Ее лицо просияло, когда взгляд упал на стоявшую на столе миску.
Пруденс подхватила ее и поднесла ему так, словно это было чаша Грааля.
— Я вымыла ваш пистолет. Он был весь в грязи. Себастьян застонал, уставившись на свое оружие, лежащее в миске с водой. Он достал его двумя пальцами. Вода тонкой струйкой вытекала из ствола. В одном она была права: пистолет больше не был грязным.
Девушка выглядела такой довольной собой, что его угрожающее рычание сникло до сдавленного: «Спасибо».
Усмехнувшись, Себастьян смахнул паутину с ее волос. Его взгляд смягчился, и сердце Пруденс забилось чаще. Ее тетя, должно быть, права, подумала девушка. Мужчинам больше нравятся безмозглые дурочки. Ему даже не пришло в голову, что она вымыла его оружие только для того, чтобы он не смог застрелить ее.
Но мысль о том, чтобы застрелить очаровавшую его девушку, вряд ли была у Себастьяна на уме, когда он склонился к лицу Пруденс. Девушка хорошо усвоила уроки ночи. Ее темные ресницы опустились, прикрывая глаза, розовые губы трепетно приоткрылись. Себастьян застонал, прижимаясь к ее губам и погружая язык в теплую, влажную раковину ее рта. Он обнял девушку, зажав в руке забытый, ненужный сейчас пистолет.
Гневный рык в дверях заставил Пруденс теснее прижаться к мужчине.
— Что это значит, Керкпатрик? Ты собираешься позабавиться с девчонкой или пристрелить ее?
Себастьян предостерегающе приложил палец к дрожащим губам Пруденс.
— Выше голову, детка, — прошептал он. — Сейчас ты познакомишься с моими веселыми парнями.
ГЛАВА 3
Пруденс медленно повернулась лицом к вошедшим. Керкпатрик крепко удерживал ее за талию.
«Мужчины не выглядят веселыми», — подумала она. Солнечный свет померк перед белокурым гигантом, закрывшим собой дверной проем. Он пригнулся и вошел в хижину, в которой сразу же стало тесно; пол застонал под тяжелыми шагами обутых в сапоги ног. Это мог быть не кто иной как Тайни.
Он откинул назад голову и оглушительно рассмеялся, сотрясая стены ветхого строения.
— Я напугал тебя, а? Ты хорошо научил меня. «Подкрадывайся неслышно, если хочешь разбогатеть».
Его длинная косматая борода и ореол белокурых волос делали его похожим скорее на викинга, волею судьбы заброшенного сюда, чем на пограничного шотландского грабителя. Пруденс едва ли удивилась бы, если бы он перебросил ее через плечо и понес на свой корабль. Девушка прижалась к груди Керкпатрика и в испуге склонила голову ему на плечо.
Пруденс вцепилась в него еще сильнее, когда некое шутовское существо, сидящее на подоконнике издало гнусавое восклицание:
— Позор, Керкпатрик! Где твоя маска? Видно, что тебя не сильно волнует судьба этой малышки, а? Мне прихватить ее с собой на прогулку сейчас или попозже?
Пруденс решила, что он был самым уродливым ребенком, которого она когда-либо видела. Но вскоре поняла, что он был вовсе не ребенком, а юношей. Его острые мелкие черты напоминали скорее лисью мордочку, чем лицо человека; потемневшие от загара руки были худы и жилисты. Он, причмокивая, высасывал нектар из цветка жимолости и нагло ухмылялся Пруденс.
— В этом не будет необходимости, Джейми, — сказал Керкпатрик. — Девчонка слепа.
— Слепа? — эхом отозвался гигант.
— Слепа? — потрясение переспросила Пруденс. Керкпатрик больно ущипнул девушку, и она послушно сощурилась.
— Вы меня слышали? — повторил он. — Она слепа и не видит ничего, кроме слабого света и неясных очертаний предметов. Сбившись с пути, она забрела на эту гору прошедшей ночью.
Джейми смял цветок в своем веснушчатом кулаке.
— А что она делала на этой горе? Собирала маргаритки?
Прежде, чем Керкпатрик успел ответить, Пруденс выпалила:
— Я была на пикнике.
Брови Тайни угрожающе сошлись на переносице. Он скрестил могучие, как березовые стволы, руки на своей груди.
— Не мокровато ли для пикника, а?
Керкпатрик предостерегающе дернул ее за волосы. Но девушка проигнорировала его предупреждение.
— Но ведь день был хороший. Видите ли, я блуждала много часов, пока ваш лаэрд не оказался настолько добр, что спас меня и привел сюда… в свой замок.
— Наш лаэрд? — загоготал Джейми.
— Его замок? — переспросил Тайни.
Пруденс пошарила рукой по полу перед собой, поморщившись, когда острая заноза вонзилась ей в палец.
— Мне, пожалуй, пора собираться. Лаэрд Керкпатрик сказал, что один из вас, его слуг, проводит меня к дороге, где я смогу подождать какой-нибудь экипаж, чтобы добраться до дома.
— В самом деле? — Тайни нахмурился. — Наш лаэрд — добрейшая в мире душа, — ядовито заключил он.
Себастьян ухмыльнулся.
— Они всегда это твердят.
Пруденс поднялась. Джейми соскочил с подоконника в хижину. Лицо Себастьяна напряглось, но он и бровью не повел, чтобы выдать себя. Он понимал, что его люди еще не убедились в ее неопасности для себя, и молил Бога, чтобы и девушка осознала это. Себастьян скрестил руки на груди, спрятав таким образом стиснутые кулаки.
Пруденс сделала неуверенный шаг к двери и вытянула руки перед собой, ощупывая пространство. Осторожно, не издав ни звука, Тайни поставил стул у нее на пути. Себастьян вздрогнул, когда девушка коленом ударилась об острый угол.
— Прошу прощения, сэр, — извинилась она. Девушка на ощупь, спотыкаясь о неровности пола, обошла вокруг стола, стремясь развеять сомнения пришедших в своей беспомощности. Когда ее рука потянулась к спинке стула, Джейми сдернул платье и, самодовольно улыбаясь, поднял его вверх. Серебряные шпильки посыпались на пол. Он схватил одну, повертел в руках, разглядывая жемчужины, и сунул добычу в карман.
Пруденс ощупала спинку стула и нахмурилась.
— Я уверена, что именно здесь оставила свое платье просушиться, — растерянно произнесла она.
Джейми бросил бархат ей в лицо.
— Вот оно. Должно быть, упало.
— Благодарю вас, — тихо ответила девушка и принялась натягивать платье.
Трое мужчин с жадностью наблюдали за ее неловкими движениями, когда она застегивала корсаж и надевала влажные башмаки.
Выпрямившись, Пруденс сцепила на груди руки. Настроение Себастьяна упало, когда он понял, чего она ждет. Если бы только глупый котенок подошел и потерся о ее ноги. Тайни заметил котенка и вытащил его из-за поленницы. Он поднял его на уровень глаз, разглядывая взлохмаченную мордочку.
Пруденс прикрыла глаза, сдерживая слезы. Она не смела протестовать, понимая, что тем самым выдаст себя и подвергнет смертельной опасности свою жизнь. Но ведь Тайни мог сломать шею животного двумя пальцами.
Низкий рокот заполнил комнатку. Глаза девушки распахнулись. Она недоумевала, за что этот громила рычит на ее кота, но краем глаза уловила ухмылку на лице Керкпатрика. Тайни что-то ласково бормотал, поглаживая котенка. Он потерся своей заросшей щекой о мягкий, пушистый мех, зажмурившись от удовольствия.
— Я люблю кошек. Моя мамаша всегда держала хотя бы одного.
— Я тоже их люблю, — сказал Джейми, — когда больше нечего есть.
Пруденс внутренне содрогнулась.
— У этой маленькой твари есть имя, девочка? — спросил ее Тайни.
— Себастьян.
Джейми фыркнул.
— Какое глупое имя. Керкпатрик поморщился.
— Отдай леди ее кота, Тайни. Джейми, отведи ее к дороге. Отведи ее прямо к дороге, затем сразу же возвращайся обратно. Ты понял?
Джейми взмахнул своей бесформенной шляпой и склонился в шутовском поклоне.
— Я не глухой, мой лаэрд.
Тайни сунул котенка в руки Пруденс.
— Благодарю вас, мистер Тайни.
Пруденс должна была воспользоваться последним шансом и еще раз взглянуть на Ужасного Шотландского Разбойника Керкпатрика. Она медленно пробиралась вдоль стены, пока ногой не коснулась тюфяка, на котором лежал Себастьян. Она опустилась рядом с ним на колени, болезненно сознавая, что две пары глаз настороженно смотрят ей в спину. Девушке представилась прекрасная возможность еще лучше рассмотреть лицо мужчины, хоть этого и не требовалось. Оно запечатлелось в ее памяти навечно. Она будет видеть его, просыпаясь по утрам и закрывая глаза поздним вечером. В солнечном свете еще явственней была видна поразительная красота мужчины. Пруденс коснулась его щеки, стараясь запомнить ощущение теплой кожи под своими пальцами.
— Благодарю вас за вашу доброту, сэр. Она не будет забыта.
Он коротко и крепко сжал ее руку.
— Надеюсь.
Пруденс поспешила отвернуться, чтобы скрыть невольные слезы.
Джейми предложил девушке руку. Она стояла, никак не реагируя на его жест до тех пор, пока он не взял ее ладонь в свою.
— Ты когда-нибудь слышала шутку о слепой шлюхе и безруком моряке? — спросил он, ведя девушку к выходу.
Себастьян задумчиво смотрел им вслед. Тропинка, ведущая к хижине, опустела, но он не торопился повернуться к Тайни, стараясь оттянуть начало неприятного для него разговора.
Тайни оперся бедром о стол. Дерево застонало под его тяжестью.
— Я испугался за тебя, парень, не обнаружив записки в старом дубе. Я подумал, что закон достал тебя.
Себастьян боялся встретиться с оценивающим, тревожным взглядом своего товарища. Тайни знал его лучше, чем кто-либо другой. Еще мальчишками они вместе бегали по вересковым склонам. Тайни был единственным, кто осмеливался встать между Себастьяном и кулаками его отца. Это стоило ему двух зубов и снискало безграничную преданность Себастьяна.
— Ты же знаешь, д'Артану все это не понравится, — продолжал Тайни. — Если девчонка проболтается, опасность будет грозить не только тебе, но и ему.
Себастьян придал своему лицу выражение веселой жестокости, которое, сколько он себя помнил, всегда было у его отца и которое ему всегда так хотелось стереть ударом кулака.
— Нет, Тайни. Если она проболтается, то накличет прежде всего беду на свою шею.
Тайни встревоженно покачал головой и, пройдя через хижину, присел рядом с ним на корточки. Ярко блеснули серебряные шпильки, которые он бросил Себастьяну на колени.
— Тебе лучше сохранить их. Они — единственное, что мы имеем за целую ночь работы.
Себастьян подождал, пока Тайни выйдет, чтобы наколоть щепок на растопку, и собрал шпильки. Он обращался с ними с таким благоговением, словно они были украшены чем-то намного более ценным, чем жемчужины, и принадлежали не иначе как королеве.
Джейми был самым неприятным созданием из всех, которых Пруденс доводилось встречать. Ей не терпелось остаться наедине со своими мыслями, но он без умолку сыпал шутками, более подходящими в компании проститутки, чем в компании леди. Она едва заметно отстранялась от него всякий раз, когда этот малый останавливался, чтобы почесаться и сплюнуть, опасаясь, чтобы какое-нибудь мерзкое насекомое не выпрыгнуло из его всклоченной шевелюры. К тому времени, когда они достигли дороги, Пруденс, демонстрируя свою беспомощность, забрела в мокрый и колючий куст ежевики; оступилась и провалилась ногой в кроличью нору; наткнулась на ствол дерева. Нежная кожа саднила от множества царапин, а ее голени к завтрашнему дню от множества ушибов станут фиолетово-черными.
Джейми осторожно выглянул из-за куста и оглядел обе стороны дороги.
— Жаль, что приходится оставлять тебя здесь совсем одну, — сказал он. — На тебя могут наткнуться грабители. Ты же знаешь, какие они, эти грабители. Они любят слепых девчонок. — Он нахально подмигнул ей. — Слепые девчонки не умеют целоваться и разговаривать?
— Со мной будет все в порядке. Будьте так добры, помогите мне сесть на обочине дороги. Я уверена, что скоро меня кто-нибудь подберет.
Пруденс с трудом подавила в себе желание дать ему хорошего пинка, когда он вывел ее на середину дороги и подтолкнул вниз, заставляя сесть.
— Ну вот, милашка, сиди здесь, на этой полянке среди полевых цветов. Разве они не чудесны? — Джейми сморщился. — Понюхай их.
Пруденс не слышала никакого запаха. Дорожная грязь покрыла ее юбку. «Он, должно быть, действительно думает, что я слепа и глупа», — рассердилась девушка. Она ослепительно улыбнулась ближайшему дереву.
— Благодарю вас. Вы настоящий джентльмен.
Джейми обошел ее, став сзади.
— Ну, мне пора идти. Приятного тебе денька. Сделав несколько нарочито громких шагов, Джейми затаив дыхание встал поодаль.
Пруденс начала тихонько напевать, как это сделала бы любая благовоспитанная леди, оставленная на цветущем лугу в ожидании экипажа. После первого куплета песни «Мой красавчик — пастушок», Джейми облегченно вздохнул и растворился в лесу.
Утреннее солнце уже катилось к полудню, когда Пруденс, наконец, решилась оглянуться. Ярко зеленела глянцевая, омытая дождем листва. Щебетали птицы, наполняя лес суетой и гомоном. Не увидев и не услышав ничего подозрительного, Пруденс подобрала свои грязные юбки и зашагала к лугу.
Косматая голова высунулась из-за дуба. Карие глаза сузились, и Джейми что-то заворчал себе под нос, когда Пруденс легко перепрыгнула через неглубокую канавку, пересекающую луг, усеянный желтыми лютиками.
Он покачал головой и сдавленно хихикнул.
— Чертовски проворна для слепой девчонки. Что ты на это скажешь, Керкпатрик?
Джейми побежал к хижине, перепрыгивая через валуны, как сумасбродный горец, каковым он и являлся.
Пруденс влезла через открытое окно в конце длинного коридора, благословляя железные решетки и подъемные оконные рамы, которые выбрала ее тетя для своей нескончаемой реконструкции, и сожалея, что окно в ее комнату закрыто на задвижку.
Она сняла башмаки и пошла на цыпочках по паркетному полу. Послышались шаркающие шаги, и внушительная фигура дворецкого, старика Фиша, величественно выплыла из-за угла. Девушка в отчаянии огляделась: ни двери, ни алькова поблизости. Она вжалась в стену, словно могла каким-то чудом раствориться среди изящной резьбы деревянных панелей.
Дворецкий прошел мимо, даже не взглянув на нее, и произнес на ходу:
— Доброе утро, мисс Пруденс. Ваша тетя просила передать, что уехала в Лондон на две недели. Она надеется, что вы не будете скучать.
Пруденс ошеломленно смотрела широко раскрытыми глазами на негнущуюся спину удаляющегося от нее по коридору старика, затем опустила взгляд на свое одеяние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51