Как только он протрезвеет, он будет потрясен потерей.— Спиртное и мужская гордость — плохие попутчики, — пробормотала себе под нос Элпин и, обогнув Александра, проскользнула в таверну.Оказавшись внутри, она остановилась. Из-за низкого потолка и грубо обтесанных балок комната казалась совсем маленькой. Запах пивного перегара и дыма витал в воздухе. Свечи скупо освещали помещение. Украшенный драгоценными каменьями ятаган лежал на бочонке эля, стоявшем рядом со стойкой.В дальнем углу покачивался на стуле правоверный мусульманин Саладин Кортес. Его тюрбан был сдвинут набок, на лице сияла пьяная ухмылка.— «Тяни-толкай», — нечленораздельно проговорил он. Пламя свечи заколыхалось. — Ты знаешь, что это такое? — Острая бородка подчеркивала печальное выражение его лица. — Это яд, дружище, чистейший яд, прикрытый кожей цвета эбенового дерева и посланный сюда Аллахом. Я не смог доказать твердость своей веры.Малькольм сидел напротив, спиной к двери. Он поставил кружку на стол.— Не думаю. Мне кажется, что ты должен обратить ее в свою веру. Для этого Пророк и послал ее.Тревога мелькнула в глазах Саладина, но тут же исчезла.— Тогда я недостоин называться верующим, — его локоть соскользнул со стола.Малькольм поймал его руку и положил на стол.Саладин схватил Малькольма за руку.— Что это?Запястье Малькольма было повязано шелковым шарфом. Элпин захотелось затянуть его на шее у Малькольма. Вряд ли настоящий друг должен был помогать Саладину напиться. Саладин фыркнул:— Твоя женщина боится, что ты сбежишь из ее постели?— Если быть точным, — Малькольм развязал кусок ткани и сунул его за пояс, — это было сделано для того, чтобы удержать меня на месте.Элпин была шокирована до мозга костей. Сделав шаг назад, она столкнулась с Александром.— Значит, это не получилось, — пьянея, Саладин все более ударялся в мелодраму. Прищурив один глаз, он попытался чокнуться с Малькольмом, но не смог дотронуться до его кружки. Эль расплескался по столу и потек на деревянный пол. — Ибо ты сейчас не в постели, а рядом со старым другом. Мы наконец-то пьем вместе.— Завтра у тебя будет болеть голова, — предостерег Малькольм.Саладин невесело рассмеялся:— Это будет неплохим дополнением к сердечной боли. О, друг мой, зачем ты вмешался в жизнь Элпин и приманил сюда этих женщин?Ошарашенная, Элпин раздумывала над его словами. Малькольм специально вмешался в ее жизнь. Чарльз назвал это вмешательство заботой о ее благосостоянии. Но почему Саладин называет это именно так?— Это судьба, Саладин, — вздохнул Малькольм. — Просто судьба.— Господин! — окликнул его Александр. Малькольм повернулся и увидел Элпин.— Что ты здесь делаешь?Элпин потеряла терпение. Она решительно подошла к ним.— Я просто хочу прекратить эту вакханалию.Саладин попытался укоризненно погрозить ей пальцем, но у него не фокусировался взгляд.— Элпин, нахальная девчонка, — пожурил он Александра, стоявшего рядом с нею. — Тебе должно быть стыдно. Зачем ты привязывала моего друга к кровати?Александр с трудом сдержал смех и подмигнул Элпин.— Кажется, мне придется отвезти его домой.— Туда, где царят мир и счастье? — Саладин грохнул по столу кулаком. — У меня нет дома!Кто мог понять его лучше, чем Элпин Мак-Кей?— Тогда мы найдем тебе, где поспать.— Нет, — рявкнул он. — Я отправлюсь паломником в Мекку.— Завтра. Первым делом, — согласился Малькольм, у которого уже тоже слегка заплетался язык. — Мы поедем все вместе.— Женщин не пускают в мечети, — объявил Саладин. — Женщин вообще не должно быть. Нигде. По крайней мере тех, которые пахнут кокосовыми орехами. Друг мой, — обратился он к Малькольму, — ты когда-нибудь пробовал на вкус кожу женщины, которая намазалась кокосовым маслом?У Малькольма хватило такта ответить:— Нет. Но я уверен, что это великолепно. Саладин застонал.— Великолепно. Нет, это ужасно. Зачем эта принцесса ашанти явилась в Шотландию?— Принцесса ашанти скорее согласится мыть ноги тем, кто продал ее в рабство, нежели будет умолять глупого мусульманина вернуться домой, — Иланна, сидевшая на скамейке у входа в замок выглядела настоящей королевой.Элпин сделала пять глубоких вдохов, надеясь, что у нее хватит терпения. Малькольм уже лег спать. Она поговорит с ним утром, а сейчас надо вразумить Иланну.Подойдя ближе к подруге, Элпин сказала:— Тебе не приходило в голову, что религия Саладина так же важна для него, как для тебя — твои обычаи и традиции?— Ба! — Иланна вздернула подбородок. — Религия превращает королей в слабаков.— Как ты можешь обвинять Саладина в слабости, если ты поишь его приворотным зельем, а потом сердишься, что он отказывается спать с тобой? Мне кажется, что его стойкость достойна восхищения.Иланна сжала зубы и посмотрела на вазу со свежим вереском, стоящую рядом с лестницей.— Глупый, глупый человек. Элпин топнула ногой.— У него свои принципы.Иланна подняла вверх указательный палец. Ее темные глаза яростно сверкнули.— Только один дурацкий принцип. Терпение Элпин лопнуло.— Ты слишком эгоистична. Мне не стоило освобождать тебя.Иланна заломила руки.— Никогда не говори так. Моя жизнь принадлежит тебе.— Ты ничего мне не должна. Я прошу тебя только прислушаться к моему мнению. Но ты обязана уважать Саладина.От стыда темная кожа Иланны приобрела землистый оттенок.— Что я должна сделать?Элпин подумала о том, что в данной ситуации нужно пойти на компромисс.— Отправляйся в таверну и посиди с ним. Раньше он никогда не пил спиртного. Все знают, что сегодня он нарушил обет. К тому же он проиграл свой меч. Ему будет стыдно, Иланна. Так же стыдно, как тебе в тот раз, когда Чарльз заставил тебя вплести в волосы ленточку и показывал тебя в дамском клубе.— Очень плохое время, — негритянка медленно покачала головой, в ее глазах отразилась боль. — Очень плохое.— Тогда ты понимаешь, как чувствует себя Саладин. Ты заставила его уйти из дома. Отправляйся к нему. Уговори его вернуться.Длинные темные пальцы обхватили подлокотники скамьи. Иланна встала.— Ты очень умная белая женщина, Элпин Мак-Кей, и мне кажется, что ты счастлива со своим шотландцем.Воспоминания о страшном сне все еще мучили Элпин. Она обвела взглядом лестницу и коридор, чтобы убедиться, что они с Иланной наедине.— Я нужна другим. Хорошим людям, которые помогли мне сделать свою жизнь счастливой. Я обещала им вернуться на Барбадос. Я не могу обмануть их. Иланна пошла к дверям.— Ты не забудешь их, Элпин Мак-Кей, — бросила она через плечо. — И они знают это.Элпин засмеялась:— Спой Саладину песню о том, что тебе очень-очень стыдно.— Готова спорить. Но не раньше, чем я пропою богам твое имя.В устах Иланны это было наилучшим комплиментом. Элпин благодарно кивнула. Затем она вернулась в спальню, чтобы отдохнуть и найти способ справиться со своим упрямцем мужем.Через несколько часов Элпин, как терпеливая кошка за мышью, следила за ворочающимся с боку на бок Малькольмом. Его черные ресницы затрепетали. На подбородке и щеках виднелась щетина. Его руки были привязаны к спинке кровати красными шелковыми шарфами, и он казался очень беззащитным.Застонав, он резко повернулся и открыл глаза.Элпин приготовилась к атаке.— Что имел в виду Саладин, когда обвинил тебя в том, что ты вмешивался в мою жизнь?Покрасневшие глаза посмотрели на нее, затем снова закрылись.— Зачем ты сидишь на мне верхом? И который час?Элпин сжала коленями его бока и посмотрела на часы.— Настало время ответить мне. Правда ли, что ты хитростью заманил меня в Кил — далтон?Он вздохнул:— Ты, должно быть, устала, Элпин. Ложись и спи. 'Она терпеть не могла его самоуверенность и снисходительный тон. К тому же он не должен так привлекательно выглядеть после целой ночи излишеств.— Отвечай!— Ты приехала ко мне. Сказала, что я — твой лучший друг. А теперь развяжи меня.Он должен был сказать это. Ну, ладно, она тоже умеет хитрить.— Мне казалось, что тебе нравится быть связанным. Прошлой ночью ты сам это говорил.— Это было вчера, — процедил он через стиснутые зубы. — А сейчас слезь с моего живота, или тебе придется пожалеть об этом.— Ты блефуешь. С чего бы мне жалеть об этом?— Меня может стошнить. Развяжи меня. Ее саму подташнивало. Элпин устроилась поудобнее и почувствовала, что Малькольм неравнодушен к ней. Он открыл глаза.— Господи, Элпин. Не станешь же ты мучить человека, который накануне перебрал эля, а сегодня вынужден выслушивать колкости от собственной жены.Она гордо выпрямилась, не удостаивая его ответом.— Или станешь? — вяло спросил он.Элпин почувствовала, что готова смягчиться.— Хорошая девочка, — заворковал Малькольм. — Дай мне встать и мы обсудим все, что тебя беспокоит. Мы же умные, взрослые люди. Давай вести себя соответствующим образом.Это звучало слишком разумно. Элпин сменила положение. Малькольм торжествующе улыбнулся.— Не так быстро. Я жду объяснений.— Я был без ума от тебя, милая. И не обращай внимания на пьяный треп. Я здесь ни при чем.Шарм буквально сочился из него, как патока из сахарного тростника.— Ну уж нет. Прекрати увиливать. Скажи, вмешивался ты в мою жизнь или нет?— Ты хотела вернуться в Килдалтон. И приехала ко мне, потому что я твой лучший друг. Ты сама так сказала, помнишь? Пожалуйста, отпусти меня, Элпин. Мне нужно повидать Саладина. Боюсь, что он чувствует себя так же отвратительно, как и я.— Это не ответ.— Ответ.— Нет. Зачем я была нужна тебе? Он не шевелился.— Потому, что я люблю тебя, Элпин, — тихо признался он. — А ты, как мне кажется, пытаешься найти причину, которая позволит тебе не отвечать мне взаимностью.Ее сердце запело от счастья. Элпин не ожидала, что Малькольм признается ей в любви сейчас, когда между ними так много невысказанного и нерешенного.— Это нечестный ответ, Малькольм.— Нечестно любить тебя? Почему?— Потому, что ты сказал это, чтобы отвлечь меня.— Тогда это честно. Ты тоже часто отвлекаешь меня. Ты прекрасна.— Нет. Я слишком мала ростом, и загар не в моде.— У тебя чудесная кожа. Ты моя неутомимая помощница.— Откуда ты знаешь, какая из меня помощница? Ты сам ограничил мою деятельность кладовкой и кухней.Он приподнял брови и выразительно обвел взглядом постель.Смутившись, Элпин сказала:— Ну… за стенами этой комнаты ты не интересуешься моим мнением по поводу важных дел.— Например?— Например, когда ты приказал перегнать стадо овец из Фарлетона на Дворничий пустырь.Он посмотрел на диван.— Осенью я всегда перегоняю овец поближе.Элпин не собиралась докучать ему жалобами, но не могла остановиться.— Если бы ты спросил меня, я сказала бы, что было бы лучше перегнать стадо в долину. Это было бы практичнее. Ведь ты платишь братьям Фрэзерам за то, что они выкашивают там траву. А овцы бесплатно объедят ее.— Это правда, но на что тогда жить Фрэзерам? Они люди гордые.— Гордые и прекрасные работники. Они могут научиться стричь овец или, что еще лучше, обзавестись собственным стадом. Фрэзеры немолоды, и у них нет земли. Что станет с ними, когда преклонный возраст помешает им размахивать косой?Ее практичность изумила Малькольма. Он только что признался этой женщине в любви, а она восприняла это как еще одно домашнее поручение. Чтобы скрыть свое разочарование, он принялся искать пробелы в ее теории.— Я забочусь обо всех моих людях, в том числе и о Фрэзерах.— Но это благотворительность. Сомневаюсь, что их старость будет счастливой, если им придется жить на твои подачки.Она вспоминала свою собственную жизнь бедной родственницы. Эта женщина расцветала при виде ответственности, как другая — при виде нового платья. Это было еще одной причиной, заставившей его влюбиться в нее.— Признаю, что твой план лучше. В следующем году мы перегоним сюда овец и ты сообщишь Фрэзерам об изменениях в их жизни.Восторг в ее глазах погас.— Очень хорошо.— Спасибо за интересное предложение. Ну что, теперь ты согласна признать, что я тебе немножечко нравлюсь?Она в упор посмотрела на его обнаженную грудь.— Можно сказать и так. Но я все еще зла на тебя. Зачем ты сказал Саладину, что я привязываю тебя к кровати?Как можно объяснить женщине мужскую дружбу, длящуюся всю жизнь?— Вчера Саладин рассказал мне, что у него на сердце. В ответ я был обязан раскрыть хотя бы один из своих секретов.Она смущенно нахмурилась и проворчала:— Это была твоя идея, а не моя.Ему хотелось прогнать поцелуями тревогу и узнать, что же так беспокоит ее. Шелковые путы были ее идеей; она предложила это еще давно, в саду. Но Малькольм знал, что должен завоевать симпатию Элпин; она охраняла свое сердце столь же ревностно, как скупец сторожит золото. Нельзя спорить с ней. Впереди у него очень напряженный день. А придется еще бороться с последствиями ночного разгула. Но первым делом надо наладить отношения с Элпин.Он знал, чем пробудить в ней интерес, как заставить блестеть эти глаза.— Раз ты так удачно разобралась в ситуации с Фрэзерами, то, может, сумеешь дать мне совет относительно продажи плантации «Рай»?Она дернулась, словно он ударил ее. Вместо заинтересованного блеска в ее глазах появился ужас.— Что ты имеешь в виду, говоря о продаже? — возмутилась она. — Когда ты это решил?Возможно, она не лгала, говоря, что хочет вернуться в Шотландию, но Малькольм знал, что у Элпин Мак-Кей остались незавершенные дела на Барбадосе. Он отчаянно хотел выяснить все подробности. Однако ее раздражение только что улеглось, и было бы неразумным снова злить ее. Только завоевав любовь Эл-пин, он сможет раскрыть ее тайны.— Кодрингтон прислал мне список возможных покупателей. У них много денег и они готовы совершить покупку в любой момент.— Кто это? Назови их имена.— Не помню, но могу показать тебе письмо. А теперь или развяжи меня, или сделай что-нибудь, чтобы я не зря терял тут время.Она очаровательно зарделась.— Я думала, что у тебя болит живот.Он испытывал чувства, которые в нем будила лишь она, Элпин Мак-Кей.— Теперь у меня болит кое-что пониже… Глава 16 Я люблю тебя.Стоя на рынке и протягивая руку к горке зеленого лука, Элпин словно заново услышала слова Малькольма. Ей показалось, что все вокруг расплылось и болтовня торговок стихла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39