Клянусь!Чарльзу хотелось убить его.— Ты лживый маленький слизняк и заслуживаешь смерти. — Он понизил голос почти до шепота:— Если ты не выполнишь в точности все, что я требую, эти фотографии увидят все на свете. Понимаешь?— Да, понимаю.— Ладно.— Если выполню ваше требование, вы отдадите мне фотографии?— Ах, забеспокоился? Да, я их тебе отдам. Чарльз рассмеялся.— Видишь ли, грязный ублюдок, кто-то ведь прислал эти фотографии мне, прислал анонимно. Значит, кто-то знает о тебе все. Имеет пленку. Меня тебе нечего опасаться, если ты порвешь с моей дочерью. А теперь я ухожу. Меня от тебя тошнит.Чарльз бросил на стол двадцатидолларовую бумажку. Передал Брэду конверт с фотографиями.— Любуйся, — сказал он. — Возможно, это вдохновит тебя. Но помни, что имеется и второй комплект.Брэд не знал, что ответить. Несмотря на испытанный страх, он чувствовал большое облегчение. Да что этот тип знает о жизни? Он проглотил готовые сорваться с языка гневные слова и молча смотрел, как Чарльз выходил из ресторана.
Брэд смотрел на свою бабушку, столь же гордую и царственную, как и всегда. Ему захотелось расхохотаться, но в горле застыл лишь какой-то странный клекот — он никогда не задумывался о том, что она стара. Объективно говоря, она была даже древней, чем какая-нибудь старая реликвия. Она и должна была оставаться его маленькой седовласой бабушкой, немного выжившей из ума. Боже, ну и шутка! Он уже начал было воображать, что Лоретта Карлтон вечна и всегда будет руководить ими всеми, пока они не вымрут. Он бросил взгляд на своего дядю Майкла, сидевшего рядом с Лореттой, — на лице Майкла застыло выражение не слишком сильного любопытства.— А теперь, я полагаю, ты скажешь своему дяде и мне, что случилось? — спросила Лоретта своим спокойным, хорошо поставленным голосом благовоспитанной леди.Брэд плотно закрыл дверь библиотеки.— Я не женюсь на Дженни Хенкл, — заявил он. Лоретта только подняла бровь.— Могу я спросить — почему?На мгновение Брэд представил лицо Дженни, обескураженное, потрясенное, залитое слезами. Бедная маленькая женщина. Он осознавал, что в эту минуту она была ему дороже, чем когда бы то ни было прежде. "И она его любила, любила по-настоящему, по крайней мере так считала сама.Он ответил:— Дженни порвала со мной.Майкл продолжал молча смотреть на него.— Дерьмо, — сказал он. — Да эта девушка кого угодно убьет из-за тебя.— Почему? — спросила Лоретта, и в голосе ее звучало умеренное любопытство, не более того.— Она решила, что мы не подходим друг другу. В эту минуту Брэд понял, что его дядя Майкл догадывается, в чем дело. Может быть, не обо всем, не обо всей этой мерзости, но о главном. Он втянул в себя воздух и побледнел.— Тем не менее это так, — сказал он. — Да, именно так обстоит дело.— Вы оба нелепы до смешного, — возразила Лоретта. — Я хочу, чтобы брак состоялся. И ты на ней женишься, Брэдли, ты все уладишь. Если ты уже поговорил с Дженни, ты позвонишь ей и откажешься от своих слов, нет.., ты должен с ней повидаться и молить о прощении на коленях, если понадобится.— Это невозможно, бабушка, — ответил Брэд, бросив отчаянный взгляд на дядю. Майкл пожал плечами.— Она знает, — сказал он.— Я знаю, — вмешалась Лоретта, и голос ее звучал ясно, — знаю, что у тебя злополучная.., склонность к мужчинам, Брэдли. Майкл ведь на это намекнул?— Да, верно. Ее отец пригрозил мне разоблачением, если я не расторгну помолвку немедленно.На мгновение Лоретта закрыла глаза. Она ощутила знакомую боль в почках, по крайней мере она считала, что это почки. На самом деле болеть могло что угодно. Какая несправедливость! Так много еще нужно сделать.., так много. В такие моменты, как сейчас, ей просто хотелось встать и уйти из комнаты и предоставить действовать Майклу. Но Майкл не Тимоти. Он станет путаться в словах, барахтаться и качаться, как плот в бурю.— Я сама поговорю с сенатором Хенклом, — сказала она.— Нет, бабушка, ты не можешь!— Уверяю тебя, что могу.— Но у него фотографии.Ну вот, слово сказано. Теперь карты открыты.— Покажи их мне, — скомандовала Лоретта. Майкл вскочил на ноги.— Нет, мама, пожалуйста, не делай этого!— Не будь дураком, Майкл. Уверяю тебя, что в мои восемьдесят четыре года я всего насмотрелась. Будь любезен, Брэдли, — фотографии!Брэдли молча передал ей конверт. Он наблюдал, как она вынимает из него фотографии по одной. В комнате не было слышно ни звука. Майкл уронил голову на руки. Брэд прирос к месту, не спуская глаз с лица бабушки. Ему было стыдно, так стыдно, что он хотел бы задохнуться от стыда и умереть. Но ее лицо не выражало никаких чувств.Все еще не произнося ни слова, она вложила фотографии в конверт.— У Хенкла есть копии?— Он сказал, что есть. И обещал вернуть их, если я расторгну помолвку с Дженни.— Я ему верю, — сказала Лоретта. Потом задумчиво продолжала:— А теперь, конечно, очень важно узнать, где он раздобыл фотографии.— Не знаю. Он сказал, что их прислали ему анонимно.— Элизабет, — прошептала она.Майкл вздрогнул.— Да ну, мама, право же, Элизабет тут ни при чем!— Вы оба глупцы. Вы сбрасываете ее со счетов просто потому, что она женщина и не имеет опыта в делах. Вы так же хорошо, как и я, знаете, что она все разведала о Роуи Чалмерсе и, скажем так, нейтрализовала его. С каждой минутой она становится сильнее. Да ну же, Майкл, уж ты-то знаешь, что она взяла в свои руки бразды правления и теперь сама контролирует АКИ. И теперь это.С минуту она созерцала конверт с фотографиями, потом положила его в выдвижной ящик стола. Заперла ящик на ключ.— Начнем сначала, — объявила Лоретта, стараясь подавить боль. Болеутоляющие она не признавала — от них тупеешь, мозг как-то затормаживается.— Хенкл, — сказала она. — Наш милый сенатор Хенкл.— С этим покончено, — заметил Майкл.— Я начинаю думать, что в Кэтрин со всей ее неуправляемостью больше дерзости и отваги, чем в тебе, Майкл, и в тебе, Брэдли. А теперь ты прежде всего должен порвать с малым, что на фотографиях. Нет, не спорь со мной, Брэдли! Порви с ним! А потом устрой свидание с Дженни.— Но зачем, бабушка? Ты знаешь так же хорошо, как и я, что сенатор Хенкл начнет действовать.— Фотографии, — ответила она очень тихо, — умеет делать не один-единственный фотограф. Право же, нет.Тимоти научил ее этой простой истине много лет назад. Теперь она не могла вспомнить детали, но суть в том, что безжалостность — ключ в каждой стоящей игре.Брэд продолжал смотреть на нее, не отрываясь и все еще не понимая. Когда же понял, то почувствовал, что сейчас его стошнит.— Не могу, — сказал он.— Сделаешь, как я говорю, — возразила Лоретта, в первый раз выходя из терпения.— Ты позвонишь Дженни и скажешь, что разрыв с ней — ошибка. Убедишь ее в своей любви, отвезешь в мотель, который мы выберем заранее. Там ты основательно займешься с ней любовью. Я верю, что ты сможешь с этим блестяще справиться. Потом мы нанесем визит сенатору Хенклу. С нашими собственными фотографиями.Прошла неделя, и в газетах не появилось ни слова о расторжении помолвки Брэдли Карлтона и Дженнифер Хенкл.— Не понимаю, — сказала Элизабет. Род снова сидел в своем огромном кожаном кресле — лицо его было задумчивым.— Я тоже пока еще не понимаю.Но в тот же день, несколько позже, они поняли. Элизабет извлекла фотографии из никак не помеченного конверта. На них были Брэдли и Дженнифер Хенкл — обнаженные и в разных позах — в постели.., на полу… На крупных снимках детали производили убийственное впечатление. “Бедная девочка”, — подумала Элизабет и в эту минуту возненавидела себя за то, что затеяла всю эту историю.Дженнифер Хенкл ни в чем не виновата. И вот теперь…В конверт была вложена записка, в которой говорилось только: “Если вы опубликуете фотографии Брэдли Карлтона, то эти снимки будут опубликованы. Этого будет достаточно, чтобы уничтожить сенатора Хенкла и его семью”.— Удар ниже пояса, Элизабет, — сказал Род тихо.— Одна из каверз Лоретты, верно?— Если вы не хотите, Элизабет, чтобы гибель Хенкла была на вашей совести…Элизабет поднялась со стула и бессознательно разгладила свою шерстяную юбку.— Нет, пожалуй, я не решусь зайти так далеко.— Интересно знать, что предпримет сенатор, — сказал вслух Адриан.
На следующий день была объявлена дата свадьбы Брэдли Карлтона и Дженнифер Хенкл. Это должно было произойти ровно через месяц после свадьбы Роуи Чалмерса.Проект Элизабет под кодовым названием ВБК — Вытеснение Брэдли Карлтона — застопорился.— Но только до тех пор, пока мы не раскопаем что-нибудь еще, — пообещала Элизабет. — Он совершит какую-нибудь серьезную ошибку, и тогда мы нанесем удар.Однажды вечером Кристиан никак не мог понять, что с нею. Элизабет была молчалива и погружена в себя. Он попытался поцеловать ее, впервые за все время, крепко прижимая к себе. Она ничего не сказала и никак не отреагировала.— Мне надо кое-что сделать, Кристиан, — сказала молодая женщина, когда он наконец выпустил ее из объятий.Кристиан выдохнул как бы про себя:— Что-нибудь, в чем я мог бы вам помочь, Элизабет?Ей хотелось ответить “да” и излить ему все, что накопилось в душе, но с некоторых пор она боялась откровенности. Роуи преподал ей слишком хороший урок, слишком хороший.— Простите меня, — сказала она, пытаясь тоном смягчить смысл своих слов. — Право же, это просто глупость, Кристиан. И ничего, что касалось бы вас. Мне жаль, что я такая зануда, Она широко улыбнулась ему и обняла его.— Вы так нужны мне, — прошептала она, приникнув к его плечу.— Да, — ответил он, целуя ее в волосы. — Я хочу быть вам нужным.Он гадал, думает ли она о Роуи Чалмерсе, и в негодовании кусал губы. Но не посмел спросить. Глава 12 — Хочу знать твои планы, Кэтрин. Тебе уже двадцать четыре, ты выпускница Гарварда. Как ты собираешься распорядиться своей судьбой?Внучка казалась исхудавшей, кожа туго обтягивала скулы, под выразительными глазами залегли темные тени, показывая, что спит неважно. Кэтрин провела две недели в частном центре реабилитации наркоманов в Вермонте, и предполагалось, что излечилась от кокаиномании. Но она все еще казалась нервной и раздражительной, вздрагивала от каждого внезапно раздавшегося звука.Кэтрин не ответила, и Лоретта продолжала мягко:— Я желаю тебе счастья, дорогая. Но теперь тебе следует быть сильной. Ты должна подумать и решить, чем хочешь заняться.Кэтрин рассмеялась, но смех этот был невеселым.— Заняться, — размышляла она вслух, глядя в сторону. — Не знаю, право, не знаю.— Я помню, как блестяще ты училась по математике, моя дорогая. Ты была первой в классе, помнишь?— Да. — ответила она. — Помню. Сто лет назад.— Я даже помню те времена, когда ты собиралась стать дикой кошкой, гуляющей сама по себе.Лоретта улыбнулась Кэтрин своей особенной улыбкой.— Тогда тебе было пять лет, и у тебя появился первый в жизни котенок. Ты услышала, как твой отец говорил что-то о бурении нефтяных скважин и о том, что это рискованно, если не знаешь точно, где залегает нефть, а бродишь, как кошка, которая гуляет сама по себе. И ты объявила, что тоже хочешь стать дикой кошкой и гулять в обществе себе подобных, если тебе удастся найти еще таких же, как твой Марвин.Кэтрин широко улыбнулась:— Господи, бабушка, я много лет не вспоминала об этом! Помню только, что ты засмеялась и поцеловала меня.Да, подумала Лоретта, теперь-то не до поцелуев и не до смеха! Жизнь так осложнилась. Вслух она тихо сказала, возвращаясь к настоящему:— В первые три года в Гарварде ты так хорошо училась.— Да, но только, пока…— Пока ты не решила, что тебе пора стать взбалмошной и бесполезной богатой девицей.Кэтрин шумно втянула воздух — ее взгляд метнулся к лицу бабушки.— Это жестоко.— Возможно, но такова правда. Тебе уже не пять лет, Кэтрин. Ты взрослая женщина, и пора начать себя вести, как и полагается взрослой женщине. Пора чем-нибудь заняться. Жизнь без цели не оправдывает существования, это печальное зрелище. Помнишь свою двоюродную бабушку Мэрион? Каждые пару лет она делала подтяжку лица, покупала столько одежды, что ей все время приходилось пристраивать новые гардеробные. Но цели в жизни у нее не было, Кэтрин. И она не была счастлива.— Я так не думаю, — ответила Кэтрин. — Помню, отец говорил, что Мэрион сумасшедшая.— Да вовсе нет. Она просто предпочла все переложить на плечи людей — мужа, а возможно, мои, все-таки я была старшей. Ах, все эти ужасные правила поведения женщин, предписывающие им, что они могут и чего не могут или не должны. Она так и не смогла перешагнуть через эти барьеры и никогда не была свободной настолько, чтобы понять, чего хочет.Лоретта помолчала. Должно быть, она стареет — теперь все эти воспоминания будто потеряли живость, будто окаменели. Но было настоящее и Кэтрин, которой она должна помочь. Она сказала отрывисто:— Теперь, моя дорогая, Чэд Уолтере так же мертв, как и твоя несчастная страсть к наркотикам. Пора посмотреть на вещи трезво.Кэтрин не отвечала. Никогда не покидавшая ее постоянная боль продолжала грызть ее сердце. Она не любила Чэда, но смерть его оказалась для нее ужасным ударом. У нее возникло искушение расхохотаться, раз разговор зашел о ее злополучном пристрастии к наркотикам. Чувствовала она себя ужасно, ей необходим кокаин, она должна купить его, должна.Наконец сказала:— Посмотри на Дженни Хенкл, женщину восьмидесятых. Она ходила в хорошую школу, если память мне не изменяет. Но ведь предел ее мечтаний — завести детей, покупать тряпки и командовать прислугой. Конечно, как только станет одной из Карлтонов. Вот еще одна тетя Мэрион. Разве я не права?— Не совсем. У нее нет ни особых талантов, ни желания делать что-нибудь, кроме того, что само собой разумеется. Ты представляешь себя такой же, как Дженнифер?— Нет, Дженни такая нежная и невинная. Лоретта представила себе фотографии, запечатлевшие Брэда и Дженни, и слегка вздрогнула. По крайней мере Брэд обещал, что больше мужчин у него не будет.Кэтрин поднялась на ноги — она не могла больше усидеть на месте. Кэтрин любила бабушку, иногда даже боялась ее, как и все остальные члены семьи, но Боже, как ей нужно было хоть сколько-нибудь кокаина!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44