надежных источниках”.Адриан был мрачнее тучи.— Вы ведь что-то знаете, Элизабет. Не пытайтесь отрицать. Боже, это похоже на название новой японской машины Г-108? Откуда это появилось?— Подходящее название для нового реактивного истребителя, вам не кажется? — ответила она. — И потом, вы ведь что-то упоминали о новом контракте с армией и ситуации в нашем подразделении “Крагон-Мэтьюз”, работающем на оборону.Адриан пил маленькими глотками очень горячий и крепкий черный кофе.— Да, но информация, поступившая из министерства, подсказывает, что лучшее, что мы можем сделать, — отказаться от заказа. Речь-то шла о ракете наземного базирования. А теперь вот взгляните.Он ткнул пальцем в статью. Элизабет отреагировала:— И, правда, странно? А почему вы так взволнованы, Адриан?Адриан не успел ответить, потому что в ту же минуту сообщили о приходе Коя Сиверстона и появился он сам. Он улыбался, и улыбка у него была злорадная — Элизабет видела его большой сверкающий передний золотой зуб. В руках он держал “Уолл-стрит джорнэл”.Кой обратился к Адриану:— Ну и потеха! О, привет, Элизабет! — добавил он, будто опомнившись. — Конечно, это дело рук Майкла Карлтона. Чую его стиль, да и другие поймут, что он здесь замешан. Он выставил себя настоящим ослом. Согласны? Теперь ему никто не будет верить, во всяком случае, пока все не забудется.На минуту он замолчал, сдвинув брови над очками.— Но я уверен, что его кто-то подставил.— Садитесь, Кой, — пригласила Элизабет.— Да, — ответил Адриан, — я тоже так думаю. И по-моему, подставила его Элизабет, но она не хочет сказать, как ей это удалось.— Секрет ремесла, джентльмены.Кой с изумлением уставился на нее. Он считал ее очаровательной молодой женщиной, женщиной до мозга костей. Нет, Адриан, конечно, ошибся. Элизабет Карлтон — всего лишь имя, номинальный руководитель, не более того. Он медленно снял очки и сунул их в карман жилета, в то время как мозг его работал с обычной скоростью и методичностью. Он всегда считал себя неким Шерлоком Холмсом от большого бизнеса. Наконец Кой сказал:— Не существует секретов ремесла, Элизабет. Теперь скажите нам, что вы знаете об этом деле, если вы действительно что-нибудь знаете.И вдруг с ней произошло превращение — глаза вдруг стали очень холодными и жесткими, а губы плотно сжались.Боже мой, подумал Адриан. Что здесь происходит? Он чуть не подпрыгнул, когда она сказала:— Я вовсе не собираюсь ничего рассказывать. А теперь, прошу прощения, джентльмены…Она вышла из офиса, оставив в комнате немую сцену. Медленно и задумчиво Адриан произнес:— Она изменилась, и это чертовски настораживает, даже пугает.— Чепуха, — отозвался Кой, имевший счастливую особенность: если он чего-нибудь не понимал, то этот факт, по его мнению, не имел серьезного значения.— Миссис Карлтон просто интересничает. Ей ничего неизвестно. Ну подумай сам — откуда она могла узнать? Музыкантша, не от мира сего.— Насколько я помню, Кой, ты ошибся 14 июня прошлого года. Возможно, и сегодня ты ошибаешься. Она меняется. Кой, меняется и учится со страшной скоростью, со скоростью, внушающей тревогу. Но, что гораздо хуже, у нее появились секреты. О, да зачем я все это тебе объясняю?— Потому, мой дорогой мальчик, что я старше тебя, хотя и не хочу говорить, на сколько, и поэтому ты обязан проявлять ко мне особое уважение и почтительность.— Прежде чем ты уйдешь, Кой, я хочу еще кое о чем поговорить. И рассказала мне об этом Элизабет. А уж ты можешь поступать с этими сведениями, как хочешь. По-видимому, Брэд Карлтон собирается жениться на дочери сенатора. Но ходят слухи, что Брэд — гомик.— Возможно, бисексуал. Теперь это довольно обычное дело… — сказал Кой, не проявляя никаких чувств.— Мне это не кажется привлекательным, но… — Он пожал плечами. — Впрочем, что с тобой говорить! Если бы ты мог трахать свою любимую собаку Бруно, то и это счел бы довольно обычным делом!— Какой большой и умный мальчик! Небось, уже вырос из своих ботинок, да, Адман?— Нет, все еще ношу номер двенадцать. Кой ухмыльнулся.— А теперь, мой дорогой, я отчаливаю. Пока ты тут протираешь штаны и пытаешься сочинять сказки, я работаю.Кой помолчал, остановившись в дверях, и сказал с полной убежденностью:— А что касается Элизабет, ты не прав. Ничто не подтверждает, что она имеет отношение к этой “утке” на военную тему.— Слепой идиот, — сказал Адриан себе под нос, в то время как Кой выходил из офиса.
Элизабет сидела на скамейке в Сентрал-парке, безучастная к ослепительному ковру разноцветных листьев у своих ног. Было только начало сентября, но на Восточном побережье непривычно похолодало. Правой рукой в перчатке она сжимала скомканную газету. Несколько ребятишек рядом играли в салочки — кричали, смеялись и спорили. “Совсем как взрослые, — подумала она, — если не считать того, что они играют не на интерес”.Медленно разгладив страницу, она снова начала ее внимательно рассматривать. Фото было зернистым, под ним красовалось пояснение, заимствованное из маленькой бостонской газетенки под названием “Татлер” Болтун, сплетник.

. Листок прислали ей анонимно, точно так же, как и первую записку. Она так до сих пор и не имела никакого представления о том, кто же ее неведомый защитник — видимо, все-таки просто не хочет “светиться” из преданной ей группы людей. Кто-то, кому было известно, что она продолжает встречаться с Роуи. И этот “кто-то” хотел, чтобы она перестала с ним встречаться. От сознания того, что за ней следят, Элизабет почувствовала озноб и быстро огляделась вокруг, возможно, ожидая, что увидит кого-нибудь, притаившегося поблизости и наблюдающего за ней.Она снова опустила глаза в газету. Несмотря на плохое качество снимка, Роуи Чалмерс выглядел красивым, обходительным, прекрасно одетым в черный смокинг, а стоявшая очень близко от него, почти прижавшаяся к нему вплотную молодая женщина была так же безукоризненно одета."РОУИ ЧАЛМЕРС СОПРОВОЖДАЕТ АМАНДУ МОНТГОМЕРИ НА СБОР СРЕДСТВ ДЛЯ ПАРТИИ ДЕМОКРАТОВ”. Его рука заботливо поддерживала ее под локоть, а она с обожанием смотрела на него снизу вверх. Лицо Роуи выражало гнев — вероятно, вызванный действиями фотографа и желанием защитить свою спутницу. Элизабет просто смотрела на снимок, и выражение ее лица не менялось. Наконец она сложила листок, сделав из него маленький квадрат, и опустила его в свою сумку, висевшую на плече. В этот момент она думала, что Роуи или очень глуп, или очень уверен в себе, если позволяет себе ухаживать за другой женщиной так открыто, пусть даже и в Бостоне.Роуи находился сейчас в Нью-Йорке. Сегодня вечером она должна увидеться с ним, и увидеться непременно.Она уже достаточно долго использовала его. Она с ним расквиталась. Теперь ей следовало позаботиться о себе самой.
Элизабет отпустила после обеда Коги. Заметив это, Роуи улыбнулся самодовольной улыбкой самца. “Именно так”, — подумала Элизабет, наблюдая за ним сквозь ресницы. Он полагает, что я жду не дождусь, когда смогу прыгнуть вместе с ним в постель.И одарила его пленительной улыбкой, Но Роуи не спешил.— Как насчет бренди, Элизабет?— Отлично.Она смотрела, как он наливает бренди из уотерфордского Уотерфорд — графство в Ирландии.

графина в две пузатые коньячные рюмки.— Ты прекрасна, — сказал он и поднял рюмку, чтобы чокнуться. — Боже, я так устал!Он опустился на софу и похлопал по ней, приглашая Элизабет сесть рядом.— Иди сюда, прелесть моя, поговорим. Как ты ладишь со своим атлетом, исполнительным помощником?«Боже мой, да они охотятся за Адрианом?»— Сейчас он немного сердит на меня, — сказала она, что, конечно, было правдой.Она опустилась рядом с ним и почувствовала, как его рука легла на ее плечи, и он притянул ее ближе к себе.— Это невозможно. Он что, идиот?— Ну, видишь ли, я одобрила контракт, который он не одобряет. Я сочла, что это выгодное дело, а Адриан начал разглагольствовать о том и о сем, о его недостатках и о проблемах с налогами и еще о массе неприятных вещей.— А что это за сделка?Элизабет улыбнулась в свою рюмку, слегка накренив ее.— Можешь мне не верить, но речь идет о Брэде Карлтоне.Он ухмыльнулся, глядя ей в лицо:— А что, этот малый снова тебе насолил?— Да нет, ничего такого, с чем я не могла бы справиться.— Я ставлю на тебя, Элизабет.Он проглотил оставшийся бренди, откинул голову назад и закрыл глаза. Элизабет ничего не говорила, выжидая. Не меняя позы и не открывая глаз, он спросил сонным голосом:— Хочешь мой совет, если ты в нем нуждаешься?— Возможно, но попозже, ладно? Он приоткрыл один глаз:— Меня это устраивает.Роуи распрямился, встал на ноги и протянул ей руку.— Пойдем, моя дорогая?Элизабет позволила ему поднять себя с дивана, чувствуя, как его руки прогулялись по ее спине вниз, ладони охватили ягодицы, и он прижал ее к себе. Его дыхание участилось, когда он целовал ее. Она ответила ему поцелуем со всей сноровкой, на какую была способна и которую приобрела благодаря ему.— Иди, Роуи. Через минуту я приду. Она снова поцеловала его, очень крепко, и позволила своим рукам скользнуть вниз, дразня, прикасаясь к его животу. Потом кончики пальцев скользнули под пояс его брюк.Он тяжело задышал, в то время как она медленно отступила назад. Элизабет стояла спокойно, продолжая улыбаться своей обольстительной улыбкой.— Не задерживайся особенно, — сказал он и поцеловал ее в подбородок.— Не буду.Пятью минутами позже она услышала его голос;— Элизабет! Я жду, и все мое тело в твоем распоряжении."Действительно, — подумала она. — Так оно и есть”.Он оставил только ночник на прикроватном столике, все остальное пространство и углы комнаты были погружены в тень. Элизабет остановилась посреди комнаты, стараясь приспособиться к тусклому освещению. Роуи, обнаженный, лежал поверх покрывала, заложив руки за голову. “Да, он готов”, — подумала Элизабет, бесстрастно оглядев все его тело.Она села на постель рядом. Когда же Роуи попытался обнять ее, она его остановила.— Нет, Роуи, еще не сейчас.— В таком случае начинай ты, мне это так нравится, — сказал он, и глаза его затуманились желанием.— О, я так и сделаю, Роуи.Медленно она выпростала левую руку из складок своей шерстяной юбки. В руке оказался серебряный нож для колки льда, и, прежде чем незадачливый любовник смог что-либо сообразить, кончик ножа оказался у самого его горла.— Ч-что?— Ты начал заикаться, Роуи?— Что ты делаешь, Элизабет? Что за глупые шутки! А ну-ка прекрати!Она слегка надавила на нож, совсем чуть-чуть, недостаточно сильно, чтобы прорвать кожу, и, не отводя глаз, смотрела на него.Теперь он уже не относился к этому как к забаве, в его взгляде сквозила решительность.Тело его застыло, и все физические желания, казалось, покинули его, на лице жили одни глаза.— Он ведь очень острый. Правда? — сказала она спокойно. — Пожалуйста, не двигайся. — Моя рука может дернуться, соскользнуть. Да, нож очень острый. Разве ты не помнишь, что меня привлекали к суду за убийство Тимоти вот таким модным и затейливым серебряным ножом для колки льда? Конечно, не этим. Думаю, окружной прокурор все еще держит тот нож у себя. Мне пришлось приказать Коги купить новый. Конечно, ему пришлось купить целый комплект — в том числе и ведерко для льда, но дело того стоило. Я хотела, чтобы нож был точно такой же. Он ведь очень острый. Верно?— Ты не понимаешь, что делаешь, Элизабет. Иди сюда, любимая…— Еще одно твое лживое слово, и я ударю тебя в яремную вену.Он продолжал смотреть на нее молча и только судорожно сглотнул.— Боже мой, за что?— Разве ты не помнишь, что окружной прокурор был твердо убежден, что Тимоти собирался со мной развестись? И позже я узнала, что мой муж предавал меня с другой женщиной. Возможно, не с одной, но это теперь не имеет значения.Тогда он понял, и его кадык задвигался.— Ты видела этот нелепый снимок, да?— Откровенно говоря, видела, но не в этом дело, Роуи. Мне начхать на твои шашни с Амандой Монтгомери. Я ничуть не расстроилась, ни на йоту.Боже милостивый, да она оказалась ревнивицей, несмотря на то, что всегда отрицала это. Он должен успокоить ее, заставить ему поверить.— Аманда ничего не значит для меня, Элизабет. Я просто ее сопровождал — вот и все. Между нами ничего нет.Нож для колки льда надавил на его кожу сильнее, и глаза его потемнели от страха.— Ты воображаешь, что я огорчилась из-за того, что увидела тебя с другой женщиной? Так ведь?— Элизабет, поверь, у меня никого больше нет!Я не стал бы тебе лгать. Зачем?— Пожалуйста, не двигайся, Роуи. Моя рука вспотела. По правде говоря, я хочу тебя поблагодарить. Ты научил меня многому, очень многому.— Что ты имеешь в виду?Он мог бы схватить ее мертвой хваткой, у нее нет и половины его силы. Когда она слегка расслабится, он смог бы отобрать у нее нож. Боже всемогущий, какая муха ее укусила? Безумие!— Теперь, когда я держу этот нож у твоего горла, ты все еще склонен считать, что я не убивала Тимоти?— Конечно, не убивала!— Готов рискнуть жизнью?— Элизабет…— Нет, теперь пора тебе послушать меня, Роуи.Я действительно видела тебя на снимке с Амандой Монтгомери, как я уже сказала. Я сказала также, что это меня не волнует. И так оно и есть, я не стала бы лгать. Видишь ли, Роуи, я знаю, что ты предавал меня, и вот это действительно ранило мою душу. Ты станешь сейчас все отрицать. Не трудись. Я сама все видела и слышала.— Не понимаю, о чем ты?— Ты по-своему защищал меня перед Лореттой Карлтон, уверяя старую ведьму, что я не убивала Тимоти. А сейчас? Сейчас ты не переменил свое мнение? Нож для колки льда уколол горло Роуи.— Остановись, Элизабет!— Прости, рука соскользнула. Лучше тебе лежать спокойно, очень спокойно, Роуи. Ну, так как насчет уверенности в моей невиновности?— Конечно, ты не убивала Тимоти. Ты не могла это сделать!— Ты был очень убедителен, когда разговаривал с Лореттой.— Я.., я не знаю, о чем ты…— Так все хорошо рассчитано, так все спланировано. Наша милая Элизабет одна в Париже, самом романтическом городе в мире. Наша милая Элизабет очень чувствительна, очень ранима, она совсем одна, такая уязвимая и хрупкая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44