Элли глубоко вздохнула, задумчиво посмотрела в глаза леди Вудкотт и решила ответить уклончиво:— Да, голова у меня болит, но не сильно. Так, чуть-чуть. Думаю, что, пока мы доедем, она совсем пройдет.— Ну что же ты, Элинор! Сказала бы раньше, я дала бы тебе немного лауданума.Карета накренилась, сворачивая на Кинг-стрит, где располагался гостеприимный дом Альмаков, и Элли невольно ухватилась рукой за дверцу. Она почувствовала неприятный холодок под ложечкой, с ужасом думая, что встреча с лордом Равенвортом неотвратимо приближается.Ох, и зачем только она пыталась украсть эту проклятую табакерку!Из всех окон дома Альмаков струился яркий свет, освещая вереницу экипажей, застывших в ожидании своих хозяев. Элли высунулась в открытое окно кареты, внимательно рассматривая стоящие возле крыльца экипажи — она смертельно боялась увидеть карету виконта. Ее обнаженные нервы были напряжены до предела. Она представляла себе, как взглянет в холодное, полное презрения лицо Равенворта. А затем виконт подойдет к ней, небрежно взмахнет своей аристократической рукой, звонко ударит ее по щеке и пройдет дальше, даже не повернув головы. И все будет кончено. С этой секунды Элли перестанет существовать. Никто уже не захочет жениться на ней — никто, никогда! А тетушка… Что ж, для начала она, разумеется, грохнется в обморок, а затем навсегда отправит Элли «в дебри Беркшира» — по ее собственному выражению. А «в дебри Беркшира» — это значит в Бат, к ужасной тетушке Августе…Элли обессиленно откинулась на подушки и прикрыла глаза. Что же ей делать? Ехать в Бат? Но это просто невозможно! Ведь тетушка Августа такая ханжа, она не позволит ей ничего — буквально ничего: ни танцевать вальс, ни в карты играть…Фанни легонько коснулась руки Элли и спросила — как всегда мягко и негромко:— С тобой все в порядке? Ты такая бледная.И снова Элли от неожиданности подпрыгнула на сиденье.— Сама не понимаю, что со мной происходит: почему-то я сегодня ужасно нервничаю. А в остальном все в порядке.Она широко улыбнулась Фанни, затем — еще шире — леди Вудкотт, закусила губу и снова отвернулась к окну, рассматривая ярко освещенный подъезд.Первыми, кого они встретили, войдя внутрь, были лорд Барроу и офицер, в котором Элли узнала майора Уитни. Она вступила в разговор, изо всех сил стараясь не оглядываться по сторонам в поисках лорда Равенворта, но ничего не могла с собой поделать. Вновь и вновь она представляла себе все ту же картину: он замечает ее, подходит и… А может быть, набраться храбрости, подойти к нему первой и попросить прощения, положив тем самым конец ужасному ожиданию?Наконец она увидела Равенворта и с тех пор уже не могла отвести от него глаз. Но он постоянно находился вдали от нее — танцевал, разговаривал с дамами, флиртовал. Однажды он посмотрел на Элли, но до него было так далеко, что она не смогла разглядеть выражения его лица — то ли разгневанным было оно, то ли равнодушным… Ах, если бы равнодушным, какое это было бы счастье!К Элли подлетели двое юных джентльменов, наперебой приглашая танцевать. Она с благодарностью приняла этот дар судьбы — ведь ей просто необходимо было немного успокоиться, отвлечься. Элли выбрала того, что повыше, и подала ему руку. Джентльмен представился как мистер Мортон; они кружились в вальсе, Элли отвечала ему улыбкой на улыбку и с удовольствием принимала комплименты, чувствуя его твердую, но осторожную руку на своей талии. Вот если бы еще так не дрожали ее колени!Элли опустила глаза, окинула взглядом свое платье — оранжевое, атласное, с широкими желтыми оборками на подоле — и вздохнула. «Почему я сегодня не надела что-нибудь попроще?» — неожиданно подумала она.Когда Элли снова подняла глаза, прямо перед собой она увидела лорда Равенворта. Он шел навстречу! Сердце сильно, тревожно забилось у нее в груди, голова начала кружиться. Чувствуя, что мучительно краснеет, Элли подняла веер, стремясь убежать от пристального взгляда серых глаз Равенворта. Она пыталась сильными, короткими движениями остудить свои пылающие щеки. Все тело превратилось в тугой, напряженный комок нервов.Виконт был уже совсем рядом. Звуки музыки и голос мистера Мортона слились в ее ушах в нестройный шум, гудевший, словно морской прибой. Вот и настал этот ужасный миг! Равенворт уже поднимает руку. Сейчас он ударит ее, и для Элли все будет кончено — навсегда.Но постойте, постойте… Что это у него в руке?Лорнет! Виконт поднял его к глазам, посмотрел, улыбнулся и… прошел мимо!Элли была ошеломлена. Не только оттого, что Равенворт, по всей видимости, не собирался давать ей пощечину, но еще больше — оттого, что он смотрел на нее с интересом и явным одобрением.Кровь мгновенно отхлынула от лица Элли, оно стало бледным, как полотно. Итак, виконт не станет позорить ее перед всеми. Но почему?— Я спрашиваю, с вами все в порядке, мисс Дирборн? — пробился наконец к ее сознанию голос мистера Мортона. — Ах, женщины, женщины! Один взгляд такого человека, как лорд Равенворт, для вас значит больше, чем тысяча вальсов с ничтожеством вроде меня.Элли с улыбкой взглянула на своего спутника и впервые за весь вечер облегченно вздохнула.— Не говорите глупостей, мистер Мортон, перестаньте! Я сама не представляю ни малейшего интереса для лорда Равенворта. Мало ли почему он уставился на меня!Впрочем, перед собой Элли могла не лицемерить. Она прекрасно знала, что у виконта достаточно оснований не только смотреть на нее, но, пожалуй, и наградить пощечиной — и за то, как она оскорбила его после поцелуя, и за то, что пыталась украсть табакерку…Элли оглянулась, заметила, с каким обожанием смотрит на лорда Равенворта леди Вудкотт, и почувствовала раскаяние — ведь она подставила тетушку под такой удар!Мир леди Вудкотт вращался среди немногих светил — лорда Равенворта, Альмаков, леди Джерси, миссис Уорнхолл и леди Барроу. Одно движение, одно слово виконта — и весь мир рухнет, превратится в прах. Боже, как это несправедливо! И какая подлость с ее стороны — так неосторожно играть судьбой другого человека. Бедная леди Вудкотт! Неужели ей придется лишиться всего из-за глупости собственной племянницы? Навсегда покинуть этот теплый, обжитой мирок?Заиграл оркестр, и Элли вновь принялась танцевать с мистером Мортоном — сначала медленный гавот, затем кадриль и снова вальс, — лишь бы не смотреть на Равенворта, не встречаться с ним взглядом. И все-таки, даже танцуя с другим, она смотрела на него!Интересно, что же все это значит? Скажет ли ей равенворт вообще хотя бы слово за сегодняшний вечер? Или он выбрал для мести именно такую тактику — сохранять между собой и Элли дистанцию, подчеркнуто не разговаривать с нею? Это, несомненно, даст повод для размышлений всем, кто знает их обоих, — и начнется… Поползут слухи, домыслы, предположения, и в результате репутация Элли будет погублена еще вернее, чем от публичного скандала. Ведь людская молва беспощадна.Несколько раз Элли ловила на себе взгляд виконта. Однажды он улыбнулся, и она поспешила ответить улыбкой, но, как оказалось, напрасно. Виконт улыбался вовсе не ей, а мисс Саттон, которую собирался пригласить на танец! Улыбка на лице Элли погасла, а сама она никогда еще, пожалуй, не чувствовала к мисс Саттон такой ненависти, как в эту минуту.Затем Равенворт пригласил танцевать мисс Хэтфилд, и Элли показалось, что разговор у них идет о чем-то интимном: они улыбались друг другу, не замечая ничего вокруг.«И что он нашел в этой мисс Хэтфилд?» — неприязненно подумала Элли. А та продолжала смеяться и смотрела в рот лорду Равенворту, жадно ловя каждое его слово и радостно кивая головой, словно китайский болванчик.У Элли защемило сердце. Она подумала, что виконт никогда больше не заговорит с нею, навеки отгородившись ледяной стеной молчаливого презрения, и погрузилась в печаль, в которой пребывала почти до конца вечера.И тут Равенворт подошел к ней — открыто, через весь зал. Он пробирался сквозь толпу, и серые глаза его горели. Люди расступались перед ним, образуя дорожку, которая немедленно смыкалась у него за спиной. Головы — одна за другой — поворачивались вслед виконту. Постепенно в зале нарастал шум, который достиг своего пика в тот момент, когда лорд Равенворт остановился перед Элли.Нет, если бы Элли точно знала, сколько самых разнообразных переживаний готовит ей сегодняшний вечер, ни за что бы она сюда не поехала! Но раз уж приехала — терпи до конца. И Элли терпела.Виконт поднес к губам ее затянутую в желтую перчатку руку. Его поцелуй обжег Элли сквозь тонкий шелк, заставил живо вспомнить другой поцелуй — тот, недавний, вчерашний… Сердце ее застучало неровно, с перебоями, а в голове промелькнула неожиданная мысль: «Как прекрасно, наверное, быть любимой таким мужчиной!»И тут же Элли пронзила боль: она напомнила себе, что этот мужчина ее не полюбит никогда…Элли заглянула в глубину его глаз и с печалью увидела в них подтверждение — они ничуть не были похожи на глаза влюбленного человека. Да, они ярко блестели, но в них светился вызов, а не любовь…— А вам никогда не приходило в голову, что мы очень подходим друг другу, мисс Дирборн? — неожиданно спросил Равенворт.Элли ошарашенно посмотрела на него.— Простите, я не понимаю… Что вы имеете в виду, сэр?— Три года я искал такую женщину, как вы, — живую, остроумную, азартную в игре и при этом абсолютно непосредственную. Одним словом, я считаю вас неотразимой!Элли слушала его как-то отстраненно. Она знала, что эти слова — не слова любви, но Равенворт смотрел на нее так искренне, что на мгновение в ее душе шевельнулась надежда. Однако Элли повнимательнее пригляделась к выражению его глаз и заметила в их глубине озорной огонек. Этого оказалось достаточно, чтобы она тут же вновь замкнулась, закрылась, словно раковина. Призрак надежды испарился, оставив легкую боль потери.«Спокойно! — сказала самой себе Элли. — Этот человек жаждет мести, только его светлость не так прост, чтобы пойти на публичный скандал. Он все обставит очень хитро: пококетничает со мной на глазах у целого света, заставит потерять голову, а затем обманет, бросит и сделает посмешищем всего Лондона! Несомненно, именно так он и собирается отомстить».Элли была абсолютно уверена в этом — как если бы Равенворт сам поделился с нею своими тайными планами.— Хорошо подходим друг другу? — повторила Элли, надменно подняв брови. — Но как же быть с тем обстоятельством, что ни один из нас не согласится на то, чтобы его слово не оказалось последним?Она открыто и прямо посмотрела ему в глаза.Если последняя фраза и задела Равенворта, заметить это было невозможно. Он лукаво улыбнулся, и Элли почему-то пришло в голову, что виконт смотрит на нее, как на игрушку. Да, именно так — он видит в ней всего лишь забавную вещь!Но хотя намерения Равенворта были вполне понятны Элли, сердце подвело ее — и вот это было уже совершенно непонятно. Она вдруг поймала себя на том, что, забыв обо всем на свете, любуется этим высоким стройным мужчиной…Словно прочитав ее мысли, виконт обхватил талию Элли, низко склонил голову, коснувшись губами каштановых локонов, и чуть слышно прошептал в самое ухо:— Как бы мне хотелось снова поцеловать вас, Азартный Игрок!Элли почувствовала, что у нее слабеют колени, голова пошла кругом, и она испугалась, что сейчас упадет. Но виконт поддержал девушку и не спеша повел по залу к дверям, где ее поджидали леди Вудкотт и Фанни. Элли покосилась на Равенворта и была поражена выражением его лица — оно излучало какую-то странную гордость.
Следующие два дня промелькнули то ли как дивный сон, то ли как кошмар — чего было больше, Элли затруднилась бы определить. Ровно в четыре ей приносили букет фиалок с приложенной к нему короткой запиской. Текст был романтическим, но в него искусно вплетались тонкие намеки на табакерки и осмеянные поцелуи.А после обеда появлялся сам автор записок и уводил Элли на прогулку. Он развлекал ее анекдотами — забавными, хотя порой и несколько рискованными, пожимал, улучив момент, ручку и шептал на ушко комплименты в те редкие минуты, когда за ними никто не наблюдал. Ах, если бы при этом его горячее дыхание не обжигало шею Элли! Тогда, быть может, она смогла бы противостоять его обаянию…Но Равенворт был неудержим. Он находился в постоянном движении — сильный, быстрый, совсем как та гладкая черная пантера, которую Элли видела однажды в Тауэре. Он пугал и притягивал. Он завораживал Элли, превращая ее устоявшийся мир в первозданный хаос.Она подозрительно относилась ко всему, что он делает, считала его поступки всего лишь хитроумной местью — и при этом наслаждалась общением с виконтом, чувствуя себя путником, добравшимся после долгих блужданий по пустыне до оазиса с холодной чистой водой.Нет, не могла она сопротивляться ему — так же, как не могла не дышать! И шла за ним, куда бы он ее ни вел…На третий вечер, после ужина у леди Джерси, Элли с виконтом так увлеклись беседой об архитекторе Джоне Нэше, руководившем застройкой Риджент-стрит, что остались совсем одни в большой столовой, среди опустевших кресел. Из соседней комнаты — большой, предназначенной для танцев, — доносились негромкие звуки оркестра.Сердце Элли замерло. Она знала, что в эту минуту лорд Равенворт не играет в свою игру — ему просто не перед кем было сейчас играть. В его широко распахнутых серых глазах читалось все, что угодно, только не желание отомстить. В них было уважение, восхищение, даже, пожалуй, робость.Элли решила, что настал самый подходящий момент. Ей давно хотелось поставить точку в этой истории — извиниться и получить его прощение. Но едва она собралась с духом и приготовилась начать, виконт отвел глаза, нахмурился и принялся рассматривать развешанную на стенах коллекцию старинного оружия. Затем он молча прикоснулся к локтю Элли и повел ее в бальный зал, к леди Вудкотт. Подвел, низко изящно поклонился, и тетушка расплылась в широкой ответной улыбке.— Интересно, что бы это значило, Элли? — спросила леди Вудкотт, когда он отошел. — В последние дни виконт просто не отходит от тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43