Лицо Равенворта исказилось от отвращения — так, во всяком случае, показалось Элли. Но он быстро справился с собой и низко поклонился, описав широкую дугу воображаемой шляпой.— Я вижу, мое общество не доставляет вам удовольствия, Азартный Игрок. Прошу простить меня. Когда я ехал сюда, то думал… Впрочем, неважно, о чем я думал. Теперь я понимаю, что заблуждался — сильно заблуждался. А вы… Вас я попрошу запомнить только одну вещь: ничто и никогда не заставит меня расстаться со своей табакеркой!Он величественно покинул гостиную, и Элли осталась одна — растерянная, дрожащая.«Ну, вот и поговорили, — с грустью подумала она. — И опять я ему бог знает что сказала…»Слезинка затрепетала на ее ресницах, набухла и покатилась по щеке. Элли смахнула ее резким движением руки.— Господи, что же со мной происходит?! — удивленно воскликнула она.
Лорд Равенворт погонял лошадей, все сильней и сильней натягивая вожжи. Каждый раз коренник, бежавший в упряжке первым, поворачивал голову и, прядая ушами, укоризненно смотрел на хозяина. Бедное животное не могло понять, что случилось с его повелителем — обычно таким внимательным и добрым — и что за нужда так быстро гнать по пустынным улицам в этот ночной час. Но как бы ни косил гнедой своим лиловым глазом, Равенворт не обращал внимания на его молчаливый упрек. Виконт вообще не замечал сейчас ничего вокруг — разве что радовался тому, что ночь темна и случайный встречный не сможет рассмотреть его застывшее от гнева лицо.Впервые в жизни он встретил женщину, которую ему хотелось ударить! И этой женщиной оказалась мисс Дирборн. Никогда еще женщина так не оскорбляла его — даже в те годы, когда он был юнцом, с первым пушком, пробивающимся над верхней губой.«Эй! Вы закончили?»Мелодичный женский голос не переставая звучал у него в ушах, до бесконечности повторяя эту фразу.Но это еще не все, было кое-что и похуже. Сегодня вечером Равенворт испытал то, что можно назвать крушением иллюзий. Ведь ему казалось, что эта девушка неравнодушна к нему. Это чувство превратилось в уверенность, когда Элли прижалась к его груди, когда он услышал негромкий стон наслаждения, сорвавшийся с ее губ. А потом…А потом это удивленное и вместе с тем отстраненное лицо! Этот пустой взгляд! Взгляд Элли поразил, оскорбил Равенворта до глубины души. А он-то вознесся в мечтах к облакам, переживая этот Волшебный Поцелуй! Даже подумал, как приятно было бы жениться на таком небесном создании… Боже, какой же он идиот! Ведь эта девица принялась его задирать, как только появилась в Лондоне. А все-таки попытаться украсть его табакерку — любопытный способ отомстить…Ну, что же, Азартный Игрок, вы бросаете мне вызов? Отлично! Считайте, что он принят. Начинается Большая Игра, и помоги вам бог!
Когда на следующее утро Джордж вошел в гостиную леди Вудкотт, Элли была там одна. Ее тетушка после завтрака удалилась к себе, в обитую алым шелком спальню, чтобы в тиши предаться крайне важному занятию — разобрать карточки с приглашениями на вечера, балы и гулянья. Фанни не было дома — лорд Барроу пригласил ее прогуляться по скверу.Элли расположилась на полосатом красном диване — нога еще немного побаливала после вчерашнего — и рассеянно крутила в руках механическую детскую игрушку — заводного зайца. Удрученная, обессиленная мучительными воспоминаниями о вчерашнем разговоре с Равенвортом, она смотрела сейчас на Джорджа с некоторым облегчением.— Рада видеть тебя, Джордж! — искренне сказала Элли и указала на место рядом с собой.«По крайней мере, он поможет мне отвлечься», — подумала она.Джордж, как всегда, был одет весьма изящно — прекрасно сшитый коричневый сюртук, кремовые брюки и сияющие сапоги. Он опустился на диван рядом с Элли, а затем неожиданно подпрыгнул, так что застонали пружины, и Элли подлетела в воздух. Она не рассердилась, только шутливо хлопнула Джорджа по руке.— Перестань сейчас же! Если тетушка увидит, что ты делаешь с ее любимым диваном, она тебя в порошок сотрет!— Да я и без того знаю, как любит меня леди Вудкотт, — заметил Джордж и поправил сбившийся галстук.— Ладно, не будем о грустном. Скажи лучше, где ты пропадал.— Ездил в Хэмпстед. Были там кое-какие дела, — ответил он с загадочным видом.— Алмазное ожерелье привез? — поинтересовалась Элли и положила себе на колени зеленую вышитую подушку.Джордж испытующе посмотрел на нее и сразу догадался, что у кузины есть для него новости.— Нет, ожерелье не привез. Зачем? Ведь ты раздобыла всего одну табакерку, а мы договаривались о трех.— Ошибаешься! У меня их уже две. — Элли с наслаждением наблюдала, как вытягивается его лицо. — Ты, похоже, удивлен? Значит, ты еще не слышал о моей последней победе?Джордж смотрел на нее во все глаза:— Но как… То есть, кто же дал тебе вторую? Не Равенворт же… И не Крессинг — это невозможно! Элли, не томи, скажи скорее, чья у тебя табакерка.— Крессинга! — со вкусом произнесла Элли. — Что? Ты был уверен, что он устоит перед моими чарами? — Заметив, как покраснел от досады Джордж, как обозначилась у него на лбу глубокая складка, она — не в первый уже раз! — подумала о том, что кузен может играть нечестно. — Послушай, Джордж, а ты случайно ничего не говорил Крессингу о нашем пари?— Нет, что ты! Клянусь! Как ты только могла подумать такое?!Джордж вскочил на ноги, запустил в волосы пятерню и заметался по комнате. Задержавшись возле каминного зеркала, он уставился на свое отражение и с досадой воскликнул:— Проклятье! Да гори оно все огнем!Элли присмотрелась к нему и нахмурилась:— В чем дело, Джордж? Ты выглядишь сейчас точно так же, как тетушка, когда она встречает на балу своих кредиторов… Господи, как же я раньше не догадалась?! Неужели Крессинг твой кредитор?— Нет! То есть… В любом случае это не твое дело!— Ну, здесь ты, пожалуй, не прав. — Элли поднялась на ноги, не спеша подошла к камину и остановилась позади Джорджа. — А ты никогда не замечал, что у нас с тобой одинаковые подбородки? Упрямые.Она поймала в зеркале его растерянный взгляд и ободряюще улыбнулась.— Ничего не понимаю, — вздохнул Джордж. — Все в голове перемешалось, просто не знаю, за что ухватиться… Объясни мне, ради бога, как тебе удалось раздобыть табакерку Крессинга!Элли проскользнула к небольшому, вишневого дерева столику рядом с диваном и стала обламывать со стоящих на нем свечей застывшие потеки воска.— Сказать по правде, — наконец заговорила она, — я выиграла ее в карты. Поставила против его табакерки свою пудреницу.Джордж обернулся и обескураженно оглядел Элли. Ему бросилось в глаза, что на ней сегодня почти нет украшений — всего лишь одна нитка жемчуга, обвитая вокруг шеи и свисающая на грудь. И платье на кузине необычно скромное — атласное, цвета льда — такое же голубоватое и сверкающее. Все это Джордж отметил мгновенно и почти неосознанно.— В карты выиграла? Тогда понятно. У нас у всех одна и та же страстишка. Крессинг, разумеется, не мог не откликнуться на такой вызов. Так же, как я. Или ты.Нельзя сказать, что Элли понравилось, когда Джордж сравнил ее с Крессингом. Ей очень не хотелось бы впредь не только оказываться с ним за одним столом, но и вообще иметь какие-нибудь дела с его светлостью. Однако приходилось признать, что в словах Джорджа была немалая доля правды. Более того, несмотря на свою чудовищную репутацию, лорд Крессинг ни разу не был замечен в попытке украсть приглянувшуюся ему вещь. В отличие от Элли… Мысли ее немедленно вернулись к вчерашнему вечеру. Она в тысячный раз вспомнила его мельчайшие подробности, начиная с той самой минуты, когда так «удачно» зацепилась ногой вот за эту обитую бархатом скамеечку, чтоб ее черти разорвали.Печальные воспоминания были прерваны голосом Джорджа. Кузен, оказывается, давно уже стоял рядом с Элли и тоже старательно отдирал от свечей застывший воск.— В чем дело, скажи на милость? Уж тебе-то с чего грустить?Элли глубоко вздохнула, не нашлась, что ему ответить, и перешла к окну, прислонилась к дубовому массивному переплету, выглянула на улицу. Поправив локоны, она проводила рассеянным взглядом чей-то фаэтон, прогрохотавший по мокрой брусчатке, прислушалась к удаляющемуся стуку колес, к звонким, затихающим вдали ударам подков по каменным плиткам. Звуки причудливым образом отражались от стен высоких домов, и тогда возникало эхо — дрожащее, звенящее…— Не знаю, должна ли я тебе это говорить, Джордж, — прервала Элли затянувшееся молчание. — Но если я хоть с кем-нибудь не поделюсь, то просто лопну от напряжения. Вчера вечером я сотворила такую глупость, что ты и представить не можешь! — Она обернулась, взглянула в плутовское лицо кузена и подумала, что если кто-то и сможет ее понять, так это только Джордж. — Я пыталась украсть табакерку у Равенворта.— Что?! — закричал Джордж, выкатывая глаза так, что они чуть не вылезли из орбит. — Быть не может! У Равенворта? Господи! Он же теперь опозорит тебя перед всеми, и леди Вудкотт… Нет, лучше даже не думать, что будет тогда с леди Вудкотт! Кстати, она уже знает об этом?— Что ты, дурачок! Конечно же, нет.Джордж тоже подошел к окну, встал рядом с Элли.— Я начинаю думать, что из нас с тобой получится отличная парочка!Они заглянули в глаза друг другу и расхохотались. Элли подумала, что за столько лет, проведенных вместе, она узнала своего кузена, как саму себя.Джордж легонько взял Элли за подбородок.— Я буду счастлив жениться на тебе, Элли. — Он посмотрел через ее плечо на улицу и внезапно воскликнул: — Эй, взгляни-ка, это, случайно, не твой дружок? Точно, он. Как же его зовут-то… Барроу? Ну да, конечно, Барроу. А почему он гуляет с Фанни? Он что, сменил направление атаки?Элли усмехнулась и ответила, копируя манеру барона:— Послушай, да она же прелестная девушка, эта Фанни! Никогда таких не встречал. — Джордж рассмеялся, а Элли продолжила: — Я серьезно. Барон прекрасный человек, и с Фанни они составят счастливую пару.— Фанни и Барроу? — недоверчиво переспросил Джордж.— А почему бы и нет?— Да нет, ничего, если не считать того, что Барроу, насколько мне известно, прежде имел виды на тебя. Не Думал, что он такой волокита… А впрочем, неважно.Элли резко обернулась:— Почему-то так сложилась моя жизнь, что самые нелестные высказывания о людях я слышала именно из ваших уст, мистер Джордж Фентон. Но имейте в виду что, во-первых, лорд Барроу никогда не волочится за женщинами просто ради развлечения, а во-вторых…— Постой! — закричал Джордж. — Пощади и помилуй!Он шутливо вскинул руки, словно пытаясь укрыться от ударов Элли, она продолжала наступать на него, и неизвестно, чем кончилась бы эта сцена, если бы из холла не донеслись возбужденные голоса. Звуки приближались, наконец распахнулась дверь, и в гостиную ворвался лорд Барроу — с багровым от гнева лицом, пылающими карими глазами. Элли поначалу подумала, что барон сильно повздорил с Фанни, но тут вошла сама Фанни, и лицо ее выражало лишь изумление, словно она оказалась свидетельницей какого-то сверхъестественного события.Лорд Барроу закричал прямо с порога:— Дворняга! Пес шелудивый! Если бы мне только узнать — кто напустил на меня эту тварь!Элли удивленно подняла бровь, а Фанни тихо объяснила, что возле самого дома на них бросилась какая-то собачонка и в мгновение ока откусила кисточки с сапог лорда Барроу.— И где же теперь эти кисточки? — спросила Элли, опуская взгляд на сапоги барона.— В животе у этой твари, чтоб ей подавиться! — сердито ответил милейший барон. — Скусила их одним махом — и тут же исчезла, только хвост мелькнул. Жаль, что со мной не было моего пса, который натаскан на лис. Уж он бы задал жару ворюге! Уф-ф-ф! В хорошеньком мире мы живем, нечего сказать! Извольте видеть, уже сапоги среди белого дня снимают!Джордж ехидно заметил:— Не сапоги. Только кисточки.— Сапоги, кисточки — какая разница? — вскипел барон.Элли повернулась к окну, стараясь сдержать душивший ее смех, а Фанни не выдержала и стрелой вылетела из гостиной в коридор, где можно было посмеяться вдоволь.— Бедная мисс Вудкотт! — сочувственно прокомментировал барон. — Этот случай так расстроил ее…Эти слова добили Элли, и она ринулась за кузиной, прикрывая ладонями лицо.Лорд Барроу посмотрел ей вслед и печально заметил, обращаясь к последнему оставшемуся в строю собеседнику:— Не хотел никого расстраивать, но… Ах, уж эти женщины! Из каждой ерунды трагедию делают! 12 Элли не покидала мысль о том, что Джордж прав. Да, Равенворт вполне может опозорить ее перед всеми. Она помнила, с каким разгневанным лицом он уходил в тот вечер, не забыв при этом низко поклониться. Не приведи господи! И, сказать по правде, винить его за это не приходится. Сама виновата…Покачиваясь в городском экипаже леди Вудкотт, Элли прислонилась к стеклу, бездумно провожая взглядом проплывающие мимо газовые фонари. Они стояли на улицах Лондона редко, и, когда голубое пламя одного из фонарей уплывало назад, все вокруг окутывала тьма — такая же беспросветная и мрачная, как мысли Элли. Что случится с тетушкой, если виконт объявит перед всеми, что ее племянница — воровка? Свет отвернется от них, имя Вудкоттов будет навсегда покрыто позором…— Элинор!Услышав голос леди Вудкотт, Элли от неожиданности подскочила на сиденье, чем в свою очередь так напугала тетушку, что та уронила на пол свой любимый веер, собственноручно отороченный широкой шелковой зеленой лентой.— Элинор Дирборн! — в гневе закричала она. — Скажи, что за бес в тебя вселился? То сидишь, как пень, возле окна, то вдруг начинаешь прыгать словно альпийская коза. Посмотри на мой веер! Он же теперь весь в грязи!— О, простите меня, — пробормотала Элли, комкая в руке носовой платок. — Мне очень жаль…«А не предупредить ли тетушку на всякий случай о том, что ее может ожидать при сегодняшней встрече с лордом Равенвортом?» — мелькнула в голове Элли шальная мысль.— У тебя что, опять мигрень? — недовольно покосилась на племянницу леди Вудкотт.Она наклонилась вперед, и нитки жемчуга, щедро украшавшие ее шею и грудь, с глухим стуком ударились об алмазные бусы — словно где-то далеко в горах сошла небольшая лавина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43