купить каменную столешницу 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Ленора, — вдруг произнесла она и добавила: — В честь королевы.
— А, да — Элеоноры Аквитанской. Королевы Франции, затем Англии. Еще до моего рождения она бывала здесь вместе со старым французским королем, но легенды о ней живут до сих пор. Хорошо, что ты выбрала дочери это имя.
Но Ленору, названную в честь королевы, эти слова не убедили. Она продолжала хныкать, несмотря на старания матери успокоить ее.
— Она голодна, — заметил Джалахар.
Элизе не хотелось кормить ребенка у него на глазах, но Джалахар был неумолим, и Элиза поняла: несмотря на то что он никогда не причинит ей вреда, он не покинет комнату.
Опустив глаза, она распахнула ворот рубашки и приложила ребенка к груди. Джалахар молча наблюдал за ней, его лицо было мрачным. Элиза не отрывала глаз от золотистой головки ребенка. Не обращая внимания на Джалахара, она поцеловала эту головку и прижалась к ней щекой, ощущая новый прилив любви.
— Хотел бы я знать, — наконец проговорил Джалахар, — будешь ли ты так же нежно любить нашего ребенка?
Тревога заставила Элизу на время забыть обо всем. Она вскинула голову и обнаружила, что темные глаза Джалахара налились пугающей решимостью.
— Брайан уже собирает войско, — прошептала она.
— Да, я слышал об этом. Но стены Музхара неприступны.
— Это не остановит его…
— Может быть. Я уже говорил, что нам с ним придется сразиться. Но твое время бежит, как крупинки в песочных часах.
Элиза с трудом глотнула.
— Ты говорил, что никогда не станешь… принуждать меня.
— Разве это понадобится? — тихо спросил он, склоняясь к ней. Он отвел волосы со лба Элизы и провел ладонью по ее щеке, стараясь не задеть ребенка, жадно припавшего к груди. — Разве ты не захочешь отплатить мне за заботу?
Элиза затаила дыхание, сдерживая слезы от его ласки и пугаясь страстного желания в его голосе.
— Я люблю Брайана, — тихо произнесла она, крепко прижимая к себе дочь Брайана, как последнее, что ей осталось.
Джалахар печально улыбнулся.
— Я слишком долго ждал, — произнес он и поднялся. — Твое время еще не истекло: Азфат говорит, что до нового полнолуния к тебе нельзя прикасаться.
Элиза задрожала. Месяц — как долго и как мало! Она провела во дворце уже семь месяцев, каждый день ожидая, что появится Брайан…
Джалахар прервал ее мысли:
— Английский король болен, Элиза. Львиное Сердце воюет, не вставая с ложа. Он удерживает приморские города, но никогда не захватит Иерусалим. Вряд ли ему удастся взять этот дворец. Но и мы никогда не победим Львиное Сердце. Советники — и наши, и его, мудрые воины настаивают, что пора заключить перемирие. Твой муж — достойный противник, великий и храбрый рыцарь, но и ему не захватить такую крепость, как мой дворец. Тебе пора решать, хочешь ли ты оставить ребенка у себя или отошлешь его к отцу. Поскольку у тебя родилась дочь, а не сын, вероятно, Стед не будет против, если ты оставишь ее здесь. Наследниками могут быть только сыновья.
— Но я унаследовала владения своего отца! — возразила Элиза.
Джалахар пожал плечами:
— Тогда, вероятно, ты отдашь ребенка ему. Ты должна как можно скорее принять решение.
Он вышел из комнаты, прежде чем она смогла ответить. Элиза взглянула на свою крошечную дочь, которая уже заснула, прижимаясь головкой к ее груди. Ребенок тихо вздохнул и сжал кулачок. Элиза ощущала легкое дыхание девочки, тепло ее тельца, доверчивое прикосновение.
— Я не могу расстаться с тобой! — прошептала она. — Никогда… я слишком люблю тебя. Ты — все, что осталось мне от Брайана…
Она прикрыла глаза. Блаженство рождения ребенка ушло, муки вспыхнули с новой силой.
Джалахар никогда не лгал ей. По-видимому, Ричард и в самом деле болен, и болезнь удерживает его от боя. Христиане ведут долгую и бесплодную войну, наверняка они уже тоскуют по родине.
Что же будет дальше? Не может же Брайан штурмовать дворец в одиночку!
Время… время истекает.
— Элиза, иди сюда!
Положив Ленору в искусно сплетенную корзинку, подаренную Сатимой, Элиза поспешила к окну, возле которого стояла Гвинет. С высоты башни они могли заглянуть за стены дворца.
Прошло всего несколько дней после рождения Леноры, когда неподалеку от дворца рыцари разбили лагерь. В это утро суматоха в лагере усилилась. За ночь по пескам в лагерь притащили огромную метательную машину и таран на колесах. Казалось, шатры простираются на всю пустыню.
— Брайан готовится штурмовать дворец! — воскликнула Гвинет.
Элиза не знала, что она чувствует — облегчение или ужас. Каждый день после рождения Леноры был для нее пыткой. Джалахар принес в ее комнату песочные часы, и Элиза часто смотрела, как сыплются в них песчинки. Каждый день она наблюдала, как крестоносцы захватывают подступы к дворцу. Джалахар появлялся у нее нечасто, но как-то рассказал, что его отряд обошел лагерь крестоносцев, чтобы напасть на них с тыла. Гвинет говорила, что Джалахар сам возглавил свой отряд, вероятно, в поисках Брайана. Но они еще не успели сразиться.
Сколько же людей погибло? Этот вопрос причинял Элизе нестерпимую боль.
И теперь истекали ее последние дни…
— Как думаешь, когда они станут наступать? — тревожно спросила Элиза у Гвинет.
— Не знаю, — пробормотала Гвинет, — но думаю, скоро.
— Но когда?
Гвинет всмотрелась в лицо Элизы, замечая морщины на лбу.
— Понятно… — наконец проговорила Гвинет и вздохнула. — Элиза, не теряй голову. Тебе незачем так бояться.
Элиза вспыхнула от гнева.
— Ты ведешь себя слишком беспечно! Ты ничего не понимаешь: все изменилось…
Смех Гвинет прервал ее, и Элиза яростно уставилась на подругу.
— А чего боишься ты — Джалахара или самой себя? Элиза, он может быть отличным возлюбленным, многие женщины дорого бы заплатили, лишь бы остаться с таким мужчиной. Если он решит прийти к тебе, ты не умрешь, с тобой ничего не случится. У тебя нет выхода…
— Гвинет!
— Я совсем не глупа, Элиза, — со вздохом ответила Гвинет. — Джалахар проявляет поразительное терпение для мужчины. Он мог бы забыть о том, что ты ждешь ребенка, мог овладеть тобой в любую минуту, как только пожелал бы. Он мог приказать убить твоего ребенка, мог отнять его сразу после рождения. Этот человек до безумия влюблен в тебя; но даже будучи влюбленным, он остается мужчиной. Он способен умереть ради тебя. Но, думаю, если ему придется умирать, он прежде захочет вознаградить себя за терпение. По-моему, его терпение вскоре лопнет. А ты или станешь противиться ему и навлечешь на себя беду, или же примешь его и испытаешь неземное наслаждение.
Элиза отвернулась от окна.
— Я не могу принять его! После этого… Брайан никогда не захочет меня…
Гвинет разразилась смехом и обняла Элизу.
— Глупышка! Брайан любит тебя, он не остановился ни перед чем!
— Нет, нет! — выкрикнула Элиза. — Перси тоже когда-то любил меня, Гвинет. Я совершила ошибку и призналась ему…
— Элиза, Перси был слишком молод и глуп, но и он по-прежнему любил тебя. Брайан Стед — это не Перси! Он по-настоящему любит тебя, ты его жена. Напрасно ты беспокоишься о том, что нельзя изменить. Элиза, он наверняка уверен, что ты была с Джалахаром каждую ночь, пока он лежал в лихорадке, и все-таки Брайан собрал войско, чтобы вызволить тебя отсюда!
Элиза прикусила нижнюю губу, желая исполниться такой же уверенностью, как Гвинет.
— Ты… и в самом деле считаешь, что он любит меня, Гвинет?
Гвинет попыталась рассмеяться, но тут же горечь пересилила ее смех. Она поняла, как встревожена Элиза, как она уязвима.
— Да, — просто ответила она. — Я уверена. Что Брайан любит тебя всей душой. — Она вздохнула. — Как жаль, что Джалахар не обращает внимания на меня! Я была бы так рада оказаться в его постели!
— Гвинет!
— Это правда, — сухо ответила Гвинет и посерьезнела. — Элиза, ты должна понять: ты вернешься к Брайану только в том случае, если Брайан убьет Джалахара.
Элиза уставилась на подругу.
— О чем ты говоришь?
— Но все может случиться иначе, — тихо добавила Гвинет. — И тогда… тебе придется примириться с Джалахаром.
— Нет, — выпалила Элиза.
— Так или иначе, по-моему, прошло то время, когда ты могла разыгрывать королеву, требуя услуг и послушания. И если… если Брайан убьет Джалахара после того… как тот потеряет терпение, ты можешь легко забыть об этом.
— Но как?
— Солгать.
— Брайан никогда мне не поверит!
Гвинет усмехнулась:
— Может быть. Но я уже говорила, мужчины — странные существа. Даже если он тебе не поверит, он не станет добиваться правды, а предпочтет жить, смирившись с ложью.
— Ты же говорила, что Брайан любит меня, несмотря ни на что! — возразила Элиза. — А теперь советуешь мне солгать!
— По-моему, у всех у нас есть маленькие тайны, — заметила Гвинет, собралась что-то добавить и вдруг подпрыгнула от стука в дверь. Женщины переглянулись. — Войдите! — приглушенно ответила Гвинет.
Запертая снаружи дверь распахнулась.
Элиза изумилась, увидев стоящего на пороге человека. Среднего роста, он казался величественным в своих просторных одеждах. Его густые вьющиеся волосы выбивались из-под алого тюрбана, борода с проседью спускалась на грудь. Глаза незнакомца проницательно блестели, его лицо было покрыто морщинами, изъедено временем и опалено солнцем, но Элизе показалось, что еще никогда в жизни она не видела более властного лица. И она, и Гвинет стояли как пораженные громом.
Незнакомец поклонился и прошел по комнате, остановившись перед Элизой.
— Значит, это ты… — произнес он, ничем не объясняя свое вторжение, — Элиза, жена рыцаря Брайана Стеда, подданного Ричарда, короля Англии!
Элиза кивнула и нашла в себе силы ответить:
— Да, я Элиза, жена Брайана Стеда.
— А ребенок в корзине — его дочь?
— Да… но кто ты такой?
Мужчина негромко рассмеялся.
— Золотые волосы и неукротимый нрав! — произнес он, покачивая головой. — Будь я помоложе… но я уже слишком стар, я знаю, как быстро приедаются плотские наслаждения. Однако я еще помню, что такое страсть… Я — Саладин.
— Саладин! — воскликнула Элиза.
— Так ты меня знаешь? — переспросил он. — Я рад, поскольку ты причинила мне немало хлопот. Мы сражаемся за страну и вынуждены терять время из-за пустяков!
Элиза поспешно смахнула предательские слезы.
— Значит, ты пришел освободить меня? Тогда все хлопоты кончены…
Она осеклась, увидев, что Саладин печально покачал головой.
— Отпустить тебя может только Джалахар, а он упрямится. Я пришел предложить тебе отослать ребенка Стеда сегодня утром. — Увидев, как застыло лицо Элизы, Саладин объяснил: — Ты же знаешь, здесь будет бой. Если ты любишь свою дочь, ты позаботишься, чтобы она оказалась в безопасности. Невинному младенцу незачем страдать. Джалахар уже увез отсюда собственных детей.
Элиза опустила голову, борясь со слезами. Она кивнула. Если Джалахар увез своих детей, значит, дворец и в самом деле в опасности.
Саладин протянул руку и поднял ее голову за подбородок. Странно, но Элиза не удивилась, увидев сочувствие и сожаление в его глазах.
— Да… будь я моложе. Вероятно, я тоже решил бы сразиться ради тебя!
Он поклонился ей и Гвинет и вышел, шурша одеждами.
Элиза вынула ребенка из корзины, уложила его рядом с собой на подушки и крепко обняла. На этот раз у Гвинет не нашлось слов, чтобы утешить подругу.
Этим вечером Джалахар неожиданно появился на пороге комнаты. Он пристально взглянул на Гвинет, та вздохнула, поднялась и направилась вон из комнаты.
— Постой! — приказал Джалахар, и Элиза с Гвинет испуганно переглянулись. Джалахар взглянул на спящую девочку рядом с Элизой. — Возьми ребенка, — тихо сказал он.
— Нет! — мгновенно вскричала Элиза.
— Ночью ее принесут тебе, — ответил Джалахар.
Гвинет бросилась к постели.
— Элиза, позволь забрать ее! Кажется, это необходимо. Элиза, он не лжет — я принесу ее обратно.
Элиза выпустила дочь из рук и позволила Гвинет взять ее. Когда за ними закрылась дверь, Джалахар не двинулся с места. Элиза вскочила на ноги, прижавшись к стене.
Он прошел через всю комнату к окну и заговорил почти беспечно:
— Наши стены осаждены. Посмотри, как горят в лагере факелы — как пожар. Он умный человек, твой Стед. Если начнется битва, она будет жестокой.
Внезапно он обернулся к Элизе и простер руку к небесам за высоким окном.
— Полнолуние наступило, — произнес он.
Элиза промолчала. Ее била дрожь, страх сковал ноги, ей хотелось броситься прочь, но это было бы глупо и нелепо.
Джалахар подошел к ней и остановился рядом. Он коснулся ее щеки, провел ладонью по волосам. Элиза ощущала его горячее дыхание.
— Бой начнется скоро, — произнес он. — Может, завтра… Я хотел бы знать… — Его голос оборвался, и он начал снова: — Я хотел бы знать, за что сражаюсь.
Элиза застыла от его прикосновения, она не могла издать ни звука, не могла пошевелиться. Она оцепенела.
Он провел руками по ее плечам, спуская с них одежду. Элиза носила только рубашку из прохладного шелка, и та скользнула по ее плечам вниз, как песок. Элиза осталась обнаженной.
— Нет! — вдруг злобно вскрикнула она, однако он уже обхватил ее руками. Падение на мягкие подушки постели показалось Элизе вечным. Он лег рядом. Она отчаянно боролась, отбивалась, царапалась, но не могла побороть его, и вскоре Джалахар обхватил ее запястья одной рукой, печально глядя ей прямо в глаза. — Нет! — снова надрывно крикнула она и потрясла головой, смаргивая с ресниц слезы.
— Успокойся, — ласково и терпеливо шептал он. Он легко удерживал свою пленницу одной рукой, а другой убирал с ее щек слезы нежными, ласкающими движениями.
Наконец она затихла.
— Открой глаза, — попросил Джалахар. Она послушалась и взглянула на него. Он задумчиво улыбнулся, отвел глаза. Его пальцы нашли дорожку между ее грудей, тяжелых от молока. — Я хочу всего лишь любить тебя, — прошептал он. — Я никогда не причиню тебе боли…
Элиза никогда еще не испытывала такого отчаяния. Она хотела отбиваться, напомнив себе о Брайане. Но она не могла не признать, что нежные прикосновения этих пальцев возбуждают в ней желание. Если Джалахар станет настаивать, ее тело, уже привыкшее к любви и давно лишенное ее, предаст Элизу, а сердце предаст Брайана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64


А-П

П-Я