Он неудобно вытянулся, стараясь взглянуть в ее лицо.
Она спала. Губы были приоткрыты и изогнуты в чуть заметной улыбке, лицо было таким невероятно красивым и таким спокойным. Она не слышала его слов.
Он нежно улыбнулся. Пусть отдыхает. Им предстоит долгое путешествие. Путешествие за правдой.
ГЛАВА XIX
Роза не представляла себе, что возможно такое счастье, такое умиротворение.
Недели в море были прекрасны. Дни стояли ясные и мягкие, и было чудесно просто сидеть день за днем на палубе, ощущая, как щеки ласкают солнце и ветер. Никогда в жизни у нее не было путешествия лучше.
Возможно, небо всегда было такое нежно-голубое, возможно, океан — столь же синий, возможно, даже солнце и раньше сияло столь же ярко.
Или, может быть, солнце, которое сейчас касалось ее своими лучами, было другим, и другим — из-за Пирса.
Когда он на борту корабля, думала Роза, капитан — он. Он передал эту должность Нименсу, но каждое утро вместе с ним стоял у рулевого колеса. Роза поняла, что они старые друзья, и была счастлива.
Но самым большим счастьем для нее было видеть Пирса с сыном. Она даже представить себе прежде не могла, что такой мужчина, как Пирс — сплошные мускулы, и горячность, и дело, — может быть таким прекрасным отцом. Он любил лежать на широкой койке в капитанской каюте с малышом, ползающим по нему. Он снова и снова подхватывал Вуди, раскачивал его над лицом и вызывал его смех. Он был бесконечно терпелив, помогая размять кусочки еды для Вуди, и, похоже, его нисколько не беспокоило, если еда иногда выплевывалась ему в лицо.
Даже если бы она не любила его, она все равно могла бы простить ему все, что угодно, только за выражение лица, с которым он наблюдал за сыном.
Итак, в открытом море они чудесно проводили время, играя с Вуди и лежа вместе на солнце, пока ребенком занимались Мэри Кейт и Дженни.
Потом наступали ночи, и ночи были прелестны. Море становилось бархатной чернотой, и только тусклый свет фонарей и свечей корабля просачивался сквозь нее. Тогда она могла смотреть, как он входит в каюту.
Она могла видеть, как одежда спадает с его широких плеч и падает на пол.
И ей становилось тепло, и она начинала дрожать, ожидая, предвкушая…
И он приходил к ней, обжигая ее обнаженную плоть своей плотью, и любил ее.
Он рассказывал об ужасных днях, когда был захвачен испанцами, а она рассказывала ему, как она мучилась, когда считала его мертвым, как умоляла короля позаботиться о том, чтобы обелить его имя, о том, как в конце концов решила, что ей необходимо вернуться домой и там набраться сил для возвращения в Англию.
Они многим делились в объятиях друг друга в этой бархатной темноте.
— Отец действительно был на высоте, — сказала ему Роза. Она вздохнула. — Отец — хороший человек, по-настоящему хороший человек. Знаешь, это не он придумал для тебя всю эту работу.
— Конечно, нет. Это ты придумала, — весело сказал Пирс.
Она оперлась на локоть, отыскивая в темноте его глаза.
— И, Пирс! У меня есть для тебя сюрприз, — сказала она. — Отец все знал! Когда мы уезжали, он поцеловал меня в щеку, а потом подмигнул и просил передать моему мужу, чтобы он был осторожен!
Пирс сложил руки на затылке.
— У меня есть для тебя сюрприз! — сказал он, улыбаясь, и зубы его сверкнули в темноте белизной. — Твой отец знал обо всем задолго до нашего отъезда! Он отправил меня в твою комнату.
— Нет!
— Да.
— Ох! И ты позволил мне считать, что… Я должна выдрать тебе волосы, прямо сейчас! — сообщила она оскорбленным и надменным тоном. — Я должна…
— Да? — хрипло спросил он.
— Я тебя сейчас убью! — воскликнула она.
Но он засмеялся, и она оказалась в его объятиях, и голос его был очень низким, хриплым и чувственным, и одно это вызвало в ней поток горячей дрожи.
— Давай, любовь моя, убивай. Я жду, я готов!
И она сразу забыла обо всем до следующего дня.
И тогда они обнаружили, что за ними следует корабль. Это был корабль Пирса, корабль Дефорта, который он захватил, с его собственной командой на борту.
На борту этого корабля был Ашкрофт. Пирс не стал притворяться, что не узнал своего тестя. Он строго смотрел на него, махавшего им и требовавшего, чтобы его взяли на борт «Леди Мэй».
— Что, по-вашему, вы делаете, сэр? — спросил Пирс.
— Нет ничего дурного в том, что отец сопровождает свою дочь, возвращающуюся в Англию, — строго заявил Ашкрофт. Он сурово погрозил Пирсу пальцем. — Ты не должен забывать, что ты — мертв. Я буду охранять Розу, чего не можешь сделать ты. И, милый друг, ты не можешь открыто появиться в Англии.
— Я не собираюсь появляться там открыто.
— Тогда как ты намерен там появиться? — спросила Роза, теперь уже сама обеспокоенная.
Пирс почесал в затылке.
— Под видом монаха.
— Монаха! — оглушительно рассмеялся Ашкрофт.
Пирс решительно посмотрел на тестя.
— Я последую за Розой под видом брата из монастыря Ллевеллин, возвращающегося из поездки за границу и живущего теперь в доме Дефорта. Ряса, которую носят братья, имеет капюшон. Я намерен отрастить бороду за время, которое нам осталось провести в море, и я вполне сойду за монаха.
— Да, если они не разглядят твои глаза! — сказал Ашкрофт.
— Ничего не получится! — настаивала Роза.
— Получится, потому что я не буду показываться никому на глаза, — пообещал ей Пире.
Она все еще очень беспокоилась. Ашкрофт присоединился к ним на «Леди Мэй». Второе судно было отправлено обратно в Виргинию, чтобы ждать дальнейших указаний.
Они обнаружили, что Ашкрофт подкупил команду Пирса, пообещав им землю, если они только доставят его на «Леди Мэй». С довольной ухмылкой он сообщил Пирсу, что все они теперь колонисты.
В постели Роза, все еще очень обеспокоенная, попыталась скрыть свой страх, но это ей не удавалось.
Он поцеловал ее в губы.
— Я буду осторожен, — пообещал он. — Честное слово, Роза, мне необходимо поехать вместе с тобой ко двору. Надо разузнать, что произошло в мое отсутствие. Но, клянусь, я буду осторожен. — Он прижал ее руку к своей груди. — Слышишь, как стучит? — прошептал он. — Клянусь, это — из-за тебя.
Но она боялась.
Недели на воде были блаженством, но вскоре они достигли Англии и отправили корабль по Темзе в Лондон.
К облегчению Розы, сначала они поехали в замок Дефорт. И прибыли туда темной ночью. Гарт, и Джеффри, и все слуги приветствовали Пирса с ошеломленным изумлением.
— Друзья мои, это я, уверяю вас! — тихо сказал Пирс.
Двое мужчин напоминали рыдающих младенцев. Сначала его пылко обнял костлявый старик Гарт, потом Джеффри. Все слуги приветствовали Пирса с любовью и преданностью, от которых на душе у Розы потеплело.
Потом Джеффри и Пирс заперлись в конторе, чтобы обсудить все, связанное с деятельностью Джерома. Ашкрофт сразу устроился, как дома, подобрав себе подходящую комнату — как дед нового маленького герцога Пирса Дефорта. Роза понимала, что отец наслаждался лучшим периодом своей жизни.
И все же он очень беспокоился о ней, она знала это и любила его за это беспокойство еще сильнее.
Вскоре выяснилось, что Мэри Кейт и Гарт явно готовы были вцепиться друг другу в глотку.
— Я отвечаю за молодого лорда Дефорта уже почти год! — надменно сообщила Гарту Мэри Кейт. — Я позабочусь об устройстве его постели!
— В своих варварских колониях, женщина, ты можешь делать что хочешь, но в Англии у лорда Дефорта есть своя комната, и это комната, которая всегда принадлежала и всегда будет принадлежать лорду!
— Варварских! Боже, ребенку еще и года нет! Так вот, рядом со спальней лорда, где, кажется, спит их светлость, есть прекрасная детская…
— Где, черт побери, ты считаешь, они будут спать, женщина?
Роза решила, что ей пора помирить их.
— Я думаю, Гарт, что сейчас Вуди будет лучше всего в детской, — нежно сказала она. — Еще несколько месяцев. Таким образом Мэри Кейт и Дженни смогут быстро подойти к нему ночью, и милорду Дефорту не придется просыпаться.
Она предпочла не говорить Гарту, что Пирс, похоже, вовсе не возражает, если ему приходится вставать по ночам и носить ребенка на руках, когда тот плачет.
Гарт фыркнул и оставил споры.
Она рассказала Пирсу об этом, когда наконец он добрался до кровати. Он засмеялся и сказал, что рад тому, как она сумела решить проблему, не слишком расстраивая Гарта. Потом он стал серьезным и сказал:
— Джером в этом году жил превосходно. Он уже проиграл ту половину поместья, которая принадлежала Анне, и, можешь мне поверить, это было впечатляющее наследство. При всякой возможности он оплакивает смерть сестры, — сказал он, и голос его задрожал от гнева, — и спешит рассказать каждому, кто готов слушать, что я — ужасный хладнокровный убийца. Что я убил Анну и Джемисона с бешеной злобой.
Розе стало страшно. Его боль так глубока!
В море они обрели счастье.
Здесь, в Англии, она почувствовала, как оно ускользает.
Она хотела броситься к нему, удержать его при себе — чистить стойла вместе с ним, если именно это может удержать его в безопасности!
Но она снова ощутила боль от всего, что случилось. Казалось, боль придавила их.
Лежит между ними.
Он должен вернуть себе доброе имя. Как бы ни стремилась она забыть прошлое, она знала, что им это не удастся.
И она не могла удержать Пирса от поиска мести. Все, что в ее силах, — это помогать ему по мере возможностей.
— Что нам делать? — спросила она.
— Будем ждать.
— Чего?
— Чтобы король призвал тебя ко двору. Он это сделает. И гарантирую, он вызовет также Джерома. И Джером явится, потому что теперь он уже наверняка уверился, что я мертв. И что невозможно доказать его вину. И, я полагаю, он будет в восторге от того, что находится рядом с тобой, и будет мучить тебя изо всех сил.
— Как мы можем доказать его вину?
— Я еще не знаю, но какой-нибудь способ найду.
— А до того времени?
Он погладил ее волосы.
— Держи меня! — тихо сказал он. — Иди в мои объятия и держи меня.
Она с радостью так и сделала.
Как он и ожидал, не прошло и недели, как Розу призвали ко двору. Отец и слуги были приглашены вместе с ней. Король хотел видеть своего крестника, маленького Дефорта, крещенного его доверенным лицом в колонии.
— Итак, пора ехать! — прошептала Роза.
— Да.
Переубедить его она не могла. Они отправились в Лондон — Ашкрофт, Мэри Кейт, Гарт, Роза — и ее новый наставник отец Питер из монастыря Ллевеллин.
Роза вынуждена была признать, что Пирс был очень похож на монаха. Капюшон широкого коричневого плаща скрывал почти все его лицо. Пирс отрастил бороду, и его щеки, подбородок и губы были скрыты обильными зарослями.
Его выдавали только глаза, но он обещал Розе, что будет держать их в тени.
Тем не менее в тот день, когда они предстали перед королем, Роза едва дышала, проходя по длинному коридору, сопровождаемая своими спутниками. Карл, приветствующий ее, был не один. Семья короля отдыхала в тихой гостиной в его личных покоях. С ним были королева и брат короля Джеймс, жена Джеймса Анна и отец Анны Эдвард Хайд. Король сидел; когда она вошла, он поднялся, взял ее за руки и, как часто делал, на французский манер расцеловал ее в обе щеки.
— Леди Дефорт! Мы рады вашему возвращению домой и с нетерпением ждем встречи с младенцем, не так ли, любовь моя? — ласково спросил он жену.
Королева, всегда нежная, присоединилась к нему и была очарована наследником Дефорта. Она с тоской взглянула на Розу.
— Прекрасный ребенок.
— Слава Богу! — сказала Роза.
Король рассмотрел ребенка и поднял голову.
— А! Сэр Ашкрофт Вудбайн! — он с чувством пожал руку отцу Розы. — Как хорошо, что вы наконец приехали к нам!
Роза никогда не видела, чтобы отец ее потерял дар речи. С удивлением она смотрела на его побагровевшее лицо и шевелящиеся губы. Но Карл смотрел мимо него, на монаха в коричневом облачении; потом перевел взгляд на Розу.
— Ваше величество! — сказала она, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Это брат Питер из монастыря Ллевеллин. Он жил в доме моего отца в Виргинии и попросил, чтобы мы взяли его с собой в Лондон.
— А, — мгновение помолчав, произнес Карл. Отец Питер низко и мрачно поклонился королю.
— Ваше величество.
— Да, что ж, э-э, рад видеть вас при моем дворе, брат Питер.
Самый страшный момент для Розы был позади. Карл предоставил ей прежние комнаты Пирса, брату Питеру выделили другое помещение. Гарт отправился готовить комнаты, а Мэри Кейт удалилась вместе с Вуди. Роза с отцом провели несколько минут с королевским семейством.
Слава Богу, отец наконец сумел заговорить. Он с заразительным жаром рассказывал о Виргинии и полностью завладел вниманием короля. Роза была рада этому, потому что сама она, казалось, оставалась вне беседы.
Наконец она смогла отправиться к себе. Долгие часы она расхаживала по элегантным покоям Пирса, потом сдалась и забралась в постель. Проснувшись, она обнаружила, что Пирс пришел к ней.
Обнаженный, он неясно вырисовывался над ней в темноте.
— Это в монастыре тебя научили пробираться тайком? — спросила она.
Он улыбнулся.
— Боюсь, монашеская жизнь не для меня.
— Тебе не следует здесь находиться! Что, если тебя кто-нибудь увидит в коридоре? — спросила она.
— Меня не заметят, — заверил он.
— Милорд, вы — монах!
— Днем, но не ночью! — с озорством заверил он. Позже, когда огонь почти потух, она свернулась клубком в его объятиях. И снова уснула.
Когда она проснулась, его уже не было.
Все утро она не видела его и безумно волновалась. Король играл в теннис, и весь двор вышел посмотреть.
И тут она впервые увидела Джерома.
Он был элегантно одет в шелковые бриджи и длинный камзол, отороченный мехом и бархатом. Подвязки тоже были из шелка, туфли украшены драгоценными камнями. Он выглядел очень изящно.
И глаза его, встретившие ее взгляд, были настолько светло-голубыми, что казались бесцветными.
Увидев ее, он улыбнулся и насмешливо поклонился. Потом исчез в толпе.
В этот день обедали в большом зале. Мэри Кейт помогла Розе одеться, за что Роза была ей благодарна. Она все еще не видела Пирса, и в груди у нее сжался комок. Когда она была почти готова, появился Гарт. Роза с надеждой посмотрела на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42