С возвращением, Кэт!– Не торопись, Колин, – ответила она. – Мне кажется, что я напрочь забыла о том, как управлять судном. Одно могу сказать – это замечательное судно. – Она задрала голову, чтобы посмотреть на верхушки белых парусов, и добавила: – Удивительно! Декабрь, а так солнечно. И совсем не холодно.– Ты права, тепло, – согласился Колин. – Вот и Пэдрик только что сказал…– Пэдрик! – перебила его Виктория, поворачиваясь к старому моряку. – Конечно, вы – Пэдрик! Я много писала о вас Джастину. Мой первый помощник и старинный друг!– Точно так, Кэт, и всегда им останусь. Однажды я уже научил тебя управлять этим судном. Если будет нужно, научу еще раз.Виктория радостно улыбнулась и немедленно согласилась на предложение Пэдрика.Когда немного спустя на палубу вышли Джастин и Шон, они увидели картину, которая заставила их замереть на месте.Виктория стояла у рулевого колеса в своем старом морском наряде и о чем-то беседовала с Пэдриком. Пышные волосы, просвеченные солнцем, окружали ее голову словно золотой нимб.Шон почувствовал, как его глаза застилают слезы, и сказал, обнимая Джастина за плечи:– Только полюбуйся на нее, Прескотт. Разве есть на свете что-нибудь прекраснее, чем моя дочь? Слава богу, наконец-то наша Леди Кошка опять с нами! ГЛАВА 19 На следующий день после Рождества Гаррет уехал в Лондон. Его ожидали бесконечные приемы и вечера, где он, помимо всего прочего, собирался послушать, что говорят в свете о неожиданном исчезновении леди Виктории, и узнать, что поделывает Эдвард Демьен.Спустя еще два дня к подъезду была подана дорожная карета графа Фоксвуда, запряженная четверкой лошадей, и в нее вместе со всем багажом поместились Майлс, Кэтрин и Дарси. Кони тронули с места, к карете пристроилось шестеро вооруженных всадников, и началось трехдневное путешествие в столицу.Дарси сидела напротив Кэтрин и выглядела очень напряженной. Заметив это, Кэтрин слегка наклонилась вперед и сказала:– Успокойся, Дарси. Не забывай называть меня леди Викторией, и все будет хорошо.– Нас всех ждут большие испытания, Дарси, – добавил Майлс, беря под локоть сидящую рядом с ним Кэтрин. – А когда все закончится, мы все вместе отправимся в Ирландию.– Не волнуйтесь за меня, милорд, – ответила Дарси. – Я не подведу вас.Она раскрыла свою дорожную сумку и вытащила из нее спицы и несколько клубков белой шерстяной пряжи.– Начну вязать для вас шаль, миледи. Я вижу, вам понравился шарф, который я подарила вам на Рождество.– Сегодня я надела сразу несколько подарков, – улыбнулась Кэтрин. – И твой шарф, и жемчужное ожерелье, которое подарил мне Гаррет, и это прекрасное соболье манто от Майлса. В жизни не видела такого изумительного меха.Она погладила меховой рукав, а Дарси заметила со вздохом:– В этом манто вы смотритесь словно королева, миледи.– Так оно и есть, – сказал Майлс, наклоняясь и целуя щеку Кэтрин. – Это манто я заказал у мастера, который шьет для ее величества. Моя леди должна выглядеть как королева, и на меньшее я не соглашусь.– Ты балуешь меня, англичанин, – улыбнулась Кэтрин, глядя на Майлса влюбленными глазами.– Тебе пора привыкать к этому, любовь моя. Вот доведем дело до конца, поженимся, и тогда я буду баловать тебя всю оставшуюся жизнь.– Надеюсь, что так оно и будет, англичанин, – задумчиво кивнула головой Кэтрин.– Я тоже, – прошептал Майлс. – Я тоже. * * * В Лондон они приехали тридцать первого декабря, сразу после полудня. Майлс заранее послал через Гаррета записку в Карлайл-Хаус, главному дворецкому Коусгрову, в которой приказал подготовить дом к их приезду и сохранять при этом полное молчание. Майлс знал, что на Коусгрова можно положиться.Как только карета с гербом Фоксвудов на дверце подкатила к парадному подъезду, высокие стрельчатые двери Карлайл-Хаус приветственно распахнулись.Майлс вышел из кареты первым, протянул руку Кэтрин и увидел, что та не сводит с дома изумленных глаз.– Все будет хорошо, любимая, – сказал Майлс. – А если вдруг у тебя возникнут затруднения, спроси меня по-кельтски. Нас никто не поймет. И помни, tha gaol agam ort! Кэтрин улыбнулась. Слова Майлса вернули ей спокойствие. Она больше не боялась того, что он будет сравнивать ее со своей бывшей невестой. Впрочем, в этом она не раз сумела убедиться за последние дни и особенно ночи, проведенные в жарких объятиях Майлса.Майлс поправил капюшон на голове Кэтрин и помог девушке сойти на землю. Взяв Кэтрин под руку, он повел ее к двери. На пороге ожидал величественный Коусгров.– Добрый день, лорд Райленд, – с поклоном сказал старый дворецкий. – С благополучным прибытием. Милости прошу в Карлайл-Хаус вас и вашу гостью.– Благодарю вас, Коусгров, – ответила Кэтрин, откидывая с головы капюшон. – Тем более, это ведь и мой дом, не правда ли?– Леди Виктория, это вы! Слава богу! Мы все так волновались за вас… – Лицо старого дворецкого покраснело от смущения, и он торопливо сказал, опуская глаза: – Прошу прощения, миледи. Не слушайте мою болтовню.– Не стоит извинений, Коусгров, – ласково потрепала его по руке Кэтрин. – Мне очень неприятно, что я заставила вас волноваться.– Леди Виктория только что вернулась после продолжительного отдыха, – громко объявил Майлс, адресуясь к слугам, сбежавшимся в холл. – Ее возвращение должно пока оставаться в тайне. Любой, кто скажет о ее приезде хоть слово за стенами этого дома, будет уволен немедленно и безо всяких рекомендаций.Майлс протянул слуге свою накидку и соболье манто Кэтрин, прислушиваясь, как та отдает распоряжения Коусгрову:– Немедленно разгрузите вещи – мои и лорда Райленда. Мою новую горничную, Дарси, поселите в маленькой розовой спальне. Завтрак для нас с лордом накроете в библиотеке, и поторопитесь.– Как прикажете, леди Виктория, – поклонился Коусгров.Держа в памяти план дома, Кэтрин уверенно направилась в библиотеку. Когда за ними закрылась дверь, она крепко обняла Майлса и поцеловала его в губы.– Они в самом деле приняли меня за Викторию! Мне просто не верится, Майлс!– Я же говорил, что твое сходство с Тори просто удивительно. Впрочем, ты можешь убедиться в этом сама. Обернись.Кэтрин обернулась и увидела на стене библиотеки большой портрет Виктории, написанный маслом. Она подошла ближе и притронулась к холсту кончиками пальцев.– О, боже! Его словно писали с меня! Скажи, на этом портрете она очень похожа на себя?– Очень, – подтвердил Майлс, подходя сзади и обнимая Кэтрин за талию. – Герцог заказывал этот портрет у одного из лучших художников во всей Европе.– Майлс, а ты вполне уверен в своих чувствах? – неожиданно спросила Кэтрин. – Не может ли быть так, что ты по-прежнему влюблен в…– Нет, – перебил ее Майлс. – Я люблю именно тебя, мою прекрасную ирландскую разбойницу, и никого другого. Вы с Тори похожи только внешне, и полюбил я тебя вовсе не за это сходство.Он страстно поцеловал губы Кэтрин. Поцелуй был жарким, долгим, и прервал его только стук в дверь.Майлс оторвался от губ Кэтрин и сказал с сожалением:– Наверное, это Коусгров с завтраком. Что касается меня, то я не прочь был бы перейти сразу к десерту, но боюсь, что слуги могут меня неправильно понять. – Он еще раз быстро поцеловал Кэтрин и позволил Коусгрову войти в библиотеку, что тот и не замедлил сделать, неся в руках большой, уставленный блюдами серебряный поднос. – После завтрака я должен встретиться с Гарретом в своем офисе. Пока меня не будет, ты сможешь отдохнуть.Кэтрин недовольно поджала губы и прошептала, не смущаясь присутствием слуг:– А я думала, что после завтрака мы побудем с тобой наедине. Я так соскучилась по тебе за эти дни, что мы провели в карете втроем – ты, я и Дарси. Я очень проголодалась.– Прости, любовь моя, – ответил Майлс, гладя Кэтрин по руке. – Я тоже проголодался, но дело не ждет. Кроме встречи с Гарретом, нужно распорядиться по поводу сегодняшнего вечера. Не грусти. Когда все это закончится, мы не будем расставаться с тобой никогда, ни на минуту.Спустя еще час Кэтрин пожелала Майлсу счастливого пути, отпустила Дарси устраиваться на новом месте и поднялась в свою спальню. Оказавшись в просторной комнате, выкрашенной в желтый цвет, она испытала странное чувство. Ей показалось, что она знает эту комнату и уже не раз бывала здесь.Кэтрин переходила с места на место и не переставала удивляться тому, что она, оказывается, помнит каждую щербинку на каждом стуле, столе или подоконнике. Ее не покидало ощущение, что она вернулась в свой дом. Не задумываясь, Кэтрин выдвинула верхний ящик комода, точно зная, что именно здесь сложены носовые платки, и почти не удивилась тому, что так оно и оказалось. Она вынула сложенный вчетверо шелковый платок и приложила его к пылающей от возбуждения щеке.– Неужели я настолько привыкла быть Викторией, что и в самом деле стала ею? – задумчиво прошептала Кэтрин.Она вдруг почувствовала себя уставшей, быстро скинула дорожное платье и улеглась на прохладные, пахнущие лавандой простыни. Натянула одеяло и прикрыла глаза.– Надо быть осторожнее, так можно потерять саму себя, – пробормотала она, задремывая. – Этого еще мне не хватало.…Увидев вошедшего в кабинет Гаррета, Майлс оторвался от бумаг, которые просматривал, и откинулся на спинку стула. Гаррет уселся напротив и сразу же заговорил:– Я буквально валюсь с ног, Майлс. За эти дни мне пришлось побывать на сорока вечерах, приемах, обедах, – просто голова кругом идет!– Тебе удалось что-нибудь узнать об Эдварде Демьене?– Удалось, – кивнул Гаррет. – Наш Эдвард, как и положено вдовцу, пользуется сочувствием у светских дам, хотя довольно редко появляется вне дома. За все это время я видел его всего пару раз. Он постоянно высказывает опасения относительно судьбы своей любимой племянницы, Виктории, и назначил огромное вознаграждение тому, кто сможет сообщить о ее местонахождении. Великодушный, щедрый Эдвард, не правда ли?– Просто герой, – с отвращением поморщился Майлс. – А что говорят наши славные сыщики?– А что они могут сказать? Наверняка они знают только то, что она выехала из Четэма в сопровождении Билли Флетчера, своего слуги, на коляске, запряженной двумя лошадьми. Ни коляску, ни лошадей, ни людей с тех пор никто не видел.Гаррет вынул из кармана массивные серебряные часы, открыл крышку, посмотрел на стрелки и поднялся из-за стола.– Мне нужно еще заехать к моему портному. Может быть, от него что-нибудь услышу. Увидимся позже.После ухода Гаррета Майлс закончил с бумагами, потом открыл сейф и вынул маленькую коробочку с обручальным кольцом Райлендов. Виктория отказалась до поры носить это кольцо, и оно оставалось у Майлса. Он положил его в карман, а затем вынул со дна сейфа большой продолговатый предмет в кожаном мешке.В Карлайл-Хаус он вернулся около семи часов вечера и сразу же поднялся в спальню Кэтрин. В коридоре его встретила Дарси и предупредила, что миледи спит. Майлс приказал горничной принести в спальню воды для умывания и распорядиться, чтобы для них с Кэтрин приготовили легкий ужин. Дарси убежала выполнять его распоряжения, а Майлс осторожно вошел в спальню и прикрыл за собой дверь.Кэтрин проснулась, как только он присел на краешек постели, и удивленно посмотрела на Майлса, когда тот взял ее руку и сказал:– Я пришел к тебе с подарком, любимая. Надеюсь, он тебе понравится.Кэтрин ахнула от неожиданности, не сводя глаз с кольца, украшенного бриллиантами и изумрудами, которое Майлс надел ей на безымянный палец правой руки.– Святые небеса, никогда в жизни не видела ничего подобного! Чье это?– Это обручальное кольцо подарил мой дед своей невесте, той самой прелестной «каллин» из Ирландии. Теперь оно твое, Кэт. – Он наклонился и нежно поцеловал ее. – А теперь мне нужно идти. Сейчас вернется Дарси. Я не хочу, чтобы она меня здесь застала.Майлс был уже у самой двери, когда вспомнил вдруг про то, что он вынул со дна сейфа. Он вернулся, положил на туалетный столик тяжелый кожаный мешок и сказал:– То, что находится здесь, тоже принадлежало моей бабушке. Я знаю, будь она жива, ей было бы приятно, что эти вещи перешли к тебе. А теперь всего доброго, любовь моя. Увидимся внизу в половине одиннадцатого.Как только за Майлсом закрылась дверь, Кэтрин вскочила с постели и подбежала к туалетному столику. Развязала мешок, вынула из него длинный ящик, повозилась дрожащими пальцами со старинным замочком, подняла крышку и застыла от изумления.Внутри ящика, обитого темным бархатом, переливалось огнями золотое ожерелье, украшенное крупными бриллиантами и изумрудами. Рядом с ним лежали серьги, браслет и тонкой работы шпильки для волос, также украшенные драгоценными камнями. Камни были разными по размеру, но необычайно гармонично дополняли друг друга.– Миледи, я принесла для вас легкий ужин, а потом буду к вашим услугам, чтобы помочь вам одеться к вечеру, – раздался в спальне голос Дарси.– Поставь поднос куда-нибудь в угол, Дарси, – ответила Кэтрин, закрывая ящик, – и давай займемся приготовлениями к балу. Сегодня я должна быть самой красивой и хочу, чтобы Майлс мог гордиться мною.
…Ровно в половине одиннадцатого Майлс был уже внизу и нервно расхаживал по фойе. Ему не давала покоя мысль о том, что скажет Кэтрин, увидев драгоценности, уложенные в ящик.«Только бы она не решила, что я хочу пустить ей пыль в глаза, кичась своим богатством, – думал он. – Ведь не прошло и месяца с тех пор, как она стояла на палубе в мужских бриджах и сапогах. Интересно, как она будет выглядеть в золоте и бриллиантах?»В этот момент на площадке лестницы показалась Кэтрин, и сердце Майлса замерло от восторга. Вчерашняя пиратка превратилась в настоящую королеву. На Кэтрин было блестящее, словно расплавленное золото, шелковое облегающее платье с низким вырезом и пышными рукавами. В руках, обтянутых белыми лайковыми перчатками, она сжимала маленькую дамскую сумочку.Драгоценные камни, оправленные в золото, переливались, играли всеми цветами радуги на обнаженной шее Кэтрин, на ее руках, сияли из нимба тщательно уложенных белокурых локонов.– Я вам нравлюсь, милорд? – с улыбкой спросила Кэтрин, спустившись по ступеням и делая реверанс перед Майлсом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51