Она протянула руку, провела по нему пальцами и поразилась, ощутив под ними нежную шелковистую кожу.– Как он может сразу быть таким жестким и таким мягким? – удивилась она.Майлс едва не задохнулся от возбуждения и сказал, осторожно укладывая Кэтрин на белоснежные простыни:– Ничего не бойся, Кэт. Я буду очень осторожен. Верь мне.Он припал к губам Кэтрин и принялся ласкать своим языком ее губы, ее язык, чувствуя, как нарастает в них обоих неудержимая, рвущаяся наружу страсть. Вскоре Кэтрин негромко застонала. Майлс осыпал поцелуями ее шею и восхитительную высокую грудь с напрягшимися тугими сосками.Нежно охватив грудь Кэтрин ладонями, он целовал ее все сильнее и сильнее. Кэтрин содрогнулась всем телом. Она стонала и сама удивлялась своим протяжным стонам, раздававшимся в тишине спальни.Рука Майлса двинулась ниже, к бедрам Кэтрин, и она испуганно вздрогнула, когда его пальцы осторожно легли поверх поросшего светлым пухом бугорка.– Не бойся, Кэт. Не нужно. Лучше поцелуй меня, – прошептал Майлс. – Все будет хорошо, вот увидишь.Кэтрин расслабилась, слегка раздвинула бедра, и рука Майлса тут же проскользнула между ними, касаясь самых потаенных уголков, заставляя Кэт стонать все громче и громче.– Не сдерживай себя, Кэт. Дай волю своим чувствам, – шептал ей Майлс, сильнее прижимая пальцы ко входу в заветное отверстие. – Тебе хорошо, не правда ли? Конечно, хорошо, я же вижу. Не бойся ничего.Кэтрин чувствовала нестерпимый жар, подступавший к ней изнутри, и страстно простонала:– Помоги мне, Майлс… Я хочу… Я хочу… – Она остановилась, не зная, какими словами передать свое желание.Майлс осторожно погрузил палец в ее тугое влажное лоно, и с губ Кэтрин сорвался новый стон. Майлс погрузился еще глубже. Бедра Кэтрин пришли в движение, то устремляясь навстречу руке Майлса, то словно убегая от нее, и движения эти становились все чаще, все сильнее.Майлс снова стал целовать Кэтрин, и она отвечала ему, двигая языком в такт движениям его пальцев. Ее тело содрогалось словно в лихорадке.– Да, любовь моя, – хрипло прошептал Майлс. – Теперь пора. Иди ко мне. Иди ко мне, любимая.Кэтрин уже не стонала. Она все громче выкрикивала имя Майлса, потом забилась, закатила глаза и ненадолго расслабилась.Увидев, что Кэтрин вновь открыла глаза, Майлс сказал ей с улыбкой:– С возвращением, любимая.– Ах, Майлс, со мной такого еще не бывало. Мне казалось, что я лечу.– Ты долетела в этот раз только до неба, любимая. Вдвоем с тобой мы долетим до самого рая.– Делай со мной что хочешь, Майлс, но только не заставляй меня ждать. Я не могу больше терпеть. Если ты не возьмешь меня прямо сейчас, я умру. – Кэтрин приподняла с подушки голову, поцеловала Майлса в губы и решительно добавила: – Я хочу, чтобы это было. Прямо сейчас.Майлс осторожно лег сверху и развел в стороны ее бедра. Не переставая целовать ее губы, плечи и шею, он осторожно вошел в ее лоно и замер. Опершись на локти, он взял в ладони лицо Кэтрин и заглянул ей в глаза.– Знай, что ты для меня – единственная и самая любимая женщина на свете, – шепнул он. – Я люблю тебя, Кэтрин.Майлс закрыл поцелуем рот Кэтрин за мгновение до того, как сломать разделявшую их преграду и погрузиться в ее лоно до самого дна. Кэтрин негромко вскрикнула – не столько от боли, сколько от неожиданности. Майлс немного подождал, потом задвигался внутри ее, сначала едва заметно, а затем все быстрее и сильнее. Кэтрин мгновенно откликнулась на его ритм и включилась в него, движимая древним инстинктом, присущим всему живому на этой земле.Вершины блаженства она достигла немного раньше, чем Майлс, и он с восторгом догнал ее, содрогающуюся и ликующую. Спустя минуту он осторожно перекатился на бок и лег рядом, жарко шепча:– Кэт, родная. Как я люблю тебя!Кэтрин с трудом приоткрыла веки и прошептала в ответ:– Я тоже люблю тебя, Майлс.– В таком случае забудь о том, что я всего-навсего какой-то аристократишко, и выходи за меня замуж.Кэтрин неожиданно резко приподнялась на локте и спросила, наклоняясь к лицу Майлса:– А как же твоя семья, твои друзья? Что они скажут, если ты приведешь в дом преступницу, пиратку?– Никто не должен и не будет знать о том, что ты – это знаменитая Леди Кошка. Ну а если случится так, что твое настоящее имя станет кому-то известно, я с радостью увезу тебя из Англии, и мы с тобой снова выйдем в открытое море, – сказал Майлс, нежно гладя щеку Кэтрин. – На свете так много прекрасных уголков, любовь моя! Неужели мы не найдем себе пристанища? Ну, скажи, что выйдешь за меня.– Я очень люблю тебя, Майлс. Ты готов пожертвовать ради меня всем – я этого никогда не забуду. Надеюсь, тебе не придется жалеть о своем выборе. – Улыбка тронула уголки ее губ, и Кэтрин сказала, словно бросаясь в прорубь: – Да, Майлс, я согласна стать твоей женой.Майлс крепко обнял ее и сказал, целуя:– Tha gaol agam ort, Кэтрин, – и добавил, гладя ее волосы: – Мы поженимся, как только я получу разрешение на брак.Кэтрин вдруг уперлась локтями в грудь Майлса и озабоченно спросила:– А как же моя семья? Я хочу, чтобы они все были на нашей свадьбе. Ма не простит мне, если я обвенчаюсь без нее. Так что в любом случае мы поженимся только после того, как покончим с Эдвардом. А потом ты заберешь меня и Рори, и мы отправимся к нам, в Ирландию.– А твоя мама не смогла бы приехать на венчание сюда, в Англию? – спросил Майлс. – Или она настолько ненавидит англичан, что…– Моя ма не умеет ненавидеть. Просто она не переносит качку. Если она не может добраться куда-нибудь на лошадях, она просто остается дома.– Хорошо, любовь моя, – рассмеялся Майлс. – Тогда мы закончим здесь с делами, заберем Рори и отправимся в Ирландию. Я надеюсь, твой отец не убьет меня при первой же встрече?– Ничего не бойся, англичанин, – с преувеличенным ирландским акцентом ответила Кэтрин. – Рядом со мной ты будешь в полной безопасности, Рыжий Лис.– Прекрасно звучит – Леди Кошка и Рыжий Лис. Мы с тобой самим небом предназначены друг для друга!Майлс задул свечу на ночном столике, и через несколько минут они с Кэтрин, не разжимая объятий, погрузились в глубокий спокойный сон. ГЛАВА 18 Ожидая к рождественскому ужину свою гостью, Джастин Прескотт прошелся по гостиной, остановился, чтобы поправить розы, стоявшие в вазе посередине небольшого стола, и снова отошел к камину. В гостиной появилась миссис Макуортер с огромным подносом в руках. Она стала расставлять на столе принесенные блюда, приговаривая при этом:– Все готово, доктор. Фазан в винном соусе с грибами – вот в этом большом серебряном блюде. В тех, что поменьше, – рис, горошек и тушеные овощи. Яблочный пирог, к которому так неравнодушна ваша леди, на кухне.– Моя леди, – задумчиво улыбнулся Джастин. – Неплохо звучит, вы не находите, миссис Мак? Что ж, если все сегодня пройдет так, как я задумал, то вполне возможно, что так оно и будет.Старая экономка поправила на тарелках аккуратно свернутые белоснежные салфетки и вздохнула.– Она заметно поправилась за последнее время, даже царапин почти не осталось. Жаль только, что с памятью у нее по-прежнему не в порядке. Скажите, доктор, вы в самом деле ничего не можете с этим поделать?– Что ж я могу поделать? – покачал головой Джастин. – Одно дело – залечить голову снаружи, и совсем другое – сделать это изнутри. Нет, вернуть ей память не в моих силах. Я предполагаю, что потеря памяти связана с шоком, который Кэтрин пережила при нападении. А если это так, то потеря памяти может быть необратимой.– Ох, горе-то какое. И от ее родных ничего нет.– Три недели тому назад я послал ее отцу письмо с оказией, написал обо всем, что случилось, и попросил как можно скорее приехать. – Джастин отодвинул стул и сел. – Сказать по правде, меня волнует встреча Кэтрин с ее семьей. Невозможно предсказать, чем это может обернуться.Миссис Макуортер участливо погладила Джастина по плечу и сказала:– Вы сделали для бедняжки все, что могли, доктор. Вылечили, купили для нее новые платья, да такие красивые! Кэтрин даже улыбаться заново научилась. – Она смахнула со стола воображаемые крошки и добавила, вздохнув: – Пойду-ка я лучше посмотрю, не нужно ли ей помочь одеться.Оставшись один, Джастин снова обратился мыслями к тому утру. Вспомнил странный взгляд Кэтрин и ее невероятный вопрос: «Кто я?»Она не притворялась, это Джастин понял сразу же, как только заглянул в глаза Кэтрин и прочитал в них боль, недоумение, смущение и страх. Девушка, вместе с которой Джастин мечтал провести остаток своих дней, в самом деле не узнала его! Хуже того, она не помнила даже собственного имени.– Вас зовут Кэтрин О'Бэньон, – начал втолковывать ей тогда Джастин. – Вы упали с лошади и ударились головой о камень. Вы помните что-нибудь об этом? Или о своей прошлой жизни?Она дотронулась до своей забинтованной головы и нахмурилась.– Нет. В моей голове не сохранилось никаких воспоминаний или имен. Я не помню ничего, даже кто я и откуда. Скажите, доктор, так всегда бывает, если человек ударяется головой о камень?– Медицине известны подобные случаи. Иногда после длительного лечения память удается вернуть.– А что, если со мной этого не случится и память не вернется ко мне никогда?Джастин взял в ладони ее руки и сказал, поглаживая их:– Доверьтесь мне, и я постараюсь вам помочь. Ведь я не только врач, я еще и ваш старый друг. Мы с вами знакомы уже пять лет. Как только ваши раны немного подживут, я расскажу вам про вас все, что знаю, Кэтрин.– Вы говорите, что мы с вами давно знакомы, доктор… э-э… – Она прикусила губу, немного подумала и наконец просияла: – Доктор Прескотт. Да, вы сказали, что ваше имя – доктор Джастин Прескотт. Вот видите, я вспомнила! Может быть, мне удастся со временем вспомнить и все остальное, как вы думаете, доктор Прескотт?– Думаю, что для начала вам лучше будет называть меня так, как вы называли меня все эти годы – просто по имени.Он не смог сдержать себя и мягко прикоснулся губами к ее рту. Кэтрин задумчиво протянула руку, провела ею по щеке Джастина и сказала со странным выражением на лице:– Вы однажды уже целовали меня. Это было на палубе какого-то судна. Ваше лицо, залитое лунным светом, казалось мне таким прекрасным. И глаза… Я еще подумала тогда, что они напоминают мне своим цветом топазы.– Слава богу! – воскликнул Джастин. – Память начинает понемногу возвращаться к вам, Кэтрин! Ну, скажите, что вы еще можете вспомнить?– Пожалуй, ничего, – покачала она головой. – Воспоминания о том поцелуе какие-то размытые, словно все тогда происходило со мной во сне. Кстати, а что это было за судно?– Поначалу оно принадлежало вашему отцу, но затем он подарил «Колыбель Кэт» вам.– У меня было свое судно? Как вы сказали – «Колыбель Кэт»?– Да, – кивнул Джастин. – И вы были на нем капитаном.– Как? – удивилась она. – Ведь я – женщина. Разве женщина может быть капитаном?– Боюсь, что, если начну рассказывать, каким вы были капитаном, вы мне просто не поверите, Кэтрин. Но у меня есть более полусотни ваших писем, так что вы можете узнать об этом из них. Кстати, вы много писали о своей семье, друзьях, о своих приключениях и планах на будущее. Почитайте свои собственные письма, Кэтрин, и они наверняка помогут вам вспомнить если не все, то, по крайней мере, очень многое.Но, несмотря ни на прочитанные письма, ни на подробные рассказы Джастина, память никак не желала возвращаться к Кэтрин. И тогда Джастин решил начать все сначала – так, как если бы они познакомились только сейчас.Кэтрин оказалась именно такой, какой она запомнилась ему при их первой встрече, – упорной и неутомимой. Едва начав оправляться от ран, она настояла на том, чтобы Джастин разрешил ей помогать в его работе. Прошло совсем немного времени, и Кэтрин блестяще освоила новую профессию медсестры. Теперь Джастин все чаще доверял ей самостоятельно навещать пациентов на дому и проделывать необходимые процедуры. Вскоре благодаря своему отзывчивому характеру Кэтрин стала любимицей всего Уинделла.Джастин вздохнул, возвращаясь из страны воспоминаний, и перевел взгляд на пляшущие в камине язычки пламени. Отважная, неудержимая, горячая Кэт, с которой он познакомился пять лет тому назад на борту пиратского судна, очень нравилась ему. Нынешняя Кэт – тонкая, мягкая, умная женщина – казалась ему просто сокровищем, и Джастин не хотел упускать этот клад из рук. Он решил, что, несмотря ни на что, Кэтрин должна стать его женой.
– Как вам идет это новое платье! – с улыбкой воскликнула миссис Макуортер.Виктория нервно одернула юбку и застенчиво спросила:– Как вы думаете, оно понравится Джастину?– Конечно, понравится, не сомневайтесь. Он же не слепой! Вы такая красивая. – Старая экономка нахмурилась и сурово добавила: – Пусть он только попробует не сказать вам об этом! Тогда ему придется иметь дело со мной!– Будет вам, Эмма. Я же знаю, как вы относитесь к Джастину. Разве вы сможете отругать его?– Не смогу, – со вздохом согласилась миссис Макуортер. – Знаете, Кэтрин, я всегда ненавидела свое имя – Эмма, но вы так ласково произнесли его…– Эмма – чудесное имя. Оно пришло к нам из древнегерманского языка. Этим именем называли хранительниц очага и целительниц. Мне кажется, это имя очень вам подходит.– Вот как? Тогда, пожалуй, я буду теперь настаивать на том, чтобы все называли меня Эммой. Но откуда вы все это знаете?Виктория задумалась, вздохнула и ответила, покачав головой:– Не знаю. Просто вспомнила.– Просто вспомнили! Это великолепно. Бог даст, вы вскоре вспомните и все остальное. Ну а теперь пора к столу. – Миссис Макуотер нежно погладила Викторию по щеке. – Не задерживайтесь. Джастин уже ожидает вас в гостиной.Эмма вышла из спальни, а Виктория посмотрела на свое отражение в зеркале и улыбнулась. «Как хорошо, что все это время рядом со мной был Джастин, – подумала она. – Что бы я без него делала? Ведь я не помню ровным счетом ничего – ни себя, ни своих родных, ни того, что со мной было в прежней жизни. Джастин – удивительный человек».Да, Джастин оказался удивительным человеком, и потому вовсе не удивительно, что Виктория успела всем сердцем влюбиться в него.Виктория поправила челку, скрывавшую шрам на лбу, и сказала своему отражению в зеркале:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51