Он обдумывал этот вопрос и еще многие, один запутаннее другого. Например, что он хочет от Молли? Он знал – близости, как знал то, что постель – не все, что ему от нее надо. Так что же он хочет от нее, в конце концов? Если это не просто похоть, тогда что же? Ответ на этот вопрос застрял булыжником у него в голове, наполняя сердце неподдельным ужасом.
Впрочем, Рубел пришел к спасительному заключению, что после вчерашних шалостей на крыльце, Молли, вероятно, вообразила его никем иным, как развратником. А этим утром? Что она подумала о его поведении этим утром? Не исключено, что когда он вернется в Блек-Хауз, она прикажет ему собирать вещи.
Рубел не намеревался целовать Молли, но, коль на то пошло, он не намеревался совершать и немало других поступков, которые все же совершил. Чувство вины мешало ему уснуть большую часть ночи. Когда он услышал, как Молли будит мальчиков, он решил помочь ей. Вот и все. Он всего лишь помог ей отправить детей в школу. Но кто просил его о помощи? Молли не просила! И что, черт побери, побудило его пригласить Тейлоров на ужин? Это после-то глупости с приглашением преподобного отца и его супруги! Рубелу следовало бы подумать, прежде чем распускать язык!
Он содрогнулся, представив, как уже сейчас Молли боится ужина. Рубел пришпорил коня, чтобы поскорее расправиться с делами и вернуться в Блек-Хауз. Он хотел помочь ей в подготовке ужина. Если, конечно, она разрешит ему.
Но чувство вины не покидало его. Что потом? После ужина – что? А завтра? И послезавтра? И через два дня? Вся загвоздка – булыжник в голове! – в ответе на вопрос: так что же ему надо от этой женщины? Что он собирается делать в дальнейшем?
Когда он выполнит задание компании, он уедет. Ведь он не намеревается поселиться в Эппл-Спринз! Может… жениться? От одного этого слова холодок пробежал у Рубела по спине.
Так что же, черт побери, он хочет? Снова покувыркаться в сене? Конечно, он не отказался бы снова провести с Молли в сторожке ночь! Разумеется, не отказался бы… Эта мысль занимала его постоянно. Но до возвращения в Эппл-Спринз Рубел не понимал, чего стоила Молли эта ночь в его объятиях. Теперь он знает и никогда не станет стремиться снова подвергнуть ее испытанию. Рубел лишил ее девственности и бежал, подорвав жизнерадостность девушки и сломав тем самым ей судьбу.
Остановившись перед банком, Рубел привязал Койота к стойке и оглядел смежное с банком одноэтажное здание лесопильной компании «Латчер и Мур». С минуту Рубел посидел на лошади, стараясь вызвать у себя интерес к делу, ради которого и был послан компанией в Эппл-Спринз его брат. Но все мысли неизбежно возвращались к Молли. Так каковы же его намерения по отношению к ней?
Мысль не давала ему покоя, но не было времени, чтобы ухватиться за нее и как следует обдумать – порядочно ли по отношению к Молли он ведет себя, и не лучше ли ему умчаться прочь со всех ног, не дожидаясь дальнейшего развития событий?
Но первый же взгляд, брошенный Рубелом на Клитуса Феррингтона, сделал невозможным бегство. Если он умчится прочь, Клитус потащит Молли к алтарю прежде, чем Рубел достигнет Оренджа. И что тогда станет с детьми?
А еще важнее, что станет с самой Молли? Она призналась, что поцелуи Клитуса не зажигают ни малейшей искры в ее душе. И Рубел знал, что сам он зажигает Молли.
Но он не собирался на всю жизнь оставаться в Эппл-Спринз и ни к чему не стремился, кроме как к мимолетным вспышкам страсти в ночи – вспышкам и неизбежному чувству вины наутро.
Однако его бегство, возможно, причинило Молли намного больше боли, чем когда-либо сможет причинить ей, став мужем, Клитус Феррингтон. Клитус мечтал оказаться закованным в брачные узы. Рубел не хотел, и не имело смысла притворяться, будто это не так.
Воспоминание о поцелуе после завтрака вспыхнуло перед его мысленным взором, но Рубел отогнал видение, не в состоянии объяснить себе, что повлияло на него в тот момент, и почему он поцеловал Молли. Рубел не мог припомнить, чтобы когда-либо прежде ему приходилось целовать после завтрака женщин в щеку. Он не целовал даже своих сестер.
Рубел сбил налипшую на сапоги глину на ступеньках крыльца, поправил шляпу и открыл стеклянную дверь в здание банка. Он продолжал думать о Молли. Может, она и ненавидит Рубела, но… не губы его брата! Она позволила ему целовать ее прошлой ночью, после того как уехал жених.
Клитус Феррингтон вышел из своего кабинета в фойе, лицо было строгим и оставалось таковым, по крайней мере, пока Рубел стоял возле него. Другой мужчина, одетый в рабочий комбинезон, следовал за Клитусом.
– Нет никакого способа, черт побери, убедить моего отца дать денежный займ без дополнительных гарантий, – сказал Клитус.
Лесоруб, коренастый мужчина пятидесяти лет, протянул руку. Клитус пожал.
– Я должен найти деньги на сделку!
– Приходи, когда… – Клитус увидел Рубела. – Джаррет, – поприветствовал он его осторожно и представил: – Джубел Джаррет.
Коренастый мужчина повернулся к Рубелу, протянув мускулистую руку.
– Хеслет. Виктор Хеслет.
Его имя ничего не сказало Рубелу.
– Не родственник ли вы Бейлору Джаррету? – справился Хеслет.
– Он мой дядя.
Хеслет энергично пожал руку Рубелу.
– Знавал я этого скандалиста, это уж точно. Последний раз я видел его в Южном Техасе… – Хеслет оборвал предложение на высокой ноте, словно оставив подвешенным в воздухе некий вопрос.
– Он перегонял стадо, – подсказал Рубел. – А у вас лесопилка?
– Ну, я сам по себе!
– Независимый лесоруб, – пояснил Клитус. – Что-нибудь еще я могу сделать для тебя, Хеслет?
Лесоруб взглянул на угол стола.
– Я посмотрю кое-что из документов и уйду позже, – Хеслет снова протянул руку Рубелу. – Приятно было познакомиться, Джаррет.
– Возможно, мы вскоре встретимся снова. По заданию «Л и М» я знакомлюсь с местностью. Компания хочет проложить железную дорогу в Эппл-Спринз. Я должен поговорить с людьми.
Хеслет кивнул и отошел к столу.
Список, который Клитус протянул Рубелу, включал перечень лесопилок и независимых лесорубов. Рубел Джаррет внимательно изучил список и после этого подозвал Хеслета:
– Вас нет в этом списке.
– Хеслеты – новички в наших краях, – объяснил Клитус. – Я думал, вы хотите поговорить со знающими людьми.
Составленный Клитусом список подтвердил подозрения Рубела относительно намерений жениха Молли убрать поскорее из Блек-Хауз постояльца. Список был подробным и содержал детальные указания, как разыскать лесопилки.
– Спасибо, Феррингтон. Список сократит время моих поисков. – Рубел пожал протянутую руку Клитуса.
Совершенно неожиданно он подумал: «А до каких частей тела Молли дотрагивалась эта рука?»
– Увидимся за ужином.
Удрученное выражение на лице Клитуса немного облегчило собственные терзания Рубела.
Покинув банк, он постарался снова сосредоточиться на задании компании. Малейшая оплошность – и воры леса раскроют его намерения. И это будет проще простого, как только кто-нибудь заметит, что он вовсе не знает дорог.
Поехав на юг вдоль реки, Рубел пропутешествовал не более трех миль, когда заметил валивший в небо густой черный дым, возвестивший о приближении к фабрике Мерконта, прежде чем двухэтажное строение и акры двора появились на горизонте.
Джаррет миновал водоем размером в пару акров. Он всмотрелся в воду. В мутной глубине, ряд за рядом, виднелись связанные веревкой сосновые бревна. Часть их показывалась над водой, отчего казалось, что пруд кишмя кишит аллигаторами. Рубел усмехнулся – неплохое сравнение, принимая во внимание опасность лесопильного бизнеса.
Пруд подходил вплотную к зданию. С трех сторон фабрики тянулись груды досок, кучи стружек и щепок, и на некотором расстоянии виднелось еще одно сооружение с дымовой печью – для обжига и сушки, предположил Рубел. Лесопилка Мерконта была средних размеров, и, как многие другие, являлась, по мнению Рубела, неплохим местечком для воров: объем переработки был велик, около сорока тысяч спиленных деревьев за день, и руководство не могло знать каждого лесоруба по имени и его репутацию, а то, что содержали документы, не говорило ни о чем.
Такую лесопилку средних размеров, построенную владельцем наспех, найти было непросто. Небольшие лесопилки называли в округе «дятлами». Большинство «дятлов» принадлежало местным фермерам и землевладельцам, которые использовали их, чтобы заработать немного денег в сезон.
Двор лесопилки напоминал улей. Рубел привязал Койота и вошел внутрь строения. Его прибытие осталось совершенно незамеченным. На фабрике стоял невообразимый шум работающих машин, гул человеческих голосов и стук бревен.
Рубел наблюдал, как разметчик останавливает пилу, измеряет бревно и записывает его размеры в учетную книгу, затем быстро заводит пилу, распиливает бревно на куски и бросает их вниз по крутому скату к циркулярным пилам. Весь процесс занимал у него не более пары минут. Рубел слышал, что от хорошего разметчика зависит вся работа лесопилки. Теперь он сам убедился, что так оно и есть.
Когда разметчик заметил, наконец, Рубела, он остановил пилу и крикнул ему что-то сквозь рев машин. Рубел зашевелил губами, выговаривая «Латчер и Мур». Разметчик пожал плечами. Появился еще один мужчина в спецодежде, лицо у него было хмурым. Несмотря на адский шум, он, казалось, понял, что Рубел из компании «Латчер и Мур». Он взял Рубела за руку и вывел наружу, где они могли слышать друг друга, если говорили достаточно громко.
– Вы Эд Мерконт? – спросил Рубел.
– Это зависит от того, кто спрашивает и что он от него хочет, – мужчина сплюнул в сторону крошки табака, утер тыльной стороной ладони рот, вытер кисть о штаны и, наконец, протянул руку Рубелу.
Рубел постарался показаться решительным человеком:
– Меня зовут Джаррет, компания послала меня поговорить с людьми насчет прокладки железной дороги через Пайнейский лес, чтобы уточнить, где именно следует проложить ее.
Лицо мужчины просияло.
– Лучший способ не ошибиться, – продолжил Рубел, – поговорить с теми, кто будет пользоваться железною дорогой.
Мерконт энергично закивал:
– Рад буду помочь вам. Что вы хотите от меня?
– Ваше мнение, предложения и ваши документы, если вы не сочтете это посягательством на свои права.
Мерконт нахмурился.
– Я брошу беглый взгляд на ваши документы, но подробно расспрошу о конкурентах, и я хотел бы нанести на карту, откуда к вам приходят бревна, и уточнить, кто лесорубы. Таким образом, я, может быть, приду к определенным выводам насчет дороги быстрее, чем этот девственный лес успеет истощиться.
Мерконт рассмеялся.
– Да уж, желательно, чтобы быстрее! Следуйте за мной.
По пути к маленькой конторе Мерконт высказывал Рубелу свое мнение, как следует прокладывать железную дорогу:
– Вдоль реки и прямо к моей входной двери.
Внутри маленького суматошного помещения конторы он представил Рубела пожилому мужчине, который, видимо, был тут за старшего:
– Окажи ему всяческую помощь, Том. Будет здорово, если к нам поскорее проложат железную дорогу.
Следующие несколько часов Рубел трудился над бухгалтерскими книгами, подбирая имена лесорубов по списку, которым снабдил его Клитус, делая пометки, а также нанося различные уточнения на свои карты – короче говоря, пытаясь собрать воедино все сведения и подметить малейшие детали, которые могли бы вывести его на незаконных торговцев лесом. Он закончил, когда у него оставалось ровно столько времени, сколько было нужно, чтобы вернуться к ужину в Блек-Хауз.
Рубел представил, что если он не поможет сегодня смягчить вероятную напряженность вечера в Блек-Хауз, то завтра утром на завтрак Молли подаст его самого в качестве основного блюда.
Еще раз изучив карты, Рубел решил вернуться в Эппл-Спринз более короткою дорогой и, не мешкая, отправился в путь. Дело в том, что дорога, проложенная вдоль реки, не была ни прямой, ни гладкой, чтобы следовало ее держаться. На дороге попадались пни от нескольких дюймов до двух-трех футов высотой, напоминая истории старых дней, когда друг другу люди рассказывали, как куда проехать, указывая число и размеры пней, оставленных на дорогах. Что же касалось пути через лесозаготовки, то он был рискованным.
Дважды Рубел терял направление, находил его по расположению солнца и продолжал путь. Деревья вздымались до неба, лес казался бесконечным, и Джаррет начал подумывать: а ведет ли дорога, по которой он едет, куда-нибудь вообще или просто петляет по дремучему лесу? Он вспомнил огромный парк Оренджа, где спокойно могли бродить животные и прогуливаться влюбленные. Рубел похлопал Койота по шее. Черт, а не был ли он когда-то сам одним из этих влюбленных?
Подъехав к развилке дороги, Рубел снова сверился с картой и направился на восток. Наверняка Эппл-Спринз на востоке. Он проехал мимо нескольких лесопильных компаний, занимавшихся подготовкой поваленных деревьев к транспортировке. Джаррет записывал имя лесоруба, если оно значилось на машине, стоявшей у лесопилки.
Примерно в полумиле от развилки он подъехал еще к одному месту, где работы, как и в других местах, были в полном разгаре. Опустив вожжи, Джаррет рассматривал рабочих и был удивлен, когда кто-то окликнул его. Лесоруб, которого Клитус представил Рубелу в банке этим утром, бежал к нему, протягивая руку для приветствия.
– Джаррет, вот мы и встретились снова!
С минуту Рубел вспомнил имя этого мужчины.
– Хеслет, не так ли?
– Виктор Хеслет. Как вы нашли дорогу в эту лесную глушь?
Рубел снял шляпу и пробежал пальцами по волосам.
– Черт, да я и сам не знаю! Я думал короткой дорогой вернуться в Эппл-Спринз, – он пожал плечами. – Я еду в верном направлении?
– В конце концов вы попадете в город, – дружески согласился Хеслет, – это только вопрос времени. Слезайте, я покажу вам мою работу.
Рубел окинул взглядом местность. Деревья крест-накрест лежали одно на другом, покрывая большую часть расчищенной площадки. Мужчины были заняты тем, что срубали сучья с поваленных стволов, другие, работая в парах, распиливали стволы на куски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45