https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/nabory-3-v-1/Grohe/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

— Ну что стряслось?
— Да нет же, все это слишком сложно — и совершенно безнадежно. Видишь ли, Обри… Обри — его брат. Брат Киприана, — призналась Элиза, которая и сама еще не могла поверить и привыкнуть к тому, что она узнала от Киприана.
— Сводный брат, — поправила ее Ана. — Ксавье мне рассказал. — Она пристально посмотрела на Элизу своими темными миндалевидными глазами. — Тебя смущает, что Киприан — незаконнорожденный?
— Нет! — Элиза опустила руку с чашкой. — Нет, — повторила она.
— Тогда, может быть, тебя смущает, что у него нет титула и что ему приходилось добиваться всего самому?
— Конечно, нет! — отрезала Элиза. — Это здесь совершенно ни при чем. — Она поставила чашку на край стола и встала. — Ты просто не понимаешь!
— Ты любишь его?
У Элизы задрожал подбородок, и она стиснула зубы, чтобы унять эту дрожь.
— И это здесь ни при чем. Он меня не любит и никогда не полюбит. Мне нужно убраться отсюда! — К великой своей досаде, она снова начала плакать.
Ана усадила Элизу обратно в кресло. Таинственное, проницательное выражение ее тонкого восточного лица ничуть не изменилось. Чуть заметная ласковая улыбка согрела его.
— Что ж, спасибо и на этом, хотя я надеялась узнать от тебя больше. Пей свой чай. Я принесу все необходимое, чтобы ты смогла одеться и причесаться. Ксавье скоро прядет обедать, и, если ты действительно хочешь уехать, он найдет способ отправить тебя домой. Но если ты любишь Киприана… — Она сделала паузу, ее улыбка стала чуть веселее. — Что ж, возможно, что и в этом случае тебя придется отправить домой как можно скорее.
Элиза потрясла головой:
— Я не понимаю…
Ана взяла ее за подбородок и заглянула ей в глаза:
— Иногда любви надо немножко помочь, Элиза. Для этого и существуют друзья.
— Здесь ты не сможешь помочь, — мрачно возразила Элиза. — И никто не сможет…
Ана только улыбнулась в ответ:
— Увидим. Скоро увидим.
20
Ана взялась за дело, и все завертелось с такой быстротой, что у Элизы чуть не закружилась голова. В мгновение ока на Элизе оказалось простенькое льняное платье в серую и белую полоску, и вот она уже, повинуясь команде Аны, пытается разодрать щеткой и гребнем, безнадежно спутанные волосы. Тем временем Ана хлопотала по дому, как будто ничего особенного не произошло, резала лук, сыпала перец и другие пряности в котелок с телячьим рагу, томящимся на плите. К тому моменту, когда Элиза обрела более или менее пристойный вид, в воздухе разливался упоительный аромат рагу, а на кухонном столе, накрытом на пятерых, уже стояли хлеб, масло, эль и холодное молоко.
Ана окинула девушку критическим взглядом.
— Умойся, — распорядилась она и, улыбнувшись, добавила: — Все уладится, Элиза. Я это чувствую вот здесь. — И хлопнула себя по груди.
Элиза выдавила улыбку, хотя и не разделяла уверенности Аны. Услышав шаги за дверью, она застыла, но при виде входящего Ксавье не смогла бы сказать, что чувствует — облегчение или разочарование.
— Элиза! Не ожидал найти вас здесь… — Африканец замолчал и взглянул на нее пристальнее. Затем бросил вопросительный взгляд на Ану.
— Милые бранятся, — снова улыбнувшись, ответила та на его невысказанный вопрос.
— Неправда! — взвилась Элиза. — Мы не… то есть… это не обычная ссора, — сбивчиво закончила она.
Ксавье поднял свои угольные брови, переводя взгляд с Аны на Элизу и снова на свою жену.
— Киприан рассказал ей о своем родстве с Обри, и теперь она собирается покинуть Олдерни, — объяснила Ана. — Ты можешь это устроить?
— Ах вот как, — понимающе кивнул Ксавье, потом нахмурился, остановившись перед Элизой. — Но вы не можете уехать, Элиза. Киприан будет очень зол…
— Я его ненавижу! — выпалила Элиза, и в тот момент ей казалось, что так оно и есть. Или почти так. Но она решила не обращать внимания на это «почти». — Я не могу здесь больше оставаться ни минуты. И не останусь!
— Думаю, Оливер мог бы отвезти ее в Лондон, — заметила Ана.
— Оливер? Оливер! — воскликнул Ксавье. — Да Киприан убьет парня, если он… — Он остановился, и они с женой обменялись долгим взглядом. Потом Ксавье улыбнулся. — Оливер, — повторил он задумчиво. — Но с ним она будет в безопасности.
— Я тоже так думаю.
— Я не хочу, чтобы Оливер ссорился с Киприаном, — вмешалась Элиза.
Ксавье пожал плечами и направился к столу.
— Олли постоянно ссорится с Киприаном. И Киприан всегда его прощает.
— Вы действительно думаете, что он поможет мне?
— Они с Обри сейчас придут, — объявила Ана. — Можешь спросить у него сама.
Когда вошли Обри и Оливер, сияя улыбками и в самом лучшем расположении духа, Элиза не могла заставить себя отвести глаза от своего юного кузена. Их сходство с Киприаном несомненно, поняла она.
Те же черные вьющиеся волосы, те же синие глаза, только у Киприана они темнее. И Киприан такой же высокий, как дядя Ллойд. И Обри наверняка будет таким же.
Она ничего не скажет Обри, тут же решила Элиза. Эту новость он должен узнать или от Киприана, или от дяди Ллойда. Вместо этого она завела разговор о своем отъезде.
К ее удивлению, Оливер вовсе не так горел желанием ей помочь, как она рассчитывала.
— Думаю, вы не должны убегать от Киприана из-за какой-то размолвки, — сказал он, когда все сели за стол. — Если бы Ана поступала так же с Ксавье, что бы с ними сейчас было?
Ксавье кивнул, Ана улыбнулась своей безмятежной улыбкой, но это только укрепило решимость Элизы.
— Это разные вещи. Я… меня ждет жених, — пояснила она, постаравшись подыскать достаточно веское оправдание для своего стремления покинуть остров. Собственно, таких причин было много. Ее родители. Ее братья. Не следовало забывать и о семье Обри. Сам Майкл, если уж на то пошло, к ее решению бежать не имел ни малейшего отношения. Особенно теперь. Элиза наклонилась вперед, твердо глядя на остальных. — Обри и я должны бежать, Оливер. Мы не можем оставаться…
— Но вы ничего не говорили про Обри, — прервал ее Ксавье.
— Я полагала…
— Я помогу бежать вам, Элиза, но Обри должен остаться здесь, — тихо сказал Оливер. Ксавье и Ана кивнули.
— Да ладно, Элиза. Со мной все будет отлично, — вступил Обри. — Мне здесь нравится! Я только надеюсь, что Оливер не будет отсутствовать слишком долго.
— Но Обри должен уехать со мной! — вскричала Элиза. — Ты должен, — повторила она, обращаясь к Обри и взяв его руки в свои. — Тебя похитили. Ты должен бежать.
Но ни Оливер, ни Ксавье, ни даже Ана не соглашались помогать бегству Обри. В конце концов Элизе пришлось сдаться, как ни бесило ее их неожиданное упрямство. Если позволит погода, решили мужчины, Оливер с Элизой отплывут на одномачтовой шлюпке Ксавье с началом отлива. Оливер легко справится один с этим крепким суденышком, и дня через полтора они будут в Портсмуте. Пока Ана собирала еду, одежду и прочие необходимые припасы, Ксавье с Оливером прокладывали курс. Элиза, оглушенная стремительным развитием событий, могла только сидеть, молча взирая на кипящую вокруг нее деятельность.
Обри, прихрамывая, подошел к своей кузине, и она снова взяла его руки в свои.
— Обри, мне невыносимо оставлять тебя здесь! Должен быть способ провести тебя тайком в лодку Ксавье.
Но десятилетний пленник только пожал плечами и покачал головой:
— Тебе не стоит беспокоиться, Элиза, со мной все будет хорошо. Правда. Только сразу отошли Оливера назад, ладно?
— Как только я вернусь в Лондон, я всем расскажу, где ты, — пообещала Элиза. — Твой отец тут же за тобой приедет! Я знаю, что приедет.
— Только не говори ни ему, ни маме, что я снова хожу, ладно? Я хочу сделать им сюрприз. — На мальчишеском лице появилась плутоватая ухмылка.
— Но они захотят узнать, как ты себя чувствуешь.
— Просто скажи, что я отлично провожу время. Видишь ли, — добавил он рассудительно, — когда я вдруг подойду к ним самостоятельно, думаю, папа так удивится и обрадуется, что и думать забудет сердиться на Киприана.
При упоминании имени Киприана Элиза моргнула и отвела глаза.
— Ну что ж, возможно, это неплохая идея, — пробормотала она. Дядя Ллойд, может быть, в конце концов и простит Киприана, но она сама вряд ли когда-нибудь сможет его простить. Чтобы скрыть внезапно подступившие слезы, Элиза привлекла Обри к себе и крепко сжала в объятиях, шепча: — Все кончится хорошо! Вот увидишь…
«По крайней мере, для него», — мысленно добавила она.
— Не так крепко, — запротестовал Обри, впрочем, вполне добродушно. — О, Элиза, вот еще что: обязательно скажи папе, чтобы выдал Оливеру хорошенькое вознаграждение. Очень большое вознаграждение.
Киприан наблюдал за их отплытием с вершины холма, возвышавшегося над домом. Ему хорошо были видны несколько маленьких фигурок на берегу, особенно две из них, садившиеся в парусную шлюпку Ксавье. Оливер увозил ее — и он позволял ему это.
Киприан пожал плечами и отвернулся, но, как он ни старался остаться равнодушным к происходящему, ему это не удалось. Внезапно, испустив проклятие, он резко повернулся на каблуках, схватил валявшийся под ногами обломок скалы и изо всей силы запустил им в их сторону. В сторону Элизы.
Она могла бы остаться. Они могли бы все уладить. Вместо этого она сбежала при первой же возможности.
Ну и черт с ней. Черт с ней, и с его отцом, и со всеми ними.
Чтоб им всем провалиться!
Беглецы отплыли вечером. Ксавье, Ана и Обри смотрели им вслед, но Киприана нигде не было видно. И это было хорошо, даже очень хорошо. Даже если бы он не заставил Элизу остаться, он наверняка устроил бы бурный разнос своим непокорным подчиненным, осмелившимся организовать побег его пленницы.
Элиза понимала это, но ей невыносима была мысль, что они с Киприаном больше никогда не встретятся. Она сидела на кокпите маленькой лодки, ухватившись обеими руками за борт, и не сводила глаз со скалистого берега Олдерни, медленно исчезавшего вдали.
В долгие часы их плавания Оливер учил Элизу управлять парусом, но она мало что могла усвоить: слишком погружена была в свои мрачные мысли. Молодой моряк объяснял ей, как ловить ветер, менять галс, как управляться с парусами и рулем, но ни разу они не коснулись того, что заставило Элизу бежать. Напрасным было и ее беспокойство по поводу его возможных притязаний. Если Оливер и заигрывал с ней, то это больше походило на простоватую галантность, необходимую в общении с дамой, как это понимал простой матрос. И если бы Элиза не испытывала некоторое облегчение оттого, что ей не приходилось отбиваться от его ухаживаний, она чувствовала бы себя совсем подавленной. Ксавье, Ана, а теперь и Оливер. Все они связывали ее с Киприаном, хотя кто-кто, а уж они-то должны были понимать, почему этот союз невозможен.
А он действительно невозможен, говорила себе Элиза. Даже если бы чувства Киприана к ней были хоть чуть-чуть искренними, даже если бы он влюбился в нее — ничего бы у них не вышло. Слишком они были разные, такие разные… Она пыталась убедить себя, что это даже хорошо, но теперь видела, что ошибалась. Скольким молодым людям отказали ее родители, людям, которые были бы для нее куда более подходящей партией, чем когда-либо мог стать Киприан!
И потом, непреложным и горьким фактом оставалось то, что Киприан ее не любил. Он… Слишком горько, горько и отвратительно было думать о том, какие чувства он испытывал к ней. Что он с ней сделал…
Пока море несло их суденышко на своих темных волнах все ближе к дому, Элиза проклинала тот день, когда она вздумала отправиться на Мадейру. Ей надо было удовольствоваться будущим, которое планировали для нее родители. А теперь… В будущее было страшно заглянуть!..
Они шли под парусом всю ночь, весь серый пасмурный день и всю следующую ночь. Близился рассвет, когда огни маленького городка указали им путь к берегу. Элиза беспокоилась, как они будут причаливать в темноте, но Оливер, по всей видимости, хорошо знал эту гавань. Когда он перенес Элизу на берег, она слегка пошатывалась от изнеможения и совершенно утратила ориентацию.
— На холме есть почтовая станция. Мы можем снять там комнату и потом сесть в первый же дилижанс на Лондон, — сказал Оливер, одной рукой поднимая их скудный багаж, а другой подхватывая ее под локоть. — Вы можете идти?
Она могла и дошла до места, но и только. В комнате, куда Оливер ее проводил, она свалилась, не успев до конца раздеться, и заснула мертвым сном. Его стук в дверь через несколько часов еле вырвал ее из сонного оцепенения.
Весь остаток дня прошел для нее как в густом тумане. Элиза делала то, что говорил ей Оливер, в том числе села в дилижанс, но ей казалось, будто она ходит во сне. На следующий день стало получше. Наверное, жестокий холод рассеял туман в ее мозгу. Как бы там ни было, к тому моменту, когда очередная перемена лошадей наконец привезла их в Лондон, Элиза вполне бодрствовала, хотя и чувствовала себя усталой и разбитой после долгой тряски в дилижансе.
Даймонд-Холл сиял огнями, как во время бала, на парадном крыльце стоял на страже лакей с фонарем в руке. Он ждал ее, поняла Элиза, потому что Оливер заранее известил об их приезде. Не успела карета остановиться, как вся ее семья высыпала из парадных дверей красного дерева, обитых медью.
Бывала ли она когда-нибудь прежде так счастлива, завидев родных? Невзирая на глубочайшую усталость последних трех дней, она бросилась в их объятия, смеясь, плача и обнимая каждого из них так, словно боялась отпустить.
— О, моя дорогая, — плакала ее мать, уткнувшись ей в шею, — моя милая девочка!
— Мы все время ждали!
— Вот это приключение! — кричал Перри. — Ты должна рассказать нам все до мельчайших подробностей!
Потом Элизу обнял отец.
— Элиза, — прошептал он и так стиснул ее, что она испугалась, как бы у нее не треснули ребра. — Элиза…
Когда она наконец вынырнула из его объятий, все Фороугуды гурьбой потянулись в холл, предводительствуемые сияющим дворецким Тонкинсом. И там она увидела родителей Обри.
Тетя Джудит была смертельно бледна. Глаза у нее ввалились, и она так похудела, что платье висело на ней мешком. Дядя Ллойд тоже похудел и как-то съежился, стал как будто даже меньше ростом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46


А-П

П-Я