Как в две их предыдущие встречи, мысленно поправилась Элиза. В самый первый раз он схватил ее и…
Она испуганно вскинула на него глаза, пытаясь прочесть в его сумрачном взгляде, не вспоминает ли он то же, что и она.
— Садитесь. — Киприан указал Элизе на кресло и снова принялся рассматривать ее, задумчиво потирая маленький шрам на подбородке.
Элиза села, сжавшись. Сегодня капитан был одет как светский денди. Такую рубашку из белоснежного накрахмаленного батиста вполне мог бы носить ее брат Леклер, известный модник. Ботинки у капитана были от лучших лондонских обувщиков — Элиза заметила ярлычок фирмы «Пикеринг». «Так кто же он на самом деле — пират или джентльмен? — задалась она вопросом. — Может быть, дядя Ллойд имел несчастье подвести его в каком-нибудь деловом предприятии?»
Чувствуя, что молчание слишком затянулось, Элиза нервно откашлялась. Если Киприан поставил себе целью напугать ее, то ему это вполне удалось, если же нет, то… Неясность происходившего мучила ее еще больше.
— На «Хамелеоне» так давно не было пассажиров, что я совсем забыл о своих обязанностях, — заговорил он наконец. — А ведь вы пожелали стать нашей пассажиркой, как я припоминаю.
Продолжая приятно улыбаться, он откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди, а Элизе снова пришло на ум сравнение с вулканом. Бушующая огненная бездна, скрытая под тоненькой и весьма ненадежной корочкой показной небрежности и благодушия, была совсем рядом и могла выплеснуться каждую секунду.
С трудом взяв себя в руки, Элиза закусила губу. Все-таки он ловко ее подловил. Она осталась в этом ужасном месте, чтобы попытаться защитить Обри, но ни один человек не мог сказать про нее, что она когда-либо выражала желание стать пассажиркой «Хамелеона». Элиза исподлобья взглянула на Дэйра. У нее зародилось смутное подозрение, будто капитан рад, что она осталась. Боже, какую же еще игру он намерен вести с ней?
Решив придерживаться избранной тактики, тем паче что она уже принесла свои плоды, Элиза твердо заявила:
— Я осталась на борту вашего корабля по собственной воле, но у Обри выбора не было!
И вулкан взорвался. Капитан снял ноги со стола и поставил их на пол таким резким движением, что сердце Элизы замерло. Когда же его испепеляющий взгляд пригвоздил ее к креслу, она испугалась, что у нее сейчас начнется приступ астмы и это будет ее последним испытанием в этой жизни.
— Я просил бы вас никогда не говорить со мной таким тоном! — прорычал Киприан. — Или вас не учили хорошим манерам, мисс Фороугуд? Можете помыкать моими людьми и третировать их этим вашим хозяйским тоном, который вы сделали своим оружием, но не смейте разговаривать так со мной!
Он буравил ее пронизывающим взглядом нестерпимо долго, и Элизе более чем когда-либо, хотелось куда-нибудь убежать, скрыться. Да она бы так и сделала, если бы они не находились на корабле где-то посреди Атлантического океана. Здесь бежать было некуда, и она сидела, застыв как изваяние, судорожно вцепившись в резные деревянные подлокотники кресла.
На губах Киприана Дэйра снова появилась холодная улыбка.
— Так-то лучше… А теперь постарайтесь хорошенько запомнить несколько простых правил. Ксавье позаботится о ваших нуждах, но, если у вас будут какие-нибудь жалобы или претензии, сообщайте о них мне, а не ему. И еще… — Взгляд его стал еще пронзительнее. — Я настоятельно советовал бы вам держаться подальше от Оливера.
— Но… но почему? — еле выговорила Элиза дрожащим голосом.
Он поджал губы и посмотрел на нее испытующе: — Ему нельзя доверять, когда дело касается женщин. Мне бы не хотелось, чтобы он выкинул что-нибудь… неподобающее.
«Право на это ты, несомненно, оставляешь за собой», — подумала Элиза, благоразумно воздержавшись от того, чтобы высказать свою мысль вслух. Дома к ее колкостям относились снисходительно, ибо для родных она всегда была любимым, больным чадом и единственной дочерью, а здесь… У Элизы сжалось сердце, когда ей пришлось еще раз осознать, насколько беззащитной и уязвимой она была на этом корабле.
Судя по огоньку в глазах Киприана, раньше казавшихся Элизе темными, а теперь ставших ярко-синими, он, по-видимому, тоже подумал об этом.
— Вам не стоит бояться меня, Элиза, — небрежно протянул он. — Как я уже объяснил вам прошлой ночью, меня интересуют только те женщины, которые сами меня хотят. Или те, которых я могу… заставить хотеть меня.
В его голосе явственно прозвучал вызов. Он читался и в дерзком взгляде, который Киприан Дэйр не отрывал от лица Элизы, и щеки ее вспыхнули румянцем. Что он имеет в виду? Каким образом он может заставить ее захотеть его?
И, отгоняя воспоминание о неприличном любопытстве, которое вызвал в ней его поцелуй, Элиза покачала головой.
— В таком случае… — пролепетала она, — у меня нет причин для беспокойства, не так ли?
Насмешливый кивок показал, что капитан оценил эту слабую попытку самоутверждения.
— Время покажет, мисс. Кстати, чуть не забыл… Теперь, когда вы устроились как подобает такой леди, осталось решить еще один вопрос.
Он окинул ее взглядом с головы до ног, словно изучая каждую деталь ее внешнего вида. Этот осмотр поверг Элизу в невыразимое смущение. Лицо у нее было чистым, руки тоже, но волосы, хотя и тщательно расчесанные, она просто заплела в Длинную косу, спускавшуюся до пояса. А уж что ей приходилось надевать…
Что ж, если он хотел помешать ей обрести душевное равновесие, то весьма в этом преуспел.
— Встаньте, — вдруг приказал он.
— Чт… что?
— Встаньте, — терпеливо повторил он. — И повернитесь. Медленно.
— Но… но зачем? — выдохнула Элиза.
Киприан вздохнул, словно она окончательно вывела его из терпения.
— Если вы желаете носить этот жуткий капот все время, пока вы у нас на борту, вы вольны это делать. Полагаю, это ваше ночное одеяние? — Он выжидательно уставился На нее.
Неужели этот пират собирается дать ей более приличную одежду?
Несмотря на свое твердое решение ничего у него не просить и ничего от него не принимать, Элиза почувствовала огромное облегчение. Постоянное осознание того, что на ней надет только этот ночной капот, успевший к тому же основательно измяться, совершенно ее измучило. Робко надеясь получить наконец возможность нормально одеться, она отважилась спросить:
— Вы хотите сказать, что у вас на корабле есть женская одежда?
— Вообще-то я хотел предложить вам одну из своих рубашек и брюки, — невозмутимо ответил капитан.
Элиза остолбенела. Он использует любую возможность унизить ее!
— Благодарю вас, нет, — медленно произнесла она, глядя ему в глаза.
Губы Киприана Дэйра скривились в усмешке.
— Какого же еще ответа можно было ожидать от такой благопристойной лондонской мисс! Ну что ж, тогда, может быть, вы позволите мне спросить у команды, нет ли у них каких-нибудь женских вещей?
— У команды? Ваши матросы возят с собой женскую одежду? — слегка иронично поинтересовалась Элиза.
— Они частенько покупают всякое барахло для своих жен и… гм-м… подруг, когда мы заходим в иностранные порты.
Он смотрел на нее открытым взглядом, и она почти поверила ему.
— Я была бы вам чрезвычайно признательна, — натянуто произнесла она. Его глаза, такие сумрачные и дерзкие, словно гипнотизировали ее.
— Вот и хорошо. Тогда встаньте и повернитесь.
И снова холодок пробежал у нее по спине. Хотя Киприан и заявил, будто его не интересуют женщины, которые его не хотят, тем не менее во всем, что он говорил или делал, чувствовалась некая тревожившая ее двусмысленность. Никогда, даже рядом с Майклом, Элиза не ощущала с такой остротой присутствия мужчины. Сейчас же ей беззвучно кричала об этом каждая клеточка ее тела, и она всерьез опасалась, что никакая перемена одежды не избавит ее от этого томительного и вместе с тем волнующего ощущения. В сущности, отнюдь не ночной капот заставлял ее так нервничать; причина крылась в самом этом человеке. Будь Элиза даже укутана в шубу до пят, взгляд Киприана действовал бы на нее точно так же.
Она закашлялась, стараясь выиграть время и сообразить, как избавиться от унизительного осмотра.
— Я… кхм… Я уверена, что смогла бы подогнать по себе любую одежду, какую вы для меня найдете. Я хотела бы поговорить о…
— Вы умеете шить? — прервал ее Киприан.
— Ну… Да, конечно, умею.
— Надо же, а я-то думал, что вы… как бы это сказать?.. Ну, из породы тех юных барышень, которые служат лишь для украшения интерьера и не умеют ни готовить, ни шить, ни вообще выполнять какую бы то ни было простую домашнюю работу. Неужели образ жизни английской аристократии за последние годы так сильно изменился? Я, по крайней мере, полагал, у вас для всего этого есть слуги.
Элиза не знала, сердиться ей или оправдываться. Она умела держать в руках иголку, но до сего дня занималась исключительно вышиванием, всяких милых маленьких пустячков. Ей еще ни разу не доводилось ни шить одежду, ни готовить еду, но ведь это же еще не значило, что у нее ничего не получится!
— Перешить платье я наверняка сумею, — твердо заявила Элиза, стараясь, чтобы ее голос не дрожал.
— Что ж, отлично. В таком случае я велю Ксавье подыскать для вас что-нибудь.
— А для Обри? — быстро спросила она, ибо судьба мальчика тревожила ее куда больше, нежели собственная. — Ему тоже нужна одежда.
После этих слов в каюте на несколько мгновений воцарилось ледяное молчание. «Можно подумать, я ему пощечину дала», — подумала Элиза. Лицо Киприана Дэйра, прежде бывшее спокойным, лишь чуть насмешливым, разительно переменилось. Теперь же брови его мрачно сдвинулись, а подбородок словно окаменел.
— Мальчику никакая другая одежда не понадобится, — процедил он наконец.
— Конечно, понадобится, — не сдавалась Элиза. Она видела, что ее настойчивость приводит капитана в ярость, но упрямо продолжала: — Он же не может оставаться в одной ночной рубашке.
— Еще как может! И кстати, он прекрасно может, черт его подери, сидеть в своей каюте.
Несмотря на угрозу в голосе капитана, Элиза не могла оставить эту тему, ведь суровое обращение с Обри, по-видимому, было частью его гнусных планов.
— Это же ребенок! — воскликнула она. — Вы не можете вот так держать его взаперти.
— Я, черт меня подери, могу делать все, что захочу, Элиза. Прошу не забывать об этом. Все! — многозначительно добавил он.
Сердце Элизы сжалось от ужаса. Она попыталась найти какие-то доводы, но мозг отказывался ей повиноваться. Когда она наконец обрела дар речи, то смогла лишь пролепетать;
— Я бы хотела, чтобы вы перестали чертыхаться.
Киприан вдруг развеселился:
— Вы хотели бы, чтобы я перестал чертыхаться? — Он громко расхохотался. — Если вы собираетесь завести на моем корабле такие же порядки, как у вас дома, то вас ждет разочарование, моя дорогая. — Он наклонился вперед, в глазах его вспыхнул веселый огонек. — Я, черт подери, говорю что хочу и, черт подери, делаю что хочу! И никто мне не указ, в том числе и маленькая ханжа вроде вас. Лучше скажите, прелестная Элиза, почему вы до сих пор не замужем?
Столь резкая перемена настроения и не менее резкая смена темы разговора лишили Элизу остатков самообладания.
— Я… я помолвлена… Но при чем тут это?! — вскричала она. — Вы не можете запереть Обри в каюте. Это слишком жестоко!
На скулах Киприана снова вздулись и опали желваки, но на этот раз выражение его глаз не изменилось.
— Тогда давайте заключим сделку, — предложил он. — Вы сегодня пообедаете со мной в новом платье, а я разрешу мальчику побыть на палубе.
Элиза уставилась на него с опаской. Что он еще задумал?
— Вы найдете для него одежду и выпустите его на палубу? — уточнила она.
Киприан Дэйр ответил ей не менее пристальным взглядом, и Элиза заметила в его глазах проблеск улыбки. До этого момента он если и улыбался, то насмешливо и несколько пренебрежительно, словно, разглядывая ее, Киприан втихомолку посмеивался над тем, что видел. Но сейчас в его взгляде появилась даже какая-то теплота, а глаза из темных, почти черных, снова стали ярко-синими, словно утреннее море.
— Каждый раз, когда вы согласитесь разделить со мной трапезу, его будут выпускать на палубу, — пообещал он, вольготно развалившись в кресле.
Элиза постаралась подавить тревожные предчувствия. Уж не думает ли он таким способом «заставить ее захотеть его»? Она не была уверена, что не хочет знать ответ на этот вопрос.
— А как насчет одежды? — не отступала она.
— Он ее получит. Что-нибудь еще? — поинтересовался Киприан Дэйр, надменно вскинув бровь.
Элиза сочла за лучшее пока остановиться на этом, хотя в глубине души она не оставляла надежд узнать как причину похищения Обри, так и дальнейшие планы похитителя насчет них обоих. Но эту тему разумнее было отложить до другого раза. Может быть, до вечера, когда они будут вместе обедать, решила она, поднимаясь.
Капитан снова скользнул взглядом по ее фигуре, и Элиза сразу подобралась. Если он позволит себе хоть самую маленькую вольность, она заговорит с ним о своем дяде, решила она. Элиза была уверена, что гнев, который вызывало у Киприана Дэйра любое упоминание имени сэра Ллойда, сразу заставит его забыть о своих игривых намерениях. Пусть лучше злится, бушует и кипит от ненависти, чем пытается соблазнить ее.
Придя к такому решению и несколько воспрянув духом, Элиза сделала шаг к выходу:
— Если мы уладили этот вопрос, капитан, я, пожалуй, вернусь к Обри.
— Как вам будет угодно. Только вот что, Элиза, — добавил он, когда девушка уже повернулась к двери. — Я хочу, чтобы вы называли меня Киприаном.
В его глазах снова вспыхнул тот огонек, который заставлял ее трепетать всем телом. Почему в такие моменты он казался ей еще опаснее?
— А если я не захочу? — еле слышно произнесла она.
Он улыбнулся как ни в чем не бывало:
— Я уже говорил, что никогда не принуждаю женщин делать то, чего она не хочет…
«…Но я заставлю ее захотеть».
Эти непроизнесенные слова буквально висели в воздухе. Элиза слышала их так ясно, будто они были многократно повторены эхом.
Распахнув дверь, она выскользнула в коридор и осторожно прикрыла ее за собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46