В глазах у старика светится добрая улыбка.
— Что вы, Багау-агай! Перекопаю участок, березок насажу. Красиво будет.
— Березки — хорошо, а яблони лучше. Посади яблони.
— А где саженцы купить можно?
— В Кушнаренково, на опытном участке. Я вспомнил, что начальником этого участка работает моя знакомая Лидия Николаевна Стрелева. Познакомился я с ней в Москве на сессии Верховного Совета СССР. Лидия Николаевна рассказывала о своих опытах по выведению морозостойкого сорта винограда, о работе по садоводству, приглашала меня к себе в гости. Я обещал ей заглянуть в Кушнаренково, да все не удавалось. Теперь наведаюсь к ней!
Землякам понравилась моя затея с садом. Помощников у меня в те дни было много. Но самыми активными были Данилка и Лиза. Они подносили саженцы, расправляли им корешки, опускали в жидкую глину, а затем в ямы. И то и дело спрашивали:
— Какой сорт?
— «Башкирская красавица». А это вишня, это смородина, крыжовник, — объяснял я ребятам…
Пришла пора жене моей возвращаться домой. Когда сели пить чай, она спросила:
— Ну, а ты, Муса, почему не собираешься?
— А куда торопиться? Работа не ждет, — попробовал я отшутиться. — Мне хочется еще немного поработать на земле.
С женой я еще не говорил, что намерен уехать в Башкирию. Тяжело ей будет расставаться с прежней квартирой, работой, с матерью. Не хотел прежде времени волновать ее.
— Оставайся пока, — согласилась Галя. — Ты здесь молодцом стал.
На следующий день я проводил жену до Уфы. Купил билет, посадил в вагон. Когда поезд ушел, отправился побродить по городу. Здесь прошли светлые годы моей юности. Здесь я приобщился к смелому племени крылатых людей, стал пилотом. Здесь знакома мне почти каждая улица.
За последние годы город сильно изменился. Многие улицы и районы стали совершенно неузнаваемы. В северной части города появились новые современные микрорайоны, парки, стадионы, проспект Октября, вытянувшийся, наверное, километров на десячь.
Жилые дома и красивые здания общественного назначения шагнули на поле старого аэродрома, и ему пришлось искать себе новое место, далеко за городом. Там теперь взлетают и производят посадку мощные самолеты, каких еще недавно не знала Уфа: Ил-18, Ан-10, реактивные самолеты конструкции Туполева…
Устав от долгой ходьбы и обилия разнообразных впечатлений, зашел к товарищам, а затем — в областной комитет партии. Первым секретарем Башкирского обкома КПСС был Зия Нуриевич Нуриев. Мы были с ним в хороших отношениях. Он настойчиво звал меня в Башкирию. Вот и сейчас, узнав, что я нахожусь в обкоме, пригласил меня к себе:
— Заходи, дорогой, разговор есть.
Встретил он меня в приемной, крепко пожал руку и гостеприимно пригласил в кабинет. Рабочий день уже кончился. Я рассказал ему о Таш Чишме, как отдыхал, какой заложил сад. Он поделился своими мыслями и заботами о положении дел в республике, говорил о планах на будущее. И вдруг, широко улыбнувшись, серьезно сказал:
— А то, что решился, наконец, вернуться в родные края, это хорошо. Дома, говорят, и стены помогают. Я удивился;
— Верно, я думаю остаться здесь. Но кто вам сказал об этом?
— Как кто? Сам сказал!
— Я?!
— Ну конечно же!.. Участок вскопал, сад посадил… Кто же сажает сад там, где не собирается жить?
Глава шестая
Традиции продолжаются
Над Уфой небо ослепительно голубое, иногда пепельно-серое, иногда фиолетовое или палевое, а иногда просто синее. Часто оно безоблачно-тихое, нередко грозовое, в стремительных зигзагах молний, а порой словно бы уснувшее в мягкой зыби белых облаков. Оно всегда разное, небо, и всегда одинаково желанное мне как для моряка море, как для хлебороба земля.
Часто, когда слишком уже надоедают бумаги и телефонные звонки, или когда что-нибудь не ладится, или никого нет в кабинете, я подхожу к окну и гляжу в небо. Осенним утром вижу над Уфой огромные черные стаи грачей, летящих на юг. В канун праздников любуюсь кумачом бульвара Славы, самого молодого в городе. С трепетом в сердце гляжу, как кружат над Забельем маленькие самолеты авиаспортклуба и медленно спускаются к земле крохотные фигурки парашютистов, плавно раскачивающиеся под белыми куполами…
Башкирский республиканский комитет ДОСААФ располагается в прекрасном здании на бульваре Славы. Стоит это здание над рекой Белой. Крутой правый берег ее порос густым лесом, а за рекой-ровные, как стол, просторы. Здесь, в Забелье, и находится аэродром Уфимского авиаспортклуба. Тот самый, на котором много-много лет назад я впервые сел в кабину самолета и поднялся в воздух. Сейчас с него взлетают новые, молодые пилоты.
Давно минуло это время, а словно было вчера! Будто и не было страшной и долгой войны, многих лет службы и учебы в академиях и этого — последнего моего рейса с вынужденной посадкой во Львове. С рокового вылета прошел уже тоже не один год. Я переехал в Уфу, работаю председателем республиканского комитета Добровольного общества содействия армии, авиации и флоту. Чувствую себя полезным и нужным обществу человеком. Встречаюсь с молодежью, участвую в подготовке будущих воинов к службе в рядах Советской Армии, в военно-патриотическом воспитании юношества. Часто бываю в авиаспортклубах, на аэродромах и это приносит мне много радости, удовлетворение в жизни.
Когда я с семьей приехал в Уфу, товарищи предложили мне на выбор несколько самых разных мест. Одни прочили меня на преподавательскую, другие на хозяйственную работу, а Зия Нуриевич Нуриев предложил совершенно другое.
— Нам очень нужен знающий человек в республиканский комитет ДОСААФ, — сказал он мне. — Такой человек, к которому бы потянулась молодежь, да и мы, старики, тоже. Должность, конечно, беспокойная, но ведь тихая спокойная служба тебя, наверное, тоже не устроит?
— Не знаю спокойной службы, — ответил я секретарю обкома партии.
— Вот и хорошо. Не понравится, принуждать не будем.
Совет пришелся мне по душе. Я стал часто бывать в досаафовских клубах и организациях. Всюду чувствовалась большая тяга молодежи к техническим видам спорта, стремление научиться, в совершенстве овладеть стрелковым оружием, водить машины, мотоциклы, изучать радиодело.
Это радовало. Настораживало другое — недостаточно крепкая материально-техническая база. Об этом при разговоре я доложил и секретарю обкома.
Зия Нуриевич весело улыбнулся.
— Очень хорошо! Значит, будем считать, что задача номер один для тебя уже ясна? Я понял его намек.
— Ну, что ж, считайте так. Только без вашей помощи трудновато будет.
— Поможем. Только ты почаще напоминай нам. Так я оказался в этом здании. Вместе с другими помещениями для наших клубов мы его построили сравнительно недавно. Многое за это время сделано и в других городах и районах республики.
У каждого клуба, у каждой городской и районной организации оборонного Общества свои традиции, своя славная история. Однако ближе всех, по понятным причинам, мне традиции наших аэроклубов, особенно уфимского.
С его историей связано много славных имен. Накануне войны аэроклуб подготовил не один десяток замечательных летчиков, бесстрашно сражавшихся с врагом. Многим из них за выдающиеся подвиги, совершенные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, Родина присвоила высокое звание Героя Советского Союза. Среди них — Василий Томаров, Гумер Минибаев, Иван Максимча, Иван Пятяри, Петр Комлев, Тимофей Саевич, Михаил Шишков, Александр Вакульский, Борис Мельников, Виктор Лоскутов и другие.
Василий Томаров окончил Уфимский аэроклуб в 1939 году. Молодого способного летчика оставили в аэроклубе обучать будущих пилотов, а в годы войны он сражался на Волховском и Ленинградском фронтах сначала в пехоте — разведчиком, а потом — летчиком-штурмовиком.
На фюзеляже самолета Василий Томаров написал короткое, но суровое слово — «Мститель», Да, он был настоящим мстителем. Жестоко бил врага, защищая Родину. Мстил за павших в боях товарищей, за гибель родного брата. 120 боевых вылетов совершил он за время войны, уничтожил много вражеской техники, гитлеровских солдат и офицеров.
После войны Василий Александрович Томаров остался служить в Советской Армии, окончил военную академию. Сейчас он демобилизовался, живет и работает в Уфе.
Смелым, бесстрашным летчиком проявил себя в защите города Ленина Михаил Шишков. Известным морским летчиком стал и другой мой земляк из Янаульского района Башкирии Виктор Лоскутов. Он сражался на Черном и Балтийском морях, затем на Дальнем Востоке против японских милитаристов. Звено Лоскутова уничтожило 7 немецких транспортов, подводную лодку и несколько самолетов врага. На личном счету Виктора — фашистский транспорт водоизмещением в 10 тысяч тонн и один «фокке-вульф». На Дальнем Востоке счет молодого летчика увеличивается с каждым днем. Взлетали в воздух склады с боеприпасами и мосты, шли на дно японские катера и транспорты, горели железнодорожные вагоны и бронепоезда. 14 сентября 1945 года Родина удостоила его высокого звания Героя Советского Союза.
Петр Комлев до войны работал электриком на швейной, фабрике в Уфе. В 1939 году окончил аэроклуб, а затем — военную авиационную школу. Он сражался в Донбассе, на «Миус-фронте», Украине, в Крыму, в Прибалтике. 20 февраля 1945 года отважного летчика-штурмовика не стало, а через три дня Указом Президиума Верховного Совета СССР ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
На счету у Петра Комлева 120 боевых вылетов. За 114 вылетов он обрушил на врага 42 тонны авиабомб и 40 тысяч снарядов, уничтожив 11 танков, 63 автомашины, 34 повозки, 41 батарею, 4 склада и 250 фашистов.
Вместе с некоторыми выпускниками нашего авиаклуба мы воевали бок о бок. В одном полку со мной сражался Иван Пятяри. До войны он жил в поселке Красноусольском Башкирской АССР. Окончив школу, поступил в Уфимский кооперативный техникум и одновременно стал заниматься в аэроклубе. Попав на фронт, сражался под Сталинградом, на «Миус-фронте», на Молочной, в Крыму, Белоруссии, Литве, Восточной Пруссии. Победу встретил под Кенигсбергом.
За годы войны Иван Пятяри совершил 276 успешных боевых вылетов, причем 140 из них — ночных, на У-2 и 136 — на штурмовике Ил-2.
Победно завершив войну, боевой летчик Герой Советского Союза Иван Викторович Пятяри остался служить в рядах Советской Армии. Через несколько лет при исполнении служебных обязанностей он трагически погиб…
На Миусе, в Северной Таврии, под Севастополем, в Прибалтике воевал и Гумер Минибаев, смело бомбил и штурмовал вражеские аэродромы, колонны, артиллерийские и минометные батареи, танки. В Прибалтике он был тяжело ранен. Хирурги несколько месяцев «склеивали» кости отважного штурмовика. В свою часть Гумер вернулся в бинтах и с заключением врачей — летать запрещается. Обладая незаурядным, настойчивым характером, Гумер Минибаев добился разрешения летать и продолжал сражаться до Дня Победы. За два фронтовых года он совершил 134 боевых вылета и был удостоен звания Героя Советского Союза.
На Калининском и 1-м Прибалтийском фронтах авиационным разведчиком воевал бывший инструктор физкультуры из Уфы Тимофей Саевич. 186 раз летал он в тыл врага. Разведал 160 крупных населенных пунктов, 80 железнодорожных узлов и станций, 45 аэродромов, которые прикрывались зенитками и истребителями.
Герой Советского Союза Александр Вакульский и после войны не расстался с авиацией. Долгие годы водил он самолеты гражданского воздушного флота. В книге о Героях Советского Союза Башкирии я прочел, что за 22 года работы я летчиком А. Вакульский налетал три с половиной миллиона 9 километров и пробыл в воздухе 14 тысяч часов. Славное продолжение ратного подвига в мирном небе!
Немало отличных летчиков дали Родине аэроклубы Белорецка, Стерлитамака, Бирска. Много замечательных страниц в историю советской авиации вписали белоречане Иван Оглоблин, Евгений Губин, Куддус Латыпов, Алексей Пашкевич, Иван Антипин, бирянин Георгий Мушников, посланцы Стерлитамака Анатолий Пантелькин, Анатолий Горин, Иван Кочетов. Все они прекрасно воевали и стали Героями Советского Союза.
С Иваном Оглоблиным некоторое время мы воевали на Южном и 4-м Украинском фронтах. Однажды наносивший удары по переправам врага в районе Никополя самолет Оглоблина По-2 был подбит. Летчик посадил машину в плавни на территории, занятой противником. Замаскировав самолет, экипаж ушел в леса и вскоре оказался у партизан. Когда советские войска перешли в наступление, летчик со штурманом отремонтировали машину и вернулись в свою часть. Вскоре на бомбардировщике Оглоблина появилась надпись «Партизан». «Партизан» сделал еще не один вылет. Его не раз видели над различными вражескими объектами — могучего и неустрашимого. В частности, отличился он в боях за освобождение Севастополя.
750 боевых вылетов совершил Герой Советского Союза Иван Оглоблин за годы Великой Отечественной войны. Он и сейчас в авиации: окончил Краснознаменную военно-воздушную академию, учит молодежь летному мастерству. На примере его жизненного подвига молодежь учится мужеству, стойкости, верности Родине, — всему, что так необходимо настоящему военному летчику.
462 боевых вылета было на счету у Ивана Кочетова. Бывший слесарь по ремонту тракторных и комбайновых моторов, Иван Кочетов страстно любил авиацию. Эта любовь привела его в Стерлитамакский аэроклуб Осоавиахима. После аэроклуба и окончания авиационного училища он становится в нем летчиком-инструктором. В войне участвовал с 1941 года. В родной Стерлитамак не вернулся.
Многие из тех, кто изучал основы летного искусства в аэроклубах Башкирии, громили врага не только на советской территории, но и участвовали в освобождении от фашизма других стран. Под крыльями самолета Героя Советского Союза Александра Кобелева проплывали Болгария, Югославия, Австрия, Чехословакия. В освобождении Румынии, Венгрии, Австрии и Чехословакии участвовал Герой Советского Союза Анатолий Горин из Красноусольска, бывший нефтяник, воспитанник Стерлитамакского аэроклуба, сделавший на самолете Ил-2 за годы войны 248 боевых вылетов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29