Две-три женщины опять принялись за прерванную стряпню на очагах, установленных на открытом воздухе. Они пекли кукурузные лепешки. Их запах вызвал у Калла муки голода, но он старался не показывать виду.
Салазар повернулся к ополченцам и махнул рукой на небольшой кирпичный домик.
— Запихните их туда, — приказал он. — Заприте дверь, и четверо из вас пусть их охраняют — они очень опасные пленники. Если упустите, сам накину вам веревки на шеи.
У маленького домика, куда их затолкали, входная дверь была такая низенькая, что Гасу и Длинноногому пришлось вставать на коленки, чтобы вползти внутрь. Там оказалась одна комната с грязным полом и маленькими зарешеченными оконцами. В комнате ничего не было — ни кувшина с водой, ни кроватей. Гас и Длинноногий из-за низкого потолка не могли стоять выпрямившись. Калл мог, но когда распрямлялся, касался потолка шляпой.
— А мексиканцы все же невысокие людишки, не правда ли? — заметил Длинноногий, устраиваясь в углу. — Думаю, мы сумеем одолеть их всех, если только нас не погонят по проклятым кустам.
— Салазару решительности не занимать, — напомнил Калл. — Он держит всех этих людишек в страхе.
— Он лишь пугает их. что повесит, — возразил Гас.
Он сидел в другом углу. Им дали кувшин колодезной воды. Гас вспомнил, что обещали принести еды, но прошло уже два часа, а никто не приходил. Четверо часовых стояли прямо напротив маленького окошка. Они опустили мушкеты и болтали о чем-то с тремя девушками. Одна из них и была той прелестной девчушкой, на которую обратил внимание Калл, когда его заковывали в кандалы. Хоть девушка и щебетала весело с солдатами, она нет-нет бросала взгляд на домик, где содержались рейнджеры.
Гас, у которого голод заглушил страх быть расстрелянным или повешенным, не выдержал и закричал часовым:
— Мы техасские рейнджеры, нас нужно кормить! Ваш капитан обещал дать нам еду, так давайте же.
— Они не понимают, что ты орешь, — разъяснил ему Длинноногий. — Они не знают английского языка.
— Зато они знают слово «posole», — заявил Гас. — Это не английское слово, а мексиканское.
Один из ополченцев отправился к дому, стоящему неподалеку, и сказал что-то пожилой женщине. Вскоре она и другие жительницы деревни пришли к ним и передали три горячих горшка с posole. Когда рейнджеры быстро опустошили горшки, пожилая женщина принесла добавку.
— Смотри-ка, просить никогда невредно, даже если сидишь в тюрьме, — проговорил Гас. — Они не хотят, чтобы пленные голодали.
— Откуда тебе знать их порядки — ты ведь не мексиканец, — произнес Калл.
24
Гасу и Длинноногому приходилось частенько бывать в тюрьме, но Калл никогда еще не сидел под замком — и не только под замком, но и в оковах на ногах. По его мнению, такое обращение унижало его достоинство. Он все сильнее сожалел, что сложил оружие. Никто из мексиканцев не походил на меткого стрелка. Правда, расстояние до них было невелико, но чем больше он думал о сдаче рейнджеров в плен, тем сильнее упрекал себя, что не ввязался в драку.
— Думаю, мы уложили бы по меньшей мере половину из них, — сказал он.
— А какая разница, сколько ты уложил бы — девять из десяти, а десятый укокошил бы тебя, — доказывал ему Гас. — Вот принесли неплохую posole. Это еще не самая худшая из тюрем, в которых мне довелось посидеть. В тюрьме в Сан-Антонио кормят, пожалуй, раза в два хуже, чем здесь.
— Я уложу больше десятка мексиканцев, когда Калеб Кобб окружит их, — похвалился Длинноногий. — Думаю, он покажет этому капитану Салазару фокус-покус, а то и парочку, если только ребята не отощают от голода и смогут сражаться, когда начнется стычка.
— В этом доме пол земляной, — заметил Калл. — Полагаю, мы сможем сделать подкоп, если хорошенько постараемся.
— Ну, сделаем подкоп, а куда побежим? — поинтересовался Гас. — Мы чуть не сдохли с голода в прериях. Да к тому же еще скованы кандалами.
— Я достаточно обучен кузнечному ремеслу и сумею разбить цепи за две минуты, — напомнил им Калл. — Думаю, нам стоит попытаться бежать. Ведь кому-то нужно предупредить ребят.
— Я не пойду, пусть Калеб сам сражается, — заявил Длинноногий. — Та пожилая женщина вроде настроена дружелюбно. Я вымотался от долгого пути. Предлагаю полежать здесь день или два и наесться супу, пока не отдохнем как следует и не наберемся сил.
— А здесь есть хорошенькая девушка или даже две, — сказал Гас. — Может, они пожалеют нас и помогут бежать.
— Не надо. Салазар всех их держит на крючке, — с ходу отмел его предположение Длинноногий. Минуту спустя он уже спал и громко храпел.
Калл все еще никак не мог успокоиться от того, что их так легко захватили в плен. Они удачно ускользнули от лап очень опытных индейцев лишь для того, чтобы их поймала разношерстная кучка мексиканцев, вооруженных ржавыми мушкетами. Он злился на себя, потому что был намерен раньше осуществлять тщательно разработанный план и избегать ловушек, а изнурительный переход через прерии вымотал его. Нужно было предвидеть, что в поселении могли оказаться солдаты, а он, к сожалению, от усталости утратил бдительность.
— До сих пор мы лишь позорно проигрывали в каждой стычке, — сказал он Гасу, но тот не был расположен критически разбирать досадные военные промахи.
— Что из того, нас ведь все же не убили, — ответил он. — У нас есть еще время учиться на ошибках. Думаю, что это отнюдь не та часть Нью-Мексико, где золото и серебро валяются под ногами.
— Я же говорил тебе: не рассчитывай на золото и серебро, — напомнил ему Калл.
Вскоре и Гас уснул, а Каллу не спалось. Почти всю ночь он простоял у маленького зарешеченного окошка, изучая окружающую местность. Над прериями ярко светила полная луна. Там и сям лаяли овчарки, когда к стаду овец близко подбирался койот. Охранявшие их солдаты, все сопливые мальчишки, перекидывались в карты при свете малюсенькой масляной лампы. Не похоже, что бы они могли убить кого-либо, разве что по случайности.
Ближе к утру к ним пришла пожилая женщина и принесла кофе. Калл увидел, как из маленького домика вышла та самая прелестная девчушка и направилась к колодцу с кувшином в руке. Он не мог поговорить с ней, но ему очень захотелось хотя бы поздороваться. Он глубоко сожалел, что в свое время не учил как следует испанский язык, а запомнил лишь несколько обычных фраз, работая в кузнице старого Джизеса. Взошло солнце, стало видно, какое это маленькое селение — всего несколько низеньких домиков, стоящих на кромке великой бескрайней равнины.
Проснулся Длинноногий и выпил чашку кофе, а Гас Маккрае все продолжал дрыхнуть, вольготно растянувшись на полу в половину его длины.
— Мне кажется, он спит так, будто его собираются вешать, — заметил Калл.
— Нет, если бы его собирались вешать, тогда бы он лишь дремал, — сказал Длинноногий. — Дремал бы себе и дремал, изредка просыпаясь.
Когда солнце стало палить вовсю, снова пришла пожилая женщина и принесла горячие кукурузные лепешки. От их вкусного запаха Гас проснулся и сел, озираясь в полусне, а окончательно стряхнув с себя сон, принялся уплетать лепешки.
Чуть позже по улице проехал капитан Салазар. восседая верхом на великолепном гнедом жеребце. Его отряд ополченцев, по-видимому, значительно вырос за ночь: в строю стояло около двадцати пяти солдат в ожидании его приказа.
Салазар подскакал к маленькому оконцу и, перегнувшись с седла, заглянул внутрь.
— Доброе утро, сеньоры, — произнес он. — Надеюсь, вы неплохо отдохнули. Нам предстоит дальняя дорога.
— Что-то поздновато мы выступаем в поход, — заметил Длинноногий. — Солнце зайдет через час-другой. Почему такая задержка?
— Увидите, почему, — ответил Салазар. — Я должен был проводить заседание трибунала. Сейчас сюда приведут мерзавца и, как только мы расстреляем его, сразу же тронемся в путь.
— Я что-то не расположен смотреть, как расстреливают кого-то. Лучше сосну еще чуток, — заявил Гас, когда Салазар отъехал от них. — Интересно знать, кто попался?
Не успел Гас растянуться на полу, как к домику подошли шестеро солдат; один из них отомкнул замок на двери их темницы. Снова Гасу и Длинноногому пришлось сгибаться почти до самой земли, чтобы выйти наружу. Опять Калл увидел, что на улицу высыпали все жители селения поглазеть на предстоящее зрелище. Салазар подъехал на коне к маленькой церквушке и стал нетерпеливо ждать, то и дело похлопывая себя по ноге ременной плеткой. Церквушка была чуточку побольше домов, но на колокольне все же висел колокол, а кирпичные стены ее были побелены. Вышли четверо солдат, волоча окровавленного человека.
— Ба, это же Бес! Хотел бы я знать, как они исхитрились изловить его? — удивился Длинноногий, узнав разведчика-индейца из племени пауни.
Да, это был Бес-Дас: он стоял босой, окровавленный, в перепачканной кровью рубашке.
— Подлецы проклятые, они избили его, — тихо произнес Гас.
— Да он сам порядочный подлец — дезертировал от нас, — напомнил им Калл и тем не менее ему стало жалко беглеца.
Вся деревня замерла, когда Бес-Даса проволокли через маленькую площадь и поставили перед белой стеной церквушки. Он заметно хромал, когда подходил к стенке.
Салазар подъехал к своим ополченцам и взмахами руки вызвал из строя шестеро сопляков-солдат. Из церквушки вышел старенький священник, босой, как и пленник, и посмотрел — однако к Бес-Дасу не подошел. Шестеро солдат встали в шеренгу напротив осужденного и навели на него мушкеты. Гас почувствовал, как у него все затряслось внутри — он не хотел смотреть, как будут расстреливать Бес-Даса, но отвернуться не мог. Салазар махнул рукой расстрельной команде, и солдаты выстрелили — один выстрел прозвучал чуть позднее общего залпа. Бес-Дас с силой стукнулся спиной о стену церкви и упал лицом вниз. Салазар подъехал к нему, вынул пистолет и передал его одному из солдат. Тот быстро подошел к распростертому телу Бес-Даса и выстрелил ему в голову.
— По-моему, он понапрасну потратил последнюю пулю, — произнес Длинноногий. — Думаю, Бес-Дас и без того был мертв.
Салазар потянулся за своим пистолетом и взял его обратно, пристально глядя на Длинноногого.
— Бывали случаи, когда люди выживали, схлопотав по шесть пуль, — заметил он. — Из пистолета расстрелянного добивают наверняка.
— А что он такого сделал? — спросил Калл, глядя на мертвое тело следопыта. Кое-кому из сопляков расстрельной команды не понравилось быть палачами — один или двое даже не могли унять дрожь.
— А он воровал, — объяснил Салазар. — Все индейцы мошенники и воры. Этот вот, к примеру, стащил кольцо у губернаторской жены.
Он заснул руку в карман своего голубого мундира и вытащил большое серебряное кольцо.
— Вот это кольцо, — показал он.
Кольцо было большим, с камнем зеленого цвета. Салазар подъехал к стоявшим техасцам и показал им по очереди кольцо.
— Высокопробное серебро, — пояснил он. — Добыто из наших рудников, которые вы, техасцы, вознамерились отнять у нас. Вот поэтому вам и придется совершить длительный переход. Разве я не прав — ведь хотели отнять у нас золото и серебро?
— Капитан, но мы же не рудокопы, — возразил Длинноногий. — Мы пришли просто посмотреть на природу, ну и, главным образом, из-за жажды приключений.
— Да? — усомнился Салазар. — Разумеется, любоваться природой можно бесплатно. Мы не возражаем, если вы станете рассматривать пейзажи и делать это с должным уважением. Ну а что касается приключений…
Он замолчал и посмотрел через плечо на тело казненного. Позади церкви два пожилых жителя уже копали могилу.
— Как вы убедились, некоторые приключения кончаются плачевно, — продолжал капитан. — Этот человек заплатил свой долг. А сейчас нам надо торопиться на встречу с вашими друзьями.
Небольшой отряд ополченцев построился и пошел вслед за Салазаром на юго-запад, выйдя на равнину, но держа направление на горную цепь вдали. Трое техасцев поплелись позади всех, под охраной двух солдат, едущих верхом на мулах. Еще трое солдат охраняли их по бокам.
Когда они покидали селение, двое пожилых мексиканцев поволокли тело Бес-Даса, индейца пауни с выбитыми передними зубами, к неглубокой могиле, вырытой позади побеленной церквушки.
— Его убили за какое-то паршивое кольцо, — заключил Калл.
— А мне показалось, что оно из чистого серебра, — оживился Гас. — Думаю, он решил схватить его и дать деру.
— Далеко убежать он не мог, — заметил Длинноногий. — А что случилось с тем мальчиком апачем, которого он бросил? Если он бродит где-то поблизости, то хотел бы я знать, где именно. Апачи проявляют невиданную хитрость, когда надо убегать.
— Эти-то не думают, что мы сумеем убежать от них, — сказал Калл, оглядывая трех вооруженных солдат, шагающих по обеим сторонам от рейнджеров.
Салазар, ехавший верхом во главе колонны, то и дело поворачивал лошадь и проверял, все ли в порядке, а иногда скакал назад и шагом следовал сзади пленников, чтобы они знали, что он бдительно следит за ними.
— Они о нас и не думают, их можно легко одурачить, — закончил Длинноногий.
— Нет, все же то кольцо сделано из чистого серебра, — не унимался Гас. — Я же говорил вам, что здесь есть месторождения серебра.
— Но ты ничего не говорил про расстрельные команды, — напомнил ему Калл.
25
Не пройдя и одной мили, рейнджеры познали, к своей досаде, все трудности передвижения пешком, когда ноги закованы в кандалы. Железные цепи быстро натерли лодыжки до крови — им поневоле пришлось разорвать свои рубашки, чтобы перевязать израненные ноги и предохранить их от дальнейших потертостей.
— Проклятие, меня это железо протрет до костей, пока я пройду десяток миль. — жаловался Гас. — Они должны расковывать нас на время пути, а на ночь снова заковывать.
Потертости и царапины были лишь частью досадных трудностей. Цепи волочились по земле и цеплялись за что попало — камни, кактусы, кустики. Каллу, самому низкому из троих рейнджеров, достались самые длинные цепи. Он догадался прицепить их к поясу, и они перестали волочиться и цепляться, но Гас и Длинноногий такого со своими цепями проделать не могли и им пришлось приноравливаться к их длине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71