Я рванул машину с места на второй скорости — только кошки из-под колес разлетелись в стороны.— Давай жми, — Князь передернул затвор пистолета.А то мы без него не знаем. На дороге «Ауди» ушла далеко вперед и маячила где-то у светофора.— Ну же! — хлопнул по панели ладонью Галицын.Из моего драндулета я и так выжимал сколько мог. Я надавил на кнопку сигнала. Выжал газ. Мы бешеным мулом пролетели на красный свет.Сперва те, в «Ауди», не усекли, что к ним прицепились.А усекли, когда выехали на шоссе — прямое, ведущее из города.— Ну же! — ерзал Князь.Дальше все было просто. У «Ауди» мотор — не моему чета. У моей лошадки и в лучшие времена движок тянул лениво.— Уходят! — ярился Галицын.— Считай, ушли, — я сбросил скорость. — По «02» надо звонить. Номер засек?— Да, — Князь протянул пачку сигарет с записанным номером.Это только в кино из полицейской машины связь с дежурным и всеми постами. С моей рации можно только за километр связаться точно с такой же рацией.Оповестив по телефону-автомату дежурного, мы вернулись на Конноармейскую. Я поднялся на этаж. «Скорой» еще не было.— Клиент скорее мертв, чем жив, — сообщил Арнольд. — Чем его? — спросил я. — Финарем. Вон лежит.— Князь, ты лбов этих опознаешь? — повернулся я к Галицыну.— Лбы как лбы. Точнее, один — лоб. Второй — мелкий… Узнаю.— Найдем мы их, — заверил с неубывающим оптимизмом Арнольд. — Дурак, — нагнулся он над трупом Тюти. — Лучше бы ты тогда от нас не бегал…
Совсем без проблем жить скучно. А когда их перебор — жить становится тяжко. Еще один труп по этому делу. Правда, у нас за него голова не должна болеть. Тютей должен заниматься убойный отдел да опера из отделения. Но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это убийство — звено в цепочке, которую мы тянем. Тянем-потянем, вытянуть не можем. Ох, нелегкая это работа — из болота тащить бегемота…— А может быть, этот? — спросил Женя Рыжов — опер из убойного отдела, тыкая пальцем в очередную фотографию.— Нет, — покачал головой Галицын.Он сидел за столом и просматривал уже четвертый по счету альбом. Там были приятные, средней противности и просто отвратные морды представителей преступного мира нашего города. И Арнольд должен был высмотреть тех, кто выходил из подъезда дома на Конноармейской. Вообще опознавать мельком виденных людей по фотографиям — занятие малоперспективное. С недавнего времени начали создавать видеотеки преступных рож, но пока достаточно скудные.— Этот похож, — сказал Арнольд, указывая на отъевшуюся ряху.— Алексей Стахов, — кивнул Рыжов. — Провел год в сизо за наемное убийство. Освобожден за недоказанностью.— Похож, но не он. Процедура продолжилась.— И этот похож, — Арнольд ткнул в другую фотокарточку.— Обвинялся в изнасиловании, — сказал Рыжов. — Освобожден за недоказанностью.— Не он… А вот этот?— Обвинялся в разбое. Освобожден за недоказанностью, — зачитывал данные Рыжов.— Да что ж они все освобождены-то? — возмутился Галицын.— Так дела расследуют. И так судят.— И так подмазывают, — поддакнул я.— А кому надо сажать бандита? — хмыкнул Рыжов. — Бандит — часть социально-экологической ниши. Как волк. Охраняется государством.Ту «Ауди» мы установили. Она была зарегистрирована на вечно пьяного алкаша из пригорода. Он вообще не понимал, кто мы, что мы и о какой «Ауди» говорим. Получив от нас бутылку водки, он припомнил, что какой-то житель гор попросил оформить машину и доверенность. В нотариальной конторе установили, что машина по генеральной доверенности передана некоему жителю Ингушской Республики. Ох, эти доверенности. Одно время стало модным регистрировать иномарки на жителей районов, пострадавших от Чернобыля, — там для них дикие льготы. Потом подсчитали, что в одной такой радиоактивной деревне на старичков и старух приходится по пять-шесть иномарок, а на одну старуху был зарегистрирован спортивный «Мерседес» за две сотни тысяч долларов. Естественно, все машины эксплуатировались по доверенностям. Чудны дела в нашей стране.— Он — не он, — покачал головой Галицын, разглядывая очередную морду. — Нет, не он…Он пролистнул страницу и покачал головой:— Тошнит от этих лиц.— Прервемся, — кивнул Рыжов.— Вот он, — вдруг неожиданно воскликнул Галицын.Рожа, на которую он указал, еле влезала на карточку.— Только волосы сейчас покороче, — сказал Князь.— И как узнал? — спросил с сомнением Рыжов.— Губа нижняя оттопырена. Глаза свинячьи… Точно, он.— Долматов Евгений Павлович, — сказал Рыжов. — Срок за разбой. Обвинение в убийстве…— Освобожден за недоказанностью, — поддакнул я.— Угадал.— Чего тут угадывать, — улыбнулся я. — Это система… Что на него есть?— Долма. Старый мой знакомый, — сказал Рыжов. — Организовал налет на офис своего родного дяди. Сел. Потом работал на Армена…— Армена грохнули.— Во-во. Тогда война была Армена с татарами. Долма принимал участие в качестве мяса. Грохнул татарского бандита на стрелке. Отсидел в изоляторе. Дело развалилось.— И чего сегодня делает?— На кого-то опять «шестерит». Он по сути своей «шестерка». Сам ни на что не способен. Шкаф, одним словом.— И чем ему Тютя помешал? — задумался Князь.— Чем-то помешал… Ну что, поможешь нам его отрабатывать? — спросил Рыжов.— А куда мы денемся, — произнес я.Начали отрабатывать. За день перепахали информцентр УВД, банки данных, переговорили с руоповцами. Проехались по адресам Долмы. Его там не нашли.Получалась интересная картина. Сейчас Долма был недреманным оком на дискотеке «Эльдорадо».— Она под чьим крылышком? — спросил Рыжов.— Малюты, — сказал я.— Значит, Долма работает на Малюту.— А вор в законе Малюта, по нашим данным, сейчас поставлен ворами на город заведовать наркотой. И чего получается? Что убрали Тютю по его заказу?— Зачем? — спросил Рыжов.— Малюта сейчас прибирает к рукам наркоторговцев или уничтожает конкурентов. Может, Тютя не отстегивал ему денег. Или работал на него, но недостаточно честно. Но Долма и сам мог с Тютей что-то не поделить… А мог халтурку на мокруху взять. Все могло быть. Версий можно настругать целый флот. Главное, по какой реке они поплывут.— Будем брать Долму — так говаривал майор Пронин, — потер руки Галицын.— Инспектор Лосев, — возразил Рыжов. — Где его искать? Бандиты на съемных хатах живут.— Надо с людьми перетрещать, — сказал Галицын. — Где-то он должен появляться.
— Пап, — подошел ко мне мой драгоценный Вовка, когда я пораньше — всего часов в восемь вечера — добрался до дома. — А налкоманом холошо быть?— Кем?— Налкоманом.— Очень плохо.— А Мишка сказал, что холошо. Что он выластет и тозе будет налкоманом. Как его папка.— Боже ты мой, — вздохнул я и взял мое чадо на руки. — Ладно, Мишка будет наркоманом, как его папка. А ты, как твой папа, будешь бороться с наркоманами. Идет?— Идет.Я протянул Вовке ладонь, и он хлопнул своей ладошкой по ней. Во новости. Уже в детском саду покоя нет. Вдруг волной пролился по телу страх. Я представил, как мой Вовка, когда подрастет, вгонит в вену адскую жидкость — раствор героина… Нет, не бывать этому! Никогда! Мой Вовка никогда не пойдет на это. Ну а у скольких вот таких сегодняшних малышей кто-то уже заранее перечеркнул будущее, скольким суждено закончить жизнь на игле? От этих мыслей рука тянулась к пистолету.— Ты же мужчина, Вовка, — я притянул его голову к своей груди. — Ты будешь солдатом, как и твой отец, правда?— Плавда. Только генелалом, — поправил он.— Это ты молодец. Лучше, конечно, быть генералом… Я пока не «генелал», поэтому мой рабочий день начался с бумажной волокиты, вызовов к начальству. Потом приперся безумный майор из нашего штаба и начал требовать какие-то планы. Ну и, наконец, позвонил телефон и послышался голос агента Рока:— Я за конфетами приеду. Карл Карлович мне обещал.— Рок, что у тебя за язык?! — воскликнул я.— Сейчас буду на работе.Я повесил трубку и сказал:— Агент Рок звонил. Сказал, что на работе будет.— А где он работает? — не понял Галицын.— Как где? Он говорит, что у нас.— Ое-ей, — покачал головой Асеев. — Нахлебаемся мы с ним.Сперва Рок, приходя к нам, открытым текстом требовал дозу. Учитывая, что в нашем кабинете время от времени какие-то доброжелатели — то ли чекисты, то ли наши нелюбимые братья из службы собственной безопасности — устанавливают микрофоны, за эти слова он пару раз получил от Арнольда по морде. И теперь начал именовать «чеки» конфетами.В кабинете — сумасшедший дом.— Что за бардак? Где бумага с перечнем запрещенных веществ? Здесь лежала! — орет Асеев.— Нет, — разводит руками Арнольд.— Ничего не найдешь.— А ты забыл, с кем работаешь в отделе?— С идиотами!— Ну так что ты хочешь? — удовлетворенно кивает Арнольд.Рок появился как штык. Щелкнул каблуками и заявил:— Прибыл.Он как-то незаметно стал деталью нашего интерьера, как тумбочка у двери. Без него даже становилось скучно. Ежедневно он выдавал что-то новое. И сегодняшний день исключением не стал. Рок, закинув ногу на ногу, уселся напротив неопохмелившегося Арнольда, внимательно оглядел его и вдруг осведомился:— Арнольд, а ты сам не колешься?— Ты совсем охренел, дефект ходячий?! — с готовностью порохом вспыхнул Арнольд.— А чего особенного спросил? — обиделся Рок. — Чтобы бороться с чем-то, надо это знать.— Ну а чтобы с убийствами бороться, надо кого-то грохнуть? — с угрозой осведомился Арнольд.— Ну…— Где работа, Рок? — завопил Арнольд. — Где?! Зря, что ли, тебе документ выдали?— Я навожу справки.— Где обещанное оружие?— Где транснациональные связи наркомафии? — со смешком добавил Галицын.— Я работаю в этом направлении.— А где справка о сращивании наркокапиталов и банковских капиталов? — не отставал Арнольд.— Я уже кое-что нащупал, — на полном серьезе ответил Рок, и Галицын в углу издал булькающий звук, давясь от смеха.— Развеселились, — заворчал я. — Рок, ты на дискотеке «Эльдорадо» часто бываешь?— Бываю иногда. Там наркоты — завались.— Слышал о таком — Долме? — спросил я.— Что-то слышал, — Рок задумался, потом, как компьютер, выдал:— А он из бандитов, кто дискотеку прикрывает.— И часто он там бывает?— Два раза в неделю точно. Сегодня будет.— Почему?— Присматривает. И бабки они сегодня там подбивают. До утра он там будет.— Он с барыг тамошних процент стрижет? — наседал я.— Да.— Сам получает?— У него «шестерок» там полно. Он там старший.— Большой человек?— Большой, — кивнул Рок.— Точно сегодня будет? — настаивал я.— Да точно, точно… Дайте конфетку, а то горло сухое…— Сладенького захотелось? — угрюмо спросил Арнольд.— Ага.— Вот тварь, — Арнольд полез на шкаф и выудил оттуда «чек». Сунул его в карман Року. — Последний. Дальше — только за работу.Я вытащил из Рока все, что тот знает о дискотеке. То, что «Эльдорадо» — наркоманский притон, нам и без него известно. Раза три мы там устраивали большие шмоны и загружали обдолбавшимися наркотой несовершеннолетками омоновские автобусы. Теперь, похоже, пришло время разобраться с этим культурно-массовым объектом серьезно.— Все? — спросил Рок.— Пока да, — сказал я.— Я сейчас приду, — он как-то боком вышел из кабинета.— Отрываться пошел, — отметил Арнольд.— Он три дня назад уборщицу напугал, — поведал Князь. — Она заходит в туалет убираться, а там на полу Рок сидит, глаза навыкате.— Нашел место, — возмутился Асеев. — Вы его вообще распустили! Обнаглел, сволочь!— Да, пора его на место ставить. — согласился я. — Чего с «Эльдорадо» делать будем?— Если Долматов не лег на дно, то будет сегодня там. Значит, надо его брать, — сказал Асеев.— Как предлагаешь? — спросил я.— Возьмем Рыжова с его ребятами. Взвод ОМОНа на всякий случай. И тряхнем дискотеку по полной программе.— Там же сориентироваться надо, — сказал Галицын. — Присмотреться. Опознать Долму этого.— Верно, — кивнул я. — Так что на вечер у нас пляски.— Нас там сразу распознают, — с досадой произнес Арнольд.— Не распознают в полутьме, — отмахнулся я. — Надо только одеться помаскараднее.— Тебе, Терентий, можно и не маскироваться, — гыкнул Арнольд. — Ты маленький, тебя не заметят.— Да, белого слона они и не заметят, — согласился я.Мою весомую фигуру на дискотеке не заметить будет трудно. Но и ребят одних в этот клоповник не отпустишь. Ничего, замаскируемся.— Я на доклад к Романову, — сказал я.Выслушав доклад о ситуации и наших планах на вечер, Романов, подумав, кивнул:— Идет…И отправился докладывать начальнику службы криминальной милиции Управления. Вскоре все утрясли — и с УМОНом, и с «убивцами» — операми из убойного отдела.— По домам, — велел я, вернувшись от Романова. — Сбор в девять часов в кабинете. И приоденьтесь как-нибудь по-панковски. Там клиентов наших — полбиблиотеки.— Не боись, братан, прикид будет в поряде, — сделал Арнольд пальцы веером.
— М-да, — сказал я, оглядев свое воинство. — Арнольд, в законченной тобой школе милиции твой вид не одобрили бы.— По-моему, мне идет, — он разгладил на груди малиновый жилет, под которым ничего не было. Челка на его голове была обработана лаком и стояла наверх, как у панка. Да еще очки черные — так что на самого себя он был похож не слишком. В принципе избытком фантазии мы не блеснули. У всех — очки. Наколбасили с прической. У меня — кепка с пластмассовым козырьком, с Крита привез, где отдыхал в позапрошлом году.У Галицына на груди висела толстая цепь.— С унитаза? — Я провел по ней пальцем.— Обижаешь. Помнишь, в прошлом году Шибзика с компанией брали, — сказал он.— Ну.— Их все.В качестве трофея мы у Шибзика и его компании набрали несколько коробок амулетов, цепей и разного железа. Ребята были то ли панки, то ли сатанисты, то ли сектанты — они сами точно не знали.— А мы не додумались поживиться, — сказал Арнольд.— Там в шкафу есть еще, — кивнул на шкаф Галицын. Арнольд полез в шкаф и вытащил связку цепей и бляхи.Он нацепил на руку цепь с шестиконечной звездой.— Конгресс еврейских общин, — хмыкнул он.Асеев пришел в белой рубашке. Правда, в тех же темных очках. — Тебе в таком виде только в тачке ждать, — сказал я ему — На подхвате. — Дискотеки, — Асеев поморщился, — ненавижу.— Чего так? — заинтересовался Галицын.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20