Вода каскадами обрушивалась сверху, фарфоровый край ванны немилосердно резал колени.
Дорогой Бог, я омыт кровью агнца. Жизнь моя иссякает. Отвяжись от меня, бессердечный ублюдок! Мучай кого-нибудь другого! Сделай сегодняшний день поворотным!
Рыдания набегали так быстро, что ему перехватило горло спазмом. Коленопреклоненный, он позволил воде уносить свои слезы прочь. Прочь.
Глава 56
— Подходящая жизнь для мультимиллиардера, — сказал отцу Никки Шан. — Тебе не хотелось бы ввести это в систему?
Февраль на Багамах был удивительным. Шан Лао снял два смежных коттеджа и нанял у Бартона Ли целый отряд охранников, крепких молодых китайцев, прятавшихся между пальмами и развлекавших гримасами маленького Лео, натыкавшегося на них во время своих ползучих экспедиций.
— Запомни, — отрезал Шан, — здесь мы в львином логове. К отставке я бы подобрал место поспокойней.
Никки подавил вздох. Он обещал отцу, что будет готов учиться бизнесу... Но в такое солнечное утро? Банни с малышом и Николь уехали за покупками в Лукайю, предоставив им с отцом заниматься своими мужскими делами. Ветер шевелил пальмы, играл длинными листьями, извлекая звуки разной высоты, как из черной деревянной маримбы.
— Да, у меня есть цель, — говорил Шан Лао. — Эта цель — присоединить и удержать как можно большую часть мира.
Он заметил, что сказанное потрясло Никки, и попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривоватой. Тогда Шан ободряюще похлопал сына по руке. Это прикосновение было таким из ряда вон выходящим происшествием, что Никки судорожно, рывком выпрямился, словно по нему пропустили электрический ток.
— Потребовалось время, чтобы составить проект, позволяющий интегрировать тебя в уже существующие структуры. Если моему сыну предстоит унаследовать мое дело, нужна более основательная подготовка, чем серия эссе. Как там, в этой цитате Сантаяны? Насчет человека, которого окунают лицом в собственные нечистоты?
— Вперед, — сухо уронил Никки.
Шан почувствовал прилив отцовской гордости. Он сделал глоток чая и поморщился. Это не тот сорт, который он привез с собой. Такой чай любила Николь, он имел более крепкий аромат. Смехотворна сама идея крепкого зеленого чая. Но что возьмешь с этих французов?
— Мои химики воспроизвели МегаМАО на собственных установках меньше чем за неделю. Это просто комбинация двух ранее существовавших синтетических наркотиков.
В отдалении чирикнула какая-то птичка. Сидя у моря, можно было, не напрягая слух, уловить шелковый шелест ветерка. Что-то зашевелилось в зарослях у коттеджа — наверное, крупная ящерица или один из охранников.
— Ты решил залезть в лавочку Риччи?
Шан Лао поморщился, выражая свое отношение к сленгу.
— Я расширяю имеющиеся рынки.
Холодная усмешка мелькнула — и сразу исчезла.
— Риччи пойдут на все, чтобы выжить нас из Америки.
— Они обгоняют нас на голову, — признался Шан, потеплевший, услышав «нас» в устах сына. — Их рынок — это люди, находящиеся в конфликте с обществом. Значительная часть истеблишмента. Но наши капсулы, такие же сильные, но вдвое дешевле, нанесут сокрушительный удар по Риччи и их коррумпированным политическим союзникам.
— Мы при этом получим прибыль?
Шан помедлил с ответом. Он боялся этого вопроса. Но то, что Никки его задал, как бы ставило на него торговую марку — надежный преемник.
— Со временем, — медленно произнес Шан. — А пока значительная часть наших работ ведется с единственной целью — ограничивать деятельность Риччи и создавать для нее препятствия.
Никки нахмурился, что было естественно для мужчины, имеющего общего отпрыска с семейством Риччи.
— Почему?
За бесстрастным, схоластическим фасадом Шана корчилась в судорогах, восставала против следующего шага его собственная натура. Секретность — основа всего. Обнажить скелет одного из потаенных слоев задуманной структуры?.. Особенно неприятно делать это ради неискушенного мальчишки Никки. И все-таки если не общую стратегию Новой Депрессии, то немного тактических ходов следовало разъяснить. Ветерок предостерегающе зашелестел.
— Никки, наш разговор здесь подслушать технически очень просто. Давай продолжим разговор, прогуливаясь по берегу. — Шан встал. — Сейчас! — скомандовал он.
* * *
— Что меня задевает больше всего, — сказала Мисси, — это то, что я не могу увидеть собственного внука.
Чарли Ричардс встал с кресла для посетителей в ее большой палате. Несмотря на все выпитое за период детоксикации вино, лицо Мисси уже не было таким ужасным — опухшим, одурманенным. Но говорить с ней было неприятно. Кто-то из докторов долго растолковывал Чарли что-то насчет выпадения целых рецепторных областей в ее мозгу, связанных со злоупотреблением наркотиками. Но все это было выше его понимания.
Чарли взглянул на часы.
— Скоро придет Уинфилд. Она недавно видела малыша. Говорит, чудесный мальчишка.
— Энди говорит... — С заметным усилием на изможденном лице Мисси оборвала фразу. Энди Рейд исчез с лица земли. Чарли сопоставил дату его загадочного исчезновения и несчастного случая с агентом ФБР — в пределах одной недели. Может быть, одна и та же рука?.. Для Чарли это уже не имело значения. Компании, в которых он прикрывался светским фасадом Энди Рейда, перешли в собственность Чио Итало. Возможно Чио распорядился... Потерю почувствовал единственный человек, и то — с ужасающей скоростью теряющий память. Печально. Мысль об этом задела какую-то сентиментальную струнку в его сицилийской душе.
И — удивительное дело — он почувствовал боль от того, что бывшая жена попыталась процитировать исчезнувшего любовника. Несмотря на то, что беглое упоминание Энди было лишь случайной частичкой того, что осталось от ее сознания. Чарли напомнил себе о том «наследстве», которое осталось с ней навсегда, — некогда красивом, а теперь безобразно раздутом изнутри носе.
— Так что говорит Энди?
— О, прекрати, пожалуйста. Ты отлично знаешь, что он мертв. — Ее все еще привлекательное лицо застыло, одеревенело. — Ты отлично знаешь, потому что сам приказал его убить.
Ее прохладный, протяжный новоанглийский говор не выдавал никаких эмоций, но обладал свойством будить гнев Чарли.
— Я не убиваю людей, — сказал он низким, сдавленным голосом.
Чарли достал из портфеля тоненькую стопку документов, которые Керри привез сегодня утром из Базеля. Требовались подписи двух совладельцев — жены Чарли и его старшей дочери. После долгой борьбы анстальт был ликвидирован.
Это был важный момент в тайной истории «Ричланд-холдингз». Теперь право собственности переходило к делавэрской корпорации, книги которой навечно будут доступными для любых инспекций. В нынешней своей сокращенной форме, сервисной холдинговой компании, «Ричланд» переменит даже имя. «Новая эра», по предложению Гарнет.
— Учитывая темпы, которыми мы перекачиваем средства в Товарищество по исследованию образования, лучше было бы назвать ее «Новое банкротство», — съязвил тогда Чарли.
Мисси покосилась на бумаги. Потом ее маленький тонкогубый рот ядовито поджался:
— Как это удачно — иметь большую семью. Можно не заметить, когда кто-нибудь исчезает. Просто по невнимательности. Знаешь, что сказал мне Джек, когда последний раз звонил из Лондона? Твой дядя приставил телохранителей к Изабель и мальчикам. Это было в прошлом году, но его люди все еще там. Джек просил замолвить словечко, чтобы их забрали.
— Это что-то новое для меня. — Чарли протянул ей бумаги и ручку. — Распишись там, где крестик, пожалуйста.
— Зачем мне это подписывать? — Взгляд ее плохо фокусировавшихся глаз вдруг стал сосредоточенно-свирепым. — Сервис «Новая эра»? Это еще что такое?
— Просто подпиши, Мисси, — устало попросил Чарли.
— Что это будет означать для меня?
— Покой. Тишину. Неограниченные расходы. — Чарли хмыкнул. — О да, и еще я позабочусь, чтобы люди Итало перестали надоедать Джеку и его семье. Так честно?
Но она, не дослушав, подписала — нервно, порывисто, словно игрок, рассыпающий фишки по полю рулетки.
— Энди говорит, я...
Она снова осеклась и с патетическим выражением лица отпихнула от себя подписанные бумаги.
Чарли оставил их лежать на бледно-голубом покрывале кровати.
— Уинфилд вот-вот будет здесь. — Он расправил плечи, словно приготовившись уйти.
— Не уходи.
Ее странно тоненький голос привел Чарли в замешательство. Сейчас она напомнила ему его девочек, когда они были совсем маленькими. Ее девочек. О, какой лицемерной она тогда была. Как манипулировала всеми троими — Чарли и дочками! Чарли сделал вид, что озабоченно сверяется с часами. И тут распахнулась дверь и вошла Уинфилд, влетела так же порывисто, как мать только что подписывала документы.
— Извините, что задержалась. — Она хлопнулась в кресло, которое только что освободил Чарли, и начала разрывать помятую обертку сандвича.
— Ты же знаешь, что здесь можно заказать отличный, вкусный ленч, — раздраженно произнесла Мисси. — Ты понятия не имеешь, кто готовил этот сандвич. Какие только микробы...
Всплыл еще один пласт сознания — и в ней проснулась ворчливая старая леди.
Уинфилд потянула к себе стопку документов и взглянула на отца.
— Оно самое?
Он кивнул.
— Расписывайся там же, где мама. На всех трех экземплярах.
Но Уинфилд никогда не подписывала документы в стиле рулеточных маньяков. Она отложила сандвич, села прямо и не меньше десяти минут читала красиво отпечатанный текст, сосредоточенно нахмурившись. Родители через ее голову обменялись взглядами, зная прекрасно, что торопить ее бесполезно. Потом она поставила подпись.
Чарли взял у нее из рук документы и протянул еще одну стопку.
— Это о возможном изменении статуса «Новой эры». Уинфилд перелистала страницы.
— Гарнет уже подписала.
— И я тоже. Если подпишешь и ты, мы получаем возможность в любой момент свернуть корпорацию, частично или полностью... — Он покосился на жену, чтобы убедиться, что она не прислушивается, — для благотворительных целей.
Уинфилд наградила его выразительным взглядом.
— О, понятно. Благотворительных. Тебя выучили этому слову умники из Товарищества?
На этот раз она подписала, не читая, и Чарли спрятал все назад в портфель.
— К чему вся эта суета? — требовательно поинтересовалась Мисси.
— На случай, если мы захотим изменить поле деятельности «Новой эры» в будущем.
— Что эта «Новая эра» для меня?
Чарли вздохнул и сухо приложился к изможденной щеке Мисси, гораздо теплее поцеловал Уинфилд и поспешил к выходу.
— Приятно иметь деловыми партнерами таких очаровательных дам, — сказал он на прощанье и исчез.
Выйдя из больницы, он поежился на холодном февральском ветру, свистящем над Ист-Ривер. Он спрашивал себя, будет ли Мисси когда-нибудь в здравом уме снова. Шофер Чарли ловко маневрировал в длинном ряду «кадиллаков» и «линкольнов», чтобы остановиться прямо перед ним. Чарли сел в машину, ринувшуюся на юг, к Уолл-стрит.
Когда-нибудь, говорила Гарнет, все устроится. А пока он свалил на Уинфилд все бремя забот о матери. Больше не на кого. Он не мог бы попросить об этом Гарнет. Или Стефи. В них обеих не найдется даже капельки тепла для Мисси.
Он заставил себя откинуться на спинку сиденья и расслабиться. Последний этап очищения «Ричланд-холдингз» прошел на удивление гладко. Трудно было поверить, что он теперь так близок к свободе. Как будто несколько росчерков пера в больничной палате свалили огромный груз с его спины.
Лимузин оставил больницу далеко позади. Загудел зуммер радиотелефона.
— Ричардс слушает.
— Это Итало Риччи. Ricordi?
По плечам Чарли пробежала дрожь. Он давно не общался со своим смертоносным дядюшкой и надеялся, что уже не придется.
— Buona sera, Чио.
— Как жена?
— Чио, не надо темнить. Думаю, у тебя есть заботы поважнее, чем здоровье Мисси.
— У тебя тоже. — Лимузин набирал скорость, выбравшись из дорожной пробки. — Слушал бы меня хорошенько, может, сумел бы проследить за своей задницей, — издевательски хмыкнул Чио.
— Что за загадки?
— Загадки?! — Итало умолк, вероятно, для усиления драматического эффекта. — Вот тебе отгадка: посмотри в свое расписание на будущий понедельник, ты запланировал встречу. Эта встреча для тебя отменяется.
И отключился.
Чарли опустил телефон и обнаружил, что сидит в позе жокея, пригнувшегося в стиплчезе между двумя рискованными препятствиями. У Чарли на шее висел последний обломок империи — японская компания «Ричтрон-электроник» по производству миникомпьютеров, быстродействием превосходивших гиганты «Крэй», к которым питал слабость Пентагон. Расписание на понедельник встало перед глазами у Чарли: Вашингтон, министерство торговли, встреча в Пентагоне перед ленчем. Отменяется?..
Он позвонил Керри.
— Ты телепат, — заявил любовник его дочери. — Десять минут назад позвонили из Пентагона и отменили встречу на понедельник. Просто отменили — не называя новую дату.
Чарли нахмурился.
«Ричтрон» — последнее крепкое звено в его кандалах. Даже не считая того, что это японская компания, «Ричтрон» требовала большой бумажной работы, которую хотелось побыстрее сгрузить с себя. Это случайное промедление, подумал Чарли. Случайность, черт.
Лимузин проезжал мимо бывшего дома Гарнет. Чарли попросил шофера остановиться.
Большая часть следов реконструкции исчезла. Чарли заметил, что парадный вход открыт, и вошел внутрь, размышляя над настораживающей выходкой Чио Итало.
Это место всегда оказывало на него успокаивающее действие. В садике-патио обычные скамейки сходились под углом, чтобы можно было понежиться и на западном, и на южном солнышке, в зависимости от времени дня. Но сейчас, в феврале, здесь было зябко и мрачно. Выскочил встревоженный сторож, но, узнав Чарли, поздоровался и ушел. Размеры контрибуции позволяли Чарли чувствовать себя здесь своим. Штат переезжал в отремонтированное здание в следующем месяце. Электропроводка, приготовленная для компьютеров, свисала вдоль стен. Теперь составление проектов будет происходить не вручную.
Чарли понемногу привыкал к основному тезису доктора Гарнет — образование определяет основной набор национальных стандартов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68