Правда, так или иначе приходится играть каждый день. Всех нас выставляют напоказ, как призовых цыплят, и если мы, не дай Бог, возьмем не ту ноту - беды не миновать. У мамы опять целую неделю будет несварение.
Бренна рассмеялась.
- Как приятно видеть тебя смеющейся, кузина, - заметила Абьютес, подходя к скамеечке под окном и садясь. Бренна недоумевала, как она ухитряется двигаться так грациозно, несмотря на хромоту. - Я уже начала подозревать, что ты никогда не улыбаешься.
- Я? - пролепетала Бренна. - Не улыбаюсь?
- Ну да! О, кажется, я опять не то говорю, но ты казалась такой несчастной с тех пор, как появилась здесь. Наверное, все из-за отца, правда? Подумать только, знать, что он так болен, и разлучиться навсегда! Ужасно!
Бренна почувствовала, как загорелись щеки, и, схватив расческу, стала вертеть ее в руках, не зная, что отцетить. Как трудно хранить тайны, особенно от искренней дружелюбной Абьютес!
- И могу себе представить, как ты скучаешь по дому, - продолжала кузина, - ты так часто вспоминаешь об Ирландии и о лошади, которую пришлось оставить. Интересно, тосковала бы я по Новому Орлеану, если бы мне тоже пришлось уехать?
Абьютес, поднявшись, выглянула в сад, где буйно цвели магнолия и жасмин.
- О! Кстати! Я не сказала тебе, кто собирается приехать на сегодняшний вечер?
- Нет, но мы с тетей Ровеной дважды проверяли список приглашенных. Среди них и братья Ринн, Ульрик и Тоби, очень богатые и влиятельные и оба ищут невест, почтенный судья, недавно овдовевший, готов снова вступить и брак, и Монти Карлайл, состоятельный плантатор, который, по странному совпадению, тоже собирается жениться… - Абьютес, весело хихикнув, состроила гримаску.
- Нет-нет, мы уже виделись с ними не меньше десяти раз! Я имею в виду одного человека, с которым ты незнакома, потому что он недавно вернулся из Китая и Кубы, и бог знает откуда еще. Необыкновенный мужчина… почти все девушки Нового Орлеана сходят по нему с ума, и, думаю, любая бросилась бы к его ногам, стоит ему лишь намекнуть!
- Только не я. По-моему, я никогда не смогу броситься к ногам мужчины. Говоря по правде, я даже не уверена, что хочу выйти замуж… - Бренна вовремя закусила губу, не успев выговорить последнее слово «снова».
- Ты обязательно изменишь свое мнение, когда увидишь его, Бренна. Высокий, светловолосый, и… конечно, он даже не посмотрит на меня, - осеклась Абьютес. - Но кроме того, он член одного из старейших семейств известных судовладельцев Бостона и приехал в Новый Орлеан почти два года назад, чтобы вложить деньги в судоходную компанию. И представляешь, получил прибыль в миллион долларов! Папа сам рассказывал! И он не какой-то противный скучный предприниматель - пускается в невероятные приключения и объездил полсвета. Мама считает его эксцентричным, но она у нас известная пессимистка и всегда видит в людях только дурное! Он сам плавает на собственных судах, и не пассажиром, а капитаном. Утверждает, что не собирается быть вечно прикованным к высокому табурету в конторе и желает посмотреть мир, где случается столько всего необыкновенного.
- Наверное, он успел побывать во многих странах, - с легкой завистью вздохнула Бренна.
- О да! А женщины… сколько сплетен я наслышалась! Но, Бренна, я должна предупредить тебя, берегись! Его первая жена умерла всего через год после свадьбы. Говорят, у него множество любовниц в Новом Орлеане, и не только квартеронок, но и белых… самые прекрасные белые женщины в городе! И вроде бы он может заставить их делать все, что пожелает!
- Но, Абьютес, - удивилась Бренна, - тебе не кажется странным, что тетя отважилась пригласить в дом такого человека?
- Ну… это Новый Орлеан, - пожала плечами кузина, будто это все объясняло. - Кроме того, вряд ли до мамы дошли слухи… или она просто не обращает на них внимания. Всем известно, что здешние мужчины заводят любовниц - квартеронок или окторонок. О них только шепчутся, но стараются не замечать, хотя это чистая правда. Если бы мы отказывались выходить замуж за всех холостяков, которые содержат цветных любовниц…
Абьютес многозначительно улыбнулась.
- Поэтому дамы предпочитают на все закрывать глаза и притворяться, что ни о чем не подозревают. Так легче всего. Кроме того, Кейн Фэрфилд богат, гораздо богаче отца, и, боюсь, мама придает этому обстоятельству огромное значение. Только креолы могут позволить себе свысока смотреть на такую вещь, как богатство.
Бренна уже хотела было спросить еще что-то, но тут в дверь постучала Мэри. Настало время одеваться к вечеру.
Ирландка бесцеремонно выпроводила Абьютес, пообещав прийти к ней, как только уложит волосы Бренны. Парикмахерские таланты Мэри пользовались огромным спросом в доме Батлеров. В такие дни, как сегодня, она проводила целые часы, украшая прически девушек лентами, цветами, черепаховыми гребнями и затейливыми локонами.
- Вы готовы одеваться, мисс Бренна? - осведомилась Мэри и, не дожидаясь ответа, вынула из гардероба бледно-зеленое атласное платье и темно-зеленый, отделанный тесьмой шелковый спенсер. Длинный жакет, надевавшийся поверх платья, был в большой моде у американских дам, и тетя Ровена настаивала, чтобы племянница постоянно его носила.
- Опять одеваться, - вздохнула Бренна.
- Довольно жалоб, мисс Бренна! - велела Мэри, поднимая платье и разглаживая складки. - Вы уже совсем взрослая, и ваш отец послал вас в Америку специально для того, чтобы вы веселились, ездили на балы и начали здесь новую жизнь. И я собираюсь в точности выполнять все его наказы. Поэтому надевайте-ка этот туалет, юная леди. Цвет ужасно вам идет.
- Но мне совсем не хочется каждый вечер ездить на балы и праздники! - запротестовала Бренна. - Как мне хотелось бы снова оказаться в Лохлане, оседлать Порцию и помчаться вскачь! Знаешь, Мэри, мне кажется, я просто не рождена быть леди. Бог ошибся, когда сделал меня таковой. Мне следовало родиться цыганкой… или… - Бренна замолчала, не в силах придумать себе достаточно рискованного занятия.
- Простите, мисс, но вам придется потерпеть еще немного, по крайней мере пока вы не найдете себе подходящего мужа. Сомневаюсь, что ваша тетя Ровена сможет вынести присутствие в доме незамужней племянницы до конца дней своих.
- Тогда я вернусь в Лохлан.
- Невозможно, дорогая. Вспомните, кто ждет вас там! Нейл Эрхарт, парализованный калека, который никогда не сможет ходить и винит за это вас! Бр-р-р! Просто мороз по коже, когда думаю, как, должно быть, вас ненавидит этот человек! Поверьте, гораздо спокойнее, когда между вами и Нейлом Эрхартом целый океан.
Бренна вспомнила безумный взгляд Нейла, когда тот выворачивал ей руку.
- Мне все равно, Мэри! Какая ужасная несправедливость! Мужчины могут оставаться холостыми сколько захотят, путешествовать повсюду, скакать верхом по улицам в полнейшем одиночестве, без присмотра служанки или компаньонки!
Мэри неодобрительно поджала губы, отчего ее худое лицо в оспинах стало еще суровее.
- А кто говорит о справедливости, мисс Бренна? Жизнь всегда такова, и в этом ничего нового. Рано или поздно вы тоже окажетесь в постели мужчины, как все мы.
- Только не я! - негодующе выпрямилась Бренна.
- Но вы уже там побывали. Не забывайте о том, что только чудо Господне помешало вам забеременеть! Нет, этим всегда кончается, и вы скоро в этом убедитесь. - Положив руки на плечи Бренны, горничная повернула ее к зеркалу: - Взгляните на себя! Вы созрели для брачных утех. И любой мужчина при виде вас поймет это.
Глава 2
После ухода Мэри Бренна долго стояла у окна, глядя на цветущие магнолии и весело журчавший фонтан с каменным купидоном, недавно установленный по приказу дяди Эймоса, несмотря на то что тетя Ровена считала подобное украшение чересчур фривольным. Смеющийся мальчик выдувал из рога струи воды.
Как часто в эти дни Бренна думала о матери. Прелестная, милая Гвинет Лохлан повстречала мужа - отца Бренны - в Нью-Йорке, где жила со своей семьей. Брендан совершал длительное путешествие по Америке и вернулся домой женатым человеком. «Когда-нибудь, дорогая, ты вырастешь и найдешь мужчину такого же чудесного, как твой отец. Тогда ты поймешь, что любовь прекрасна.». Мать сказала это за несколько недель до своей смерти. Она умерла родами, произведя на свет недоношенного мертвого мальчика. Но теперь, глядя на мирный пейзаж, Бренна усомнилась в правоте матери. Вместо любящего мужа и счастливой семейной жизни она обрела Нейла и ночные кошмары…
Резкий стук в дверь прервал течение ее невеселых мыслей.
- Бренна, ты готова? Я могу посмотреть, как ты выглядишь?
И тетя Ровена, не дожидаясь ответа, широко распахнула дверь. Она была одета в роскошное платье из темно-синей тафты, отделанное атласными лентами, слишком свободное в талии, словно она совсем недавно похудела.
- Бренна, повернись, пожалуйста. Дай хорошенько взглянуть на платье. Мне показалось, что на последней примерке модистка безжалостно его сузила.
Девушка послушно повернулась в тихом шелесте атласных юбок.
- Нет, все в порядке. Цвет очень идет тебе, хотя мне не нравится, что вырез так обнажает грудь. Однако ничего не поделаешь, приходится следовать моде, - вздохнула, тетя Ровена. - Ты так похожа на мать, хотя волосы гораздо ярче. - На мгновение лицо тети омрачилось, но она тут же взяла себя в руки. - Как бы там ни было, тебе придется поспешить вниз. Гости собираются.
- Да, тетя.
- И прежде чем выйти, накусай губы, чтобы покраснели. Самые завидные женихи сегодня будут здесь.
- Хорошо, тетя.
- Тоби Ринн тобой особенно интересуется.
- Разве? Я не заметила.
Тоби Ринн был богатым торговцем, высоким, безобразно толстым и похожим, по мнению Бренны, на гигантскую жабу. Он действительно почти не отходил от нее па балах и вечеринках.
- Возможно, тебе следует быть повнимательнее, - процедила тетя Ровена. - Тебе скоро девятнадцать. И я уверена, что твой отец, посылая тебя в Америку, имел в виду кого-то вроде Тоби Ринна, не так ли?
- Хотите сказать, кого-нибудь побогаче и противного, как зеленая лягушка? - парировала Бренна. - Уверена, отец вовсе не пожелал бы мне подобного жениха!
На щеках тетки загорелись ярко-красные пятна.
- Неужто ты вздумала грубить, Бренна Лохлан? И это после всего, что я сделала для тебя, дала крышу над головой, ввела в лучшее общество… Я чрезвычайно удивлена твоим поведением.
- Нет, тетя Ровена, я не собиралась грубить. Простите, если обидела вас, но… просто Тоби Ринн мне не нравится. Он напоминает… - Бренна осеклась, боясь еще больше оскорбить тетку.
Та недовольно поджала губы.
- Мне почему-то не очень хочется узнать, кого он тебе напоминает. Ну а теперь идем, Бренна. И помни: выпрямись, спускайся медленно, с легкой улыбкой. Не опускай голову, не тереби складки платья, не сбегай по ступенькам, как… как жокей, который спешит на скачки.
- Да, тетя, - в третий раз послушно повторила Бренна, чуть поморщившись.
В последующие месяцы она так живо помнила все подробности этого памятного вечера - от элегантных дамских туалетов до тускло-коричневого фрака в обтяжку, который надел дядя Эймос. Девушка приостановилась на верхней площадке широкой винтовой лестницы и медленно, с гордо поднятой головой, как велела тетя, начала спускаться.
Сегодня все окна были открыты, и по комнатам гулял легкий ветерок. Свечи ярко горели в люстрах и канделябрах. С красных гардин стряхнули пыль, обитые Дамаском диваны выбивали, пока в них не осталось ни пылинки. Пол пахнул пчелиным воском. Повсюду были расставлены цветы, аромат которых смешивался с благоуханием духов.
Бренна украдкой огляделась. Слева на стуле для фортепьяно сидела кузина Джессика в алом атласе и о чем-то беседовала со старшим, уже немолодым братом Тоби Ульриком. Тот, наклонившись к ней, внимательно слушал, поигрывая золотой цепочкой от часов.
«Боже, если бы только отец смог приехать сюда, - подумала Бренна. - Его последние письма были такими грустными!»
Она заметила идущего навстречу Тоби Ринна, широкоплечего и представительного, в зеленом фраке с широким воротом и длинных панталонах, облегавших мощные мускулистые бедра. Несмотря на сравнительную молодость, он пользовался большим уважением семьи, и Ульрик часто прислушивался к мнению брата.
- Бренна! Вы сегодня неотразимы!
Тоби взял девушку за руку и устремил пылающий вожделением взгляд на ее грудь. Бренна удачно пошутила, с трудом подавляя необъяснимую дрожь. Тоби Ринна отнюдь нельзя было назвать уродом: немало девушек мечтали выйти за него замуж. Но Бренне казались омерзительными его жирное тело и грубовато-привлекательное лицо с бачками чуть длиннее, чем диктовала мода. Мохнатые брови нависали над маленькими голубыми глазками, а губы были неприятно красными, словно он постоянно кусал их или облизывал. В свои тридцать лет Тоби уже был одним из самых влиятельных жителей города. Как утверждал Эймос, чем больше появлялось на Миссисипи пароходов и плоскодонок, тем больше возникало возможностей у молодого энергичного человека приобрести немалое состояние. Правда, о Риннах было известно только то, что они приехали из Нью-Йорка, невероятно богаты и крайне вспыльчивы.
Тоби проводил Бренну в столовую, кивнув по пути Джессике и Ульрику, не столь громоздкому, как младший брат, но с такими же ярко-красными губами. Ульрик был в черном, но так и сверкал золотом и бриллиантами. Вот уже несколько месяцев он ухаживал за Джессикой, и тетя Ровена таяла при одном намеке на романтические отношения между этой парой. Со слов Абьютес Бренна заключила, что дела в семействе Батлеров не слишком хороши - в последнее время Эймос сделал несколько неудачных вложений, в противном случае вряд ли тетя Ровена проявляла бы такое радушие по отношению к Риннам.
- Хотите пунша, Бренна? - осведомился Тоби с таким видом, будто беседует о чем-то интимном, и повел девушку к огромному столу, уставленному блюдами с холодной индейкой, креветками, говяжьими ножками в уксусе, салатом с омарами и жареным филе.
- Спасибо, только пунш. Я не голодна.
За пуншем Тоби рассказывал Бренне о пароходе, который намеревался купить и отделать плюшем и золотом, устлать коврами и обставить мебелью красного дерева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46