Не смущайся она так сильно, наверняка выскочила бы из ванны и дала бы ему пощечину!
- Я не просила тебя ухаживать за мной и брать в это дурацкое путешествие… искать ветра в поле! И теперь нечего стоять и глазеть на меня, словно я актриса на сцене и сижу здесь специально для твоего развлечения!
Но Кейн невозмутимо устроился поудобнее, вынул из жилетного кармана толстую сигару, обрезал кончик и закурил, пуская к потолку затейливые кольца дыма.
- Не обращай на меня внимания, Бренна. Продолжай мыться. Времени у меня сколько угодно.
- Ты… ты…
Она окинула его уничтожающим взглядом, чересчур обозленная, чтобы говорить связно.
- Но почему такое совершенство, такая прелесть должны быть скрыты от глаз восхищенного мужчины? Особенно от меня, который весьма дорого заплатил за привилегию любоваться тобой в любом виде, одетой или обнаженной.
- Кейн Фэрфилд, ты самое отвратительное создание в мире!
- Возможно.
Кейн скрестил ноги и выпустил очередное кольцо, беззастенчиво обшаривая глазами ее тело.
- Хочешь, я потру тебе спинку? Говорят, в такого рода делах мне нет равных.
- Говорят, значит? Кто именно, позволь спросить? Мелисса Ринн? Мод Суит? Или еще кто-то из твоих многочисленных любовниц?
Кейн улыбнулся одними губами. Глаза оставались холодными.
- Вряд ли ты ее знаешь. Тем не менее предложение остается в силе.
- Нет! Я не хочу, чтобы ты до меня дотрагивался! Единственное мое желание - чтобы ты немедленно убрался отсюда! Проваливай! Как ты смеешь стоять здесь и… - Бренна задохнулась от ярости.
- Ну же, Бренна, зачем сердиться! У тебя прелестное, идеально сложенное тело, и не стоит его стыдиться. Оно создано для наслаждений! Взаимных наслаждений.
- Нет, нет, я…
Бренна крепче прижала руки к груди. Если бы он только отвел глаза! Если бы согласился уйти!
- Прекрасно.
Кейн встал, потушил сигару в железной плевательнице, стоявшей у койки, и шагнул к лохани.
- Видно, тебе еще многому нужно учиться!
- Чему именно?
Бренна, съежившись, прижалась к стенке маленькой лохани, и хотя понимала, что выглядит смехотворно, остро ощущала полную беспомощность. Она бессильна против него. Единственный выход - выпрыгнуть из лохани обнаженной, но Бренна не могла покинуть единственное, хотя и ненадежное прикрытие.
- Раз и навсегда понять, для чего природа дала тебе такое тело! Ты холодная рассудочная ледышка, воспитанная в твердых понятиях о том, что прилично, а что нет. И боишься дать себе волю, опасаясь, что на тебя станут показывать пальцем! - Он нетерпеливо стащил высокие сапоги. - Но поверь, Бренна, прилично все то, что доставляет любовникам удовольствие и не приносит никому ни боли, ни вреда.
Девушка не верила своим глазам. Кейн медленно раздевался: сюртук, жилет, белая рубашка с жабо и панталоны по очереди летели на пол. Бренна не могла насытиться завораживающим зрелищем. Какая у него широкая загорелая грудь, покрытая светлыми завитками, которую немного портил длинный зазубренный шрам. На могучих плечах бугрились мускулы. Узкая талия и бедра с поразительно белой кожей. Взгляд Бренны приковала к себе мужская плоть, гордо, словно молодое деревце, вздымавшаяся из островка густой каштановой поросли.
Громкий смех разорвал испуганное молчание Бренны.
- Ну как? Тебе понравилось?
- Я… я никогда…
- Никогда не видела ничего подобного? Неудивительно. Так называемых благородных девиц растят, словно цветы в оранжерее. Ты даже не знаешь, как устроен мужчина! Дремучее невежество!
- Неправда! Я умею читать, писать, петь, знаю математику, говорю по-французски и гэльски…
Белые зубы Кейна ярко блеснули в улыбке.
- Я говорю не об этом. Ну, успокойся. Обещаю, что буду нежен с тобой.
Сердце Бренны оборвалось, когда Кейн встал на колени возле лохани и поднял упавший брусок мыла. Знакомая слабость охватила девушку. Она боялась, что вот-вот потеряет сознание. Его лицо, обнаженная грудь были так близко, что Бренна закрыла глаза. Пальцы, влажные и скользкие от мыла, слегка коснулись ее руки. Кейн медленно, осторожно намыливал ее плечи, подмышки, грудь.
Девушка услышала тихий стон… - неужели это ее голос? Но глаз не открыла. Исчезло все, кроме этих нежных рук, гладивших ее кожу, изучавших каждый изгиб тела. Сильная ладонь скользнула между ног, потирая, лаская сомкнутые лепестки, и Бренну затопило безграничное наслаждение.
Кейн властно приник к ее губам. Язык, раздвигая зубы, жадно устремился навстречу ее языку. Кейн поднял ее, понес к койке и прижался всем телом, не замечая, что вода стекает на пол.
Бренна, забыв обо всем, безоглядно упивалась его поцелуем и лишь тихонько вздрогнула, когда он утолил ее жажду, с радостью отдалась жизненной силе, пульсирующей в ней. Оба двигались в самозабвенном экстатическом ритме, приближаясь к сладостному неминуемому взрыву, соединившему их в единое целое…
Глава 15
Безжалостно палящее солнце отражалось от морской глади, и ослепительно белые зайчики прыгали по обвисшим парусам. Среди ночи ветер внезапно стих, и на море воцарился полный штиль. Судно почти не продвигалось вперед; обрывки водорослей лениво плавали на поверхности, не увлекаемые течением.
Бренна стояла на корме, глядя на море. Капли пота катились по лицу, падали на шею, расплывались на уродливом коричневом шерстяном платье, купленном Аркадией.
Если бы только подул ветер! Наполнил бы паруса и охладил разгоряченные щеки!
- Не могу понять, в чем дело! Мы давно уже должны были подходить к Гаване, - хмуро заметил Кейн сегодня утром. - Больше всего на свете моряки ненавидят штиль. Такая погода просто с ума сводит и к тому же небезопасна. Торчим здесь, жаримся на солнце, а припасы подходят к концу! Неудивительно, что все матросы злы как черти! И я готов всех разорвать!
Никто из них не упоминал о том дне, когда Кейн так бесцеремонно вытащил ее из лохани. Но он не шел у Бренны из головы.
Девушка откинула со лба прядь влажных волос, вспоминая о невыразимом блаженстве, подаренном Кейном. Да, она беспомощна против него - он куда сильнее и мог взять ее в любой момент, стоило только захотеть. Однако мысль об этом причиняла невыносимую боль. К чему ей его ласки? Ведь Кейн не любит ее и ясно дал понять, что никогда не женится. Она для него всего лишь прихоть, содержанка, которую можно использовать и быстро забыть.
Уныние и тоска снедали Бренну. Что ей делать? Но что она может? Отсюда не сбежишь и не спасешься от обид и душевных мук. И каждый раз, как Кейн потянется к ней, тело предательски отзовется на ласку…
Погруженная в невеселые мысли, Бренна совершенно не замечала, что в нескольких шагах от нее трое угрюмых матросов драят палубу пемзой. Плотник Фелан был у них за главного и хриплым голосом выкрикивал приказания. Случайно обернувшись, она перехватила его жадный взгляд, словно у нищего перед обильно накрытым столом. Наверное, ей действительно следовало бы остаться в каюте. Но сегодня и без того тесное помещение раскалилось, как печь. Даже Кейн не смог заставить Бренну оставаться внизу, в невыносимой духоте.
- Берегись, Бренна, солнце немилосердно печет, - заметил Кейн.
Он, как обычно, был в синем сюртуке - большие мокрые полукружия под мышками выдавали, ему неудобно в этом строгом костюме. Он нес корабельный журнал и казался необычайно рассеянным.
- На тебе даже шляпки нет.
- Шляпки? В ней очень жарко, - запротестовала она.
- Если будешь стоять с непокрытой головой, лицо так сильно обгорит, что потом будешь долго мучиться. Солнечные ожоги - вещь весьма неприятная. Пойди вниз и надень что-нибудь на голову.
- Хорошо, - вздохнула Бренна, с тоской представляя ад, царивший в каюте.
- Чего же ты ждешь? Спустись за шляпкой.
- Есть, сэр.
Покраснев от раздражения, девушка поспешила вниз, чувствуя устремленные на нее взгляды матросов. Наверное, они подслушивали. Бренна сжалась от унижения, но, пытаясь успокоиться, твердила себе, что во всем виноват штиль - это он так действует на нервы. Люди жаловалась, что их порций воды чересчур скудны; и едва передвигали ноги. Даже Кейн накричал на кока из-за подгоревшего рагу.
Она открыла дверь, и удушливая волна спертого воздуха едва не свалила ее с ног. Бренна все-таки нашла в себе мужество войти и стала лениво рыться в ящике комода, отведенного ей Кейном. Поношенная шляпка, купленная Аркадией, очевидно, принадлежала жене богатого плантатора. Белая тонкая соломка, украшенная кружевами, перьями и лентами, казалась слишком аляповатой и была удивительно не к месту на борту судна. Бренна схватила ее и небрежно напялила на голову. В каюте не было большого зеркала, и, кроме того, ей не терпелось снова выбраться на воздух.
Девушка вышла в коридор, завязывая на ходу ленты шляпки. К ее удивлению, навстречу кто-то спускался. Бренне пришлось прижаться к стене в ожидании, пока неизвестный пройдет.
- Будь я проклят, если это не женушка капитана! - преувеличенно почтительно воскликнул Фелан, загородив ей дорогу. Капли пота блестели в щетине, от насквозь промокшей нанковой рубашки исходил кисловато-едкий запах.
- Прошу вас, позвольте мне пройти.
- С чего бы это? - Он растянул губы в зловещей улыбке, и Бренна заметила, что в черном провале рта почти нет зубов.
- Потому что я требую.
Но Фелан снова ухмыльнулся:
- Интересно, в каком кабаке он подобрал вас, леди?
- Я ничего не знаю ни о каком кабаке! И, пожалуйста, подвиньтесь, чтобы я могла подняться по трапу!
- А мне кажется, я где-то видел вас раньше, дамочка.
- Вряд ли.
- Память на лица у меня что надо! Особенно такое, как ваше, - молочко с медом! - Он подвинулся ближе, обдавая ее чесночной вонью. - Посмотрим, прав ли я. Припоминаю улицу у самой пристани… и маленькую шлюшку в голубом платье. Она бежала и оглядывалась, словно опасалась чего-то! Задрала нос и, даже не ответила, когда джентльмен к ней обратился со всей вежливостью!
- Нет, нет, вы ошибаетесь, - настаивала Бренна, съежившись от ужаса. Она действительно надела легкое голубое платье в тот день, когда забрела в Болото! Неужели Фелан заметил ее там?
Девушка прижалась к противоположной переборке.
- Пожалуйста, я…
- Слишком уж ты спесива для потаскухи, которая зарабатывает себе на жизнь, раздвигая ноги перед первым встречным! И где только капитану удалось тебя подцепить?
- Он вовсе не «подцепил» меня, как вы изволили выразиться. И я… я не из таких женщин!
- Меня не проведешь, малышка! Неудивительно, что хозяин готов не слезать с тебя день и ночь - с такими-то шарами! Хорошо бы пощупать! На его месте я делал бы то же самое!
С потрескавшихся губ летели капельки слюны. От него смердело так, что Бренну затошнило.
Отступать было некуда. Девушка неожиданно для Фелана толкнула его в грудь с такой силой, что тот пошатнулся. Она пробежала мимо и, взлетев по трапу на палубу, поспешила к Кейну, пытаясь унять дрожь в ногах.
- Что это с тобой? - холодно осведомился он. - У тебя такой вид, словно вот-вот упадешь в обморок.
- Н-ничего, - пробормотала она. - П-просто какой-то матрос так странно глядел на меня. Я испугалась.
- Неудивительно! Ты непрерывно фланируешь перед ними! Чудо еще, что они способны противиться искушению! Кто-нибудь коснулся тебя?
- Нет… нет…
Она смертельно боялась Фелана, но еще больше ее пугала мысль о том, что его подвергнут наказанию у нее на глазах.
- Не ври! Значит, ты защищаешь кого-то, сучка!
Бренна никогда не видела Кейна в такой ярости. Он побелел, губы растянулись в хищном оскале. - Отныне будешь сидеть в каюте, как бы жарко там ни было. Может, это убедит, тебя принимать всерьез мои советы.
И прежде чем Бренна успела возразить, Кейн повернулся к ней спиной. Девушка оцепенела. Неужели он в самом деле верит, будто она выставляет себя напоказ перед мужчинами?
Она представила ледяную пустоту его взгляда, губы, искривленные в злобной усмешке. Возможно, именно с этим выражением он убивал Ульрика Ринна.
Бренна прерывисто вздохнула и поспешила вниз.
- Ваш ужин, сэр.
Джемми с трудом втащил поднос с ямсом, гороховым супом, тушеными цыплятами, чаем и кексом. За последние дни мальчик, казалось, еще больше похудел и стал ниже ростом. Лицо по-прежнему полыхало жаром.
- Хорошо, - коротко бросил Кейн.
- Кок просит прощения за сожженное рагу и надеется, этот ужин придется вам больше по вкусу, сэр.
- Рад слышать.
Джемми нерешительно кивнул и вышел. В другое время этот словесный обмен непременно развеселил бы Бренну, но сейчас усталость тяжелым бременем давила на плечи. Остаток дня она провела, лежа на койке. Сначала плакала, потом лежала, уставясь в потолок сухими глазами, воскрешала в памяти утренние события.
Что ни - говори, а она спасла Фелана, хотя негодяй этого не стоил. Но не по этой причине сердце тупо ныло. Кейн, и полыхавшая в его глазах вражда не выходили из головы. Он считал ее грязной тварью и ненавидел за это.
Хотя еда была неплохо приготовлена, Бренна не могла есть. Отложив вилку, она взглянула на Кейна, с мрачным видом сидевшего напротив. Он не разговаривал с ней с той самой минуты, как приказал вернуться в каюту.
- Нет, я все-таки скажу! - неожиданно для себя взорвалась девушка. - Ты неправ, если считаешь, что я… я соблазняла кого-то из твоей команды! Один из них действительно пытался заговорить со мной, но ничего не произошло, ничего, слышишь?
- Интересно, кому из них ты пришлась по вкусу! - горько рассмеялся Кейн. - Большому Барту или Бейтсу, или самому Скроггинсу…
Бренна порывисто вскочила, опрокинув чашку с чаем.
- Не смей говорить со мной в подобном тоне! - с бешенством вскричала она. - Иначе… иначе я выброшусь за борт! Я не шлюха, не одна из девочек Мод и не бегаю за каждым, кто поманит меня! Мне безразличны все мужчины, все, кроме…
Она едва не выпалила «кроме тебя», но вовремя осеклась. Кейн смотрел на нее каким-то странным, непонятно нежным взглядом. Впервые за это время лицо его просветлело.
- Сядь, Бренна, и доешь ужин, - мягко велел он.
- Я не голодна.
- Ешь. Тебе нужно набираться сил после приступа морской болезни, иначе отощаешь и разонравишься мне.
Губы его слегка раздвинулись в улыбке. Девушка, рассерженно краснея, подняла вилку и вонзила ее в крылышко цыпленка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46