когти обманчиво тонких передних лап скрежетнули по столешнице, небрежно развалив полированного мастодонта на две неравные части. Члены коллегии поспешно вскочили, роняя стулья, и отпрянули к стене, которая вдруг оказалась слишком близкой, чтобы почувствовать себя в безопасности. По лицам заседателей разливалась смертельная бледность, отчетливо заметная на фоне их темных официальных костюмов.
Олег, несмотря на сверхъестественный холод, взмок от напряжения, изо всех сил стараясь удержать ящера, в котором интуитивно все же узнал Антоныча. Осваивать свои новые способности приходилось на ходу - постепенное расходование внутренней энергии требовало совсем других навыков, чем уже дважды опробованные выплески. И тем неожиданнее оказался раздавшийся рядом смешок.
Кольцов невольно обернулся, чуть не ослабив хватку: рядом, улыбаясь, стоял командир. Похоже, с удивлением сообразил Олег, происходящее его забавляло.
Дмитрий Сергеевич сделал плавный скользящий шаг вперед, неожиданно оказавшись рядом с яшером, и постучал его по чешуйчатому плечу указательным пальцем.
- Остынь, Антоныч, - посоветовал он злобно огрызнувшемуся монстру.
Ящер по-птичьи склонил голову набок, уставясь на командира налитым кровью глазом и после короткого раздумья отступил назад. Олег расслабился и вытер пот со лба.
- Занимай места в первом ряду, - шепнул ему на ухо тут же оказавшийся рядом Сергей, - сейчас командир им устроит веселую жизнь.
Командир тем временем обернулся к замершим у стены заседателям:
- А вы не забыли, с кем имеете дело, уважаемые? - саркастически спросил он, самим тоном давая понять, что упоминание об уважении - сугубо риторическая фигура. - Или мне стоит напомнить пару статей из некогда подписанного нами договора?
Он хотел было приблизиться к семерке, но наткнулся на обломки стола и, с недовольной гримасой провел над ними рукой. Стол на миг затянулся дымкой и вновь возник, но уже совершенно целый и невредимый.
- «…Состав и методы работы группы Ворона, именуемой Серыми Ангелами, - процитировал Дмитрий Сергеевич, словно и не заметив, какое впечатление на присутствующих произвела его небрежная демонстрация, - остаются на усмотрение самого Ворона…». Вы помните эти строки? - Командир оперся на столешницу, склонясь вперед, и из-под его ладони заструился едкий дым тлеющего мебельного лака.
Он проследил за взглядами слушателей и убрал руку. На столешнице остался выжженный отпечаток ладони. Командир поморщился и все тем же мимолетным жестом вновь восстановил полировку.
- Одобрять или не одобрять действия МОИХ подчиненных - исключительно МОЯ прерогатива. - Дмитрий Сергеевич прибег к родному для обюрократившихся заседателей канцеляриту, выделив при этом притяжательные местоимения. - Если же, паче чаяния, вам захочется пообщаться - я к вашим услугам, но МОИХ людей трогать не советую категорически! - Командир помолчал, критически оглядывая потерявших надменный лоск заседателей, и едко добавил: - Хотелось бы, чтобы у вас, кроме амбиций, нашлись и конструктивные предложения. Все-таки до нас в вашей конторе, кроме убогих попыток экзорцизма, и полевых операций-то никаких не проводилось. Вам бы моим ребятам кланяться стоило, а не шипеть из темного угла.
Лицо Торквемады утратило бледность и, минуя стадию нормального цвета, быстро становилось темно-багровым от прихлынувшей крови. Он было открыл рот для отповеди, но опоздал.
- Не кипятись, амиго, - по-американски развязно посоветовал ему до сих пор молчавший любитель покера, твидовый пиджак которого чуть не лопался на перекачанном «железом» теле, - я и раньше говорил, что Ворон тебе не по зубам, и теперь повторить могу. Лучше вспомни мой последний отчет - как раз для русских работенка: они же все насквозь идейные, а мои ребята предпочитают жить и тратить честно заработанные грины, чем совать голову в гарантированную мясорубку.
- На «слабо» взять хочет, - вполголоса заметил Сергей, - я на такие подначки с детства не поддаюсь.
- Что ж, - словно бы в раздумье протянул озабоченный Санта-Клаус, - возможно, это выход из сложившейся ситуации…
Командир молчал, с улыбкой ожидая неизбежного продолжения - приманка закинута, так почему бы не изобразить заинтересованность?
- Дело в том, что в Штатах обнаружена незарастающая каверна, этакий выход в один из поглощенных Хаосом миров… Конечно, это не прямая угроза вторжения сил Зла, но кое-что неприятное проникает и оттуда. По мнению нашего американского коллеги, закрывать проход придется с той стороны… с возможностью невозвращения.
- И вы решили, что моя команда - прекрасный кандидат на исчезновение? - холодно осведомился Дмитрий Сергеевич.
- Но вы сами только что сказали, что вы лучшие, если не единственные, наши оперативники, - напомнил Санта-Клаус собственные слова командира. - Кому же еще тогда мы должны предложить проведение этой операции?
- Логично, - процедил командир, - но я требую полную информацию и неделю на обдумывание нашего ответа.
- Информация будет, - вылез вперед Торквемада, уловив еще одну возможность избавиться от соперника, - но ситуация легко может выйти из-под контроля, и на раздумья у вас не более пары дней.
- Согласен. - Командир прощально кивнул и, развернувшись, вышел из зала.
Следом молча потянулась команда. Только Зайченко не мог не бросить напоследок:
- Приятно было пообщаться, господа!
Полученные часом позже сводки американского «Бюро-13» на поверку оказались серией победных реляций, одна другой неправдоподобней даже для по невежеству доверчивого Олега, что уж говорить о прочих.
- Экие у нас американцы-то крутые! - подытожил прочитанное Антоныч. - Где уж нам, серым да лапотным!
- Одно мне только непонятно - мы им в таком разе зачем? - Сергей обвел глазами собеседников, ожидая ответа. - Может, и правда что-то неприятное выплыло? Недаром вся ихняя суета примерно в одном районе сосредоточена!
- Да что ты заладил - американцы, американцы… - угрюмо бросил Петрович, - командир сам подставился, тебя прикрывая, а испанец чертов тут же ухватился. Нет нам сейчас выбора, и все этим сказано.
- Ты хочешь сказать, что я команду в дерьмо окунул? - вскинулся Сергей в ответ.
- Никто тебя не винит: ну, вляпался по малоопытности, так за это не казнят. Американец, конечно, прагматик и циник, однако по сути он прав: есть в нас, русских, страстишка подставлять шею под чужое ярмо. «Кто, если не мы?» Знакомая постановка вопроса. Спокон веку так повелось. Кроме того, у командира, думается, есть свои резоны согласиться. Личные и оттого тебе не особо интересные. Так что увянь со своими комплексами: по большому счету ты здесь и вовсе не при чем.
Петрович умолк и отвернулся, развернув газету - произнесенная речь выбрала его лимит общения минимум на неделю вперед. Олег, посчитав, что основное сказано, поднялся и ушел к себе - в отличие от прочих у него появилась новая тема для размышлений.
Он сидел в глубоком удобном кресле-ракушке и курил, прикуривая одну сигарету от другой, не замечая, как окурки начинают выпадать из переполненной пепельницы.
Зауряд-обывателей в команде, конечно, не было, но командир, и до последних событий казавшийся Олегу пугающе могущественным человеком, теперь предстал в новом свете. Просто ли зависть говорила в испанце, когда он пытался распять командира, или знал что-то о нем, с чем разум потомственного инквизитора не мог смириться? Что за договор заключили с командиром местные отцы-основатели, и почему он так важен, так очевидно исключителен? Реально ли для человека, пусть и паранорма, такое небрежное обращение со структурой вещества, или это уже проявление сверхъестественного, магия? И почему Антонычу так запомнились крылья за спиной появившегося в дверях незнакомца, что он счел нужным упомянуть их в давешнем рассказе? Такой ли это маловажный факт, каким подсознательно хотел представить его Свиридов? На ум приходили жутковатые гипотезы о «пятой колонне» в их «стройных рядах». В тоже время на замаскированного демона-резидента Дмитрий Сергеевич явно не походил - та же Наталья его давно бы раскусила или Антоныч. А то, что они за командиром куда угодно пойдут - по реакции на предстоящее видно, даже не обсуждают ничего, просто ждут команды «с вещами на выход».
Олег зябко поежился. «Чьи вы, хлопцы, будете? Кто вас в бой ведет?» Как идти за человеком, если сомневаешься даже в его человеческой сущности?
Открылась дверь, и словно в ответ на его мысли на пороге возник Дмитрий Сергеевич. Тяжелые клубы табачного дыма потянулись из полутемной комнаты в сияющий коридор, обтекая стоящую в проеме фигуру, и Олегу показалось, что в какой-то момент он увидел те самые кожистые крылья, взвихрившие дым за командирской спиной, которые как бы вскользь упомянул Антоныч.
Кольцов вскочил, то ли собираясь поприветствовать начальство, то ли надеясь защититься в случае нападения.
- Не подпрыгивай, - устало сказал Дмитрий Сергеевич и вошел в комнату, - не читаю я твоих мыслей, разве что чувства. Об эмпатии слышал? Вот, она и есть. Да ты садись, садись, я тоже присяду, если не возражаешь, - добавил он, сев напротив Олега и положив на стол толстую папку. - То, что ты сомневаешься, это нормально, - командир достал сигарету из почти пустой Олеговой пачки и изящно прикурил от кончика большого пальца, - только мою биографию в пятнадцать минут не уложишь, а на многочасовую лекцию я не способен. Со временем ты бы и так узнал достаточно, да только времени у нас почти не осталось, вот и приходится торопить события…
Командир надолго умолк, глядя на тлеющую меж пальцев сигарету. Олег первый не выдержал паузы и, поерзав в кресле, деликатно кашлянул.
- Ах да, - поднял взгляд Дмитрий Сергеевич, - я тебе кое-что почитать принес. - Он похлопал рукой по пухлой папке: - История моих злоключений, слегка художественно обработанная - каюсь, хотел издать в жанре фэнтези, да передумал. Все-таки пригодилась… А о походе не беспокойся - не захочешь, так кому-то надо и «на хозяйстве» остаться: Петрович будет за старшего, а ты, если решишь, то к нему в напарники. Работа уже достаточно тебе знакомая. Сплошная рутина, можно сказать… Ну ладно, читай, тут все ответы на твои невысказанные вопросы, а мне пора, дела, знаешь ли…
Командир усмехнулся и начал таять в воздухе. Его силуэт заколебался, смешиваясь с погустевшим сигаретным дымом, струящимся от забытого в переполненной пепельнице окурка. Через несколько секунд о его недавнем присутствии напоминала только лежащая на столе папка.
Олег, устав удивляться, вздохнул, включил прикроватное бра и улегся, взбив подушки повыше. Завязками папки служили обычные ботиночные шнурки, узел на которых не преминул запутаться при попытке его развязать.
- Вот так всегда, - философски заметил Олег, но узел все же поддался, и папка открылась.
Внутри лежала пачка листов качественной финской бумаги, покрытой плотной вязью отпечатанного на машинке текста.
Предварялось все это коротким предисловием:
«Странно перечитывать свой собственный дневник, начатый во времена, когда жизнь казалась простой, размеренной и уютной. Мысли суетно-незрелого ума, нелепые и смешные…
Собирая разрозненные записи воедино, я было хотел изменить казавшиеся глуповатыми с высоты моих сегодняшних знаний и опыта тексты, придать строгости и завершенности, но затем решил оставить тот стиль и манеру изложения, которая соответствовала тому, более раннему изданию Дмитрия Сергеевича Горицкого, ставшего впоследствии… тем, кем он стал».
Чуть ниже, уже от руки командир подвел итог своему литературному творчеству:
«Все-таки эта подборка записей больше рассчитана на личные экскурсы в прошлое, нежели на постороннего читателя. Так что - никаких публикаций».
Олег перевернул страницу…
Изувеченный черной магией мир хлынул ему навстречу с холодных бумажных листков. Не избранник богов с атлетическим торсом и благородным огнем во взоре - заурядный клерк, взваливший на себя тяжкий груз судеб мира… нет, двух миров.
Что он сделал с собой? Кем стал в результате? Изгоем, не ждущим благодарности за подвижничество. Жуткая участь.
* * *
Рукопись кончилась, и Олег помассировал кончиками пальцев уставшие глаза.
М-м-да… Однако… Вот уж действительно - ответы на все вопросы!
Рассказы соратников и пережитое лично изрядно поубавили в значительности по сравнению с командирской историей. Разум отказывался верить в реальность прочитанного, но командир фантазером не выглядел. И Петрович тоже. То, что ученик из рукописи и вечно хмурый Петрович - одно и то же лицо, сомнений не вызывало. Вот и еще один вопрос - зачем этим колоссам мы - псиэнерганты доморощенные, пусть и со способностями к трансформации? Неужели Горицкий верит, что один из них станет тем человеком, который, когда придет пора, удержит скованного дьявола?
Морозный озноб пробежал по коже, заставив передернуться. Ни в какие ворота не лезет! Что бы он, Олег Кольцов, добровольно сунул голову в петлю?..
- Когда отбываем? - тихо спросил он у дыма, в который, исчезая, превратился командир.
- Скоро, - донеслось издалека.

Часть третья
ВРАТА АДА
Тишина. Лишь негромкое тиканье кварцевых часов на запястье. Мы живем по московскому времени, и значит, где-то там, за бетонными стенами базы, отделяющими наш континуум от планеты Земля, близилось утро.
Я сидел, откинув голову на спинку кресла и закрыв глаза. Мысли лениво текли в полусонном мозгу. Впервые с того дня, когда цепь, сковавшая дьявола, лишила меня человечности, я по-настоящему смог расслабиться. Это могло означать только одно - кто-то уже подставил плечо под мой груз. Кольцов, видимо, уже дочитавший историю моих злоключений, или коллективный разум группы - неважно. Преемник найден.
Тихо скрипнула дверь. Вошедший придвинул свободное кресло и сел напротив. Петрович. Человек, сопровождавший меня сквозь все круги ада. Я разлепил веки и приветственно кивнул.
- Пора будить команду, чего тянем? - пробурчал вместо ответа Петрович. - Или есть какие-то дополнительные соображения?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63