– А ты что думаешь? Это Голливуд, деточка. Все приходят сюда поглазеть на знаменитостей.– Вот и нет; люди сюда приходят, чтобы научиться танцевать. Они без ума от ковбойских танцев.– Ерунда! – отчеканила Роза. – Они приходят, чтобы кого-нибудь подцепить.– Маргарита была не такой.– Любая женщина «такая», если она свободна.– Не думаю. Возьми, к примеру, меня.– Ах, тебя… Тебя вряд ли можно назвать нормальной.– Спасибо большое.В «Бутс» было яблоку негде упасть. Будущие ковбои толпились возле большого круглого бара, занимавшего весь центр огромного зала. Возле стен стояли столики. Можно было спокойно выпивать, наблюдая, что делается на огромной площадке для танцев, где группы людей танцевали тустеп и водили хороводы.– Боже! – воскликнула Роза. – Я попала не туда. Это Америка на-Сити, и могу спорить, что я единственная испанка здесь. Возможно, меня даже изобьют на автостоянке!– Утихомирься, – посоветовала Кеннеди. – Мы выпьем, оглядимся и сразу уйдем.– Я не верю этим парням, – заявила Роза, разглядывая окружающих мужчин. – Взгляни на них. Вечером – ковбои, а днем – клерки.– Откуда ты знаешь?– Неужели ты думаешь, что настоящие ковбои разгуливают как эти, в десятигаллоновых шляпах с наглым видом? Солнышко, уверяю тебя, это поддельные ковбои.– Так, теперь ты специалист по ковбоям. Раньше я считала, что ты изучаешь баскетболистов.– Сделай одолжение, купи мне пива, и давай управимся с этим побыстрей.Они подошли к бару.– День добрый, маленькие леди, – приветствовал их бармен, подтверждая их худшие опасения.– Полагаю, мартини здесь не подают. – Роза уселась на высокий табурет.Он удовлетворенно хрюкнул.– Два пива, – заказала Кеннеди.– Вы здесь впервые? – Во рту у бармена не хватало зубов.– Как догадался? – саркастически протянула Роза.– Если бы вы оставили свои проблемы у порога, то могли бы неплохо повеселиться.Брови Розы взлетели вверх.– Ты выудил это изречение из «Счастливого печенья» Трэйдер Вика?Он не понял.– Трэйдер – что?– Забудь об этом.– По-видимому, у вас много завсегдатаев? – Кеннеди облокотилась на стойку бара.– Верно, – ответил бармен. – Они точны, как часы.Приходят, танцуют четыре-пять часов и довольные уходят домой. У нас в «Бутс» девиз: «Улыбайся и двигайся, как пружина».– Ох, ради Бога… – пробормотала Роза.– Да замолчи ты, – прошипела Кеннеди. – Я стараюсь завязать знакомство.– Ну и знакомство! – огрызнулась Роза. – О, а вот этот симпатичный…Ее внимание привлек светловолосый крепыш в хлопчатобумажной рубашке, джинсах и коричневом «стетсоне».Их глаза встретились, и он поклонился.– Не хотите ли потанцевать, мэм? – вежливо спросил он.– Почему бы нет? – Роза подмигнула Кеннеди.– Маленькая леди нашла свое место, – заметил бармен, когда Роза с крепышом ушли танцевать.– Моя подруга Маргарита часто приходила сюда, – сказала Кеннеди показывая ему фото. – Помните ее?– Я знаю многих, но редко запоминаю имена. – Он взглянул на фото. – Нет, не припоминаю.– Вы могли читать о ней в газете, – продолжала Кеннеди. – Ее убили два месяца назад.– Ее убили здесь? – невозмутимо спросил бармен.– Здесь?– Я не должен этого говорить, – доверительно сказал он, опираясь на стойку, – но у нас на автостоянке уже изнасиловали двух.– Да? Когда же?– Последний раз – несколько недель назад. С тех пор усилили охрану.– Маргариту не изнасиловали; ее задушили. Возможно, что кто-то шел за ней отсюда до самого дома.– Правда? – Он задумался. – Вы ее родственница?– Нет, я пишу о ней, – и Кеннеди подала ему визитную карточку. – Если что-нибудь вспомните, позвоните.Он уставился на визитку.– Кеннеди. Забавное имя для девушки.– А как вас зовут?– Брик.– О, это гораздо больше подходит… для парня. Прежде чем он успел ответить, она, забрав свою бутылку с пивом, отошла и встала с краю танцплощадки, наблюдая, как Роза выставляет себя полной дурой, пытаясь танцевать тустеп со своим юным жеребцом, который вовсю лапал ее. Роза в своем репертуаре.– О'кей, ребята! Теперь танцуем «линеечку»! – надрывался в микрофон диск-жокей. – Начнем с «Тамби-вид», дополним хорошей дозой нежного «Черного бархата», а затем нырнем прямиком в «Эйчи Брэйки».Раздались радостные крики.Роза подошла вместе со своим «ковбоем».– Сейчас пойдем попрактикуемся, – сказала Роза. На ее щеках играл румянец. – Билли учит меня танцевать «линеечку».– Билли, ты часто ходишь сюда?Кеннеди остановила его, прежде чем тот успел увести Розу обратно.– Да, мэм, я постоянно бываю здесь. Она вытащила фотографию Маргариты.– Знаком с ней?Сдвинув на затылок свой «стетсон», он целую минуту изучал фото.– Не могу сказать, мэм.– Она каждую неделю приходила сюда.– Вероятно, мы приходили в разные дни.– Вероятно, – повторила Кеннеди.– Может, вам стоит спросить у вышибал. Они знают все, что здесь творится.– Хорошая мысль. Спасибо.Она заметила нескольких вышибал, разгуливающих по клубу. Они были в черных ковбойских шляпах, черных рубашках и узких синих джинсах. Она подошла к одному из них, стоявшему у дверей. На его рубашке серебристо блестела звезда шерифа.– Не помните ли вы эту женщину? – спросила она, показывая ему фотографию Маргариты.Он взглянул на фото.– А что я получу, если вспомню?– А что вы хотите? – Она решила ему подыграть. «Да, этот не из робких».– Свидание, – сказал он.– Мне кажется, мой муж этого не оценит.– Ох, черт! Самых лучших уже разобрали.– Так вы ее помните?– Да. Симпатичная леди. Она постоянно приходила сюда вечером в субботу. Хорошо танцевала.– Встречалась ли она с кем-нибудь?– Нет. Иногда она приходила с подругами; с парнями я ее ни разу не видел.– У вас превосходная память.– Работа обязывает.Ее удивило, что он не добавил «маленькая леди», – это было бы вполне в его духе.– О'кей, спасибо, – сказала Кеннеди, отбрасывая волосы назад.– Жаль, что вы заняты, – он подмигнул ей.Стало ясно, что поиски ни к чему не привели. Она огляделась, ища Розу. Та разучивала какой-то замысловатый танец под руководством Билли. Видел бы ее сейчас Ферди!– Уходим, – сказала Кеннеди.– Уже?– Мне очень жаль уводить тебя.Роза помахала своему «новому приобретению».– До встречи, ковбой. Он дотронулся до шляпы.– До встречи, красотка.– Прекрати совращать детей, – пожурила подругу Кеннеди. – Один подросток у тебя уже есть дома. Тебе мало?Роза хихикнула:– Может, я и не свободна, но ведь еще не в могиле?! ГЛАВА 26 Мак Брукс не мог спать. Что-то тревожило его, и он не мог избавиться от этого ощущения. Некоторое время он смотрел «Найтлайн», но затем Шарлин пожаловалась, что телевизор не дает ей уснуть.– Мне нужно выспаться, милый, – пробормотала она. – Если ты не выключишь это, у меня будут мешки под глазами.Он выключил телевизор и лежал на спине в темноте. Его мысли были беспокойны. Прошлое преследовало его.Когда он услышал об убийстве Маргариты Линды, он счел это бессмысленной жестокостью, одной из случайностей, подстерегающих любого живущего в Лос-Анджелесе. Но недавно он узнал о смерти Стефани Вульф и понял, что эти убийства связаны между собой. Затем, сегодня утром в новостях упомянули о зверском убийстве Памелы Марч.Мак похолодел. Теперь сомнений и вовсе не оставалось – он знал, кто совершил эти убийства.После обеда он направился в свой кабинет, надеясь в тишине и покое все обдумать и решить какие шаги следует предпринять.Шарлин последовала за ним, наклонилась к нему сзади и принялась ерошить ему волосы.– Поехали в кино в Вествуд, – предложила она. – И если ты будешь очень, очень хорошим, мы сможем кое-чем заняться в последнем ряду. Ну, как?– Не сегодня, милая.У Шарлин было игривое настроение.– Почему бы и нет, котик? – спросила она, поигрывая его ухом. – Обещаю, что ты не пожалеешь.– У меня не то настроение.– Ты такой скучный, когда работаешь, – она надулась.– Ты тоже, – не упустил случая он.– Я могла бы играть в этом фильме, – капризно заявила Шарлин. – Мы с Бобби сыграли бы великолепно, и ты это знаешь. Ты так глупо ревнуешь…– Шарлин, я тебе уже сказал, что не ревную.– Ревнуешь!– Нет.– Оливер Стоун хочет встретиться со мной.– Хорошо. Надеюсь, он тебя увидит, ты ему понравишься, он возьмет тебя на какую-нибудь роль. Несколько месяцев во Вьетнаме несомненно пойдут тебе на пользу.– Он не собирается снимать еще один фильм про Вьетнам.– Ну, где-нибудь еще. – Он отвечал резко, надеясь, что жена оставит его в покое.И вот теперь он лежал в постели и не мог уснуть, в то время как лежащая рядом с ним Шарлин дышала глубоко и ровно, веки ее были сомкнуты, а пухлые губы чуть приоткрыты.Он мог думать только об убитых женщинах. Сколько времени пройдет, прежде чем полиция установит связь между ними?Он знал, что должен все рассказать, но если он сделает это, то весь кошмар прошлого воскреснет и попадет в газеты.Семь лет назад на его съемочной площадке было совершено убийство. Ингрид Флорис, прелестная юная актриса, была зверски убита актером, игравшим роль ее бывшего приятеля. При свидетелях он набросился на нее и после короткой отчаянной борьбы задушил.Маргарита Линда побежала звать на помощь. Стефани Вульф и Памела Марч, объятые ужасом, застыли на автостоянке. Джорданна Левитт, Черил Лендерс и Герда Хемсли видели разыгравшуюся трагедию из окна трейлера, где во время съемок располагалась съемочная группа.К тому времени как Маргарита вернулась в сопровождении двоих дюжих шоферов, Ингрид уже ничто не могло спасти. Она была мертва.Эти шесть женщин присутствовали на суде в качестве свидетелей.Они помогли упрятать убийцу за решетку.Актера звали Зейн Мерион Рикка. Он был племянником крестного отца Мака, но этого не знал никто, в том числе и сам Зейн, думавший, что ему просто очень повезло и он получил роль в важном голлливудском кино.Мак знал все. Он сделал одолжение своему крестному отцу. Он достаточно умен, чтобы не отказывать ему.По правде говоря, Луке Карлотти никто не отказывал.Господи! Мак понял, что Зейн вышел из тюрьмы. Самым ужасным было то, что теперь он, видимо, систематически и безжалостно уничтожает женщин, осмелившихся свидетельствовать против него.Возможно, следующие на очереди Джорданна, Черил и Герда.Мак резко сел в постели, пот выступил у него на лбу.– Что случилось? – сонно спросила Шарлин, обнимая его.– Спи, маленькая моя. – Он был удивлен, что его голос настолько спокоен и тих.– М-м-м…Она повернулась на спину, и он заметил, как тонкий шелк рубашки обрисовывает ее роскошную грудь. Жаль, что у него нет настроения. Хотя они редко занимались этим в спальне – с точки зрения Шарлин, это было чересчур банально.Мак соскользнул с кровати, отправился в комнату и надел спортивный костюм. Затем он спустился вниз. Пытаться заснуть не имело смысла.Он поспешил в свой кабинет и закрыл дверь. Жалюзи – были подняты, окна выходили на патио. Мак опустил жалюзи, пересек комнату и снял маленькую картину Пикассо со стены рядом с камином. За драгоценной картиной в стене был надежно вмурован сейф.Он набрал шифр, и дверца, щелкнув, распахнулась. Это был его сейф. У Шарлин был собственный. В Калифорнии.Он долго не решался вынуть содержимое сейфа. Нечасто он предпринимал это горькое путешествие в прошлое – кое-что лучше было не вспоминать.Первым делом он достал большой коричневый конверт, в котором лежали фотографии, и разложил их на столе.Потом нахлынули воспоминания. Вот трехлетний Мак Брукс сидит на плечах отца, высокого, стройного мужчины с вьющимися каштановыми волосами и беспечным выражением лица; Мак в шесть лет рядом с матерью, Присциллой, роскошной блондинкой в шортах и узком топе; Маку двенадцать – злодей с кривой улыбкой и воровским взглядом; и наконец пятнадцатилетний Мак рядом со своим крестным отцом Лукой Карлотти, коротышкой с глубоко посаженными глазами и тяжелыми веками, полными губами и зализанными назад волосами. У него были улыбка кобры и безукоризненный костюм.Луку Карлотти больше всего боялись в округе. И больше всего любили.Лука Карлотти мог сделать так, чтобы твои мечты осуществились. И он же мог безжалостно растоптать тебя. Он бы могуществен. Отец Мака был его правой рукой.Когда Мак подрос, он понял, почему великий Лука Карлотти стал его крестным отцом. Лука спал с его матерью, а у его отца не хватало смелости возражать.Лука Карлотти и родители Мака везде появлялись вместе, вплоть до той ночи, когда они отправились в ночной клуб в Гарлем послушать известную джазовую певицу. Было уже около трех часов утра, когда они вышли из клуба. Первым вышел отец Мака, чтобы позвать шофера. Как только подъехал длинный лимузин, появились Лука с Присциллой.Машина медленно проехала мимо. Лука остановился, начал что-то говорить, и тут раздались выстрелы. Лука упал на землю, повалив Присциллу. Отец Мака получил пулю в сердце – пулю, предназначавшуюся Луке.Луку нельзя было назвать неблагодарным. С этого дня он лично следил за тем, чтобы у Мака было все, чего бы он ни пожелал.Мак захотел быть боксером – Лука нанял тренера и организовал серию любительских боев.Он захотел машину – Лука купил ему красный «мустанг».Он захотел стать режиссером – Лука устроил его в киношколу.Он захотел поработать в настоящем кино – Лука устроил его третьим ассистентом в «Ночи Нью-Йорка», фильм, который финансировал один из его друзей.Опыт восхитил Мака. Он понял, что нашел свое истинное призвание.Режиссером «Ночей Нью-Йорка» был Уильям Давидосс, сильный мужчина с громким голосом. Его дочь, Уилла, открыла Маку дорогу в светлое будущее.Сразу после окончания работы над фильмом Мак и Уилла убежали в Лас-Вегас и там поженились. Меньше чем через три года он выпустил свой первый фильм.Лука Карлотти и Присцилла пожелали Маку удачи, когда он решил переехать в Голливуд. Они уважали его желание порвать все нью-йоркские связи. Лука понимал такие вещи. Он понимал все.Годы спустя, когда Мак готовился снимать «Контракт», Лука позвонил ему.– Сделай мне одолжение, сынок, – сказал он, как будто они расстались вчера.Мак не выносил, когда Лука называл его «сынок». Хотя Лука продолжал спать с его матерью, это не давало ему права так называть Мака.– Все, что угодно, Лука, – невозмутимо ответил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64