Пока я не усвоил всего этого, мне трудно входить в обсуждение этических проблем. Поймите всю ответственность моего, да и своего положения. Ведь лишь усвоив вашу мораль и эстетику, мы, немиды, можем по-настоящему понять человечество, разделить его надежды и тревоги,
- Немиды, - вслух подумал Лорка и поднял глаза на посланца. - Но кто такие немиды? Вы говорили Тимуру, якобы немиды - обитатели другой Вселенной.
- Я был несовершенен и неточно выразился. Мы, немиды, - обитатели другой субвселенной. Не Вселенной, а субвселенной.
- Поясните.
- Большая Вселенная - четырехмерный мир, в котором расположено бесчисленное множество трехмерных свёртков пространства, рождённых сверхмощными взрывами первичных протоформ. Вы называете такие взрывы биг-бангами, а зарождаемую им субвселенную - файрболом. Вы, люди, живёте в одной трехмерной субвселенной; мы, немиды, - в другой. А между нами незримый барьер четвёртого измерения. Пока он ещё непреодолим для вас, а мы уже преодолеваем его, хотя и с большим трудом. Это не удивительно, наша цивилизация возникла на целый миллиард лет раньше вашей.
- На миллиард? - почти по слогам переспросил Лорка.
- Да, около этого. Именно с таким интервалом произошли большие взрывы, породившие наши субвселенные. - Посланец помолчал и добавил: - Мой рассказ о мире немидов уже хранится в памяти компьютера. Я воспользовался закрытым каналом информации, который выделил для меня Тимур.
Глава 25
Игорь предоставил Нике полную свободу, и девушка с удовольствием занималась пилотажем, хотя в космосе это занятие довольно однообразно: разного рода вращения с переменными продольными ускорениями. Скоро Игорю все это надоело, но ему жаль было тащить девушку на корабль - щеки у неё раскраснелись, разгорелись глаза. Поэтому он предложил:
- Может быть, отправимся в настоящий космос?
Ника ловко сбалансировала катер и взглянула на Игоря с недоумением.
- А это разве не настоящий?
- Не совсем, - ответил Игорь и пояснил: - Тут есть корабль, точка опоры для глаз. Поехали?
Девушка покосилась через плечо на эту точку опоры и сразу же уловила его мысль.
- Поехали!
Она развернула катер так, чтобы «Смерч» остался прямо за кормой, и плавно выжала ходовую педаль.
Ника не была таким новичком в космосе, как Соколов, и все-таки ей трудно было вжиться в ощущения космического полёта. Выжав ходовую педаль, она подсознательно ожидала, что катер, что называется, птицей рванёт с места. А на деле ничего такого не произошло, просто на секунду спина ощутила лёгкую перегрузку, корпус катера мелко задрожал, а кабину заполнило негромкое гудение - вот и все. Светлячки звёзд впереди и по сторонам были, как и прежде, недвижимы и холодны. Только повернув голову назад, Ника заметила, как быстро уменьшаются размеры «Смерча» - точно он был резиновым и из него выходил воздух. Скоро корабль превратился в чёрточку, потом в искру и наконец затерялся в ворохе звёздной пыли. Ника почувствовала, что Дюк берет управление на себя, и выпустила штурвал.
Вокруг не было ничего, кроме звёзд. Звёздный мир. Звёздный океан. Звёздная бездна. Звёздная геометрия и звёздный орнамент. Звёздная наука и звёздная поэзия! Звёздный ад и звёздный рай! Острый и пряный звёздный напиток, который можно пить большими глотками, пить неустанно, чувствуя лишь все возрастающую хмельную жажду. Трепетный звёздный свет, сотканный из миллиардов разноцветных искр, то остро жалящих, то благородно покойных, то едва уловимых, как тревожное воспоминание раннего-раннего детства. Ника почти физически чувствовала, как её взгляд, цепляясь за эти искры, летит, пронзая пространство, в этот странный, нечеловеческий мир без конца и края, летит и безвозвратно тонет в нем. И каждая крупинка света, которую встречает взгляд на своём пути, - это гигантский сгусток странного, будто живого вещества, которое, сжигая самое себя в гневном и бесшумном хаосе ядерных реакций, сеет вокруг драгоценнейшие семена жизни и разума. Сердце Ники билось от сознания безмерной величины Вселенной, от жгучего понимания собственной мизерности и ничтожества перед лицом этой сияющей вечности, от безмерной гордости за человека, который, благоговея перед этой вечностью, тем не менее дерзает постичь и покорить её! Тишина. Боже мой, какая тишина! Тишина и неподвижность. Все замерло и застыло, даже свет хрупок и звонок, как иглы инея. Застыло если не навсегда, то так надолго, что думать об этом и сладко, и страшно. Только сердце, человеческое сердце, билось гулко, робко и гордо. Да, это был настоящий космос! Он ощутимо давил своей безмерной сияющей массой на крошечный, до смешного маленький и хрупкий катер, и если бы это судёнышко вдруг со звоном рассыпалось на мельчайшие кусочки, Ника ничуть бы не удивилась.
Игорь смотрел на чёткий профиль девушки, по которому скользил звёздный свет и звёздные тени, с радостью, завистью и грустью. Ему было приятно, что Ника смогла понять величие Вселенной и ещё больше величие человеческих дерзаний - лицо сейчас было открытой книгой её души. Он завидовал первозданной остроте и яркости её переживаний. Он знал о них разумом, воспоминаниями, но уже не ощущал их сердцем. Как жаль, как это глупо, что люди Земли так редко видят ночное небо во всей красе! Небо затеняют облака, дожди и туманы, ветви деревьев и крыши домов, огни городов и промышленных комплексов. А больше всего - жизненные будни и хлопоты, которые и тревожат, и баюкают человека на его коротком пути.
В районе субсветовой станции небо было совсем не похоже на земное, ни одного знакомого узора созвездий! И была огромная, больше десятка градусов диаметром, чёрная и лохматая, похожая на чудовищную кляксу туши, пылевая туманность. Вращаясь вместе с небосводом, она проплывала перед носом катера и, казалось, вот-вот готова была ухватить его сотнями своих щупалец, сотканных из голого мрака. Воспоминание, а может быть, и предчувствие, вдруг сжало сердце Игоря. Он машинально сбалансировал катер, направив его острый нос прямо в этот чёрный провал Вселенной. И продекламировал слова древней книги, которые только что, вдруг, нечаянно, всплыли в его памяти:
- На закате жизни наступает миг, когда огни позади тускнеют и гаснут, а впереди уже ничего нет, кроме мрака. И тогда человек один встречает своих богов!
Секунду Ника недоуменно смотрела на него, а потом быстро прикрыла глаза ладонью.
- Я испугал вас? - покаянно спросил Игорь после долгой паузы.
Не отнимая руки, она затрясла головой.
- Тогда что с вами?
- Мне вдруг стало жаль, что все это, - она повела вокруг рукой, - было! Уже было в моей жизни! И такого больше не будет никогда.
Невозвратимость времени, тонущего в прошлом! Осознание этого происходит не сразу, вместе с крупицами зрелости, замещающими юность.
- Граница зоны безопасности, - предупредительно проговорил компьютер.
И Игорь Дюк послушно взялся за штурвал, выводя катер на обратный курс - к кораблю, к людям.
Глава 26
Пока шёл облёт космокатеров, а затем производился их послеполётный осмотр, пока участники облёта делились впечатлениями и готовились к обеду, Лорка, уединившись в своей каюте, познакомился с рассказом посланца. По существу это была популярная лекция о происхождении мира немидов и поразительных отличиях этого мира от земной субвселенной.
Все в мире немидов было и похоже и не похоже на земное. Недоброжелатель сказал бы, что субвселенная немидов - своеобразная карикатура на земную, впрочем, с неменьшим основанием справедливой была и противоположная точка зрения - все в мире относительно, лишь сама относительность абсолютна. Галактики в немидской Вселенной заметно меньше земных, а вот размеры, массы и светимости звёзд - больше, причём, спектры их излучений сдвинуты в область ультрафиолета. Совершенно иначе выглядела у немидов периодическая система элементов, иные значения имели магические ядерные числа, выше была максимальная валентность, а стало быть, более многообразен был мир химических соединений, особенно органических. Основу периодической системы немидов составляли малые периоды не из восьми, как в земном мире, а из десяти членов, лишь на одиннадцатом элементе свойства начинали повторяться.
Самый гибкий химический элемент в субвселенной немидов, занимающий среднее, пятое место в малом периоде системы элементов, естественно, не имел и не мог иметь аналога среди земных простых веществ. Условно его можно было назвать биородом, потому что именно на его основе в субвселенной немидов развивались высшие формы жизни. Параллельно длительное время, порядка миллиарда лет, существовала и более примитивная жизнь на основе аналога углерода, но в конце концов все её формы были подавлены биородными существами. Кстати, проуглеродная жизнь и генетически, да и в основных фенетических проявлениях была гораздо более похожа на земную, нежели биородная. Из-за существенных генетических отличий немидской биородной и земной углеродной жизней многое кажется немидам в человеческой истории странным, нелогичным, почти непостижимым. Ведь эти отличия тайно и явно сказываются и на уровне разума, особенно проявляясь в сфере интуиции и морали.
Глава 27
Соколов сидел в своей каюте, лениво-благожелательно созерцая одну из композонных картин, весеннюю степь с ковром тюльпанов всевозможных расцветок. Когда сквозь шелест трав и птичьи трели ему почудился какой-то стук, сначала он не обратил на него внимания, но стук повторился ещё и ещё раз. Соколов насторожился, стук доносился со стороны наружной стены. Поспешно поднявшись, он выключил экран и прислушался. Стук, слабый, но хорошо различимый, повторился опять, и не было никаких сомнений - он шёл от той стены, которая отделяла Соколова от космоса. Что за чертовщина? Но подумать толком над этой загадкой, как он это любил делать, эксперт не успел, мысли его перебил всезнающий компьютер, деликатно проговоривший:
- Если угодно, можно открыть иллюминатор.
Соколов немедленно сделал это. Несколько секунд, пока сдвигалась наружная нейтридная защита, пришлось подождать, а потом внутренняя шторка-диафрагма растаяла, и Соколов с ёкнувшим сердцем отшатнулся в глубь каюты: из космоса, чётко рисуясь на фоне звёздного неба, упираясь в прозрачный иллюминатор самыми кончиками пальцев одной руки, на него смотрело человекоподобное существо. На нем не было ни шлема, ни скафандра, оно было одето в голубое спортивное трико с незатейливым орнаментом по вороту и на рукавах. Это было настолько ни на что не похоже - человек в обычной одежде в ледяной безжизненной пустыне, что Соколов, как это говорится, просто оцепенел. Космический человек, видимо, понял его состояние, потому что широко улыбнулся и приветственно помахал рукой. Только теперь Соколов узнал Игоря Дюка, в сердцах чертыхнулся и скорее упал, чем сел в кресло. Игорь беззвучно захохотал, оттолкнулся от иллюминатора и, сделав классический гребок брассом, всплыл вверх. Иллюзия того, что Дюк находится не в вакууме, а в тёмной, эффектно подсвеченной воде, была полной! Выйдя из корабельной тени, Игорь окунулся в световой поток белой звезды, вокруг его головы слабо засиял серебристый венец. Соколов догадался, что это прозрачнейший яйцевидный шлем, и окончательно все понял.
Лорка, зашедший к Соколову через минуту, нашёл его сердитым и насупленным.
- Что-нибудь случилось? - встревожился Федор. Соколов покосился на него, потом на иллюминатор и ворчливо посетовал:
- Ну что вы за народ? Не можете без фокусов!
Лорка заметил удаляющуюся фигуру Игоря, все понял и не сдержал улыбку.
- Напугал?
- Не то слово, ошарашил. Является точно какой-то джинн из бутылки. - Соколов аккуратно сложил платок, спрятал его в карман и уже заинтересованно спросил: - Что за скафандр такой? Никогда не видел и не слышал.
- Последняя модель.
Соколов хмыкнул.
- Я гляжу, у вас все последняя модель: каюты, космокатера, скафандры.
- Верно. Может быть, это и звучит помпезно, но мы - посланцы Земли, которым доверено представить её другому миру. Нас собирала в путь вся планета. Чего же удивительного, что у нас все - самое лучшее?
Соколов пожал плечами и полушутливо сказал:
- Н-да, даже мурашки бегают от ответственности. - Он помолчал, и в голосе снова зазвучали ворчливые нотки: - А почему это, уважаемый командир, вы истязали меня на Земле и на Плутоне всякой ерундой, похожей на рыцарские доспехи, а в этом новейшем скафандре потренировать не догадались?
- В этом нет необходимости.
Соколов кивнул головой на иллюминатор.
- И стало быть, Игорь будет нежиться в свете звёзд, а меня вы запихаете в бронированные латы?
Лорка засмеялся.
- И вам не чужды веяния моды? Успокойтесь, со временем и вы облачитесь в такой же элегантный костюм. Но это потом. Сейчас перед вами стоит гораздо более важная задача.
- Какая?
Лорка оценивающе оглядел Соколова и, поколебавшись, ушёл от прямого ответа.
- Вам все объяснит Тимур. - Федор дружески прикоснулся к плечу эксперта. - Он ждёт вас в кают-компании.
* * *
- Готовы ли вы? Я собираюсь пригласить на встречу с вами нашего психолога-эксперта Александра Сергеевича Соколова.
Посланец, сидевший в кресле в свободной, очень человеческой позе, помедлил, точно проверял своё внутреннее состояние.
- Да, - проговорил он наконец, - я готов.
- Простите, но могу я предварительно задать вам несколько вопросов? Вопросов не очень лёгких. Но ответ на них позволит упростить общение с вами моих товарищей.
- Пожалуйста, - с некоторой запинкой согласился посланец и уже более уверенно повторил: - Пожалуйста, задавайте.
Корсаков задумался, формулируя вопрос.
- Полагаю, земная цивилизация - не единственная, с которой вы поддерживали односторонние, а может быть, и двусторонние контакты?
- Совершенно верно.
- Из вашей записи я понял, что наши цивилизации разделяет множество препятствий и труднопреодолимых преград. Это так?
- Вы не ошиблись. Их даже больше, чем вам сейчас представляется.
- Что же заставило вас, немидов, обратить внимание именно на человечество? Чем мы, люди, заслужили такую честь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43