А женщины с нетерпением ждали, когда их допустят к королю, чтобы получить его поцелуй, услышать комплименты и увидеть его улыбку. После посещения Эдуарда мужчины в трактирах еще долго вспоминали о том, что говорил король и как пожимал им руки. Страна обожала его. Он мог ввергнуть страну в войну, вызвать неудовольствие народа, но стоило Эдуарду появиться со своей улыбкой, и люди снова боготворили его.
Король отправился во Францию со своими братьями, Георгом и Ричардом, и с Гастингсом. «Интересно, – подумала Джейн, – увижу ли я кого-нибудь из них вновь?»
Когда она уже собиралась направиться в свои покои, из дворца выбежала Кейт с одной из нянек молодых принцев. Обе женщины были в смятении.
– Госпожа, – сказала няня, – я нигде не могу найти маленьких принцев. Они не успеют подготовиться к встрече с отцом.
– Я обыскала весь дворец, но их нигде нет! – воскликнула Кейт.
– Но совсем недавно они были здесь, – заметила Анна.
– Давайте вместе поищем их, – предложила Джейн. – Ручаюсь, мы очень скоро их найдем.
Они покинули дворцовый парк и отправились на поиски в разных направлениях.
Кейт, несколько располневшая в сравнении с тем, какой она была несколько лет назад, но все такая же веселая, обратилась к надзирателю, шедшему к одной из башен. Тот ответил, что видел мальчиков – они шли в сторону кухни. Если Кейт выйдет в боковые ворота, то увидит лестницу, ведущую вниз. Именно там надзиратель в последний раз видел мальчиков.
Кейт, не теряя времени, поспешила в боковые ворота, а затем вниз по лестнице. Подойдя к массивной приоткрытой двери и распахнув ее, она очутилась на пороге большой кухни с низким потолком и каменным полом. В огромнейшем очаге, который ей вряд ли когда-либо приходилось видеть, горел большущий костер из бревен, из него в широкий дымоход облако за облаком выходил дым. Над костром жарилась здоровенная туша, а у очага, наблюдая за огнем, сидел на стуле и что-то ел маленький поваренок, казалось, весь иссушенный и сморщенный от сильного жара. В другом конце помещения располагался огромный стол, весь заваленный большими пирогами, еще не приготовленным охлажденным мясом и рыбой. В кухне толпилось несколько человек: тюремщики, тюремная судомойка и младшие слуги королевского дома. Но Кейт едва взглянула на них, так как увидела, что на столе, где отодвинули пищу, чтобы освободить место, сидели, болтая ногами, два маленьких принца с горящими от возбуждения лицами. Кейт бросилась к ним.
– Милорды! Милорды! – закричала она. – Что вы здесь делаете? Ваша няня ищет вас повсюду. Вашему благородному отцу придется ждать вас.
– Посмотри вокруг, – сказал Эдуард, – разве здесь не замечательно?
Вдруг Кейт почувствовала, что рядом с ней кто-то стоит, но ей пришлось поднять голову, чтобы разглядеть веселую физиономию возвышавшегося над ней огромного мужчины, голова которого была увенчана белым поварским колпаком. Когда Кейт увидела его, ее изумление сменилось огромной, беспредельной радостью.
– Белпер! – пронзительно закричала она.
Белпер бросил черпак, который он держал, на пирог с ароматным мясом с такой силой, что проломил его верхнюю корку. Он шагнул к ней, и из груди его вырвался громкий радостный возглас:
– Кейт! Черт возьми! Это ты? И такая же красивая, как только что зажаренный фазан!
Затем Кейт очутилась в могучих объятиях этого огромного человека, пахнущего дорогим вином и изысканной пищей, и на ее губах был запечатлен звонкий поцелуй.
– Слушай, Кейт, что ты здесь делаешь? – спросил он, отпустив ее.
Боже, как рада была Кейт увидеть его пухлое, красное и сияющее лицо, его глаза, искрящиеся от удовольствия!
– Моя судьба изменилась, – сказала она ему. – Я последовала за миссис Шор ко двору.
– И моя судьба изменилась, – ответил он ей. – Я здесь с тех пор, как оставил ювелира Шора. Это место меня устраивает. Я тут всех кормлю. А сам ем до тех пор, пока станет невмоготу. Что за жизнь! Другие работают для того, чтобы наполнить свой живот, а я – чтобы наполнять чужие животы так же хорошо, как свой собственный.
При малейшей шутке Белпер разражался смехом, но когда эта шутка была его собственной, он радовался вдвойне. Но на всякий случай он слегка подтолкнул Кейт, а то вдруг она не поймет его. Но Кейт в этом не нуждалась. Теперь все на кухне смеялись, а Кейт вспоминала, каким заразительным всегда было веселье Белпера.
– Садись, Кейт, – прогремел голос Белпера. – Что тебе подать? Кусок пирога или вырезку дикого кабана? У меня есть прекрасный жареный бык.
Ослабевшая от смеха Кейт покачала головой. Ее послали искать маленьких принцев, чтобы они вовремя подготовились к встрече с отцом.
– Я не могу остаться, как бы ты меня ни уговаривал. В другой раз… может быть.
– В другой раз – так в другой раз, моя милая Кейт. Приходи в любое время. Спроси меня, Белпера. Здесь тебя будут потчевать, моя дорогая, в любое время дня. Если ты почувствуешь необходимость перехватить чего-нибудь или пропустить кружку пива… приходи к Белперу. У Белпера есть то, что тебе нужно. – Он подтолкнул ее, его весело поблескивающие глаза говорили о том, что он готов разразиться новым приступом смеха.
Кейт рада была бы остаться, но оторвав взгляд от обворожительного повара, она посмотрела на двух маленьких мальчиков.
Белпер перестал смеяться:
– Слушай, после банкета сегодня ночью у нас на этой кухне будет праздник…
– После банкета? – переспросила Кейт, и глаза ее засияли.
– Сегодня ночью, – прошептал Белпер, но его шепот был слышен по всей кухне.
– Сегодня ночью, – прошептала в ответ Кейт и поспешила с принцами из кухни, чувствуя, что если она быстро не уйдет, то никогда не сможет оторваться от него.
– Мне нравится повар Белпер, – сказал Эдуард.
– Мне нравится повар Белпер, – повторил Ричард.
– О, и мне тоже он нравится, мои маленькие светлости! – пылко вставила Кейт.
* * *
Во главе стола в большом зале восседал король Эдуард. Он был горд и счастлив, глядя на ярко одетых людей, собравшихся здесь. Сквозь цветные стекла окон лился теплый, веселый свет на стол и бархатные портьеры, а изумительные росписи на стенах придавали ощущение комфорта и необычайной красоты этому древнему и величественному залу.
Для пиршества зажарили огромное количество дичи, множество быков и баранов. Эдуард велел, чтобы этот пир был более щедрым, чем любой другой, так как очень хотел, чтобы его народ понял, что дается он в честь победоносной военной операции. Пусть знают, что французское дело успешно завершено.
Эдуард нахмурился, когда его взгляд остановился на Ричарде. Ричард выглядел мрачным, он был недоволен тем, как обстояли дела во Франции, дошел даже до того, что отмежевался от сделок, заключенных между Эдуардом и хитрым старым французским королем. «Слишком уж Ричард страдает от угрызений совести, – подумал с раздражением Эдуард. – Почему надо стыдиться того, что мы избежали настоящей войны? Почему он считает позорным брать у французов выкуп?»
Лучше тратить богатство, ведя добропорядочную жизнь, чем проматывать его в бесполезных войнах. Естественно, что Людовик был готов заплатить, лишь бы английские солдаты убрались с французской земли. Ричард настойчиво доказывал, что народ Англии отдал королю свои «пожертвования» для того, чтобы вернуть утраченные территории. Нет, решительно, Ричард ведет себя иной раз просто как неразумный юнец со своими разговорами о чести. Король и его вельможи в тысячу раз богаче французских монархов, к тому же старшая дочь Эдуарда Элизабет помолвлена с французским дофином. А то, что Ричард отказался от своей доли французского выкупа, так это его глупость.
На галерее появились музыканты. Год назад он первым открыл бы танцы с королевой или с Джейн. Эдуард нежно улыбнулся той и другой. Они почти не изменились, и увидеть их вновь было одной из самых больших радостей по возвращении домой. Как очаровательна Джейн! Людовик настоял на том, чтобы король Англии познакомился с самыми привлекательными женщинами Франции, и Эдуард быстро приступил к этому делу с привычным искусством и покоряющим обаянием, но не нашел равной Джейн. Конечно, она немного располнела, но ему нравились пухленькие женщины.
Джейн ответила ему улыбкой. Она с трудом сдерживалась, чтобы не показать, что вид короля произвел на нее удручающее впечатление. Он уже больше не был тем великолепным Эдуардом, которого она знала раньше. Лицо приобрело фиолетовый оттенок, а под глазами появились тяжелые мешки. Свою лучезарную молодость он оставил во Франции. Кроме того, во Франции он подхватил лихорадку – неприятную болезнь, которая время от времени трепала его возвращающимися приступами озноба.
– Танцуйте! – крикнул Эдуард и откинулся в кресле, наблюдая за танцующими.
Королева Елизавета сидела рядом, не осмеливаясь танцевать, так как боялась, что это унизит ее достоинство. А Джейн танцевала. Боже, с каким упоением танцевала Джейн! Она все еще выглядела молоденькой девушкой, годы почти не изменили ее. Сейчас она танцевала со старшим из двух пасынков короля – Томасом, маркизом Дорсетом. Молодой Томас просто красавец, даже сторонний наблюдатель заметит, что он – сын Елизаветы. Эдуард тщетно интересовался первым мужем Елизаветы и их браком, в результате которого появились на свет Томас и его младший брат. Была ли Елизавета более пылкой со своим первым мужем, чем со вторым?
Но его внимание вновь переключилось на танцующих. Эдуард не был уверен в том, что ему нравится видеть Джейн и Дорсета вместе. Они были почти ровесники, а этот молодой человек уже завоевал себе репутацию одного из самых больших распутников при дворе. Он был также заносчив, как и его мать, и, несомненно, столь же честолюбив, но можно было с уверенностью сказать, что он не унаследовал хладнокровия Елизаветы.
А Дорсет в это время говорил Джейн:
– Какое удовольствие вновь очутиться дома! Хорошая английская еда и английские женщины – вот что мне нужно. Французы! Б-р-р! У них слишком жирная пища, а их женщины чрезмерно горячи.
– Меня это удивляет, – пожала плечами Джейн. – И не то, что вы находите причину для недовольства в первом, но то, что делаете это и во втором случае.
– Здесь вы ошибаетесь, мадам. Любовная страсть должна разжигаться тем, кто желает ее.
– Вы имеете в виду, что более приятно охотиться за диким кабаном, чем за прирученным павлином?
Он задержал на ней взгляд своих красивых глаз:
– Конечно. А как должно быть увлекательно охотиться в запретном лесу!
– Но я не сомневаюсь в том, что для пасынка короля нет ничего запретного.
– Увы, пасынок короля – это ведь не сам король!
– Конечно, нет. И я думаю, что король это помнит, хотя, может статься, его пасынок иногда забывает об этом.
Это был укор за его чрезмерную дерзость. Ей следовало и раньше дать ему понять, что он ведет себя неблагоразумно, но она была возбуждена и весела и поддалась обаянию его красоты. В эти последние месяцы жизнь была такой скучной, а Джейн больше всего на свете любила веселье. И вот теперь король вернулся домой, но это был совсем не тот человек, который оставил Англию четыре месяца назад. Она с нетерпением ждала пылкой встречи и была глубоко поражена, когда поняла, что уже больше не сможет испытывать страсть к королю. Вот почему ее слегка взволновали дерзкие взгляды этого привлекательного молодого человека. Джейн попыталась переменить тему разговора:
– Что вы думаете, милорд маркиз, о французском деле? Дорсет улыбнулся. Он действительно считал его вполне успешным. Маркиз был одним из тех, кто разбогател в результате этой авантюры.
– Люди хотят славы, – сказал он. – Они хотят слышать такие названия, как Креси и Ажинкур. Сейчас они озадачены, но не беспокойтесь, Эдуард усмирит их. Ему стоит только улыбнуться, чтобы выудить деньги из их карманов.
– Народ, несомненно, будет рад, что мужчины вернулись домой целы и невредимы.
– Вот именно, и даже не вспомнит о деньгах, которые отдал королю. Эдуард может смягчать сердца людей с такой же легкостью, с какой он добивается расположения у женщин.
– Война во Франции изменила его. Он выглядит на десять лет старше, чем на самом деле.
– Слишком уж вольготной была жизнь в Париже. Ну и к тому же лихорадка. Она изнуряет и более молодых людей.
Танец окончился, и начался другой. К своему огорчению, Джейн обнаружила, что не в состоянии отказать Гастингсу, пригласившему ее на следующий танец.
Лицо Гастингса было измученным, глубоко запавшие глаза смотрели печально. Он по-прежнему наблюдал за Джейн с потаенным желанием; теперь ее удивляло, почему она всегда боялась его. Она убеждала себя, что по-прежнему ненавидит его, но при этом обнаружила, что ее страх был отчасти притворным, потому что ей действительно была лестна преданность этого человека. Она нуждалась в веселье. Ей было просто необходимо блеснуть своим умом в разговоре с Дорсетом и помучить Гастингса, возможно оттого, что король вернулся домой совсем не тем ее возлюбленным, каким уезжал во Францию.
Она увидела, что Гастингс рассержен, – и явно потому, что наблюдал, как она танцевала с Дорсетом.
– Джейн, это самый счастливый момент в моей жизни за долгие четыре месяца, – сказал он.
– Разве вам не понравилось во Франции?
– Ты знаешь, мне не может нравиться, когда нас двоих разъединяет водное пространство.
– Ручаюсь, у вас там было предостаточно развлечений.
– Я постоянно думал о тебе.
– Хватит об этом, мне это не доставляет удовольствия.
– Может быть, тебе больше нравится слышать подобные слова от Дорсета?
Она вспыхнула:
– Вы дерзки, милорд.
– Просто я хотел бы предупредить тебя, что Дорсет – самый большой распутник при дворе.
Теперь рассердилась Джейн. Она сглупила, позволив ему заметить, что увлеклась Дорсетом.
– С каких это пор, сэр, – сказала она, – вы сложили с себя этот титул и передали его другому?
– С тех пор, как я полюбил тебя так, что ничто другое не радует меня.
Джейн улыбнулась.
– Не обманывайте себя. Это возраст, а не верность безжалостно заставляет вас уступить дорогу Дорсету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43