Девчонку Уориков нашли в харчевне и привезли в приют! Теперь у нас будут неприятности. Георг заявляет, что она его подопечная и никто не имеет права жениться на ней без его согласия. Нашел ее Ричард… Теперь я хотел бы знать, что это за привычка появилась у моего благородного братца посещать харчевни Ист-Чипа? Ричард клянется, что женится на ней независимо от того, дам ли я свое согласие или нет. Ей-богу, лучше бы эта девчонка сгнила в своей харчевне!
– Милорд, – сказала Елизавета, – из сложившегося положения есть только один выход. Если отдать ее Ричарду, ярость Георга может привести бог знает к чему. Пусть лучше Анна остается в приюте, пока мы что-нибудь не придумаем.
Гнев короля немного утих; он подошел к королеве, положил руки ей на плечи и улыбнулся.
– Умница Бесси приглядит за девушкой, да? Бесси найдет ей прекрасного супруга.
– Ты насмехаешься надо мной? Я думаю, что это наш долг…
– В том-то и беда, Бесс. Порой твое чувство долга перед семьей бывает чрезмерным.
– Я хочу для Анны счастья и безопасности…
– …С половиной наследства Уориков, которое перейдет Вудвиллям? Мне надоела эта девчонка! Хотел бы я знать, как Ричард нашел ее? Ему, должно быть, кто-то помогал. Но ничего, я найду его помощников! Они еще пожалеют об этом.
* * *
Гнев короля испугал Джейн. Она знала, что его больше всего беспокоили ссоры братьев. Двор, по возможности, держался подальше от всех трех. Над двором повисла зловещая тишина. Ходили слухи, что все это может привести к еще большим неприятностям. Бывало, что к печальным последствиям приводили и менее взрывоопасные дела. Эти два человека были самыми могущественными в стране после короля, и вот они были готовы перегрызть друг другу горло.
Эдуарду следовало без промедления принять смелое решение, а он терзался сомнениями. Георг, с одной стороны, Ричард – с другой, – каждый тянул в свою сторону, а тут еще королева, которая говорила: «Не отдавай девушку никому из них; пусть она достанется Вудвиллям!»
Эдуард сделал то, что делал всегда, когда у него наступали напряженные времена: он пошел к Джейн. Он знал, что никто не любил его так бескорыстно, как она.
– У меня вот-вот расколется голова, – сказал он ей. – Клянусь Пресвятой Девой, Джейн, надвигается беда.
Она уложила его на диван и натерла ему виски ароматической мазью. Ее пальцы были прохладными и успокаивающими.
– Порой я думаю, – сказал он, – что в этом королевстве нет ни одного человека, которому я мог бы доверять, за исключением тебя. – Он обнял ее и притянул к себе. – Нет мне покоя. Ричард хочет эту девчонку. Георгу она тоже нужна. Что мне делать?
– Дать свое согласие на ее брак с Ричардом. Пусть ее привезут из приюта, пусть отпразднуют свадьбу… и дело с концом.
– С концом, Джейн? Это будет только начало. Тогда начнется настоящая война между братьями.
– Почему, ведь она будет женой Ричарда?
– Они будут сражаться не из-за девушки, а из-за наследства.
– Возможно, это так в отношении Георга, но не Ричарда.
– Тем не менее Ричард никогда не отказывался от своих прав.
– Эдуард, подумай не о наследстве Анны, а о ней самой. Она любит Ричарда, Ричард любит ее. Пусть они поженятся. Разве мы сами не знаем, что такое любовь?
Он засмеялся.
– Конечно, знаем. И настолько хорошо, что мне кажется, мы теряем понапрасну время, обсуждая дела других людей.
– Дай свое согласие на ее брак с Ричардом. – Ты – пламенный защитник.
– Разве я прошу о чем-то слишком серьезном?
– Конечно. Почему ты не просишь о вещах, которые легко давать, как это делают другие? Ты всегда просишь за других. А мне хочется сделать что-нибудь для тебя.
– Ричард всегда был верен тебе, а Георг был твоим врагом. Почему же теперь ты хочешь ублажить Георга за счет Ричарда?
– Друзей нет нужды ублажать, ублажают только врагов.
– Уверена, что это трусость.
– Когда на эту страну надвигается беда, поистине я трушу. Ей-богу, лучше бы эту девушку никогда не нашли!
– Ты не можешь так говорить! – вспылила она. – Харчевня! Отвратительное вонючее место… а она – дочь Уориков! Мы даже не можем себе представить, чего она там натерпелась… Эдуард, ты должен позволить ей быть счастливой хотя бы теперь.
В ее глазах стояли слезы, но плакала она не только об Анне, но и о себе, а может быть, и о нем. Она чувствовала, что в нем нет жалости. Анна ничего не значила для него, а только создавала неудобства, и Джейн трепетала при мысли о той слепой любви, которую она отдала этому человеку. Ее околдовали его необычайная красота и обходительность. Она видела сверкающую оболочку, а не самого человека, пока не стало слишком поздно. Она была испугана еще и потому, что он тоже любил не настоящую Джейн, а ее блестящую оболочку – ее прекрасное овальное лицо, ее мягкую белую кожу, ее веселый смех.
– Пресвятая Дева, – говорил он, – хотел бы я знать, как Ричард обнаружил ее. А вот это он как раз и отказывается говорить мне. Но я-то знаю, что кто-то нашел ее и рассказал ему. Если бы я только мог схватить этого человека, я бы заставил его пожалеть о содеянном.
Джейн уткнулась лицом в его украшенный бриллиантами камзол.
– И что бы ты с ним сделал, Эдуард?
– Его бы ждала смерть предателя.
Джейн закрыла глаза, увидела, как кричащая толпа волочит ее по улицам Лондона в Тиберн. Она представила себе, как на нее ложатся грубые руки, услышала проклятия толпы… Ужасная смерть…
– Это было бы несправедливо за такую малость, – сказала она.
– Малость!
Как быстро он приходит в ярость! Она не смотрела на него, но знала, что лицо его побагровело, глаза налились кровью, а рот стал безобразным. И мало что осталось от того очаровательного, веселого купца, который покорил ее сердце и даже теперь не отпускал его.
– Эта малость приносит мне столько беспокойства! Ты ничего не понимаешь в этих делах. С меня хватит неприятностей. Разве Георг не выжидает?.. Он ищет любую возможность, чтобы выступить против меня! На такой благодатной почве как раз и развязываются войны.
Когда он немного успокоился, она сказала:
– И все же это неправильно, что столь кроткая девушка должна так страдать. А Ричард, который всегда служил тебе верой и правдой, – разве он не заслужил великодушного отношения с твоей стороны?
– Ты слишком добра к влюбленным, Джейн.
– Я такая, какая я есть.
– О! – воскликнул он. – И ты та, которую я люблю, Джейн.
Ее сердце забилось сильнее от страха. Насколько сильно он ее любит? Насколько сильнее в нем говорит любовь, чем разум? Отчаянность, с которой она никогда не могла справиться, снова обуяла ее. Сейчас она была готова отказаться от всего, лишь бы узнать правду.
Она встала на колени на кушетке, глядя на него огромными потемневшими глазами.
– Что тревожит тебя, Джейн?
– Я должна тебе кое-что сказать, Эдуард.
– Говори быстро и скорее ложись рядом со мной.
– Это я нашла Анну Невилль… Я нашла ее для Ричарда.
– Ты… нашла Анну Невилль! Снова ты!!!
Она склонила голову и закрыла глаза. Ужасный, вызывающий оцепенение страх овладел ею. Он вскочил, схватил ее за плечи и с неистовством сжал их.
«Какой же я была дурой! – пронеслось у нее голове. – Зачем я сделала это? Зачем я нашла Анну Невилль для Ричарда, а сама потеряла Эдуарда? А если уж сделала это, то зачем сказала?»
– Хотел бы я знать, как это было, – проговорил Эдуард. Она вскинула голову, щеки ее пылали, глаза сверкали.
– Мне все равно, что ты скажешь! – вскричала она. – Он любит ее. Он был несчастлив. Она тоже страдала. Я нашла ее… и послала его к ней. И что за это… смерть как за измену?
Он посмотрел на ее раскрасневшееся прекрасное лицо.
– Пресвятая Богородица! – воскликнул он и внезапно разразился смехом, притянул ее к себе и горячо поцеловал. Его сотрясал громкий смех, и она смеялась вместе с ним.
– Что это? – спросила она немного погодя. – Прощальный ритуал перед казнью предателя?
– Итак… это была ты, Джейн. Моя милая, любимая, сующая нос не в свои дела Джейн. Ты мне все подробно расскажешь. Но не сейчас.
Теперь она уже смеялась с облегчением. Пока она красива, пока она может возбуждать в нем желание, ей нечего бояться, ибо для Эдуарда его любовь была важнее всего остального.
– Моя любимая Джейн, – сказал он, – которая так добра к тем, кто любит!
– Эдуард! – Она обхватила руками его лицо и на секунду, затаив дыхание, отстранила его от себя. – Эдуард, обещай мне… ты дашь согласие на их брак!
– Что? – воскликнул он. – Ты еще будешь торговаться?
– Да, я буду торговаться.
– А еще говоришь, что добра к тем, кто любит?
– Ты хорошо знаешь, что я никогда не могла устоять перед тобой. Так было с самого начала, и так будет всегда. В чем бы ты ни отказывал мне и что бы ты ни давал мне, я все равно люблю тебя.
– Джейн, моя прелесть, я ни в чем не в силах отказать тебе. – Его лицо было у ее лица, голос его становился невнятным, словно сознание его затуманилось. – Ричарду достанется его Анна. Пусть они насладятся друг другом… как мы. Как мы будем…
Лондонский Тауэр I
От Фикетс-Филдс к Лондонскому мосту толпами шел народ. Звон колоколов раздавался от Вестминстерского аббатства до церкви Святого Джаилза, разместившейся посреди лугов, и от церкви Святого Клемента Датского, стоявшей с наружной стороны Темплской заставы, до собора Святого Петра в пределах Тауэра.
В дворцовом парке Тауэра сидели Джейн и Анна, герцогиня Глостерская, а с ними два маленьких принца – сыновья короля: Эдуард, которому уже исполнилось пять лет, и его брат Ричард, на два года моложе его. Джейн только что вслух читала книгу Мэлори «Смерть Артура», которую недавно издал и подарил королевской семье Уильям Кэкстон, однако сейчас книга была отложена в сторону, дети играли на траве, а женщины время от времени перебрасывались отдельными фразами. Чувствовалось, что и женщины, и дети чего-то ждут.
Прошло три года с тех пор, как Анна Невилль стала женой Ричарда, у нее родился сын – еще один Эдуард, которому сейчас было два года.
Джейн знала, что Анна теперь спокойна и счастлива, но тот ужас, который ей пришлось пережить, не прошел для нее даром. Она была нервной и робкой, и пребывание во дворце вовсе не доставляло ей удовольствия. При этом она испытывала чувство отвращения к этому замку, как, впрочем, и Джейн, которая, гуляя в тени стен или отдыхая в парке и глядя на выбеленные непогодой стены Тауэра или на мощный, неприступный Битчем, не могла забыть, что это тюрьма, что за этими величественными белыми стенами люди страдают от ужасных, немыслимых мучений.
Маленький Эдуард оторвался от игр и спросил:
– Интересно, когда же приедет мой отец?
– Точно не знаем, – ответила Джейн, – но мы услышим приветственные крики и звуки труб задолго до того, как король со своей свитой достигнет Тауэра.
– Настанет день, – сказал Эдуард, – и я буду скакать во главе кавалькады, как мой отец, а люди криками будут приветствовать меня.
– Настанет день! – эхом отозвался Ричард, обожавший своего брата и повторявший все, что тот говорил, так как его учили, что старший брат станет королем Англии.
– Как ты думаешь, мой отец покорил всю Францию? – спросил Эдуард.
– Вряд ли он завоевал всю страну, – ответила Джейн. – Впрочем, подождем, что он сам нам расскажет.
– Прошло четыре месяца с тех пор, как они уехали, – заметила Анна, – а кажется, что прошли годы.
– Джейн, – спросил Эдуард-младший, – после окончания празднования мы вернемся в Вестминстер или Виндзор?
– Разве тебе не нравится этот старинный замок?
– Я люблю Виндзор, – как эхо повторил Ричард. – И еще мне нравится Бейнардский замок, там, где моя бабушка.
– Но и этот дворец прекрасен, – быстро сказала Джейн, – здесь прелестные парки. Мне показалось, что тебя привлекли настенные росписи в большом зале. Ты мне сам рассказывал историю Антиоха, изображенную там.
– Мне действительно нравятся эти росписи, – ответил Эдуард, – но это все-таки больше тюрьма, чем дворец. Если гулять вдоль Битчема, то в окнах можно заметить лица людей.
– Ты не должен бродить там один.
– А я не боюсь гулять один! – с достоинством воскликнул Эдуард. – Но мне не нравятся тюрьмы. Говорят, что когда много-много лет тому назад строился этот замок, людей живыми замуровывали в стены якобы для того, чтобы принести удачу этому месту. О, Джейн, тетя Анна, знаете, они даже замуровывали живыми детей, таких как я и Ричард, Элизабет и Сесили…
– Ты не должен слушать подобные россказни, – поспешно сказала Джейн. – Давайте лучше я вам почитаю.
Джейн начала читать, но мальчики были слишком возбуждены, чтобы сидеть и спокойно слушать. Они тут же убежали.
– Благодарение Пресвятой Деве, – промолвила Анна, – что мой маленький Эдуард никогда не будет носить корону.
– Есть такие, что жадно тянутся к ней, а вот другие отворачиваются.
– Король Генрих был из тех, кто отвернулся от нее. Джейн почувствовала, как ее охватила дрожь. Как раз за парком, в котором они сейчас сидели, находилась башня Уэйкфилд, где много лет назад был заколот кинжалом Генрих VI. Она быстро переменила тему разговора, затем, немного погодя, встала и сказала, что пора готовиться к встрече мужчин.
– А где мальчики? – спросила Анна. – Им не следует гулять здесь одним. Они могут увидеть то, что не предназначено для их глаз. Няньки должны внимательнее смотреть за ними.
Но в этот момент дети не очень интересовали Джейн. Со страхом и волнением она думала о возвращении Эдуарда. Прошло четыре месяца с тех пор, как он покинул Англию, уехав воевать во Францию; интересно, изменился ли он за эти четыре месяца, ведь еще до своего отъезда Эдуард быстро превращался из красивого молодого человека в тучного пожилого мужчину, хотя был все так же обаятелен.
Она вспомнила, как он поехал по стране, чтобы добыть денег на войну с Францией, в расчете на «добровольные приношения», как он это называл. Король посещал даже отдаленные деревушки, обхаживая их жителей и выманивая у них деньги. Было удивительно смотреть, как люди шли к нему, вначале неохотно, даже сердились, а уходили от него с улыбками. Один его вид и слова, произносимые им, стоили тех денег, которые эти люди торжественно обещали дать ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43