Сиамскую кошку с наманикюренными ногтями.
– Да, все в Аспене только и говорят о фильме, который ты собираешься снимать здесь зимой. – Краем глаза Сондра уже заметила, что кто-то уже отвлек Гринбаума. Она сделала вид, что только сейчас заметила Лесситера.
– Кажется, это Дж.Д. Лесситер. Извини, Джон, мне необходимо поговорить с ним.
– О, конечно, Сондра, – промолвил Джон и вышел на террасу.
– Если для твоей съемочной группы понадобится жилье, позвони мне.
– Обязательно, – улыбнулся ей Джон, но Сондра уже забыла о нем и думала лишь о предстоящем разговоре с Лесситером.
– Джи Ди! – воскликнула Сондра, направляясь к нему и протягивая руку. – Поздравляю, великолепный вечер. Обстановка, еда, вино, развлечения, прекрасное общество – все безукоризненно. Гости в восторге. Даже я не смогла бы устроить лучше.
– Слышать это от тебя – высокая похвала, Сондра, – сдержанно ответил Лесситер.
Хотя его снисходительный тон заставил Сондру стиснуть зубы, губы ее заученно улыбались.
– Ты мне льстишь, Джи Ди.
– Ничуть. – Однако ироническая улыбка явно противоречила искренности слов. Сондра сделала вид, что не заметила этого.
– Кстати, я давно собираюсь заехать к тебе. Если бы не уверенность, что увижу тебя здесь, я бы обязательно это сделала.
– Да? – Брови Лесситера поднялись в легком удивлении.
– Мое агентство присмотрело лакомый кусочек недвижимости в деловой части города. Целый квартал. Разумеется, я сразу подумала о тебе...
Однако Лесситер тут же оборвал ее:
– Меня это не интересует.
Сондра не ожидала столь резкого ответа, во всяком случае, не в такой форме. Однако ее трудно было смутить, у нее был богатый опыт, и поэтому она и виду не подала, что его отказ застал ее врасплох.
– Тебя это заинтересует, когда ты узнаешь, о чем речь, – доверительно промолвила она.
– Нет, меня это не интересует, – ответил Лесситер равнодушно.
Сондра продолжала улыбаться.
– Этого не может быть, – не поверила она.
– Неужели? – рассердился Лесситер. – Вспомни, Сондра, сколько раз ты делала мне подобные предложения после того, как сосватала дом на Красной горе?
– Несколько раз, – согласилась она, твердо встретив его взгляд.
– И каждый раз получала один и тот же ответ, не так ли? Я надеялся, что ты наконец поймешь, что меня это действительно не интересует.
– Но...
Лесситер предупреждающе поднял руку.
– Избавь меня, Сондра, от лишних разговоров. Найди кого-нибудь, например, Марвина Дэвиса или Тремпа. Их, возможно, заинтересует целый квартал Аспена. Меня же интересует целый город.
Сондра уже поняла, что недооценила самолюбие этого богача.
– Я буду иметь в виду, Джи Ди, – тихо промолвила она.
– Вот и отлично. – Лесситер с поистине королевским величием заложил руки за спину. Покачиваясь на носках и надменно вскинув голову, он разглядывал танцующих.
– Скажи-ка, это не Беннон танцует с будущей звездой моего фильма?
Только тогда Сондра среди танцующих пар заметила Беннона. Ее взгляд, однако, лишь мельком скользнул по его белокурой партнерше, ибо ее внимание привлекло непривычно счастливое, улыбающееся лицо Беннона. Она внезапно почувствовала укол ревности.
– Да, это Беннон, – ответила она.
– Похоже, ему приглянулась наша Кит.
– Они друзья детства, – попыталась было пояснить Сондра и вдруг вспомнила пересуды в городе, возникшие после брака Беннона с Дианой. Все тогда считали, что Беннона и Кит Мастерс связывало нечто большее, чем дружба.
– Она, кажется, из Аспена, не так ли? – продолжал интересоваться Лесситер. – Во всяком случае, Джон собирается строить на этом всю рекламную кампанию своего фильма. – Губы Лесситера скривились в иронической ухмылке. – Впрочем, он знает, что делает. Не каждой из тех, кто приглянулся ему, он открывает такие возможности.
Сондру неприятно удивило откровенное злословие Джи Ди. Знает ли он, что, обливая грязью других, нельзя не испачкать собственные руки, недобро подумала она.
Звуки вальса умолкли, растворившись в гомоне и смехе. Прозвучали жидкие аплодисменты. Беннон, не отпуская Кит, сделал еще несколько па без музыки. Кажется, Кит что-то ему говорила, и он внимательно ее слушал. Сондре плохо было их видно издалека. Наконец все пары покинули середину зала и разошлись.
Глядя на улыбающегося Беннона, все еще державшего Кит за талию, Сондра, усилием воли стиснув зубы, задержала дыхание, чтобы ни движением, ни взглядом не выдать себя перед Лесситером, хотя ей хотелось кричать.
Нет, это не может повториться! Она не должна снова потерять его. Ни за что.
Быстро извинившись перед Лесситером, она смешалась с толпой гостей, поспешив навстречу Беннону и Кит. Беннон едва успел подвести Кит к ее друзьям, как к нему уже подошла Сондра. Лицо ее было спокойным, однако от ее внимания не ускользнуло, что рука Беннона все еще обнимала Кит за талию.
– Кит, ты знакома с моей свояченицей Сондрой Хадсон? – спросил он, представляя Сондру.
– Конечно. Мы уже встречались. Здравствуйте, мисс Хадсон.
Голос Кит был приветливым, но сдержанным, так же как ее глаза и улыбка.
– Можно просто Сондра, – это было сказано с любезной улыбкой.
– Хорошо, Сондра, – охотно согласилась Кит и представила ее своим друзьям. Сондра даже не пыталась запомнить имя кого-либо из них, а лишь каждый раз ограничивалась вежливым: – Очень рада.
Ей не терпелось поскорее уйти и увести Беннона, поэтому она тут же спросила у него:
– Где Старый Том?
Беннон, прежде чем ответить, окинул взглядом зал.
– Не знаю, – откровенно признался он.
– Кажется, он направился в бар, – охотно помогла им рыжеволосая Пола.
– Нам следует поискать его, – торопливо предложила Сондра. – Уже поздно.
– Разумеется, – Беннон кивнул, но тут же снова повернулся к Кит. От Сондры не ускользнуло то, как изменился его взгляд и подобрело суровое лицо. – Спасибо за вальс, Кит.
– И тебе тоже, – просто ответила Кит, и Сондра безошибочно ощутила близость, связывающую их. Это было видно по улыбкам, которыми они обменялись, и коротким доверительным словам. Их продолжали связывать старые воспоминания, в которых ей не было места. – Мы снова как-нибудь потанцуем, надеюсь, – сказала на прощанье Кит.
– Старые привычки не забываются, я же тебе говорил... – охотно согласился Беннон с медленной улыбкой.
Кит тихонько рассмеялась и, когда Беннон подходил к Сондре, бросила ему вслед:
– Увидимся в понедельник.
– Ладно, – коротко ответил Беннон и повел Сондру в бар.
Чувствуя вежливое безразличие его руки, Сондра вся напряглась. Беннон, взглянув на нее, увидел плотно сжатые губы и резкие морщинки на переносице.
– Что-то случилось, Сондра? – поинтересовался он.
– Нет, – ответила она быстро и резко и в коротком взгляде, который она бросила на него, он прочел что-то похожее на гнев и отчаяние. – Разговор с Лесситером не состоялся, вот и все.
Поскольку она не изъявила желания что-либо объяснить, он не стал расспрашивать. Беннон не вникал в дела Сондры. Мысли его поневоле снова вернулись к Кит.
9
Кит смотрела вслед Беннону, пока он и Сондра не затерялись в толпе. Она никогда не думала, что встреча с ним так всколыхнет память о прошлом, пробудит столько, казалось бы, давно похороненных чувств и воспоминаний. Правда, чувство потери никогда не покидало ее, но все остальное...
– Если она его свояченица, – задумчиво произнесла Пола, тоже глядя на удаляющуюся широкоплечую фигуру Беннона, – то где же жена? – Она отпила шампанское.
– Он вдовец.
– Вдовец. Какое старомодное слово, – усмехнулась Пола. – Я не слышала его вечность.
– Оно очень подходит к Беннону.
Оркестр заиграл – что-то быстрое, современное. Новые пары вышли на паркет, подергивая плечами, прищелкивая пальцами, вертя затянутыми в шелк бедрами. Ритм танца убыстрялся. Кит показалось, что среди танцующих она увидела Энджи, но когда дама повернулась, она поняла, что ошиблась.
– Куда запропастилась Энджи? – вслух подумала Кит, обводя зал глазами.
– Энджи Дикинсон? Разве она здесь? – удивленно подняла брови Пола.
– Нет, Энджи Ричардсон, – поправила Кит подругу. – Моя подруга юности. Мы столкнулись с ней здесь и договорились увидеться после обеда, чтобы условиться о встрече. Неужели она уже ушла?
В эту минуту Кит почувствовала легкое прикосновение к плечу, и чьи-то руки скользнули по ее плечам вниз и остановились там, где кончались длинные бальные перчатки. Кит услышала знакомый запах одеколона. Джон. Он легонько коснулся губами ее обнаженного плеча.
– Ты ищешь меня, не так ли? – прошептал он ей на ухо.
Обернувшись, Кит заметила лукавое мерцание его глаз.
– Нет.
Он нахмурился.
– Я ожидал, что ты скажешь «да». Выходит, осечка?
Кит сделала вид, что смутилась.
– Почему?
– Я надеялся, что ты скучала без меня.
– Вот как?
Ничего подобного Кит, конечно, не испытывала, но все же была рада его появлению.
– Ведь тебе хотелось со мной танцевать?
Рассмеявшись, Кит подхватила шутку.
– Я не верила, что ты когда-нибудь меня пригласишь.
– Сейчас поверишь, – воскликнул Джон и, подхватив ее, увлек за собой в гущу танцующих.
Они танцевали, смеялись, шутили, флиртовали и не покидали паркета до тех пор, пока музыканты не объявили перерыв. Джон направился за напитками, а Кит спустилась в дамскую комнату.
В ней никого не было, за исключением дамы, щедро увешанной бриллиантами и рубинами, причесывающей перед зеркалом волосы щеткой в серебряной оправе с монограммой. Мельком взглянув на Кит, она продолжила свое занятие, словно в комнату заглянула уборщица. Кит тем не менее улыбнулась ей и прошла в первую свободную кабину.
В эту минуту в дамскую комнату вошел еще кто-то. В открытую дверь ворвался шум бала, затем, когда дверь закрылась, Кит услышала голос Энджи. Кит поспешила оправить платье, рука ее уже коснулась задвижки, а на лице появилось радостное волнение от предвкушения снова увидеть близкую подругу, как вдруг слова Энджи остановили ее.
– Не будь наивной, Трула. Конечно, Кит спит с Джоном Тревисом. Как иначе она могла получить ведущую роль в его новом фильме?
Кит замерла на месте.
– Она сама тебе это сказала? – спросила дама, которую Энджи назвала Трулой. В ее голосе было столько жадного любопытства, что Кит почувствовала отвращение.
– Конечно же, она все отрицала. Но меня не проведешь, я слишком хорошо ее знаю, – убежденно ответила Энджи. – Кит всегда строила из себя святошу. Иногда меня просто тошнило от ее притворства.
Кит постаралась больше не прислушиваться. Того, что она услышала, было более чем достаточно. А почему это так уязвило ее? Ведь в Голливуде о ней распускают немало всяких слухов. Но там зависть, сплетни, коварство – дело обычное. На все она привыкла отвечать шуткой, смехом. Сейчас же ей было не до смеха. Слова, прозвучавшие из уст Энджи, ее самой близкой подруги, потрясли ее. Ей было по-настоящему больно. Энджи предала их дружбу.
Кит услышала стук каблуков по кафелю пола и звук запираемой кабинки.
– Черт побери, я порвала чулок, – услышала она раздраженное восклицание Энджи.
Воспользовавшись возможностью избежать встречи с ней, Кит поспешила покинуть дамскую комнату.
Джон уже ждал ее с бокалом вина.
– Спасибо, – поблагодарила она и отпила глоток. Вино показалось безвкусным. Она опустила бокал, почувствовав странное беспокойство. Теперь все здесь ее раздражало – вино, музыка, люди, шум этого праздничного сборища.
– Что-то случилось? – спросил Джон, вопросительно посмотрев на нее.
Она покачала головой.
– Просто становится слишком шумно.
– Чертовски шумно, – поддержала ее Пола, сжав виски. – У меня началась мигрень.
– Хотите уйти?
– Да, пожалуйста, – взмолилась Пола, прежде чем Кит успела что-либо сказать.
– Ты не против? – Джон посмотрел на Кит.
– Ничуть. С меня уже достаточно.
– А как же встреча с подружкой? – вспомнила Пола. – Вы собирались договориться позавтракать вместе?
– Я не нашла ее, – Кит пожала плечами. – Впрочем, это уже не имеет значения.
Еще как имеет, с горечью подумала она про себя.
Вернувшись на виллу, Кит, последовав примеру остальных, сразу же ушла в свою комнату. Однако белая постель под прозрачным пологом не манила ее. Кит оставила сумочку на стеклянной крышке столика и вышла на террасу.
Все еще продолжая чувствовать досаду и смутную тревогу, она бесцельно ходила по террасе, от яркого квадрата двери до темных колонн балюстрады. Она тщетно пыталась успокоиться и разобраться в себе. Но ничего не получалось. Что произошло? Что привело ее в такое смятение – предательство Энджи или любовь Беннона?
Наконец она решила взять себя в руки. Не следует попадать в плен воспоминаний, думать о том, что могло бы быть, или сожалеть о том, что не состоялось. Все это надо оставить в прошлом. Перед нею новая жизнь, новые перспективы, возможно, новая любовь. Подняв голову, она посмотрела на небо, усеянное звездами, и загадала желание.
– Можно войти?
Кит повернулась столь стремительно, что полы ее шелковой накидки распахнулись и зашелестели, словно от порыва ветра. Она смотрела на Джона, не в состоянии вымолвить ни слова.
– Я увидел свет, постучал, но ты, очевидно, не слышала.
– Да, не слышала. Но мне хотелось видеть тебя, – в странном порыве искренне призналась Кит, забыв о всякой осторожности.
– А я-то боялся, что понадобятся Бог знает какие усилия, чтобы уговорить тебя составить мне компанию и выпить глоток вина на сон грядущий. – В его руках блеснули хрустальные бокалы. – Помнишь, как тебе хотелось любоваться луной и пить шампанское? Хотя луна подвела нас, а охлажденного шампанского в доме не оказалось, предлагаю коньяк и новолуние.
Кивком головы он указал на узкий серп месяца на небосклоне.
– Превосходное сочетание – новолуние и коньяк, – ответила Кит, принимая бокал и, вспомнив свое замечание, что шампанское и луна – это мечта влюбленных подростков, добавила: – Обстановка вполне подходящая для людей зрелого возраста.
– Я тоже так считаю, – чокнулся с ней Джон.
Кит легкими круговыми движениями всколыхнула содержимое бокала и отпила глоток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50