Вовсе нет. Как только Дейвид найдет Кэтрин, сосуд будет ему нужен лишь до того момента, пока не состоится их свадьба. Как только Кэтрин выполнит обряд, испив из сосуда, Твердокаменный может забирать эту проклятую посудину.Но черта с два он отдаст сосуд сейчас. Этот выродок никогда не говорил, зачем ему нужен сосуд. И Дейвид не позволит ему помешать Кэтрин выйти замуж, — пусть Твердокаменный и обещал Дейвиду кучу денег… и тело самой Кэтрин.У Дейвида были более серьезные планы. Ему необходимо жениться на ней. И вести жизнь богатого джентльмена — помещика, имея рядом прекрасную жену. Но сначала надо отыскать эту вероломную девку.Окинув взглядом улицу городка, он решил, что если Кэтрин и Ньюком вышли, не доехав до «Белого дуба», то надо начать опрашивать жителей с самого первого домика предместий. И направился в ту сторону.По пути Дейвид пытался вспомнить, где именно видел первый дом, когда утром верхом на лошади торопился в город. Но пока вдоль дороги тянулся сплошной лес. Очевидно, Дейвид уже вышел за пределы города. Он замедлил шаги, прикидывая, что делать дальше. И тут ему послышался хруст веток за спиной. Дейвид быстро оглянулся, но залитая полуденным солнцем дорога была пустынной.Непонятно отчего, мурашки пробежали по его спине. Но он не обратил на это внимания. Неожиданная встреча с Твердокаменным в гостинице вывела его из себя, но это не значит, что надо вздрагивать при каждом шорохе.Нет, очевидно, поблизости нет никакого жилья. И Дейвид решительно повернул назад, в Кармартен, — и едва не подпрыгнул. Перед ним, загораживая дорогу, стоял Твердокаменный.— Черт побери! — выругался Дейвид. — Вы меня до смерти напугали. Что вы тут делаете?— Я шел за тобой следом, — и Твердокаменный показал на сумку, которую Дейвид сжимал в руке. — По-моему, у тебя там вещь, которая принадлежит мне.Дейвид вцепился в сумку еще крепче:— Не понимаю, о чем вы?— Сосуд у тебя. Отдай его мне подобру-поздорову. — Видя, что Дейвид все еще медлит, Твердокаменный шагнул ближе и добавил: — Меня тебе не провести. Я знаю, что он у тебя. Лучше отдай мне его сам.— А почему я должен его отдавать? — спросил Дейвид.Угрожающий вид Твердокаменного яснее ясного говорил, что Дейвиду несдобровать, но, с трудом переведя дыхание, он все же продолжал:— Зачем он вам? Если для того, чтобы помешать Кэтрин выйти замуж, я его вам не отдам. Она выйдет за меня, хотите вы этого или нет.От жуткого смеха Твердокаменного, казалось, зашевелились листья на деревьях, что стояли вокруг.— Не глупи, Морис! Мне лучше тебя известно, что ты хочешь получить с помощью сосуда. И ты получишь — то, чего заслуживаешь. А я — то, что положено мне. Если же встанешь у меня на пути, то потеряешь и сосуд, и Кэтрин. Мне довольно только намекнуть ей о твоем грешке с той ученицей в Мортир Тайдфиле — и Кэтрин лучше на веки вечные останется вдовой, но ни за что не выйдет за тебя замуж.Ощущение полной беспомощности овладело Дейви-дом, но он изо всех сил старался не показывать этого. Черт бы побрал Твердокаменного! Он всегда добивается того, чего хочет.Тяжело вздохнув, Дейвид отдал сумку, но, к его удивлению, Твердокаменный повернулся и направился с ней в лес, двигаясь необыкновенно быстро для своего возраста.Дейвид поспешил за ним следом:— Куда вы?Твердокаменный продолжал молча идти вперед, пока не добрался до достаточно густых зарослей, за которыми уже не видна была дорога.— Хочу убедиться, тот ли это сосуд. Разглядывать его на дороге, где меня увидит любой прохожий, рискованно.После чего он вытащил сосуд из сумки и поднял к свету. Улыбка пробежала по его лицу. В ней была смесь гордости, злобного удовлетворения и еще чего-то, весьма порочного, как показалось Дейвиду.«Siprys dyn diprus dan gopr», — пробормотал Твердокаменный, поворачивая сосуд. Пальцы его со зловещим восторгом ощупывали выбитые на стенках символы.Дейвид не понял слова, которые произнес его спутник. Кажется, это был валлийский язык: Но тот древний валлийский, на котором уже никто давно не говорил. И чем дольше бормотал древние заклинания Твердокаменный, тем все более не по себе становилось Дейвиду.Когда он невольно отступил на шаг и листья под его ногами зашуршали, Твердокаменный обернулся и посмотрел так, словно напрочь забыл о его существовании. Потом глаза его вспыхнули мрачным светом:— Значит, воображал, будто можешь лишить меня сосуда? — прошептал он. — Воображал, будто можешь найти Кэтрин и заставить с помощью сосуда выйти за тебя замуж? Ты хотел презреть мои исконные права!— Какие права? У вас на него не больше прав, чем у меня. И я не вижу, почему мы оба не можем воспользоваться им. Мне он нужен только на время — до женитьбы на Кэтрин. А после этого можете забрать его себе навсегда.Твердокаменный буквально передернулся от слов Дей-вида и сделал шаг к нему. Дейвид инстинктивно попятился.— С чего ты вбил себе в голову, что я позволю тебе жениться на Кэтрин? — проговорил он свистящим шепотом.Дейвид снова попятился и, споткнувшись, чуть не упал.— Если вы не хотите, чтобы она избавилась от проклятия… — запинаясь пробормотал он, — и если не хотите, чтобы я женился на ней, то ведь можно и по-другому действовать… Она пойдет на все, чтобы вернуть себе сосуд. И уж определенно будет согласна отдаться мне. Мне не надо большего… только провести с Кэтрин хотя бы одну ночь…— Не надо большего? — ухмыльнулся Твердокаменный. — Жалкий лжец! Ты хочешь жениться на Кэтрин и прибрать к рукам ее земли. Вот почему ты прятал от меня сосуд.— Нет! — воскликнул Дейвид, перепуганный до смерти страшным выражением, появившимся на лице Твердокаменного. — Я сразу бы отдал его вам! Клянусь! Как только женился бы на Кэтрин. — Он умолк, увидев, что Твердокаменный выхватил из-за пазухи кинжал.Дейвид в ужасе тупо уставился на изогнутый кинжал. Судя по непонятным значкам на лезвии, это было явно очень древнее оружие. И Твердокаменный собирался пустить его в ход против Дейвида.Глядя в застывшее, как маска, лицо, Дейвид пробормотал:— Вы же… Нет, нет!.. Вспомните, что это благодаря мне сосуд оказался у вас. Иначе вам бы его вовек не видать!— Верно, — мрачно усмехнулся Твердокаменный, продолжая надвигаться на него. — И свою службу ты уже сослужил.Дейвид сделал еще один шаг назад и почувствовал, что уперся в ствол дерева:— Сосуд у вас! Ну и забирайте его. Клянусь, я никогда больше не побеспокою вас. А я…— …пойду к Кэтрин и расскажу ей, где он сейчас. О, я знаю, что ты сделаешь. Ты готов на все, только бы жениться на ней. Вчера ты ради этого выстрелил в человека. Не сомневаюсь, что ты и меня предашь ради этого! — Глаза его горели, как два жутких огня, на окаменевшем лице. — Но я не позволю тебе раскрыть местонахождение сосуда. То, что я владею им, должно остаться вечной тайной. А это невозможно, если ты останешься в живых.Твердокаменный улыбнулся, выжидая, когда смысл сказанного дойдет до Дейвида. В этот момент Дейвйд с быстротой молнии юркнул за дерево, а затем со всех ног пустился к дороге. «Он же сумасшедший! Он просто сумасшедший! Он убьет меня, не моргнув глазом…»Дейвид мчался прямо сквозь кусты. Бешеный стук сердца отдавался в ушах. Неужели ему не удастся уйти от этого старика? Только бы успеть добежать до дороги. Там Дейвид будет в безопасности. Но тяжелые шаги явно нагоняли его. Дейвид в отчаянии прибавил скорости — и, попав ногой в ямку, оступился.И тут острая боль пронзила его спину и заставила его рухнуть на колени:— Боже! — вскричал он, чувствуя, как боль распространяется по всему телу и что-то теплое и влажное быстро пропитывает рубашку.Кровь. Он с ужасом понял, что Твердокаменный метнул кинжал и попал ему в спину.В панике Дейвид попытался подняться. Он уже встал на одно колено, но тут страшный удар снова обрушился на него сзади. Не слыша ничего от боли, он упрямо пополз вперед. Но тяжелая ступня, опустившись на спину, придавила Дейвида. Он снова ощутил острую боль — и кровь хлынула струей.С легкостью, удивительной для столь немолодого человека, Твердокаменный перевернул его на спину так, что Дейвйд теперь мог видеть его лицо. В руках у Твердокаменного был кинжал. Но теперь с него капала кровь. Кровь Дейвида.Он попытался закрыть лицо руками. Но они не слушались его. Только пальцы стали скрести опавшие листья. Он хотел что-то сказать, но и язык ему не повиновался. Из горла вырвался лишь невнятный хрип.— Бедный твой папаша, — ядовито проговорил Твердокаменный, одним махом вспарывая живот Дейвида, и тот ощутил, как его словно обожгло огнем. — Он потерял единственного сына. Грабители напали на него, когда он мчался на помощь своей возлюбленной. Вполне подходящий конец для твоей бесполезной жизни, не так ли?Отцовское лицо промелькнуло на миг в памяти Дейвида: вечно хмурое, всегда недовольное. Потом на его месте возникло лицо школьницы из Мертир Тайдфил. Ее судили за мелкую кражу по навету Твердокаменного и Дейвидова отца. По лицу девушки катились слезы, она побледнела как полотно, услышав приговор — ссылка в колонию.Всхлипнув, Дейвид закрыл глаза. Он не хотел умирать с мыслями об этом. Кэтрин. Надо думать о ней. О ее лучистых глазах и мягких губах.Но по мере того как Твердокаменный снова и снова вытаскивал кинжал и вонзал его в грудь Дейвида, каждый новый прилив боли опять вызывал в его памяти лицо юной школьницы из Мертир Тайдфил. Это было последнее, что он видел, прежде чем свет окончательно померк перед его глазами. 18. Золотистые лучи солнца залили комнату Эвана, пробудив его ото сна. Впервые за три дня он наконец спал спокойно и безмятежно. Но в первую минуту снова не сразу понял, где находится. И тотчас же вспомнил: в Линвуде!Плечо еще болело. И в висках время от времени стучало. Но он уже чувствовал, как начинает оживать. Бульоны и настои, которые готовила Джулиана, возымели действие. Упершись ногами, он передвинулся выше на подушки, с удовлетворением отметив, что теперь ему удается проделывать это с большей легкостью, чем раньше.И еще он ощутил приступ голода. Очень острого голода. Так что даже под ложечкой засосало. Это явно был хороший признак. Кажется, он даже может встать с постели и немного размяться. Но лучше все же первым делом поесть, чтобы набраться побольше сил.Рядом с ним висел шнур с колокольчиком для вызова слуг. Эван дотянулся до него и дернул в надежде, что он не порван и кто-нибудь да отзовется.Минут через десять в коридоре послышались шаги, и дверь распахнулась. Но на пороге стояла не служанка, а не кто иной, как Рис собственной персоной.Он нерешительно посмотрел на Эвана, но, увидев, что тот сумел сам сесть повыше, довольно улыбнулся и, подойдя, устроился в кресле рядом с кроватью:— Слуги доложили мне, что ты позвонил вниз. Но я посчитал, что они ошиблись. И поскольку Джулиана ненадолго отлучилась из дома, решил пойти сам проверить. И что же я вижу? Наш спящий, кажется, проснулся? И даже сам смог сесть?— Спящий и в самом деле проснулся, — засмеялся Эван.Похоже, больной уже в состоянии выдержать разговор, к которому Рис собирался приступить. Он не был сентиментальным и слезливым и считал, что Эван должен бороться со слабостью, а не нежиться в постели, как полагала Джулиана.— Я проснулся, ожил — и снова умираю, теперь от голода, — продолжал Эван, подхватывая шутливый тон, заданный Рисом. — Надеюсь, мне дадут что-нибудь более существенное, чем бульончики и наварчики, которыми отпаивала меня ваша жена.Рис удовлетворенно кивнул:— Еще денек, и ты, похоже, окончательно встанешь на ноги. И даже голос у тебя звучит потверже. Еще утром ты едва ворочал языком, а сейчас уже во весь голос излагаешь свои требования. Твой вид внушает радость.— Настолько, что мне наконец-то выдадут баранины и пудинг? И, надеюсь, не один кусочек? — уточнил Эван.Рис снова засмеялся:— Как я понимаю, ты не собираешься тратить много времени на это пустое занятие: зализывать свои раны в постели? Джулиана будет в восторге. Она забегала к тебе сегодня раз десять, чтобы убедиться: спишь ли ты сном выздоравливающего или надо срочно посылать за лекарем. И только твой громовой храп удержал ее от того, чтобы заложить экипаж.— Удивительно, что она не приняла мой храп за хрип умирающего и не бросилась меня спасать, — отшутился Эван. — И что это ваша супруга так носится со мной?— Ну, кто-то же должен о тебе заботиться, — ответил Рис, вскидывая брови. — В особенности, если ты носишься по городам и весям и подставляешь себя под пистолеты всяких сумасшедших.Эван встретил посерьезневший взгляд Риса с некоторым удивлением:— Вы уже все знаете? Кэтрин рассказала вам? —Да.— И что именно?— Что стукнула мистера Мориса по голове семейной реликвией. И таким образом дала тебе возможность броситься на него. И на его пистолет.— А она объяснила, почему Морис погнался за нами и почему мы ехали в Кармартен?Рис прямо посмотрел ему в глаза:— Чтобы ее допросил лондонский сыщик, который подозревает ее в соучастии в убийстве лорда Мэнсфилда.По выражению лица своего собеседника Эван не мог понять, какие чувства тот при этом испытывает: одобряет его поступок или осуждает его.— И про сосуд тоже все рассказала?— Что она купила его у лорда Мэнсфилда, это ты имеешь в виду? Конечно, сказала.— А почему она хотела заполучить его, сказала?— Она объяснила, что это семейная реликвия.Едва заметная улыбка пробежала по губам— Эвана. Семейная реликвия. Хотя, конечно, как Кэтрин могла рассказать Воганам о заклятии. Это звучит так неправдоподобно. Тем не менее больше ничего она от них не скрыла.Почему она призналась им? Откуда такая искренность? Впрочем, какое это имеет значение. Главное — почему она так отважно бросилась на его защиту? Почему не пошла за Морисом, который мог бы избавить ее от ареста?— Скажи мне вот что, Эван, — прервал его размышления Рис. — Ты и в самом деле считаешь, будто она имеет какое-то отношение к убийству лорда Мэнсфилда?Эван посмотрел на своего давнего друга, пытаясь разобраться в путанице мыслей и найти те доказательства, которые прежде казались ему столь очевидными. Но сейчас все это представилось в совершенно ином свете:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48