Очень медленно и неохотно он опустил Мориса на землю, разжал руки и отступил на шаг, тяжело дыша и все еще не совсем успокоившись.— Твое счастье, что у миссис Прайс такое доброе сердце. Я бы не отказал себе в удовольствии дать тебе взбучку.— Идемте, — попросила Кэтрин и потянула его за собой.Он повернулся к ней и поэтому пропустил удар, который Морис, собравшись с силами, нанес ему кулаком в подбородок.— Ах ты ублюдок! — Мгновенно утратив власть над собой, Эван приготовился к драке.Морис бросился на него, и они оба покатились по земле. Эван краем уха услышал, как вскрикнула от ужаса Кэтрин, но затем снова внимание его переключилось на противника. Морис, навалившись на него сверху, снова занес кулак, но теперь Эвану ничего не стоило отразить удар, а потом и подмять под себя пылающего негодованием задиру.Теперь драка завязалась не на шутку. Морис оказался неплохим бойцом. Несмотря на худобу, он был сильным и ловким; ему порой удавалось уклоняться от мощных кулаков Эвана и нанести удар самому. Мужчины катались по земле, и попеременно верх одерживал то один, то другой.Но когда Эван входил в раж, никто не мог ему противостоять. А сейчас он был вне себя от гнева. Он ненавидел мужчин, способных оскорбить женщину. Как ненавидел и тех, кто нападает сзади. Но больше всего ему была ненавистна мысль о том, что Морис вчера целовал Кэтрин. Именно это довело его до исступления.И когда алая пелена застлала ему глаза, он набросился на школьного учителя, уже не думая ни о чем. Всего через несколько мгновений Морис больше не отвечал на его удары, а только стонал и силился увернуться от них.— Прекратите! — вскричала Кэтрин. Но занесенный кулак все равно опустился на распростертое тело.— Прекратите! — повторила она, хватая Эвана за руку, которую он снова поднял для удара. — Хватит с него! Довольно! Неужели вы не видите, что он почти без сознания?Ее голос прорвал алую пелену ярости, заставив Эвана очнуться и осознать, где он и что делает. Эван медленно разжал кулаки. Стоило только посмотреть на Мориса, чтобы понять, насколько права Кэтрин. Кажется. Эван несколько переусердствовал. Сжавшись в комок, закрыв голову руками, как щенок, ждущий пинка хозяина, Морис лежал, не в силах шевельнуться.И последние капли гнева окончательно улетучились. Что он натворил! Да разве можно так избивать человека? Человека, чья жизнь драгоценна, как и все живое вокруг?И, как всегда после прорвавшейся наружу вспышки бешенства, Эван ощутил стыд — настолько сильный, что он граничил с отвращением к себе. Если бы не Кэтрин, которая вовремя остановила его…Морис понял, что Эван больше не собирается бить его, и со стоном перевернулся на бок. Эван ощупал поверженного противника, проверяя, целы ли кости. Хотя учителю досталось как следует, похоже, покалечить его Эван не успел.— Давайте оставим его одного, — прошептала Кэтрин, дергая его за руку. — Хватит с него унижений.Эвану была понятна ее логика. Он слишком хорошо знал, каково это — встретиться лицом к лицу с человеком…любым, после того, как тебя избили до полусмерта. А видеть того, кто тебя избил, еще хуже.Он медленно поднялся, отряхнул пыль с брюк. Что-то такое мокрое и холодное капало с подбородка. Эван провел рукой по лицу. Кровь? Откуда? И правый глаз видит хуже — наверное, заплыл, после того как Морис попал ему кулаком во второй раз. Ну и видок у него, должно быть.Кэтрин прикоснулась пальцем к его рту.— У вас губа кровоточит, — сказала она с тревогой в голосе.— Самую малость. — Он попытался стереть кровь, надеясь, что Кэтрин не станет вновь дурно. Его бывшая невеста упала бы в обморок при виде даже капельки крови, а Кэтрин была даже более пуглива, чем Генриетта.Но Кэтрин его удивила. Хотя лицо ее заметно побледнело, она достала платочек и осторожно промокнула ранку на губе Эвана, отчего у него сразу снова перехватило горло. Потом мягко коснулась распухшего глаза:— Потерпите немного.Придется. И надо будет непременно сделать холодный компресс. Только бы ребра были целы. Он глубоко вздохнул — нет, вроде бы не больно. Эван хорошо помнил, что испытывал, когда лет в одиннадцать отец сломал ему ребро.Но вот нога его беспокоила. Когда Морис бросился на него и они упали, он ударился коленом о камень.— Идемте, — сказала Кэтрин, — я сумею оказать вам первую помощь. Вам будет трудно поверить в это, но я немного разбираюсь в медицине. — И негромко добавила: — Я стала изучать это дело после смерти Вилли.Эван позволил ей вести себя, пытаясь не показывать, насколько мучительно ему ступать на правую ногу. Но, оказывается, Кэтрин вела его отнюдь не в дом.— И куда мы держим путь? — шутливо спросил он.— В мой замок.Он резко остановился. Только этого ему сейчас недоставало — оказаться наедине с милой крошкой Кэтрин. Несмотря на все происшедшее, он по-прежнему желал ее и вполне мог сорваться, а это было бы неразумно.В ответ на попытку Эвана вырвать у нее руку Кэтрин проговорила:— Вы ведь не хотите вернуться на свадьбу в таком виде? Вы же испортите Тесс ее праздник! Но и подняться к себе в комнату, минуя гостей, невозможно. Так что у вас не такой уж большой выбор. Либо отправиться со мной, где я смогу привести вас в порядок, либо бродить по улицам Лондезана и ждать, когда кончится празднество. А это произойдет не раньше утра,Кэтрин была права. Только оказавшись у нее в замке, он получит возможность заняться поисками пропавшего письма или злополучного сосуда. А еще ему хотелось выяснить, почему на нее набросился на свадьбе этот пьяный дурак.Тем не менее ему не хотелось исчезать с места драки, словно он преступник.— А как насчет него? — кивнул он в сторону Мориса, который пытался сесть, хотя каждое движение вызывало у него стоны. — Вы не собираетесь залечивать и его раны?«Ведь только вчера вы с ним целовались», — мелькнула у него ревнивая мысль.И почему даже мысль о том, что она целовала Мориса, заставила его побагроветь от гнева? Похоже, эта женщина околдовала его.Кэтрин, казалось, не заметила ревнивых ноток в голосе Эвана.— Я зайду в гостиницу и предупрежу Анни. Она сумеет помочь Морису, не поднимая лишнего шума. — Она указала в сторону аллеи, которая вела к постоялому двору. — Там стоит мой экипаж. Бос настоял на том, чтобы я взяла экипаж, поскольку на обратном пути уже стемнеет. Сэр Рейнальд, сэр Хью и я — только мы трое приехали в экипаже. Так что вы без труда найдете мой — это тот, который без кучера. Джон на празднике вместе со всеми.Эван продолжал стоять все еще в нерешительности, и Кэтрин легонько подтолкнула его вперед.— Ступайте! Я догоню вас.Она не стала смотреть, как он ковыляет по дорожке, и быстро скрылась внутри дома. Дотащившись до фасада здания, Эван действительно легко отыскал экипаж Кэтрин. На козлах двух других дремали кучера. А ее лошади стояли, привязанные к дереву.Направляясь к карете, Эван, несмотря на боль в ноге, улыбнулся: только Кэтрин позволила своему кучеру веселиться вместе с остальными гостями.Сиденье в экипаже оказалось таким узким, что Эван с трудом на нем поместился. Больную ногу он положил на сиденье напротив.Устроившись, Эван принялся ждать, не в состоянии успокоить роившиеся в голове мысли. Неужели он и вправду целовал Кэтрин, хотя вовсе не собирался делать этого? Да, это случилось на самом деле. И он все еще продолжал ощущать вкус ее губ, их мягкость и сладость. Ее кожа была нежной, как лепесток розы, и целовать ее было одно наслаждение. Такое же, какое он испытал, когда ее темные кудри, словно шелковые ленты, опутали его пальцы.Наверное, и самые сокровенные места ее тела столь же нежны и сладостны. Узнает ли он это когда-нибудь?«Черт побери! — выругался он, чувствуя, как его плоть снова начинает твердеть. — Да что же это! Или я совсем потерял разум?» При одной мысли о ней в нем туг же вспыхивало желание. Как и при виде ее слез он не в состоянии был не броситься ее целовать.Женские слезы всегда вызывали в нем особенное чувство сострадания —с детских лет, когда ему приходилось слышать, как всхлипывает избитая мать. И теперь, несмотря на вполне зрелый возраст, при виде рыдающей женщины он готов был сделать все что угодно, лишь бы только утешить ее. Но еще никогда ему не приходило в голову успокаивать женщину поцелуями. С другой стороны, ему пока и не встречались столь трепетные натуры, с такой мягкой, беспомощной улыбкой, как у Кэтрин, с ее погруженным в себя взглядом.Тут заговорила присущая Эвану осторожность. Просто невероятно, как быстро изменилось его отношение к женщине, которую совсем недавно он подозревал во всех смертных грехах. Но сколько бы он ни повторял себе, что встреча Кэтрин с Юстином выглядит весьма подозрительно, ему не удавалось убедить себя в ее виновности. Слишком застенчива и пуглива была женщина, которую он недавно целовал. И представить ее в компании убийц — немыслимое дело. Она не могла пойти на такое.Дверца отворилась, и Кэтрин села в экипаж. Пока кучер взбирался на козлы, она устроилась на сиденье напротив Эвана. Он пристально вглядывался в ее лицо, пытаясь угадать, не оскорбил ли кто ее, пока она ходила за кучером и разговаривала с Анни. Но так и не смог ничего понять, настолько замкнутым был ее вид.Когда экипаж тронулся, она зажгла фонарь в карете и обратила внимание на то, как Эван старается уберечь ногу от тряски.— Вы повредили ногу? — спросила она озабоченно.— И сам толком не знаю. Я ударился коленом о булыжник. Может, просто ушиб. А йозможно, трещина…Лицо ее омрачила тревога.— Я надеюсь, что нет. Это было бы ужасно. И все из-за меня!Он улыбнулся:— Сдается мне, что Морис тоже приложил к этому руку…— Да, но он бы никогда на вас не набросился, если бы не увидел нас… если бы он не появился… — Она замолчала, пряча глаза. — Вы так великодушно бросились защищать меня. И даже решились солгать.— Солгать?— Ну по поводу моих эссе и о том, как они хороши. Я прекрасно понимаю, что это не так. Но звучит весьма утешительно.— С чего вы взяли, будто это неправда?— Но вы ведь сами сказали мне, что решили познакомиться со мной из любопытства, после того, как услышали обо мне от Воганов.— Да, но я действительно читал ваше эссе, если вы помните. И оно показалось мне именно таким, как я сказал Морису. — На самом деле Эван почти, не помнил этого эссе. Но похвала Эвана привела Кэтрин в такое воодушевление, что грешно было бы лишать ее этой радости.Эвану не нравилось благоговейное отношение Кэтрин к его особе. Он начинал чувствовать себя самозванцем. Странно, что после того, как он кинулся на Мориса, она не разглядела в нем самого обычного неотесанного деревенщину. Интересно, если выплывет наружу правда о его происхождении, будет ли она по-прежнему смотреть на него сияющими глазами и с улыбкой, от которой у него перехватывает дыхание? Ни одна женщина до сих пор не смотрела на него так. Ни одна на свете.— Не стоит делать вид, будто вы читали мои эссе, — продолжала Кэтрин. — Я знаю, вы просто хотели утешить меня после того, как выяснилось… — она замялась, — что вы разыскивали совсем не ту женщину. Конечно, вам было бы намного интереснее поговорить с моей бабушкой. Вот кто был необыкновенным человеком. Можно только посочувствовать, что вместо нее вам досталась такая заурядная особа, как я.Глаза их встретились, и что-то словно шевельнулось в его душе. Нечто весьма похожее на чувство вины.— Мне будет очень интересно побеседовать с вами, — возразил он. — Насчет бабушки я не знаю, но вас я считаю необыкновенной женщиной. И я нисколько не жалею, что вместо вашей бабушки мне достались, как вы выразились, именно вы.— Но пока я только порчу вас.— Ничего подобного.— Мне не следовало идти сегодня на свадьбу, — продолжала Кэтрин, почти не слушая его. — Я должна была бы догадаться, что Дейвид начнет вести себя как полный дурак, увидев меня с кем-то.Дейвид. Слова ревности вырвались из его уст раньше, чем Эван успел остановить себя:— Особенно учитывая, что вы целовались с ним не далее как вчера.Щеки ее полыхнули краской.— А мне показалось, вы говорили мне раньше, будто отказали ему.— Так оно и было.— Тогда зачем вы его целовали?— Я не целовала. Это он поцеловал меня. А это большая разница… Я пыталась остановить его, но не…— Так— Этот подонок целовал вас против вашей воли? — Эван выпрямился на сиденье. — Нет, кажется, я мало поколотил его.Кэтрин покачала головой:— Не надо говорить так. Это все равно не помогло бы — он не в состоянии понять, что я не могу выйти замуж за человека, которого не люблю.— Это истинная причина отказа? Потому что вы его не любите? — переспросил ее Эван, памятуя слова Мориса по этому поводу.— Конечно.— А мне показалось, что причина в каком-то заклятии.— В заклятии? — брови ее тревожно взметнулись вверх.— Да. О котором упомянул Морис. Вы будто бы отказали ему, ссылаясь на это заклятие.Кэтрин, отвернувшись к окну, молчала.— Расскажите мне про это заклятие, Кэтрин, — попросил Эван. — Вы придумали его, чтобы избавиться от Мориса?— Не совсем.И она снова умолкла. Эван нахмурился. Она явно не хотела говорить на эту тему. Но он, по его убеждению, теперь имел право знать, какую историю она выдумала, чтобы держать Мориса на расстоянии, и почему тот так вышел из себя, увидев их вместе.— Так оно существует, это заклятие, или нет? Пожалуйста, просветите меня насчет того, о чем болтал Морис, прежде чем наброситься на меня за то, что я вас поцеловал. Мне кажется, я имею на это право.Довольно долго Кэтрин хранила молчание. И когда наконец заговорила, голос ее дрожал:— Если я расскажу, вы сочтете меня сумасшедшей.— Вполне возможно. Я вообще начинаю думать, что вы чрезвычайно опасная особа. — Эван не знал, зачем выдал свои тайные мысли. Но теперь ему стало интересно, как отреагирует на это Кэтрин.В голосе молодой женщины чувствовалась скрытая боль:— Вы повторяете слова моего свекра. Эван посмотрел на нее растерянно:— Свекра?— Сэра Хью. Который кричал на меня. Отец Вилли. Эван скрестил руки на груди. Все это становилось весьма интригующим. Ему вспомнились слова миссис Ливелин об отце покойного мужа Кэтрин.— Так это сэр Хью кричал, что вы — отрава для мужчин?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48