Только вот это была вовсе не луна!
Юноша отчетливо видел нежную белую гладь с тоненькими голубыми прожилочками. Сейчас поперек них протянулась безобразная черная полоса. Вот она скрылась за набежавшим облачком.
То был Некронд… Некронд размером с луну.

3

Халь обнажил меч. Холодная белая сталь почти беззвучно скользнула по промасленной ткани, что выстилала ножны. Клинок был длинным, тяжелым – но Халь привык к этой тяжести и отлично сознавал, что являет собой отрадное взгляду зрелище: ладно скроенный, широкоплечий молодой воин, как раз начинающий входить в полную силу.
За деревьями справа что-то сверкнуло – скорее всего просто солнечный луч на глади лесного озера. Но долг требовал от Халя держаться настороже. Резвое воображение без всякой причины твердило, будто это сверкал рыцарский доспех или меч. Юноша по опыту знал: густые, поросшие ежевикой леса Западной Кеолотии – идеальное место для засады грабителей, что так и норовят поживиться за счет неосторожного путника.
Халь покрепче ухватил поводья Тайны и погладил блестящую гнедую шкуру, понукая кобылку. Та отчего-то не хотела идти по топкой тропинке, что вилась через Троллесье. Странно, обычно Тайна была такой кроткой и послушной. Непонятное поведение лошади лишь усилило беспокойство юноши.
Как ни вглядывался он в пляшущие пятна тени и света под кронами деревьев, ничего подозрительного там не обнаружилось. Отчитав себя за мнительность, Халь вложил меч в ножны. Можно ли позволять воображению выделывать с собой такие штуки? Когда они, наконец, выберутся из этой сумрачной и влажной лесной страны и окажутся на открытых, равнинах Козьего края, он сможет расслабиться. Отряд ехал через лес уже довольно давно. Наверняка до опушки рукой подать.
Звук копыт за спиной заставил Халя вихрем развернуться в седле. Однако у него тотчас же отлегло от сердца: просто-напросто этот неисправимый мальчишка, Пип, покинул отведенное ему место в арьергарде, где, уж верно, пытался произвести впечатление на принца Ренауда и лорда Хардвина. Поравнявшись с принцессой, дерзкий юнец учтиво кивнул ей, без сомнения, осведомляясь, как ее здоровье и не может ли он чем-нибудь услужить. Халь только головой покачал. Вот это храбрость! Взять и вот так, запросто, подъехать к самой принцессе! Молодой воин невольно усмехнулся, даже чуточку восхищаясь юным простолюдином, который столь откровенно насмеялся над этикетом.
Принцесса Кимбелин быстрым жестом отослала мальчика и снова опустила убитый взгляд. Обеими руками она держалась за отсыревшую гриву своего скакуна. Должно быть, предположил Халь, бедняжка все еще переживает за брата. Хотя Халю удалось вызволить принцессу из лап Тапвелла, старшего сына бельбидийского барона из Овиссии, брата ее ему спасти не удалось. Тудвала последний раз видели в руках предателей-овиссийцев.
Юноша все так же раздумчиво созерцал Кимбелин, когда Пип наконец поравнялся с ним. Кони их столкнулись боками. Откидывая с лица пряди волос, мальчишка яркими глазами уставился на Халя.
– Что-то не так? – жадно спросил он, увидев, что Халь не успел убрать руку с эфеса рунного меча. Сын лесоруба явно жаждал случая блеснуть доблестью и показать себя героем на глазах особ королевской крови.
– Нет-нет, все в порядке, – заверил его Халь. – И не строй таких кислых гримас. Я отлично знаю, ты спишь и видишь, как бы защитить принцессу Кимбелин и спасти принца Ренауда, чтобы они навечно остались в долгу пред тобой.
На лице молодого воина играла усмешка. Он и сам мечтал ровно о том же: добиться высокого положения, прославиться на всю Бельбидию, повлиять на судьбу целого народа и, в конце концов, быть воспетым в песнях как великий герой. Кто, как не он, мог оценить честолюбие мальчишки?
– Я просто подумал, вдруг вам понадобится моя помощь, – разочарованно пробормотал Пип.
– Так вот, она мне не нужна, – отрезал Халь суровее, чем собирался. – Твоя помощь! Ха! А тебе не кажется, что, возникни какая угроза, я бы сперва кликнул Абеляра или Кеовульфа?
Он кивнул через плечо в сторону бедно одетого лучника и высоченного калдейского рыцаря. Кеовульф выглядел весьма внушительно: копье, меч и поверх доспеха – сюрко в красно-белую клетку. Халь радовался, что два таких закаленных бойца едут по обе стороны от Брид. Он не мог бы пожелать для своей нареченной лучшей охраны. Юноша послал ей очаровательную улыбку, и девушка улыбнулась в ответ.
Однако через секунду Халю стало уже не до улыбок. Краем глаза он заметил, как сбоку снова что-то сверкнуло. Прищурившись, юноша принялся вглядываться в лесные тени, уже не сомневаясь: это блестел на солнце металл. Кровь неровными толчками бежала по жилам, чутье предупреждало об опасности, хотя голос разума и твердил, что это нелепо – вооруженный рыцарь не мог бы продираться через густой подлесок вдоль дороги и при этом не поднять шум на всю округу. Халь перевел взгляд на Пипа, гадая, заметил ли паренек что-то странное.
Заметил. Нахмурившись, он озирался по сторонам. Глаза Пипа медленно темнели от страха, лицо побледнело.
– Что нам делать? – еле выдавил он.
Такая реакция крайне удивила Халя. Пип был храбр до безрассудства – никто и никогда еще не видел его в такой панике.
– Для начала сомкнем ряды и выясним, кто что заметил, – хладнокровно ответил молодой воин, останавливая коня и поджидая Кеовульфа с Абеляром.
Абеляр покачал головой.
– Я так скажу, нам надо поскорее выехать на какой-нибудь пригорок и там занять оборону.
– Но как? – в ужасе спросил Пип. – Ведь их там столько…
– Я видел только одну, – улыбаясь в усы, отозвался Кеовульф. – И поскольку она не нападает, по-моему, нам всем надо бы смотреть себе под ноги.
– Да о чем, во имя всего святого, вы говорите? – насмешливо осведомилась Брид, хотя Халь отметил в ярко-зеленых глазах несвойственную для нее тень сомнения.
Девушка настороженно переводила взгляд с воинов на лес и обратно.
Тем временем принц Ренауд и лорд Хардвин разом задрожали и поспешили подъехать поближе. Халь озабоченно кусал себя за губу. Нельзя больше допускать никаких ошибок. Необходимо доставить принцессу Кимбелин в целости и невредимости к ее жениху, королю Рэвику – не то отец принцессы пойдет на Бельбидию войной.
Кеовульф уже держал копье наготове, однако упорно глядел вперед, на дорогу.
– Главное, помните: ни за что не глядите прямо на нее, – предупредил он.
Все кругом недоуменно загудели, не понимая, о чем это он. Неопределенность лишь усугубляла овладевший отрядом страх.
– На нее? – не выдержал Пип. – Уж тогда на них. И почему это на ваалаканцев нельзя глядеть?
– Да никакие это не ваалаканцы, паренек, – возразил Абеляр. – Ваалаканцев с кеолотианцами нипочем не спутаешь.
– Я узнаю ваалаканцев где угодно, – хрипло заявил Пип. – Они убили мою мать.
– Да ты погляди только на форму шлемов, на их забрала. Явные кеолотианцы. Скажу тебе, паренек, я этих дьяволов уж ни с кем не спутаю. Один из них меня и убил, – выразительно прибавил лучник, стискивая зубы. На виске его билась голубая жилка.
Халь на миг задумался – каково это, умереть? Хотя на вид Абеляру можно было дать чуть меньше сорока, он принадлежал к давно ушедшим годам. Герой, воспетый в балладах, отдавший жизнь, чтобы спасти остальных. Даже после смерти он сумел пойти против природы и вернуться из туннелей магии, что связывают этот мир с Иномирьем. Вернуться, чтобы помочь соотечественникам.
– Нет там никаких людей, – досадливо пробормотал Кеовульф. – Это же…
– Как это – нет? – перебил его Абеляр. – Конечно, есть, тут уж я с Пипом согласен. Да только это кеолотианцы, а никакие не ваалаканцы.
Халь совсем ничего не понимал. Сам он видел всего лишь серебристую вспышку, но сердце подсказывало: там, в кустах ехал конный рыцарь в полном вооружении, с тяжелой палицей, мечом и кинжалами. Машинально одернув на себе кожаную куртку, юноша обернулся к Брид.
– Там вообще никого нет, – хладнокровно произнесла она. – Только старайтесь держаться поближе друг к другу.
– Мы заблудились! – внезапно выпалил принц Ренауд, жалобно озираясь вокруг. – Все эти часы мы ходим по кругу. Брид покачала головой.
– Ничего подобного, солнце всегда оставалось слева, – спокойно заверила она.
– А откуда тогда тут взялась вот эта метка? Я сам сделал зарубку на дереве, когда мы проходили здесь в прошлый раз?
– Где? Какая еще метка? – недоверчиво переспросил Халь.
Ренауд кивнул на сосну, у подножия которой росло несколько грибов.
– Вот! Зарубка совсем свежая!
– Но… – начал было Халь, однако принц не желал слушать никаких увещеваний.
– Мы заблудились, – причитал он. – Говорю же вам, мы заблудились.
– На этом дереве нет никаких зарубок. И мы не заблудились, – произнесла Брид с ноткой огорчения в голосе.
– Я прекрасно знаю, что видел, и… Халь не договорил.
– Разве ты еще не понял? Ты видишь то, чего боишься. Принц Ренауд сходит с ума от страха заблудиться. Кеовульф считает, что на свете нет твари, опасней вивьерны, а Абеляр, разумеется, дрожит при виде кеолотианцев, особенно с луками, и…
– Я вовсе не… – Халь подавился своими словами.
Он чуть не объявил, что вовсе не боится одинокого рыцаря, но вовремя спохватился, как глупо это будет выглядеть. Все остальные боялись того, что чуть не погубило их – разве что страхи Ренауда, пожалуй, объяснялись каким-нибудь детским переживанием. Кто знает, может, какой-нибудь старший товарищ как-нибудь шутки ради бросил его в лесу, а шутка зашла слишком далеко? Но бояться одинокого рыцаря? Как унизительно! Щеки юноши запылали, хорошо еще смуглая кожа скрывала румянец стыда.
– Но, Брид, я точно что-то видел, – промолвил он таким тоном, точно обсуждал какой-то отвлеченный вопрос, имеющий чисто академический интерес. – Откуда тебе знать, что там ничего нет? Или ты хочешь сказать, что ничего не боишься, а потому ничего и не увидела там, где мы все навоображали всяких ужасов?
– Ну конечно, нет. Я видела… – как и Халь, она оборвала фразу на полуслове, не сказав, что именно видела. – Словом, не важно, но я знаю, что это невозможно.
– Чародеи, – догадался Кеовульф. – Это все наваждение, работа тех самых чародеев-призраков, с которыми мы столкнулись в черном замке, где Тапвелл держал в плену Кимбелин. Должно быть, он послал их за нами снова захватить принцессу.
Брид кивнула.
– Выходит, бояться нечего, – облегченно вздохнул рослый калдейский рыцарь. – Если все это – лишь их фокусы, надо просто-напросто не обращать внимания на всякие странности, только и делов.
– Мысль – сильное оружие. – Брид не склонна была столь легко сбрасывать чародеев со счетов. – Ладно, мы все устали. Мы уже много дней в пути, мы уже изодрали себе все руки и ноги этой разнесчастной ежевикой-переростком. Надо отдохнуть. Когда ты устал, тебя слишком легко сбить с толку.
Отряд заспешил вперед и наконец выехал на широкую прогалину. Ветви деревьев по краю опушки тяжело поникли от дождя. По предложению Брид там разбили лагерь, хотя Кеовульфу потребовалось немало времени, чтобы уговорить Хардвина спешиться. В результате второй сын барона Писцеры заставил себя слезть на землю и, поджав губы и подпрыгивая от каждого шороха, заспешил к костру.
Халь поднял голову. Кто-то окликнул его по имени. Юноша знал этот голос не хуже, чем свой. Спар! Но он-то откуда тут взялся? Вообще-то Халь полагал, будто Каспара держат в плену те самые овиссийцы, которым отдали Торра-Альту. При мысли о подобной подлости Халь аж зарычал. Король Рэвик обвинил барона Бранвульфа, старшего брата Халя, в похищении Кимбелин и потому заточил барона в темницу, конфисковал все его земли и отдал их барону Годафриду из Овиссии. Его величество, понятное дело, и не подозревал, что за предательским похищением стоял не кто иной, как сын барона Годафрида.
Неужели Каспар каким-то чудом сбежал и напал на след отряда? Халь растерянно заморгал. Яркий блеск слепил глаза. Юноша занялся конем, стараясь не думать о посторонних вещах. В виде утешения он повторил себе теорию Брид насчет чародеев. Но тут Спар заговорил снова.
– Халь! Ну посмотри же на меня!
Рыцаря, что стоял перед молодым воином, с головы до ног скрывали сверкающие доспехи, так что узнать Каспара можно было лишь по голосу да по коню под ним. Даже под белой попоной Халь безошибочно узнал Огнебоя. Другой боевой конь стоял бы как вкопанный, чуть напружинив задние ноги, готовый к броску. А этот тонконогий жеребец плясал и гарцевал так, что сбил бы с толку и самого лучшего всадника. Но Каспар, от рождения проворный, гибкий и ловкий, легко ладил с горячим скакуном. Племянник Халя, всего на три года младше дяди, ростом заметно уступал сверстникам, зато в последнее время сильно окреп и отличался поразительной для такого маленького роста силой.
Прищурившись, Халь смотрел на сверкающего рыцаря. Вот странно – вместо излюбленного Каспаром лука тот был вооружен копьем, мечом, булавой и метательными кинжалами. Конь, удерживаемый твердой рукой, плясал на месте, выжидая команды атаковать.
– Ты знал, что когда-нибудь я приду, – заговорил рыцарь. – Я должен был рано или поздно прийти за ней, и никто, кроме нас, не узнает, что именно произошло.
– Я не боюсь тебя, – выкрикнул Халь. Брид ласково коснулась его руки.
– Тут никого нет.
Однако Халь заметил, что она глядит прямо на рыцаря.
– Я готов биться с тобой на любых условиях, – продолжал вызывать тот.
Молодой воин сердито повернулся к Брид.
– Ты видишь его! Ты все еще его хочешь!
– Я никогда не хотела его.
– Сперва Талоркан, потом Спар. Да кончится ли это когда-нибудь? – безжалостно осведомился Халь.
– Это же просто наваждение, – возмутилась девушка.
– Да, наваждение, но ты тоже видишь его, а все остальные видят свои собственные страхи. – Мысли Халя неслись во весь опор. – А значит, ты тоже отчасти боишься Спара. Знаю, знаю, боишься, что совершила ошибку и выбрала меня, а не его, ведь он всегда был так предан тебе!
– Послушай, Халь, он так юн и невинен. Это было поклонение, а не любовь.
– Да, но он растет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75