Сзади, по булыжной мостовой, загремели копыта. Каспар припустил за мальчишкой, искренне надеясь, что это не Мамлюк, невесть каким образом вновь напавший на его след.
– На этой неделе я вывел от работорговцев уж четырех человек. Здесь самый хороший путь, – запыхавшись, заверил его сорванец на бегу. – Вот, пришли.
Переулок внезапно вышвырнул их на открытую поляну у подножия высоких черных стен, что окружали город. Каспар резко остановился. Он, хоть убей, не видел никакого способа перебраться через неприступные стены.
– Канал. – Мальчишка показал куда-то влево. – Под стеной течет. Придется вам малость промокнуть. Вода стоит довольно высоко, а свод там низкий, но это самый лучший способ выбраться отсюда, притом самый близкий от восточных ворот.
Каспар благодарно улыбнулся ему и заторопился вдоль ряда полуразвалившихся хибарок к закованному в камень каналу. От густой, грязно-коричневой воды исходило зловоние, повсюду плавали какие-то обломки и куски мусора. Поежившись, Каспар присмотрелся к месту, где канал уходил под черную стену. Ни единого просвета. Стены достигали добрых тридцати футов в ширину. Оставалось только надеяться, что под сводами туннеля хватает места для воздуха. Юноша аккуратно сполз по стенке и с радостью обнаружил выступ, по которому можно было какое-то время пройти, прежде чем лезть в воду.
Он уже почти дошел до стен, как услышал крики и различил среди них пронзительный голос мальчишки, выкрикивавшего что-то по-кеолотиански. Не требовалось переводчика, чтобы понять: малолетний спаситель оказался предателем и послал по следу беглеца погоню.
Каспар проклинал свою наивность. И когда только он научится не доверять людям?
Ускорив шаг, юноша добрался до того места, где канал уходил под стену. Между поверхностью воды и каменным сводом оставалось не более шести дюймов. Каспара передернуло. Пловец из него был не бог весть какой.
По воде совсем рядом хлестнула стрела, другая отскочила от камня у самых ног. Более не раздумывая, юноша сорвал с плеч медвежью шкуру и сложил так, чтобы получилось нечто вроде бурдюка, поддерживающего его на плаву. Бросившись в канал, он ринулся на середину, где просвет над водой был шире всего.
Он отчаянно барахтался в воде, то приподнимаясь, то снова уходя под воду, задевая головой о склизкие камни свода. Но пока что шкура служила исправно, и Каспар надеялся, что, поскольку ему предстоит провести в воде совсем недолгое время, она не успеет намокнуть и утянуть его за собой. Хорошо еще, что он не потащил с собой Май! Только бы Перрену удалось безопасно вернуться вместе с ней к Рейне и найти другой путь из города!
Сзади гремели грозные крики. Копыта сминали дерн. Затем раздался всплеск – это кто-то из преследователей тоже бросился в воду. Каспар удвоил старания, судорожно глотая воздух и беспорядочно дергая ногами. Что-то ухватило его за лодыжку. Юноша брыкнул наугад и почувствовал, как нога с размаху ударила в мягкую плоть. Чьи-то руки силились снова схватить его, но не успели. Впереди раздался собачий лай. У Каспара упало сердце: на той стороне его уже ждут.
Возбужденное заливистое тявканье сплеталось с воплями преследователей. Средь всего этого шума внезапно прозвучал исполненный боли вой какого-то зверя, но Каспар не распознал по голосу, какого именно.
Проклиная мерзкого мальчишку-предателя, юноша все плыл по туннелю, предпочитая встретить опасность по ту сторону стен, чем остановиться и сразиться с преследователем в канале – едва ли в воде у него есть хоть какой-то шанс на победу.
Внезапно сверху хлынул поток дневного света. Каспару не пришлось даже прилагать усилий, чтобы выбраться на берег: кто-то подцепил его багром за пояс и бесцеремонно вытянул на сушу. Все еще сжимая отяжелевшую медвежью шкуру, юноша перевалился через обрыв и увидел прямо перед собой длинные стройные ноги боевого коня. Каспар отлично знал эту породу: такие чистые линии, могучая грудь могли быть только у потомка Демона Джека – одного из лучших племенных жеребцов отца, проданного несколько лет назад. Чтобы такой дивный конь, рожденный и вскормленный на дивных лугах Торра-Альты, попал в эту гнусную страну! Какая трагедия!
Взгляд Каспара скользнул выше. Длинные ноги, облаченные в плетеные сандалии, золотистые икры. Свисающий львиный хвост, выцветший и без волос. Каспар глядел прямо на Мамлюка, чьи раскосые глаза, один черный, второй светло-зеленый, взирали на пленника лениво и свысока.
Позади работорговца стояло какое-то приземистое и мохнатое зверообразное чудище с человеческими руками. Глаза у него сверкали красным – точь-в-точь как те, что видел Каспар под вздувшимся, расходящимся полом подземелья.
Губы Мамлюка искривились в довольной ухмылке.
– Не дайте ему сбежать, – прорычал он, обращаясь к стоявшим вокруг восьми стражникам. – Держите его вместе с девчонкой.
У Каспара сжалось сердце. Он знал, знал, кого имеет в виду Мамлюк. И точно, через минуту рядом с работорговцем появились еще три мохнатых существа. Самый крупный из них сжимал в лапищах Май. Каспар не знал, как называются эти звери. Он впился взглядом в того, что держал его возлюбленную. Чудище отдаленно напоминало человека, но очень уж грубо сложенного, с ужасающе толстыми лапами, массивным черепом и низким лбом. Глаза у него были кроткими, но исполненными глубокой печали.
Вот в этих глазах вспыхнул опасливый огонек – зверь явно ненавидел своего хозяина. Каким-то необъяснимым образом Каспар понял, что видит пред собой одно из существ, что населяют темные и сырые уголки земли, подвластные Некронду, но не исчезнувшие в Иномирье. На сей раз он не колебался, позволительно ли применять Яйцо. Под прикрытием рубашки он запустил руку в серебряный ларчик, где лежал Некронд.
– Убирайся прочь! – закричал он.
Чудище тупо поглядело на него, покачало головой и сильнее сжало Май.
– Отпусти ее! – велел Каспар, уже не на шутку испугавшись.
Надо же такому случиться – потерять власть над Яйцом как раз в тот миг, когда эта власть нужна ему, чтобы освободить Май!
– Отпустите ее! – Юноша повернулся к Мамлюку, стараясь говорить как можно тверже и убедительнее. – Теперь она вам не нужна. Отпустите ее и возьмите лучше меня.
– Ты и так уже у нас в руках, – захохотал Мамлюк. – А теперь давай поднимайся. Ты нужен ему живым.
Каспар чувствовал себя совсем разбитым. Голова кружилась. Набрасывая на спину промокшую медвежью шкуру, он обдумывал, не стоит ли попытаться с боем прорваться сквозь ряды врагов? Нет, конечно, ему не удастся уйти, но, быть может, он отвлечет их и сумеет чем-нибудь помочь Май?
Снова раздался собачий лай. Каспар успел уже забыть, что слышал его совсем недавно, но теперь юношу как озарило. Чтоб из одной и той же пасти вырывался то глубокий утробный рык, то смешное, визгливое поскуливание? Нет, это может быть только Трог!
Каспар более не раздумывал. Одна рука сама собой потянулась к поясу, вторая – к сапогу, в котором юноша прятал еще один охотничий нож. Пожалуй, Мамлюка ему все равно не убить – того надежно защищала львиная шкура, да и ножи Каспар, честно говоря, метал не слишком-то метко. Поэтому в мишени он выбрал жеребца. Клинок со свистом вонзился тому в грудь. Несчастное животное прянуло назад, подскочило – и рухнуло, придавив собой своего седока и одного из стражей.
Раздался взрыв криков, стонов и проклятий. В общую какофонию вновь влилось утробное рычание Трога. Пес, хотя короткий и приземистый, обладал удивительно большими для своего размера зубами, а уж рычал просто устрашающе. В обычное время ленивый и нахальный, на самом деле он был очень силен и предан хозяину. При виде того, что Май угрожает опасность, он превратился в разъяренного дьяволенка. Люди Мамлюка опасливо попятились – но все равно их оставалось целых шесть, так что Каспар не видел решительно никаких шансов справиться с ними.
Стражники сгрудились вокруг все еще распростертого под конем и отчаянно вопящего Мамлюка. Силясь извлечь своего господина, они словно бы растерялись, не зная, что делать без четких приказов. Каспар немедленно ухватился за представившуюся возможность. Ринувшись вперед, он всадил нож в руку косматого существа, что держало Май, и вырвал у него девушку. Выставив перед собой нож и угрожая заколоть первого, кто посмеет приблизиться, юноша начал медленно отступать, а потом побежал, волоча возлюбленную за собой.
Совсем близко раздался перезвон приближающихся копыт.
Каспар отчаянно искал взглядом хоть какое-то укрытие. Мохнатый человек, несмотря на рану, уже пустился в погоню, оставляя на земле позади себя кровавый след. Урча и покашливая, он медленно, но верно догонял их, поскольку Май не могла бежать быстро: она задыхалась, а длинная юбка путалась в ногах, сковывая движения. Люди Мамлюка что-то сбивчиво выкрикивали. Вот они неуверенно направились к пляшущим на привязи лошадям, и Каспар понял: через несколько секунд начнется погоня. Надо срочно придумать какой-нибудь план – но в следующий миг все было уже решено за него.
Огнебой! Сердце Каспара возликовало в груди. Прямо к нему скакал его огненный жеребец. Папоротник мчался рядом, держась за повод. Надо же! Каспар никогда не думал, что лесик придет ему на выручку – а уж тем более проявит такую отвагу.
– Папоротник! – восторженно завопил он. – Папоротник! Какой ты молодец!
Огнебой резко остановился рядом с хозяином. Папоротник беспомощно болтался на конце поводьев. Каспар зашвырнул Май на спину коня.
– Увози ее отсюда! – закричал он лесику. Папоротник повиновался, невзирая на протестующие вопли Май.
– Нет, Спар, нет! Я не брошу тебя! После всего, что с нами было!
Слова ее затихли в топоте копыт. Наследник Торра-Альты повернулся, лицом к лицу встречая своего косматого противника.
– Стой! Я твой хозяин! Повинуйся мне!
Чудище и не думало признавать его власть над собой. Не сбавляя скорости, оно врезалось прямо в юношу и сшибло его на землю. Ох! Все равно что оказаться на пути скачущей во весь опор лошади! Оглушенный, не в силах вздохнуть, Каспар встал на четвереньки в грязи, куда его отшвырнуло ударом, и помотал головой. Косматый получеловек глухо рычал, кровь из раны тонкой струйкой стекала прямо на Каспара. Не успел юноша отдышаться, как огромная волосатая лапа ухватила его за горло, вторая поднялась для удара. Но замерла. Похоже, чудище пришло в замешательство, все еще не решаясь убить человека.
Мамлюк тем временем успел выбраться из-под коня и теперь ковылял к ним, на ходу приказывая своим людям схватить беглеца.
Внезапно что-то сграбастало Каспара и его противника сзади, оторвало от земли. Полузверь-получеловек в ужасе завопил и выпустил свою жертву. Каспар почувствовал, что его сжимают руки еще более сильные. Над ухом, точно гром, прокатился странный гул, нечто среднее между рычанием и грохотом дробящихся скал.
– Перрен! – Юноша благодарно улыбнулся своему спасителю.
Горовик аккуратно отставил его в сторону, а потом одним ударом в висок уложил косматого получеловека на месте и снова подхватил Каспара под мышку.
Люди Мамлюка надвигались грозной стеной, но тут их отвлекло внезапное нападение с другой стороны. Толпа изнуренных, изможденных людей с кирками и ломами в руках яростно бросилась в атаку на стражников. Лица их заливала мертвенная, серая бледность – должно быть, все они были рабами с рудников. Каспар понял: восстание Рейны уже вспыхнуло и набирает силу.
Что за войско! Все оборванные, в лохмотьях, с въевшейся в руки и лица черной грязью! В первых рядах Каспар заметил Урсулу – она вооружилась дубинкой и с неестественным для женщины воодушевлением опустила ее на спину одного из солдат. Столь яростный удар убил бы любого на месте, но хорошо обученный воин сумел отклониться и почти не пострадал. На радость Каспара, уже в следующую секунду какой-то раб схватил Урсулу и оттащил назад, прежде чем ее успели ранить. Глаза ее поверх толпы встретились с глазами Каспара, и в них он прочел пожелание удачи. Юноша поднял руку в знак прощания.
Перрен длинными ровными шагами устремился за Огнебоем, унося с собой юношу, при каждом шаге стукавшегося о твердый бок горовика. На счастье, в паре миль от города Папоротник остановил жеребца, так что маленький отряд скоро воссоединился вновь. Кастагвардия стояла в пологой низине к югу от гор Каланзира. На плоском дне впадины там и сям сверкали серебром озера, на глади воды отражались серые облака, круглый год нависавшие над дождливой Кеолотией. Укрыться там было негде. Инстинкт гнал Каспара к холмам.
Юноша крикнул Перрену и Папоротнику поворачивать к северу.
Май тихонько причитала, зарывшись лицом в гриву жеребца. Каспар вспомнил, как она ненавидит ездить верхом, особенно на Огнебое, имевшем привычку неожиданно вставать на дыбы или брыкаться. Сам юноша любил ориаксийского чистокровку и считал его гордостью этой породы. Ему даже нравилось, что Огнебой такой норовистый. Но Май, в отличие от Девы Брид, совершенно не ладила с лошадьми.
Наконец беглецы добрались до полоски ив, что обрамляла берега стекающей с гор речушки, и, задыхаясь, остановились поглядеть назад, на город. Похоже, погони не было.
– Май, ты не ранена? – встревоженно спросил Каспар.
Перрен наконец-то выпустил его, и юноша спрыгнул на подушку мягких, похожих на мох растений, выстилающих берег. Под ногами захлюпала вода.
Бросившись к жеребцу, он бережно снял хрупкую всадницу с каштановыми волосами. Май беспомощным кулем свалилась ему в объятия. Обычно такая проворная и легкая, от страха девушка стала совсем неуклюжей. Всхлипывая, она цеплялась за Каспара, и он не в первый раз задумался, где же она взяла мужество, чтобы украсть Некронд и в полном одиночестве проделать весь путь в Кеолотию. Уму непостижимо.
– Это существо, – начал он. – Этот косматый урод…
– Тролль, – подсказал Перрен.
– Какой же он тролль? Я видел троллей в Ваалаке, – запротестовал наследник Торра-Альты. – Они же размером с быка, и шкура у них гладкая, и волос совсем нет, разве что щетинка, как у свиней, и…
Перрен бросил на него терпеливый взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75