Сейчас никто не мог бы сравниться с ней упорством и силой воли.
Пошатываясь от изнеможения, загнанно дыша, молодые люди наконец остановились у основания сверкающей скалы. Землю кругом усеивали обглоданные скелеты всевозможных животных, а высоко над головой реяли распростертые зеленые крылья грифона, охраняющего гнездо. Пригибаясь к земле и прячась в тени упавших с вершины стекловидных булыжников, Каспар с Май подобрались ближе к скале и смогли получше рассмотреть странную породу, из которой она состояла. Похоже, некогда жар земных недр расплавил огромный кусок песчаника и выдавил его наверх, вознеся над равниной. Многочисленные трещины и сколы отражали и дробили танцующие лучи света.
Молодые люди продолжили подъем. Сперва путь их лежал по насыпи переливающихся, хрустящих под ногами кристаллов, потом уже приходилось прыгать и карабкаться с выступа на выступ. И вот прямо перед глазами поднялась неприступная хрустальная стена.
Каспар попытался было ухватиться за какую-нибудь неровность, но руки просто соскальзывали с гладкой поверхности. Трог отчаянно скреб лапами камень, но тоже безрезультатно. Сверху послышался тоненький писк детенышей грифона, и Каспар прекратил бесплодные попытки.
– У нас ничего не выйдет! Скала слишком ровная и скользкая, – твердо заявил он. – А Изольда уже мертва. Только послушай их.
Май упрямо покачала головой.
– Великая Мать не допустит этого. Изольда такая красивая, такая чудесная. Она не может умереть.
– Ну, подумай сама! – Каспар привлек ее к себе. – Эта скала – настоящая крепость, мы не можем взять ее приступом. Нам нужен план.
– Халь бы знал, что делать, – выпалила Май. – Халь, Халь!
Она повторяла это имя, точно черпала из него внутренние силы.
Молодой торра-альтанец положил руку на плечо возлюбленной, лихорадочно пытаясь выработать план. Май права – до чего же не хватает Халя! Как бы он поступил? Ну, во-первых, просто не допустил бы ничего подобного. Каспар сознавал, что должен что-нибудь предпринять, но придумывалось только одно. Он медленно вытащил Некронд.
Май мгновенно уловила неуверенность юноши.
– Тебе нельзя! Ты же говорил…
– Знаю. Если что не так – опять в безвременье. В прошлый раз меня затянуло в бездны океана Иномирья, и я мог бы оставаться там до сих пор.
Май выхватила Яйцо у него из рук – Каспар и охнуть не успел.
– Тебе нельзя. Зато мне можно. Мне плевать на последствия. Что угодно, лишь бы спасти моего ребенка.
Молодая женщина закрыла глаза с таким истовым пылом, что уже через несколько секунд у ее ног появился коричневый неповоротливый дракон с зияющей гноящейся раной на груди, откуда торчало древко зазубренного копья. Чудовище невыносимо смердело. Май подчинила его своей воле и вызвала из небытия так быстро, что Каспара отбросило в сторону хлопком воздуха, с которым материализовался дракон.
Захлопав глазами от удивления, молодой воин бросился к подруге, но массивная лапа чудища ненароком сшибла его. Рухнув на колени, юноша наблюдал, как дракон опускает морду, чтобы Май могла вскарабкаться ему на шею и усесться там, ухватившись за роговые шипы на загривке. Лениво взмахнув крыльями, древняя тварь взмыла в воздух.
Трог заливался отчаянным лаем и прыгал вокруг. Подобно псу, юноша остро ощущал свою беспомощность: он остался на земле и мог лишь мучительно наблюдать за битвой в воздухе. Он запрокинул голову и прищурился, чтобы ничего не пропустить. Грифоны целой стаей высыпали навстречу незваным гостям. Дракон выпустил струю синего пламени, мгновенно охватившего двух грифонов. Небо точно взорвалось яростными воплями. Два огромных факела стремительно рухнули на землю и глубоко зарылись в мягкую землю от силы удара. Крики Май разносились над землей, точно вой баньши.
– Мой ребенок! Отдайте мне моего ребенка!
Дракон пыхал во все стороны огнем, но уже начинал таять – похоже, изрыгание пламени подточило его силы. Вот он резко ушел в сторону, уворачиваясь от когтей грифонов, и стрелой помчался к вершине скалы. Май сползла с его спины и скрылась из виду. В следующую секунду Каспар увидел ее уже со свертком в руках среди оравы прожорливых птенцов. Дракон ухватил молодую женщину за руку и, заскользив вниз, тяжело приземлился на выступ хрустальной скалы чуть ниже гнезда, средь валунов и расщелин.
Май с криком покатилась по камням и исчезла. Грифоны один за другим пикировали к выступу, делая угрожающие выпады в сторону беглянки, но все еще держались на безопасном расстоянии от призрачного дракона, который становился все бесплотнее и бесплотнее.
Каспар схватился за лук. Пятью выстрелами ему удалось сбить трех грифонов. Но что же предпринять – ведь дракон вот-вот совсем растает? Однако в воздухе раздался очередной мощный хлопок, сверху донеслись пронзительные звуки устрашающей песни магии. Каспар и вообразить не мог, какого нового зверя вызвала Май. А потом крошечная точка, что вдруг появилась в небе, принялась расти и расти, и оттуда вырвался крылатый конь. На спине его сидел златовласый всадник в зеленом одеянии. Он выпустил в грифонов поток золотых стрел и сбил еще двух тварей. Призрачный скакун легко сновал в воздухе, уворачиваясь от хлещущих когтей чудищ.
– Талоркан! – вскричал Каспар, разрываясь от радости и тревоги.
Талоркан! Тот самый лесник, которого он убил его собственной стрелой.
И откуда только силы взялись? Юноша принялся как одержимый карабкаться по острым скалам, перепрыгивая с уступа на уступ навстречу Май. Призрак Талоркана тем временем отгонял грифонов. Крылатый скакун так и плясал в небе. Разбиваясь, режа в кровь руки и ноги, торра-альтанец скакал меж острых конусов и шпилей, все выше поднимаясь по-предательски скользкому склону. Взобравшись по очередной трещине и протиснувшись между двумя валунами, он наконец увидел Май – прижимая к себе ребенка, она бежала по выступу. Но их разделяла пропасть, расщелина в добрых десять футов шириной.
– Май! Май!
– Спар!
Через минуту они уже стояли напротив друг друга. Однако если юношу защищали нависавшие сверху скалы, широкий выступ, на котором оказалась Май, не предоставлял никакого укрытия от атаки сверху.
В небе заходились яростными воплями грифоны, но Каспар не мог отвести глаз от возлюбленной. Протягивая к ней руки, он умолял ее прыгать. Молодая женщина неуверенно поглядела вниз – там, в сорока футах внизу, угрожающе торчали острия стеклянных скал.
Одному из грифонов удалось прорвать линию обороны Талоркана. Воздушный охотник тоже начал терять четкость очертаний и таять. Должно быть, Май слабела, и Яйцо переставало повиноваться ей.
– Давай же, Май! Давай! Прыгай!
Ей предстояло перепрыгнуть через пропасть шириной десять футов. Беглянка смотрела на Каспара, потом на обрыв, потом вверх – там реяли уже два грифона. Май снова взглянула на юношу. На лице ее застыли отчаяние и неколебимая решимость. Взгляды молодых людей схлестнулись в незримом поединке воль.
– Спар, обещай, что позаботишься о ней! – попросила Май и, к ужасу Каспара, кинула ему ребенка.
Взглядом попрощавшись с любимым, она подняла руки жестом безоговорочного смирения пред нападающими грифонами. Каспар впился глазами в брошенный ему сверток. Май тоже неотрывно следила за полетом ребенка весь тот мучительно долгий миг, пока маленькое тельце неслось над пропастью. Выбившаяся из-под одеяльца крохотная ручка болталась в воздухе.
Поймал! Каспар прижал к груди мягкий сверток, судорожно обнимая Изольду, ровно в то же мгновение, как с другой стороны расщелины прозвучал душераздирающий, пронзительный крик.
Грифон сложил крылья и камнем ринулся в атаку.
Каспар умирал от полной беспомощности. Отделенный от возлюбленной пропастью, обеими руками сжимая ребенка, он ничего не мог сделать. Совсем ничего. Острые когти впились в шею Май, дернули вверх. Юноша слышал резкий треск хрустнувшего позвоночника. Болтаясь, точно тряпичная кукла, молодая женщина неловко выскользнула из лап хищника и, переворачиваясь, полетела вниз. Разодранная одежда хлопала и болталась вокруг. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем тело Май с размаху ударилось о выступ скалы, начало кувыркаться с одного хрустального острия на другое и скрылось из виду во тьме расщелины за спиной у Каспара.
Стеклянный звон продолжался и продолжался, но вот наконец наступила тишина.
От потрясения Каспар начисто утратил способность соображать.
– Май! – задыхался он, сжимаясь на утесе, чтобы защитить ребенка.
Спрятав Изольду под куртку и придерживая ее одной рукой, он заглянул в расщелину. Как же теперь спуститься? Грифоны все еще носились вокруг крылатого коня, но Каспар практически не замечал этого. В голове у него помутилось, разум что есть сил сражался со страшной правдой. Май мертва!
Грифоны описывали круги над хрустальной вершиной, пронзительно вереща и выписывая в воздухе сложные фигуры, точно ожидая, пока Каспар выберется на открытое место, где станет легкой добычей. Но скоро один из них возбужденно заклёкотал и вся стая унеслась в погоне за новой дичью. Вытянув шею, юноша попытался разобрать сквозь трещину в скале, что же их отвлекло. У подножия скалы поднимались клубы пыли. Вот охваченное паникой стадо метнулось в сторону, и Каспар смог разглядеть диковинных животных получше. Рога! В отличие от статных, как лошади, равнинных единорогов, их горные сородичи скорее напоминали хрупких козлов. Настоящее пиршество для грифонов! Должно быть, Май вызвала их в последнюю секунду перед гибелью.
Юноша вновь поглядел во тьму ущелья. Пожалуй, лучше спуститься тем же путем, что он и взбирался, а потом обогнуть скалу и отыскать внизу тело Май. Необходимо найти ее. У нее же Яйцо! Только не допустить, чтобы Некронд попал в лапы грифонам! Каспар кое-как выбрался из трещины и, неуклюже скользя по камням, наконец оказался у основания скалы, там, где расплавленный песчаник плавно переходил в менее примечательную породу. Грифоны, теперь уже лишь дальние полосы алого и зеленого пламени, все еще преследовали единорогов.
– Май!
Каспар полз под низкой аркой, которой расщелина открывалась на равнину. Трог опередил его и, жалобно поскуливая, свесив голову набок, глядел куда-то наверх. Май висела, зацепившись за выступ футах в четырех над дном ущелья. Тело ее изогнулось под жутким, неестественным углом. Каспар бросился к молодой женщине, но тут же отпрянул, устрашенный видом посиневшего лица. Смерть была быстрой, но невероятно мучительной. Плечи юноши сотрясались от рыданий. Положив Изольду на землю, он стащил тело Май с камней, прижал к груди. Но голова ее безжизненно свешивалась, и юношу охватило жуткое чувство, что он сжимает в объятиях лишь пустую оболочку, покинутую душой плоть. Слишком потрясенный, чтобы излить горе в рыданиях, он сосредоточился на единственном, что должен теперь делать: выжить. Выжить – ради ребенка. Изольда заходилась плачем на земле, суча ручками и ножками, но была цела и невредима.
Некронд! Если найти Некронд, еще можно что-нибудь предпринять. Юноша принялся рыться в одежде Май. Внезапно забыв все почтение перед мертвой, он лихорадочно раздирал на ней платье. Где же Яйцо? Пропало!
В панике Каспар кинулся к кричащей малышке и распахнул на ней шаль. Вот оно! Зарыто среди пеленок. Не помня себя от облегчения, Каспар оставил покуда серебряный ларчик на прежнем месте, в безопасности – на тельце невинного дитя. По щекам у юноши катились слезы. Он снял с шеи любимой мешочек с рунами, срезал локон на память, аккуратно отвязал с изломанных плеч детскую перевязь. Запрокинув голову, Каспар испустил хриплый вопль неизбывной муки, а потом тихо опустил тело возлюбленной на грязное дно ущелья.
Хоронить ее времени не было. Стая грифонов вдалеке начала снижаться, сбившись в клокочущий узел над визжащими в ужасе единорогами. Каспар понятия не имел, много ли времени потребуется хищникам на то, чтобы расправиться с беспомощными жертвами, – но не собирался ждать и выяснять это на практике.
Деревья! С вершины виднелись деревья. Только бы добраться до них! Это его единственная надежда. Орлы не могут охотиться в лесах – значит, и этим тварям с их широкими крыльями там будет негде развернуться. До туда около двух миль – двадцать минут бегом. Уж верно, грифоны продолжат терзать единорогов и не обратят внимания на Каспара.
Подхватив малышку, юноша бросился бежать. Трог за ним. Нельзя было терять ни секунды: грифоны пока еще заняты добычей, иной возможности пересечь открытый участок не представится. Сейчас требовались все силы, даже ужас гибели Май отступил куда-то на задний план.
Он мчался во весь дух, огибая озера, продираясь по мелководью. Вот уже кольцо валунов осталось позади. Бежать с ребенком было куда труднее, легкие Каспара раздувались, точно кузнечные мехи, каждый вздох пронзал их острой болью. Трог сильно отстал, но ждать пса сейчас юноша не мог. До деревьев оставалось не более полумили. Торра-альтанец из последних сил переставлял ноги. Страх и верность памяти Май гнали его вперед, не давали в изнеможении рухнуть на землю.
Внезапно он ощутил: что-то еще придает ему сил. Кто-то бежит вместе с ним. Хотя юноша никого не видел, но чувствовал, как чужая воля подгоняет его, заставляет бороться до последнего. Вот рядом замаячили какие-то золотые блики, из них смутно вырисовалась расплывчатая фигура. Она становилась все отчетливее, ярче – и, наконец, обрела ясную форму. Это дух Талоркана мчался рядом, тащил Каспара вперед – юноше показалось, будто он буквально пролетел оставшееся до леса расстояние.
Когда беглец нырнул под деревья, лесничий развернулся, вскинул свой короткий лук и выстрелами отогнал атакующих грифонов, дав и Трогу время добраться до спасительных зарослей. Пыхтя, задыхаясь, пес рухнул рядом с хозяином. Талоркан выпустил в воздух последнюю стрелу. Один из грифонов полетел на землю, а остальные в испуге взмыли ввысь, кружа над лесом, точно гигантские стервятники.
Мерцающий дух закинул лук на плечо и обернулся к Каспару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75