– Нет! – завизжала она. – Нет! Это не жертва! Не трогайте его! – Бросившись к Каспару, она раскинула руки, защищая его. – Нет!
На миг среди облаченных в маски ориаксийцев воцарилось смятение. Прервав свои пляски, они стояли, глядя на нее и быстро-быстро лопоча что-то на своем неразборчивом наречии. А потом начали приближаться, подняв посохи.
– Нет! – повторила Май. – Нет!
Они остановились тесным кольцом. В свете фонарей Май различила, что на конце каждого посоха красовалась конское копыто. Двое жрецов, стоявших ближе всего к Каспару, с размаха опустили тяжелые дубины на алтарь. Май вздрогнула, но не отступила, все так же загораживая юношу. Она боялась, что дикари собираются размозжить тело жертвы в честь своего лошадиного бога.
А в следующую секунду ее уже отбросили в сторону. Руна с Трогом, угрожающе рыча ринулись на защиту хозяйки, вмиг располосовав руку первому же, кто стоял у них на пути. Однако с полдюжины разъяренных ориаксийцев схватили и оттащили их. Толпа вновь сомкнулась над Каспаром.
Май в ужасе закричала. Ориаксийцы начали грубо сдирать с юноши одежду, но, сорвав рубашку, внезапно остановились.
Возбужденные, кровожадные вопли перешли в удивленное бормотание. Попятившись, они осторожно указывали на серебряный ларчик у него на груди. Наконец какой-то смельчак метнулся вперед и распахнул его.
Май казалось, весь мир потонул в клокочущем тумане, и сквозь этот туман она бессильно наблюдала, как ориаксиец с пронзительным торжествующим криком поднял над головой Камень. Внезапно из корней дерева вырвалась яркая вспышка, небо прорезала ослепительная молния, а оглушительный раскат грома поверг ориаксийцев на землю. Над головами раздался жуткий, нечеловеческий крик. Все взоры с ужасом устремились в ночную мглу. В бледном ночном небе нависли тяжелые, гротескные тучи, похожие на невиданных чудищ.
А потом эти тучи посыпались вниз!
Бросившись на колени возле Каспара и прикрывая его своим телом, Май молилась лишь о том, чтобы крепкие ветви дуба защитили их. Земля дрожала от падающих немыслимо тяжелых тел. Распластавшись ниц, Май только вздрагивала от каждого нового удара. Неземные визги и вопли сотрясали воздух. Рискнув выглянуть в щелочку между пальцами, Май огляделась – и не поверила собственным глазам.
Повсюду кругом корчились и извивались гигантские рыбины и прочие склизкие глубоководные существа, беспорядочно размахивающие щупальца и плавники неистово молотили землю. Май съежилась в тугой комочек. Одно из чудищ, проломив ветви дуба, рухнуло буквально в дюйме от нее. Огромный хвост смахнул с полдюжины ориаксийцев, впечатав их в твердый бок другого дергающегося страшилища.
Что-то обвилось вокруг щиколотки Май, потянуло к разверстой пасти, похожей на пару крабьих клешней, выросших прямо в середине тела. Бедняжка панически завизжала, хватаясь руками за землю, силясь вырваться из хватки. Чудище держало добычу так крепко, что Май едва могла дышать. Но вдруг существо начало слабеть, щупальца обмякли и разжались. Теперь все кругом было усеяно бьющимися, умирающими морскими тварями, внезапно выброшенными на сушу. Но с неба сыпались и сыпались новые. Волоча за собой тело Каспара, Май поползла ближе к могучему стволу, ища укрытия от чудовищного ливня. Многие из этих созданий Иномирья при падении лопались, по земле струились потоки крови, тянулись грязные полосы вывалившихся внутренностей.
Вскочив на ноги, Май бросилась бежать, мечась то вправо, то влево, огибая тела распластанных страшилищ, которые тяжко стонали и хватали ртами воздух. Наконец она добралась до того места, где в последний раз видела Некронд. Ориаксиец, который так дерзновенно присвоил его, лежал, придавленный огромной ракушкой, все еще сжимая в бессильно откинутой руке Яйцо. Май без колебаний схватила Некронд.
– Прочь! Убирайтесь! – приказала она.
Завеса черных туч над головой мгновенно исчезла, умирающие морские твари растаяли прямо на глазах. По щекам девушки покатились слезы. Рухнув на колени возле Каспара, она поспешно спрятала Яйцо обратно в серебряный ларчик и яростно вытерла руки подолом разорванной юбки, словно стараясь избавиться от любых следов тлетворного прикосновения. Лежа на траве, она тяжело дышала, глядя сквозь просветы в поредевшей кроне дуба на яркие звезды. Раненая рука вновь дала знать о себе приливом нестерпимой боли. Май прикусила губу.
Внезапно она заметила, что на холме воцарилась неестественная тишина. Сев, Май обнаружила, что уцелевшие люди в белом бросили свои фонари и сбежали. Пара ламп перевернулась при падении, масло из них расплескалось, поджигая островки сухой травы.
Май снова откинулась назад, не в силах отдышаться, смутно гадая в наступившей тишине, что же ей делать дальше. И тут Папоротник что-то быстро и неразборчиво вскрикнул, указывая на возникшую над ней белую фигуру.
– Впечатляюще. Весьма впечатляюще. Если не ошибаюсь, из Бельбидии, причем довольно давно. Примечательно! Весьма примечательно. Да еще женщина, притом с такой неуправляемой силой. Ты говорить-то умеешь, бельбидийка?
– Я… я… – залепетала Май, уже и сама не зная, умеет ли она говорить.
Свет бил ей прямо в лицо, не позволяя хорошенько разглядеть черты склонившегося над ней старца. Отчетливо виднелась лишь заслоняющая звезды широкополая высокая шляпа да густая седая борода, что щекотала лицо Май.
Старец заговорил снова:
– Волшебница, зачем ты пришла в нашу святыню? Зачем принесла с собой жертву? Зачем призвала с неба чудовищ?
– Это не я! Я ничего не делала. Не знаю, как это получилось. Мне нужна помощь. Пожалуйста, пожалуйста, помогите мне! – молила она.
Незнакомец засмеялся.
– Воины убежали. Решили, ты – демоническая злая колдунья. Ты распознала средоточие силы. Ты принесла с собой… не знаю, как это называется. – Он показал на рог у нее за поясом.
– Рог единорога, – подсказала Май.
– Рог единорога. У тебя есть магический шар, магический рог и укротитель лошадей. – Он кивнул на Папоротника. – Воистину, немалая сила. А женщина в тягости достигает высот могущества. – Старец пристально поглядел на ее выпуклый живот. – Однако контролировать свое могущество ты не умеешь. Ха!
Он презрительно фыркнул.
– Мне нужна помощь! – Голос Май надломился. Она знала, нельзя никому доверять. Но положение было и впрямь отчаянным. – Я не волшебница, – заявила она и показала на Каспара, не зная, как бы попроще все объяснить. – Это он… ну… его волшебство дало сбой. Он страж силы, но такой, на которую нельзя полагаться.
– Любая магия может сработать против своего создателя. И все, кто углубляется во тьму мира магии, должны иметь доспех против нее. Давай-ка помоги мне с этим колдуном. – Старец показал на тело Каспара.
Май решила, что у нее нет иного выбора, кроме как довериться незнакомцу. Вдвоем они кое-как сумели усадить юношу в седло, пока Папоротник придерживал Огнебоя. Усилие вконец подорвало силы беременной Май. Прижав руку к животу, она пыталась перевести дыхание.
– Вся беда в том, что ты норовишь украсть силу у богов. А надо всегда обещать вернуть гораздо больше, чем берешь. Ты пыталась почерпнуть силу из этой пустяковины, но ничего не предложила взамен.
– Да у меня ничего и нет.
– У тебя есть конь и магический рог. Этого достаточно.
Луна зашла, настал самый темный час ночи, когда старец привел их в свое простое жилище на краю небольшой деревушки. Пробивающиеся из окон хижины лучи света выхватывали из тьмы крупные шары цветов на тонких высоких стеблях, в воздухе пряно пахло луком, шалфеем и тимьяном. Добравшись до двери, старик раздраженно выругался себе под нос. Крыльцо было усеяно мотыльками и ночными бабочками, что устремились на свет. Спеша на холм, он забыл затворить дверь и теперь вся прихожая кишела насекомыми.
Первобытный страх заставил Май передернуться.
– Моя старуха могла бы и закрыть дверь, – проворчал незнакомец.
С помощью Май сняв Каспара с седла, он взял метлу и принялся проворно сметать со стен насекомых.
– За домом, совсем близко, амбар, в нем много сена, да и вода рядом, – пренебрежительно бросил он Папоротнику. – Позаботься устроить коня поудобнее. Он обладает великой магией.
– Солас! – позвал он в приоткрытую дверь.
Через минуту из одной из задних комнат вылетела маленькая девочка с косичками и в коротенькой ночной рубашке, под которой ничего не было. Старец обратился к ней по-ориаксийски, и она торопливо разложила перед очагом подушки. Незнакомец осторожно опустил на них тело Каспара. Вслед за девочкой в комнату шмыгнула старуха. Бросив один только взгляд на царящую неразбериху, она поставила на огонь котелок, а сам присела в кресло-качалку дождаться, пока вода закипит, но через секунду задремала.
Руна опасливо косилась на огонь, но Трог уже принюхивался к неубранному столу. Вспрыгнув на стул, он мгновенно стащил корку хлеба и кость, а еще через пару секунд расколотил кувшин с вином. Однако Май и не думала следить за его поведением. Встревоженно присев рядом с Каспаром, она взяла руки юноши в свои.
– Он мертв! – объявил старец.
– Вот и я то ж говорю. – В комнату рысцой вбежал Папоротник. Обнюхав Каспара, он наморщил нос. – Он так и пропах Иномирьем.
Май положила руку на грудь Каспару. У нее у самой сердце так и скакало, громом отдаваясь в ушах, но все же она сумела различить ободряющее слабое-слабое биение.
– Он жив. Сердце бьется! – настаивала она.
– Это не одно и то же.
Странный незнакомец закатал просторные рукава, и Май только сейчас заметила, что одна рука у него высохшая.
Он мгновенно перехватил взгляд гостьи и полыхнул на нее гневным огнем.
– Давай пялься! – вызывающе сунул он руку к ее лицу. – Думаешь, сама такая из себя вся распрекрасная, а надо мной насмехаешься!
– Я вовсе не насмехаюсь, – извинилась Май. – Я просто обратила внимание.
– Выходит, ты не боишься?
– Да нет же, конечно, нет, – пылко заверила она.
– И не жалеешь меня?
– Нет, если только вам не больно.
Он улыбнулся, взмахнув тонкой, хрупкой рукой.
– Нет, не больно, – похоже, ее ответ пришелся ему по вкусу. – Ладно, надо разобраться с этими чарами. Расскажи, как все произошло.
Май по мере сил объяснила, как было дело. Выслушав ее, седобородый старец открыл ларчик, который Май положила на стол.
– Говоришь, он упал в эту вот игрушку?
Загадочный незнакомец натянул пару толстых рукавиц и вооружился каминными щипцами и лишь после этого осторожно выудил Яйцо из ларчика и опустил его на стол среди грязных тарелок. Оно покатилось и остановилось, наткнувшись на кусок хлеба. Склонившись над мраморным шаром, старик пристально вгляделся в него.
– Что-то не вижу я там твоего приятеля, – заметил он, придвигая поближе лампу и снова принимаясь разглядывать Некронд.
Старик просидел так всю ночь. Май, к своему стыду, заснула напротив старухи. Вскоре после рассвета девушку разбудило покашливание. Рывком приподнявшись, она увидела, что незнакомец трясет старуху за плечо.
Немедленно повернувшись к Каспару, Май ахнула: лицо юноши было залито кровью.
– Что вы с ним сделали?
– Это кровь коня. Я надеялся призвать силу великой небесной лошади.
– Вы убили Огнебоя!
Май в ужасе вскочила на ноги.
Старец покачал головой.
– Нет, всего-навсего пустил ему кровь, да и то самую малость. Однако кто знает, может, полная жертва еще и потребуется.
Старик отмахнулся от Май, как от вздорной истерички, и снова повернулся к жене, все еще не вставшей с кресла.
– Сидра.
Он наклонился поцеловать ее, однако старуха оттолкнула его и обняла девочку, которая залезла к ней на колени. Старики еще некоторое время о чем-то спорили на своем языке, а потом Сидра опустила девочку на пол и поднялась. Подковыляв к Май, она взяла гостью за подбородок, подняла ее голову и заглянула в глаза.
– Мой бестолковый муженек, который с тех пор, как не стало родителей Солас, ни о чем, кроме внучки, и говорить-то не может, ни с того ни с сего будит меня посреди ночи, чтобы я помогла ему оживить мертвеца. Пожалуй, лучше мне сперва одеться, а уж потом пытаться во всем этом разобраться.
Она, шаркая ногами, вышла из комнаты и скоро вернулась, выглядя значительно крепче и выше, чем прежде. Лицо Май просияло улыбкой.
– Вы мне поможете!
Поверх изумрудно-зеленого одеяния женщины был наброшен черный плащ, расшитый белыми рунами. Скрепляла плащ фибула: толстое кольцо, разделенное в центре на три сегмента изображением руны, символизирующей Великую Мать. Сложив большой и указательный пальцы, Май воздела руки, приветствуя вошедшую знаком Матери. Та тоже заулыбалась в ответ.
Упав на колени, Май поцеловала руку жрицы.
– Он хотел убить Огнебоя, но вы нам поможете, вы служите Матери. – Она показала на фибулу. Женщина улыбнулась ей в ответ.
– Я выужу твоего спутника. Он в Яйце, а Яйцо – из женского мира. – Она поднесла руки к Некронду и нахмурилась. – Весьма любопытная диковинка. Она вам нужна для прорицания? Вы читаете по ней будущее?
Май пожала плечами, но ее собеседница была слишком поглощена Яйцом и почти не обращала на нее внимания. Она уже тянулась к ножу.
– Так говоришь, он внутри? Надо раскрыть Яйцо и выпустить его дыхание жизни наружу.
– Нет! Нет! – всполошилась Май. – Тогда оттуда вырвутся всякие чудовища, вроде тех морских тварей, что сыпались с неба, и драконов, и других жутких зверей. Это будет конец рода человеческого. Мы все погибнем. Ни за что нельзя разбивать Яйцо.
– Тогда как же ты предлагаешь вызвать его дыхание? Сидра повернулась к гостье. Май пожала плечами.
– Я бы взяла его в руки и попыталась вызвать Каспара обратно, только это слишком опасно. Боюсь, у меня с магией тоже что-то не в порядке, и я скорее сама туда провалюсь, чем его вызволю.
– Ты хочешь вызвать его, но не касаясь Яйца голыми руками? – Женщина взяла перо – насколько могла судить Май по цвету и размеру, хвостовое перо орла – и срезала кончик, так чтобы им можно было писать. – Как его зовут?
– Спар, – тихо ответила Май. – Лорд Каспар, сын барона Бранвульфа из Торра-Альты, – добавила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75