.. в серии. Он понял, что мы установили связь между похищениями женщин и появляющимися картинами. Он убил Вингейта – или заказал, – а значит, лишился проверенного источника доходов. И потом, он старик и не может не осознавать, что ему недолго осталось. И вот он принимает решение завершить игру. С большой помпой.
Несмотря на свое отношение к Кайсеру, Ленц не высмеял его гипотезу, а задумался над ней.
– Если он решил поставить на себе крест, зачем ему было убивать Вингейта? Какой смысл?
– Это был чисто инстинктивный поступок с его стороны. Первая и неосознанная реакция на внезапную опасность. Точно так же отреагирует самоубийца-висельник на неожиданно заползшую к нему на табуретку змею – раздавит ее сапогом.
Ленц пожевал губами.
– А вчера де Бек, часом, не летал в Нью-Йорк?
– Нет, – тут же ответил Бакстер. – В последние двадцать четыре часа его «сессна» не покидала свою стоянку на Большом Каймане. Это мы установили точно. Но конечно, проверим еще и коммерческие рейсы.
– А не хочет ли он прислать свой самолет за мисс Гласс? – спросил Ленц.
– Именно это он и предложил. И еще... он подчеркнул, что мисс Гласс должна быть одна.
Кайсер даже схватился руками за голову.
– А полы ему дома не помыть?!
– Джон, мы не в том положении, чтобы выбирать. Давайте пока исходить из того, что он нам предлагает... – заговорил Ленц, но запнулся, натолкнувшись на яростный взгляд Кайсера.
– Послушай, доктор, ты давно знаешь этого де Бека?
– Я знаю его ровно столько же, сколько и ты. Десять минут.
– Так что же ты...
Он не договорил.
– Я поеду, – произнесла я в полной тишине.
– Если вы и поедете, то не на тех условиях, которые выдвинул де Бек. Это было бы безумием, – сказал Бакстер.
– Не надо туда ехать ни на каких условиях, – возразил Кайсер. – Мы не сможем контролировать ситуацию на Кайманах. Забудьте об этом.
– Нам нужны эти картины, Джон...
– Если мы ее всю облепим «жучками» и посадим в наш самолет, – заговорил Боулс, – и туда же погрузим отряд по спасению заложников... Все может получиться. Чуть что, она сразу включает сирену, наши ребята вламываются в дом и выволакивают оттуда обоих – ее и де Бека!
– Чуть что, говорите? – ядовито переспросил его Кайсер. – Что вы под этим подразумеваете? А если де Бек сразу приставит к ее голове пистолет? Что будет делать ваш спасательный отряд, сидя в это время в аэропорту в трюме самолета?
– Какой отряд?! Вы что, все с ума тут посходили?! – воскликнул наконец и Ленц. – Какой, к чертовой матери, может быть спасательный отряд на территории иностранного государства?!
– А что? Мы можем договориться с англичанами! – не сдавался Боулс. – Кайманы – их колония!
– Боже, куда я попал?.. – прошептал Ленц, прикрыв ладонью лоб.
То ли он забыл, что именно Боулс тут начальник, то ли был уверен в поддержке Бакстера, то ли невежество хозяина кабинета настолько вывело его из себя – но он уже не мог сдерживаться.
– Дайте мне сказать, – обратилась я одновременно к Кайсеру и Ленцу. – Вы что же, господин Боулс, полагаете, что семидесятилетний старик рыскает по Новому Орлеану и похищает двадцати-тридцатилетних женщин? И не оставляет никаких следов? Так вот! Моя сестра совершала ежедневные трехмильные пробежки и работала с гантелями. Я очень извиняюсь, но, боюсь, в мире найдется не много людей в возрасте Марселя де Бека, которые ушли бы от Джейн на своих ногах после попытки напасть на нее.
– Кстати, семьдесят лет не так уж и много, – вдруг задумчиво произнес Ленц. – Я знаю пару-тройку таких старичков, которые еще очень даже ничего для своего возраста.
– И потом, не забывайте об электрошокере, след которого мы нашли у женщины, похищенной с автостоянки, – заметил Кайсер. – Впрочем, если де Бек действительно имеет отношение к похищениям, логичнее всего предположить, что он участвует в этом деньгами. Платит сначала похитителю, а потом художнику. И того и другого найти не так сложно. На роль похитителя, скажем, вполне сгодится преступник, который находится в розыске и нуждается в средствах. Или даже кто-то из личной охраны де Бека. Откуда мы знаем, где он их себе набирает? Какой-нибудь отставной боевик из израильского МОССАДа или французского Иностранного легиона.
– Изящная версия, – изрек Ленц. – Вполне имеет право на существование.
– Кто его знает, может, де Бек сам потом кропает эти картины, – проворчал Боулс.
– Он коллекционер, а не художник, – снисходительно глянув на него, возразил Ленц. – Но дело не в этом. Если де Бек оплачивает преступления, почему у него всего пять полотен? Что могло помешать ему обзавестись остальными?
– А если он их перепродает? – предположил Бакстер.
– Человек, который запросто может срубить пятьдесят миллионов, не станет распродавать свою коллекцию, – сказал Боулс.
– Причин тому множество. Тщеславие, например, – заметил Кайсер. – Может, он хочет поразить мир искусства, вызвать в нем фурор, ажиотаж, да что угодно. Мы еще не видели этого де Бека, а уже пытаемся разобраться в его фантазиях.
Я сидела и не понимала, кто с кем спорит. При всей своей взаимной неприязни Кайсер и Ленц относились друг к другу с уважением. Бакстер высоко ставил их обоих, потому и подключил к расследованию. А Боулс... Он, похоже, так и не уразумел до конца, с чем на сей раз имеет дело.
И тут я кое-что вспомнила.
– Вингейт говорил, что де Бек купил пять первых картин из серии «Спящие женщины», – сказала я, глядя на Бакстера. – Так как же вы могли отыскать на них следы талька, если де Бек их вам не отдал?
– Картины продавались не в том порядке, в каком создавались, – не задумываясь ответил он. – Мы подвергли анализу первую из написанных, самую абстрактную. А на рынок сначала попали более поздние полотна, которые художник писал уже в реалистической манере.
– В такой же манере работали «пророки», – обронил Ленц.
– Да, Вингейт и про них упоминал. Целую лекцию мне прочитал об искусстве.
– Еще бы! Чтобы зарабатывать столько, сколько он, надо знать и любить свое дело.
– А вы сказали де Беку, что я сотрудничаю с вами? – поинтересовалась я.
– Похоже, он и так это знает.
– Откуда? – спросил Кайсер.
– Понятия не имею.
Кайсер всем телом повернулся к Боулсу.
– Вы уверены, что в этом здании нет болтунов?
Тот фыркнул.
– Если они где-то и есть, то не в этом здании.
Несмотря на всю безапелляционность сделанного заявления, Кайсер и Ленц в него, похоже, не очень поверили.
– Итак, давайте заканчивать. Какое решение мы принимаем? – буркнул Боулс, вспомнив, видимо, о том, что он тут начальник.
– Я еду на Кайманы, – развела я руками. – Так или иначе, а ехать придется.
Ленц ободряюще кивнул мне, а на Кайсера я и смотреть боялась. Но он сам напомнил о себе:
– Если вы думаете, мисс Гласс, что это будет похоже на пресс-тур по экзотическим местам, то, боюсь, ошибаетесь.
Краска мгновенно прилила к моему лицу.
– Мне льстит ваша забота обо мне, агент Кайсер. Если бы она еще как-то помогала нам в расследовании похищений!
– Она права, – заметил Ленц.
– Так, послушайте, что я вам всем скажу, – подал голос с экрана Бакстер. – Мисс Гласс хочет ехать. Пусть едет. Давайте примем это как данность. Чем мы можем ей помочь?
– Ей потребуется охрана. И прямо с этой минуты, – тут же сказал Кайсер. – Мы не знаем, чего можно ждать от преступника. Мы даже не знаем основного мотива преступлений. Может быть, у де Бека есть свои люди в Новом Орлеане. И он пудрит нам мозги, приглашая ее на Кайманы, а сам уже отдал приказ об уничтожении.
– Допустим, – кивнул Бакстер. – Патрик, дружище, отряди кого-нибудь из своих агентов в помощь мисс Гласс, хорошо?
Боулс всем своим видом выразил согласие.
– Мисс Гласс, – официально обратился ко мне Бакстер. – Я очень благодарен вам за желание помочь в расследовании и готовность пойти на риск. Если бы Кайсер знал вас так же хорошо, как я, он давно бы понял, что спорить с вами бесполезно.
– Джон, отведи ее к моим ребятам и сам подбери телохранителя, – поручил Кайсеру Боулс. – На свой вкус.
Кайсер молча поднялся и вышел из комнаты, ни с кем не попрощавшись и даже не взглянув на меня. Я тоже поднялась, кивнула всем с достоинством, которое воспитывается годами работы в той сфере, где начальники всегда мужчины, и последовала за Кайсером.
Как я и думала, он поджидал за дверью и тут же набросился на меня:
– Ваши военные командировки притупили в вас способность трезво оценивать степень риска. В сравнении с городскими снайперами, растяжками в джунглях и перестрелками в чистом поле поездка на Кайманы вам кажется чем-то вроде отдыха. Это ошибка! В зоне вооруженного конфликта журналисту угрожает только невезение. Вы можете в любой момент поймать шальную пулю или наступить на мину, но по крайней мере ни у кого нет конкретного желания лишить вас жизни. А де Бек, если он связан с похищениями, возможно, только об этом и мечтает! Вы понимаете это или нет? Кто знает, как он вас примет? А если с ходу приставит нож к горлу и рассмеется в лицо?
– Вы закончили?
– Я закончу только когда вы передумаете лететь на Кайманы. Мы, уверен, сможем найти другой способ добраться до тех картин. Нет ни острой необходимости, ни даже большого практического смысла лезть в эту мышеловку.
– У вас есть сестра, агент Кайсер?
– Нет.
– А брат?
– Есть.
– Тогда о чем мы спорим?!
Он тяжело вздохнул и опустил голову. Я хотела было пройти мимо него, но он схватил меня за плечо.
– Вы не забыли, что вам теперь полагается телохранитель?
– Я о нем не просила, а впрочем, как хотите. Только пусть это будет человек, а не робот. – Я положила ладонь на его согнутую руку. – Не считайте меня, пожалуйста, дурой. Я все понимаю. Но и вы меня поймите.
– Чем планируете сейчас заняться?
– Пойду покупать подарки для племяшек. Потом побуду с ними и с Марком. Возможно, переночую там.
– Это на проспекте Садов? Где пропала ваша сестра?
– Да, но остальные женщины пропали в других местах. Нынче в Новом Орлеане негде дышать спокойно. Разве только здесь, в окрестностях академии. Кстати, где вы живете?
– На том берегу. Как и другие сотрудники ФБР.
Кайсер пошел вперед, показывая мне дорогу.
– Что-то я не слыхала, чтобы здесь кого-то похищали или убивали.
– Мы обычными убийствами не занимаемся.
– А необычными?
– А необычными занимаемся.
– Может, вы сами решили стать моим телохранителем?
Он усмехнулся:
– У меня слишком много другой, менее приятной работы. Я найду вам надежного человека. И даже догадываюсь, кто это будет.
– Он крепкий и суровый?
– С чего вы взяли, что это вообще будет он?
– Ага, значит, крепкая и суровая.
– Ее хобби – стрельба из спортивного пистолета. Она днюет и ночует в тире.
– Настоящая коммандос?
– Да, входит в отряд быстрого реагирования.
– Мужчина в юбке! Надеюсь, она не будет ко мне приставать?
Кайсер скосил на меня глаза и фыркнул.
– Будь вы сотрудником ФБР, вам поставили бы на вид за такие слова.
– Слава Богу, я не сотрудник ФБР.
– Почему вы считаете, что, если женщина служит в силовом ведомстве, она обязательно должна быть лесбиянкой?
– Потому что я таких уже повидала на своем веку.
– Вы двадцать лет отработали в зонах вооруженных конфликтов, что приравнивается к военной карьере. Вы сами-то, часом, не лесбиянка, мисс Гласс?
– Нет, агент Кайсер, я не лесбиянка.
Теперь настала его очередь смотреть на мою левую руку. Кольца он там, понятное дело, не нашел. И поднял на меня глаза. Я улыбнулась:
– Успокойтесь, Кайсер, я из сексуального большинства. Так где мой телохранитель?
Он миновал лифты и направился к лестнице.
– Это вместо утренней зарядки? – спросила я, еле поспевая за ним.
– У нас очень медленные лифты. Их только за смертью посылать.
Мы спустились на один лестничный пролет и оказались в огромном зале, разделенном плексигласовыми перегородками, словно пчелиные соты. Тишина и покой, царившие этажом выше, казались невозможными в этом человеческом муравейнике. В зале не смолкал гул голосов, здесь обреталась куча народу, все сновали туда-сюда с крайне озабоченными лицами, словно защитники крепости во время вражеской осады. Кондиционеры работали на полную мощность, но это не помогало. Я только сейчас поняла, каково это – быть сотрудником ФБР в городе, где на протяжении последних полутора лет одна за другой бесследно исчезают женщины и где день ото дня нарастает паника. За стенами этого учреждения о Джейн давно не помнят. Город живет воспоминаниями о последней жертве и в страхе ждет сообщений о новой. А здесь о Джейн никто не забыл. Здесь помнят всех, в том числе и самую первую. Я понимаю, отчего такие хмурые лица у этих людей – они переживают, что за все эти месяцы ни на йоту не приблизились к разгадке тайны.
Мы с Кайсером медленно протискивались вперед, а я ловила на себе быстрые взгляды: это она... та, которая первой наткнулась на картины... та, которая фотограф... та, у которой похитили родную сестру... та, которая спаслась на пожаре...
В углу зала я увидела небольшой закуток, отделенный от общего пространства настоящими стенами и дверью. Кайсер пропустил меня вперед и вошел следом. В закутке за столом сидел человек в белой рубашке с короткими рукавами и говорил по телефону. Его кабинет был раз в пять меньше кабинета Боулса, но начальственные нотки в голосе угадывались столь же явственно. Закончив разговор, он поднял на нас глаза и вдруг весело подмигнул Кайсеру.
– Здорово, Джон! Выкладывай!
Я видела, что он заранее готов к любому разговору и к любой просьбе.
– Билл, познакомься, это Джордан Гласс. Мисс Гласс, это Билл Грэнджер, начальник отряда быстрого реагирования.
Грэнджер, не поднимаясь из-за стола, перегнулся мне навстречу и с чувством пожал руку. Я просто не успела уклониться от рукопожатия.
– Мне очень жаль, что в этом деле фигурирует и ваша сестра, мисс Гласс. Мы делаем все возможное, поверьте.
– Спасибо, я верю.
– Инспектор хочет приставить к мисс Гласс нашего человечка. На несколько часов, – сказал Кайсер. – Может, на сутки. Непосредственной угрозы не просматривается, но мы хотим быть за нее спокойны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64