– Да, конечно.
И древние бритты тоже его знали?
– Ну, эти-то еще не знали его…
Сильвия внезапно вскрикнула. Воспоминание о том вечере, когда она читала Бейтсу о древних бриттах, живо возникло перед ней, и хотя она много раз перечитывала место, привлекшее тогда ее внимание, она до сих пор не понимала его значения. Быстро перелистан потрепанные страницы, она прочла вслух эти строки:
– «Древние бритты мало чем отличались от варваров. Они раскрашивали свои тела вайлой, и когда они двигались в своих легких Кораклах, сделанных из шкур, натянутых на тонкий деревянный каркас, они, вероятно, были похожи на дикарей». Коракл! Так ведь это же челн! Мистер Доуз, разве мы не сможем сделать челн?

Глава 25
ЧТО ПОДСКАЗАЛИ ВОДОРОСЛИ

Вопрос Сильвии пробудил в сердцах изгнанников надежду, И Морис Фрер, как всегда со свойственной ему запальчивостью, заявил, что построить челн – плевое дело, удивительно, что эта мысль не пришла ему в голову раньше.
– Это так же просто, как дважды два – четыре! – воскликнул он. – Сильвия, вы нас спасли!
Но, рассмотрев этот план посерьезней, они поняли, что осуществить его не так уж просто. Смастерить челн из шкур – дело несложное. Но где взять шкуры? Шкура одной несчастной козы никак не могла послужить выполнению этой цели.
Сильвия, загоревшись надеждой, гордая, что это она подсказала путь к их спасению, не отрывала глаз от Руфуса Доуза, но в его опущенном взоре она не увидела ответного проблеска радости.
– Мистер Доуз, ведь мы сделаем челн, правда? – спросила она дрожащим голоском, боясь услышать его ответ.
Арестант только угрюмо сдвинул брови.
– Ну как, Доуз, неужели ты не можешь что-нибудь придумать? – обратился к нему Фрер, на секунду забыв о своей неприязни.
Подобное обращение очень польстило Руфусу Доузу. Надо было принять важное решение; и в эту минуту Фрер явно признал его превосходство в их маленьком сообществе.
– Не знаю, – ответил он. – Надо подумать, на первый взгляд кажется, что просто, однако…
Тут он умолк: что-то плывущее по воде привлекло его внимание. Это был клубок пузырчатых водорослей – прилив медленно гнал его к берегу. В другое время никто не обратил бы на это внимания, но сейчас плавучие водоросли подсказали Руфусу Доузу новую мысль.
– Надо попытаться, попробовать, – медленно проговорил он, голос его теперь звучал по-иному. – Мне кажется, что я уже знаю, с чего начать.
Остальные хранили почтительное молчание, ожидая продолжения.
– Каково примерно расстояние до того берега? – спросил он Фрера.
– До острова Сары?
– Нет, до Лоцманской стоянки.
– Около четырех миль. Каторжник вздохнул.
– Теперь для меня это далеко, хотя раньше я бы доплыл. От такой жизни, как у нас, человек слабеет. Но ничего не поделаешь, придется…
– Что придется? – спросил Фрер.
– Зарезать козу.
Сильвия вскрикнула: она так полюбила свою бессловесную подружку.
– Зарезать Нэнни! О, мистер Доуз! Зачем?!
– Чтобы сделать для вас лодку, – сказал он. – Мне нужны шкуры, жилы и сало.
Несколько недель назад Морис Фрер лишь посмеялся бы над таким заявлением, но теперь он уже стал понимать, что этот беглый каторжник – не тот человек, над которым можно смеяться, и хотя он ненавидел Руфуса за превосходство над собой, но вынужден был с ним считаться.
– Однако с одной козы больше одной шкуры не снимешь, правда? – как-то неуверенно спросил Фрер, словно он ожидал от Доуза иного ответа, как от волшебника, который мог сотворить чудо.
– А я собираюсь еще наловить коз.
– Где же это?
– На Лоцманской стоянке.
– А как ты туда попадешь?
– Переплыву на плоту. Ладно, сейчас не время задавать вопросы! Идите нарубите молодых деревьев и приступим к работе!
Лейтенант Фрер посмотрел на своего бывшего каторжника с изумлением, но, подчиняясь его практической сметке, он выполнил приказ. Еще до заката солнца тушка бедной Нэнни, кое-как разрезанная на куски, висела на ближайшем дереве; когда Фрер вернулся со связкой, он застал Руфуса Доуза за странным занятием: убив козу, от отрезал ей голову прямо под челюстями, а ноги в коленных суставах и вытащил внутренности через разрез, сделанный в нижней части живота; теперь он зашивал этот разрез. В результате получился пустой мешок, который он набил самой жесткой травой. Фрер также заметил, что сало животного было тщательно отделено, а внутренности положены в воду. Однако о дальнейших своих намерениях каторжник сообщить отказался.
– Это уж мое дело, – сказал он. – Оставьте меня в покое. Быть может, еще ничего и не выйдет.
Когда Сильвия стала теребить Фрера, приставая с расспросами, он сделал вид, что пока не хочет раскрывать их общие планы. Мысль о том, что каторжник от него что-то скрывает, была Фреру весьма неприятна. На следующий день по указанию Руфуса Доуза Фрер нарезал камыша, росшего в миле от их стоянки, и притащил его на спине. На это у него ушла добрая половина дня. Скудный рацион начал сказываться на его физическом состоянии, между тем как каторжник, закаленный тяжелой работой и привыкший к лишениям, теперь постепенно восстанавливал свои прежние силы.
– Для чего тебе камыш? – спросил Фрер, сбросив охапку наземь.
Командующий снисходительно ответил:
– Чтобы сделать плот.
– Из камыша?
Руфус повел широкими плечами.
– Однако, мистер Фрер, вы не очень-то догадливы. Я хочу добраться до Лоцманской стоянки и половить там коз. Сам я могу доплыть и на шкуре, но для коз понадобится тростниковый плот.
– Вот черт! А как же ты собираешься их ловить? – спросил Фрер, отирая пот со лба.
Каторжник сделал ему знак приблизиться. Подойдя, Фрер увидел, что Доуз очищает внутренности козы; затем он стал выворачивать кишки наизнанку. Он выворачивал их постепенно, точно манжету, опуская отвернутую часть в воду. Под давлением воды выворачивался сам собой следующий кусочек; и так, окуная кишки в воду, он постепенно вывернул все. Потом он отскреб внутреннюю оболочку, так что осталась тонкая прозрачная трубочка, которую он туго скрутил и положил сушиться на солнце.
– Вот вам и петля для аркана, – сказал Доуз. – Я этому фокусу научился в колонии. Ну, а теперь подойдите сюда.
Следуя за ним, Фрер увидел разложенный между двумя камнями костер, а рядом наполовину зарытый в землю котелок, полный гладкой гальки.
– Высыпьте гальку, – сказал Доуз.
Фрер повиновался: на дне котелка он увидел блестящий белый порошок, облепивший также и стенки.
– Что это? – спросил он.
– Соль.
– Как ты ее получил?
– Наполнил котелок морской водой, накалил на костре гальку и бросил в котелок. При желании можно было бы собрать пар в кусок материи и отжать пресную воду. Но у пас ее, слава богу, и так хватает.
– Ты и этому научился в колонии? – спросил изумленный Фрер.
Руфус Доуз горько рассмеялся.
– Вы думаете, я всю жизнь был в колонии? А дело здесь очень простое – обычное выпаривание.
Чувство восхищения, смешанное с досадой, охватило лейтенанта.
– Ну и парень же ты, Доуз! Кто ты такой, то есть кем же ты был раньше?
Лицо каторжника озарилось торжеством. Казалось, что какое-то ошеломляющее признание вот-вот сорвется с его уст. Но свет в его глазах мгновенно померк, и он оборвал себя, безнадежно махнув рукой:
– Я – каторжник. Неважно, кем я был. Матросом, кораблестроителем, мотом, бродягой – какая разница? Это все равно не изменит мою судьбу, верно?
– Ну, если мы благополучно выберемся отсюда, – сказал Фрер, – я буду просить о твоем помиловании.
– А, пустое! – ответил Доуз, хрипло рассмеявшись. – Сперва надо вернуться.
– Ты мне не веришь?
– Я не хочу принимать от вас никаких милостей, – сказал каторжник. И в тоне его прозвучала прежняя свирепость. – Давайте работать. Тащите ваш камыш и связывайте его леской.
Тут к ним подошла Сильвия.
– Добрый день, мистер Доуз! Все трудитесь? О, что это у вас в котелке?
Голос девочки оказывал на Руфуса Доуза магическое воздействие. Он весело улыбнулся.
– Это соль, мисс. Она поможет мне ловить коз.
– Ловить коз? Как так? Вы насыплете соли им на хвосты?
– Нет, зачем? Козы охотно лижут соль. Там, на Лоцманской стоянке, я поставлю для них ловушки, и соль будет служить приманкой. Когда они подойдут и начнут лакомиться, я постараюсь поймать их вот этим арканом. Теперь вы поняли?
– А как же вы туда доберетесь?
– Это вы увидите завтра.

Глава 26
ЧУДЕСНЫЙ РЕЗУЛЬТАТ РАБОЧЕГО ДНЯ

На следующее утро Руфус Доуз поднялся с рассветом. Сперва он намотал кетгут на палку, а потом, подведя хрупкие плотики к небольшой скале, служившей ему причалом, взял рыболовную леску и длинную палку и начал что-то вычерчивать на песке. Это были контуры плоскодонной лодки в восемь футов длиной и три шириной. На небольшом расстоянии от корпуса он наметил восемь точек – по четыре с каждой стороны – и воткнул туда прутья лозняка. Затем он разбудил Фрера и показал ему свой чертеж.
– Срубите восемь сосновых кольев, – сказал он. – Если не сможете их срубить, то отожгите их, и в каждую из точек воткните такой кол рядом с прутьями. Затем соберите побольше ивовых прутьев. Раньше ночи я не вернусь. А сейчас помогите мне с плотами.
Подойдя к пристани, Фрер наблюдал за тем, как Доуз, сняв с себя одежду, сбросил ее на шкуру козы, набитую сухой травой, а сам растянулся на связках камыша и, работая руками, оттолкнулся от берега. Одежда осталась сухой, но камыши, придавленные тяжестью тела, погрузились в воду так, что на поверхности виднелась только его голова. В таком положении он добрался до середины потока, и отлив подхватил его и понес к выходу из бухты.
Фрер хмуро глядел ему вслед, но все же не мог подавить в себе чувство восхищения арестантом. Затем он отправился готовить завтрак. Теперь они получали только половинные порции – убитую козу Доуз запретил съедать, так как его экспедиция могла оказаться неудачной, и Фреру оставалось лишь размышлять о том, какое же все-таки счастье, что случай свел их с этим арестантом.
«Священники назвали бы это волей провидения, – говорил он самому себе. – Не будь его, нам бы никогда до этого не додуматься! Если же ему удастся построить лодку, то мы будем спасены. Ну и умен он, собака! Все-таки кто же он такой?»
Его опыт начальника подсказывал ему, насколько опасным может оказаться такой человек в колонии и как трудно будет ему обуздать этого умного парня. «Да, с ним надо держать ухо востро. Уж я порасскажу начальству о его сообразительности».
Тут он вспомнил вчерашний разговор.
«Я обещал похлопотать о сто помиловании. Черта с два он его получит! Ишь какой гордый, не желает получать его из моих рук! Какими наглыми делает этих мошенников даже самое короткое пребывание на свободе! Подожди, вот вернешься в колонию, я тебе покажу твое место. Ведь стараешься ты ради себя, ради своего спасения, ну и моего, то есть нашего заодно». Тут ему в голову пришла еще одна во всех отношениях достойная его мысль: «А что, если забрать у него лодку, а его самого оставить на берегу?» Эта мысль показалась ему дьявольски остроумной, и он невольно расхохотался.
– Мистер Фрер, что с вами?
– Ах, это вы, Сильвия? Ха-ха-ха! Да так, я просто вспомнил кое-что забавное.
– Ну и хорошо, что вам весело. А где мистер Доуз? Ее вопрос раздосадовал Фрера.
– И вечно вы думаете об этом человеке. Только и слышно – Доуз, Доуз, Доуз… Он уехал.
– Как! – воскликнула она огорченно. – А мама хочет его видеть.
– Зачем? – резко спросил Фрер.
– Она больна.
– Но ведь Доуз не врач. Что с ней такое?
– Ей стало хуже со вчерашнего дня. Не знаю, что с ней.
Несколько встревоженный, Фрер направился к пещерке. Супруга коменданта пребывала в каком-то странном состоянии. Пещерка была достаточно высокой, но узенькой. Формой своей она напоминала треугольник, и две ее стороны были открыты ветрам, но изобретательный Руфус Доуз закрыл обе стороны плетенками из хвороста, промазал их глиной и на одной из них подвесил что-то вроде двери, сделанной из веток. Фрер толкнул эту дверь и вошел. Бедная женщина лежала на тростниковой подстилке, брошенной поверх веток, и слабо стонала. Все это время она тяжко переносила испытания, выпавшие на их долю, и ее болезненное состояние еще больше усугубилось душевной тревогой. Вначале она еще как-то старалась бороться со своими недугами, но теперь они окончательно овладели ею, и она слегла. – Подбодритесь, сударыня, – сказал Морис Фрер, пытаясь всем своим видом изобразить сочувствие. – Через денечек-другой все образуется.
– Ах, это вы? А я ведь посылала за мистером Доузом.
– Его здесь нет сейчас. А я строю лодку. Разве Сильвия вам не сказала об этом?
– Сказала, что лодку строит Доуз.
– Хм… Ну, если хотите, мы строим ее вместе. А вернется он только к ночи. Чем я могу вам помочь?
– Спасибо, ничем. Хотелось узнать, как продвигается работа. Если уж мне суждено ехать, то надо ехать как можно скорее. Спасибо, мистер Фрер, я вам очень признательна. Не очень подходящее место для приема гостей, не правда ли?
– Не волнуйтесь, – утешал ее Фрер, – через несколько дней вы будете в Хобарт-Тауне. Нас непременно подберет какой-нибудь корабль. Вам надо взбодриться. Выпейте чаю или съешьте что-нибудь.
– Благодарю вас. Мне так скверно, что я не могу ни есть, ни пить. Нет никаких сил…
Девочка расплакалась.
– Не плачь, дорогая. Еще немного, и я поправлюсь. О, скорее бы мистер Доуз вернулся!
Морис Фрер в негодовании покинул пещеру. Этот «мистер» Доуз, кажется, стал для них всем, а он, Фрер, и гроша ломаного не стоит! Ничего, дайте только время – увидите! Весь день он провел в тяжкой работе, выполняя распоряжения каторжника и измышляя тысячи планов мести ему. Он обвинит Доуза в насилии. Потребует, чтобы его, как беглого каторжника, снова упрятали в колонию. Он будет настаивать, чтобы с ним поступили согласно закону, и поскольку бегство с каторги карается смертной казнью, то он ее получит. Но все же, если им удастся благополучно вернуться домой, то исключительное мужество осужденного и все его подвиги могут склонить весы правосудия в его пользу. Мать с дочерью, конечно, выступят свидетельницами благородных поступков своего спасителя и будут умолять о его прощении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71