сочувствие в голосе Матильды или ее расположило к себе незнакомое лицо, так или иначе, но девочка выбралась из своего угла и со сдавленными рыданиями бросилась в объятия Матильды.
– Ну, детка, успокойся, не надо плакать, – приговаривала она, качая Изабеллу. Сквозь тонкую одежду она чувствовала трогательно худенькое, маленькое тело, и сердце ее сжималось от жалости. Когда рыдания постепенно стихли, она отвела с разгоряченного лица Изабеллы светлые волосы и ласково улыбнулась ей. – А теперь, маленькая, расскажи, что не так?
– Я не хочу, чтобы нас обручали, – громко шмыгнула носом девочка. – Джона я ненавижу. Он плохой и злой мальчик. Я не хочу выходить за него замуж, никогда, никогда.
– Почему, Изабелла? Почему ты думаешь, что он злой?
– Он дергает воробьев за крылышки. – Слезы снова хлынули у нее из глаз, и она уткнулась лицом в плечо Матильды. – Ему нравится делать больно. Он сам мне сказал. И меня он сможет обижать, когда я буду принадлежать ему. И еще он сказал, что сможет заставить меня плакать.
– Будь он неладен, этот мальчишка! – под нос себе выругалась Матильда и переглянулась с Элен за спиной Изабеллы. – Послушай меня, Изабелла, Джон тебя только дразнит. Он не обидит тебя, он не сможет тебя обидеть. После церемонии в аббатстве будет большой праздник, а ты останешься с матерью и отцом, пока не вырастешь. Джон, может быть, больше не подойдет к тебе. А когда через много-много лет ты выйдешь за него замуж, – то станешь принцессой. И будешь самой прелестной из всех принцесс на свете. – Она улыбнулась, глядя на бледное, заплаканное личико. – Успокойся, помни, что ты важная леди. А леди никогда не должны бояться. – Матильда поцеловала всклокоченную макушку. – А теперь ты позволишь няне тебя причесать, умыть и привести в порядок?
– Но я его видела. – Малышка продолжала дрожать. – Он дергал воробышка за крылья, пока птица не начинала кричать.
Матильда вздрогнула.
– Я попрошу мужа, чтобы он рассказал об этом королю. Джона следует высечь за такую жестокость.
– Вы обещаете? – Изабелла вытерла глаза ладошкой.
– Обещаю. – Матильда ласково подтолкнула девочку. – Теперь – иди. Времени осталось не так много.
Няня появилась мгновенно: несомненно, она подслушивала под дверью. Она направилась к девочке, отчасти злясь на Матильду, но с другой стороны, довольная, что ее воспитанница успокоилась.
– Как было не поверить этому мальчику, – бормотала она, раздевая Изабеллу. Няня смочила ткань в успевшей остыть воде и начала обтирать худенькое тельце девочки. – Когда его светлость король усадил их вместе, они были такие чистенькие, хорошенькие, миленькие. Мы видели, как Джон что-то ей шепнул, потом взял за руку и увел. Леди Глостер была очень довольна. Потом девочка прибежала, и переполошила своим криком весь дворец. Граф рассердился и король тоже. А маленький Джон вернулся, как ни в чем не бывало, сказал: «Я не знаю, почему она расплакалась». – Няня надела на девочку чистую рубашку. Потом вышитое платье. И после этого принялась причесывать Изабеллу, без тени жалости дергая ее нежные волосы.
Между тем в соседней комнате женщины настолько были заняты одеванием графини Глостерской, что обращали мало внимания на то, что делалось в гардеробной. Поэтому появление Матильды, державшей за руку умытую, аккуратно одетую, причесанную и успокоившуюся Изабеллу, вызвало всеобщее изумление.
– Ну, как раз вовремя, – пришла, наконец, в себя мать Изабеллы. Делая вид, что не замечает Матильду, графиня прошла мимо нее с точно рассчитанным презрением на лице. Она собиралась взять дочь за руку, но девочка отдернула руку и, прижавшись к Матильде, спряталась за ее спину. Рассерженной графине не оставалось ничего другого, как смириться.
– О, Бога ради, если она так к вам расположена, идите с ней вы, – не скрывая раздражения, бросила она. – Оставайтесь с ней и проследите, чтобы она вела себя как следует. Довольно с меня ее капризов.
С сильно бьющимся сердцем Матильда взяла Изабеллу за руку и вышла вместе с ней из комнаты. Она услышала звук труб. Процессия выстраивалась в ожидании короля.
Аббатство святого Петра было заполнено до отказа. Они медленно прошли через неф между очень высоких колонн, вершины которых терялись в дымном мраке над головой, где после разрушительного пожара, случившегося полстолетия назад, фрески так и остались темными и закопченными. От волнения Матильда затаила дыхание и непроизвольно сильно сжала руку Изабеллы. Аббатство тонуло в свете, и каждый огонек отражался многократно в украшениях собравшихся послушать торжественную мессу. Воздух был насыщен дурманящим запахом ладана.
Король вместе с нарядно одетым Джоном ждал их у клироса. Рядом маячила высокая фигура юстициария короля Ранулфа Гланвилла, который наблюдал за обручением Джона. Был там также отец Изабеллы граф Глостерский. По обеим сторонам от них стояли епископы и другие духовные лица. Джон, не отрываясь, смотрел на гробницу герцога Нормандского Ричарда, всем видом своим являя ангельскую кротость. Он ни разу не взглянул на дрожавшую от страха маленькую девочку, которая стояла рядом с ним при благословении. Не поднял он глаз и когда хор грянул торжественный хвалебный гимн.
Всего один раз он взглянул на Матильду, и она поразилась, увидев в его голубых глазах прямой вызов. Она смотрела на него с недоумением, не веря себе. Выражение это промелькнуло слишком быстро, чтобы в его реальности можно было быть полностью уверенной. Решив, что ей это только показалось, она целиком перенесла внимание на свою подопечную и мессу, но где-то в глубине сознания сверкнул сигнал, предупреждающий об угрозе.
Празднества продолжались несколько дней, сопровождаемые бесконечными выездами на охоту и пирами. Но, наконец, пришло время отправляться в обратный путь. К величайшему сожалению Матильды, Ричард де Клэр так и не появился.
Не считая пира в честь подписания бумаг, относящихся к обручению, и мессы в аббатстве Святого Петра, Матильда видела короля еще дважды. В обоих случаях в холодный рассветный час он отправлялся на охоту в сопровождении своих баронов и рыцарей, и Уильяма в том числе.
Один раз с ним был и принц Джон. Она вновь почувствовала на себе его взгляд. На этот раз он смотрел на нее задумчиво и в то же время оценивающе. Ей стало не по себе, и она отвернулась, плотнее кутаясь в накидку. Но, тем не менее, успела заметить вновь промелькнувший в глубине его холодных голубых глаз все тот же странный вызов.
На следующий день Матильда, стоя у пристани, наблюдала за разгрузкой судна, кутаясь в меховую накидку. С валлийских гор дул ледяной ветер. Неожиданно кто-то назвал ее имя. Она оглянулась и не смогла сдержать радостного возгласа:
– Ричард! – Тут же Матильда огляделась, с опозданием вспомнив об осторожности. В нескольких шагах от нее Элен с жаром спорила с торговцем, у которого присмотрела для себя какое-то украшение. – Я уже и не надеялась встретить вас здесь!
– Как же я мог не приехать, зная, что здесь вы. – Он старался сдержать чувства, грозившие выплеснуться наружу при виде Матильды, очень похорошевшей, так казалось ему, со времени их последней встречи. Из по-детски жизнерадостной девушки, почти ребенка, она превратилась в очаровательную молодую женщину. Ему были видны ее блестевшие под меховым капюшоном волосы, и щеки, разрумяненные холодным ветром. В порыве чувств он стиснул рукоять меча.
– Я слышал, миледи, у вас родился чудесный сын, – сказал он, наконец овладев собой. – Примите мои поздравления.
В ответ она лишь улыбнулась. Слова не шли ей на ум. У нее отчаянно быстро стучало сердце и было трудно дышать. Он не прикоснулся к ней, не поцеловал даже перчатку, но она ощущала его зримое прикосновение, чувствуя, как нить взаимного влечения неудержимо притягивает их друг к другу.
– Миледи, посмотрите на это! – Торжествующая Элен подошла с покупкой к Матильде. Она взглянула на высокого светловолосого рыцаря с шевронами на накидке, который смотрел на ее хозяйку такими пылающими страстью глазами, что Элен вздрогнула. Этот взгляд таил в себе опасность.
– Миледи. – Элен потянула Матильду за рукав. – Нам пора идти.
– Мы еще увидимся? – Матильда не могла отвести глаз от лица Ричарда.
Он кивнул, переполненный чувствами. Рука его невольно потянулась к ней, но, не коснувшись, бессильно упала. Учтиво поклонившись, Ричард ушел.
Матильда целый день провела в ожидании новой встречи. Но Ричард так и не появился. Не было его и среди почетных гостей за столом в большом зале королевского дворца.
Разочарованная и истомившаяся от напрасного ожидания, Матильда рано отправилась спать. Ужин тянулся бесконечно долго, и у нее от шума и дыма страшно разболелась голова. Она достала склянку с маковым сиропом и добавила немного в вино. Вдруг она заметила какое-то движение у стены шатра. У нее екнуло сердце.
– Ричард? – едва слышно позвала она. Но ответом ей было молчание, и она отвернулась, решив, что ей это померещилось. Он бы никогда не осмелился прийти к ней в шатер. Матильда сделала несколько глотков, с наслаждением ощущая, как снадобье медленно растекается по жилам. Дремота уже начинала подступать к ней, когда она снимала платье. Ей не хотелось даже звать Элен или кого-либо из горничных, настолько сильно она устала. У нее было одно желание: быстрее лечь и провалиться в сонное забытье, чтобы избавиться от мучительной головной боли. Но вдруг она заметила на стене шатра в просвете между драпировками четко обозначившийся силуэт, освещенный огнем костра. Он замер на месте, затем потихоньку стал подбираться к входу. Она затаила дыхание. Это был не Ричард, слишком широкой казалась тень. Крадущаяся походка незнакомца испугала ее, и она села в постели, подтянув до подбородка покрывала и боясь даже перевести дыхание. Затем послышался едва различимый щелчок, как будто ударили камнем по камню, и все стихло.
Тень быстро приблизилась к входу и снова замерла. Потом она как-то странно сжалась и сгустилась, как будто вор или кто-то еще опустил что-то на землю. Вслед за этим тень исчезла.
Матильда, ни жива, ни мертва, с минуту раздумывала, нужно ли звать охрану. Выскользнув из постели и накинув на плечи покрывало, она на цыпочках прокралась к входу и осторожно выглянула наружу. Поблизости никого не было. Над погруженным во тьму лагерем, словно затканный серебром бархат, простиралось усыпанное звездами небо. То там, то здесь из-под дерна, прикрывавшего костры, высвечивалось красное пламя. От холодного воздуха у нее захватило дух. Она огляделась по сторонам, потом взгляд ее упал на землю, успевшую уже побелеть от инея.
У ног лежал какой-то узел. В недоумении она наклонилась и подняла его, продолжая думать о Ричарде. Узел оказался тяжелым. Схваченная морозом ткань загрубела. Она внесла сверток в палатку, затем зажгла свечу перед переносным аналоем и принялась рассматривать свою находку. Узел был перевязан кожаным шнурком.
С проснувшимся любопытством она начала развязывать неподатливый шнурок. Наконец ей это удалось. Развернув мешковину, она обнаружила, что сверток обернут еще одной тканью, которая в мерцающем свете свечи показалась ей двуцветной: серой и алой. Она развернула ее.
Перед ней в складках материи лежали три отсеченные руки, тяжелые и окоченевшие. Ткань алела от пропитавшей ее крови, и жизнерадостная яркость этого цвета казалась кощунственной. Матильда в первую минуту не осознала весь ужас своей находки. Уставившись в немом оцепенении на страшное содержимое свертка, она машинально отметила грязь под ногтями, побелевшие пальцы, потертое оловянное кольцо на одном из них. Но когда жуткая картина проникла в ее сознание, она ринулась к выходу шатра, задыхаясь от подступающей к горлу тошноты.
– На помощь! Кто-нибудь! На помощь!
Ее крики звонким эхом отдавались в морозном воздухе, и через несколько секунд к ней уже спешил ночной дозор. В ее шатер вскочил рыцарь, доставая из ножен тяжелый меч. Лицо его под шлемом было бледным. Не скрывая ужаса, он посмотрел на пол шатра и осторожно коснулся руки Матильды.
– Тише, миледи, тише. Опасности нет. Посмотрите, вот рядом ваши горничные и сэра Уильяма уже позвали. – Он сдернул со стола гобелен и прикрыл окровавленный узел. Но Матильда кричала и не могла остановиться. В голове ее что-то щелкнуло, и она вдруг увидела себя со стороны. Вот она, босая, стоит, кутаясь в меховое покрывало, и ее освещает свет факела, принесенного одним из стражников. Но крик продолжал рваться из ее груди.
– Тише, Джо, не кричи. Опасности нет. Все закончилось. Тебе ничто не угрожает.
Чьи-то руки трясли ее, и что-то холодное касалось лица. Вокруг раздавались взволнованные голоса.
– Да сделайте же вы что-нибудь, ради Бога!
– Держите ей руки. Держите крепче.
Она чувствовала, как ее схватили и борются с ней, пытаясь удержать.
Что-то кольнуло ее в руку – и больше она ничего не видела, не слышала и не чувствовала.
19
Джо пришла в себя в тесной комнатке, солнце загораживали белые жалюзи. Она медленно поморгала, прогоняя окутавший сознание туман. Во рту чувствовался неприятный привкус лекарств.
– Джо, – позвал сидевший у постели мужчина. Он встал и склонился над ней.
– Ник? – еле ворочая языком, отозвалась она.
– Да, Джо, это я. Джо, у меня чай, хочешь пить? – Его голос звучал заботливо, как никогда.
– Где я? Что случилось? – спросила она, протирая глаза.
Она не совсем уверенно села и немного отпила из чашки, которую ей подал Ник. У нее сильно кружилась голова.
– Мы все еще у доктора Беннета, Джо. Помнишь? Это комната отдыха. Ты спала.
– Спала? А я думала, что… что он собирается снова меня гипнотизировать. – Она замолчала и прислонилась спиной к подушкам. На ногах у нее лежало мягкое одеяло. – Он хотел попытаться сделать так, чтобы я все забыла, – медленно проговорила она.
– Ну и как? – Ник устроился на стуле рядом с кроватью.
– Я… не знаю – Она обеими руками откинула с лица волосы. – Я себя чувствую как-то странно. У меня путаются мысли…
Пробивавшиеся сквозь жалюзи полоски света едва заметно колебались, отбрасывая тени на оливкового цвета стены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101