Майор Стэннер тотчас спрыгнул вниз – «Черный ястреб» еще не успел затихнуть – и, рефлекторно пригнув голову под вращающимися лопастями пропеллера и удерживая рукой фуражку, бросился к разрушенному причалу.
Сержант Дирковски был на месте – стоял и разговаривал по сотовому телефону. Стэннер знал его по работе в ГРУ – тот участвовал в каких-то крутых операциях в Пакистане, а Стэннер помогал их планировать.
Заметив Стэннера, «зеленый берет» прекратил разговор по сотовому и отдал честь. Стэннер махнул в ответ.
– Сержант, что-то эта посудина не похожа на корабль ныряльщиков ВМФ.
– Не похожа, сэр. Но «морские котики» не смогли прислать человека и оснащение вовремя. А этот парень сообщил, что кто-то позвонил ему, чтобы он поработал вместо пловца из «котиков».
– Какой парень? Где?
Дирковски мотнул головой, указывая на воду.
– Он уже там, сэр.
У Стэннера пересохло во рту.
– Дирковски… Вы сказали этому человеку, что там находится… – Стэннер никак не мог вспомнить, есть ли у сержанта допуск к информации об этой «птичке». Скорее всего нет.
– Я предупредил его, что есть некоторая радиационная опасность. Сказал, чтобы он ничего не трогал голыми руками.
Стэннер рыкнул и замотал головой. Значит, сержант не в курсе. Ну и дела. Потом он прошел к самой воде, где мелкая волна мягко постукивала о берег, и стал следить за пузырьками воздуха, которые поднимались из глубины. Они прекратились, как раз пока он вел наблюдение.

Кол стоял на палубе «Стрелка» и, перегнувшись через парапет, вглядывался в мутную воду. Ничего-то он там не видел, не помогли никакие огни с берега. Иногда вдруг высвечивался силуэт отца, потом свет разбивался в темных волнах, и Кол снова ничего не мог разглядеть.
Он позволил «Стрелку» слегка дрейфовать с поднимающимся приливом в сторону разбитого причала. Так что теперь он оказался почти над ним – отец так и распорядился. Сигнальный трос некоторое время подергивался в ответ, потом замер.
Тянулись минуты. Потом еще. Снизу – ничего.
Он ведь ждет уже долго! Кол резко дернул трос, дважды, чтобы отец понял – он, Кол, спрашивает, все ли в порядке. Подождал, держа руку на тросе, чтобы почувствовать его малейшее колебание.
Ничего.
Отец ведь нырнул с единственным баллоном воздуха, да еще с самым маленьким, называл его разведывательным – чтобы легче двигаться. Просто оглядеться. Всего пятнадцать минут. Но ведь пятнадцать минут уже прошло? И Кол больше не видит цепочки пузырьков! И этот офицер из ВВС вроде бы тоже нервничает… Тот парень, что прилетел на втором вертолете.
– Эй, малыш! – прокричал с берега офицер – на вид капитан или майор или что-то вроде того. – Для первичного осмотра он собирался пробыть под водой так долго?
– А? Нет! У вас есть тут другие ныряльщики?
– У нас есть спасатель! – завопил со своего катера парень из береговой охраны. – Ему одеваться?
Кол занервничал. Если отцу не нужна помощь, а он, Кол, пошлет вниз спасательную команду, отец останется без работы, да еще такой крутой. Он еще раз посмотрел на воду – темнота и световые блики на волнах. Если бы отец взял с собой маску со шлемофоном, тогда бы у них был радиоконтакт. Но шлемофоны у них сломались, а денег на ремонт не было. К тому же отец хотел как можно скорее оказаться под водой, чтобы не упустить эту чертову работу.
Кол взглянул на часы. Все ясно – отец был под водой на две минуты дольше, чем позволял запас воздуха.
– Вот гадство, – пробормотал Кол, оглядываясь в поисках баллона и маски. Он решил – выхода нет, надо спускаться самому, уж он-то знает, что там произошло! Спутник врезался в настил, а значит, вокруг полно тяжеленных обломков древесины. Это дерьмо слишком напиталось водой и придонной мутью, чтобы самостоятельно всплыть. Какая-нибудь старая балка свалилась на отца.
Может быть, прямо сейчас он задыхается! Чувствуя, как глаза наливаются слезами, Кол рванул на лицо маску и закричал береговой охране:
– Я спускаюсь! Будет отлично, если вы пошлете туда еще одного человека.
– Еще одного человека – зачем? – Голос звучал снизу, практически из воды.
Кол перегнулся через поручни. На фоне темной воды резко белело лицо отца. Он смотрел на Кола снизу вверх, сдвинув маску почти на макушку.
– Что за черт, батя? Ты знаешь, сколько времени ты проторчал внизу?
– Да ладно, пара лишних минут, ну так что же? За столько-то лет я научился экономить воздух.
Кол снова посмотрел на часы. Практически пять минут, вовсе не пара, подумал он. Да, у старика техника так техника!
Но все же… Пять минут без воздуха! На самом деле такое ведь невозможно?
Но тут на палубе появился отец, перескочив поручни, как молодой, и это несмотря на тяжесть баллона, холодную воду и усталость.
Кол помнил: надо следить за признаками странного поведения у ныряльщика, который слишком долго пробыл под водой. У него может возникнуть легкая форма кислородной недостаточности – слабоумие или что там еще… Но отец уже оказался у лебедки и передвигал рычаги, начиная выбирать трос.
Тут на катере береговой охраны явился офицер из авиации. Оттуда донеслось:
– Эй, на лодке! Майор Стэннер к вам на борт.
С куда большим усилием, чем отец Кола, Стэннер взобрался по трапу, перелез через поручни и оказался на палубе.
– Вы уже включаете свое оборудование? – спросил он.
Отец кивнул.
– Все готово. Поддерживающие конструкции обвалились как раз так, что проблем не будет. Если вы боитесь, что эту штуку пока рано тащить, то настоящий подъем я еще не начал. Но сумел очистить ее от песка, так что грейферы надежно ее зацепят.
Стэннер удивленно поднял брови.
– Убрали весь песок? Мы полагали, что спутник почти зарылся в дно.
Отец непонимающе посмотрел на Стэннера.
– Может, из-за удара песок перемешался и стал не таким плотным? В общем, верхняя часть корпуса полностью свободна. Но похоже, модуль СПН разрушен. Думаю, его содержимое уничтожено.
Кол переводил взгляд с отца на Стэннера и обратно. Лицо майора внезапно окаменело.
– Как вы его назвали? – спросил Стэннер. Отец, казалось, смутился, но только секунду.
– Я сказал «спутниковый модуль». А что?
– Мне показалось, вы назвали его как-то иначе. – Стэннер снова посмотрел на отца. Тот ответил ему немигающим взглядом.
Черт возьми, подумал Кол, да мой старик, когда надо, может быть твердым как сталь!
Наконец Стэннер перевел взгляд на часы, потом на уходящий под воду кабель и сказал:
– Сейчас сюда идет небольшое военное судно, оно возьмет спутник на борт, может подойти в любую минуту, так что нам лучше все подготовить. Я не хочу, чтобы он… – Он вдруг замолчал и посмотрел в сторону берега, потом повернулся к отцу Кола и произнес: – О'кей. Будем надеяться, вы знаете, что делаете. Давайте!

Вейлону казалось, он взбирается на муравейник. Воображение разыгралось; он представлял, как муравьи выбирают место, чтобы начать селиться у него под яйцами. Он почесался и передвинулся на пригорке.
Травянистый пригорок – эй, друг, а я на травке сижу – находился на склоне, густо поросшем елями и дубами. Склон нависал над рестораном и старым причалом. Чтобы хоть немного разогнать кровь, Вейлон встал и переступил с ноги на ногу, продолжая наблюдать, как военный корабль – интересно, что это? Патрульный катер? – разворачивается задницей к заливу Сан-Франциско. А на корме под брезентом у него привязана эта штука – сказали, что спутник. Может, и правда спутник. Вейлон не мог его толком разглядеть, но, похоже, так и есть. А жаль.
Он чуть переместился на пригорке, почесал одну коленку о другую. Как будто кто-то ползает по ногам… Муравьи, что ли? Или еще что? Адэр говорила, что в лесу живет полно всякой дряни.
Вейлон спустился с пригорка и влез на поваленный ствол. Небось и в штаны забрались какие-нибудь термиты…
Чтобы следить за катером, пришлось присесть на корточки и смотреть сквозь ветки. Похоже, там три корабля. Береговая охрана двигалась следом за военным катером – ну, типа, эскорт. Траулер, который вытащил наверх неопознанный артефакт, как называл его Вейлон, пилил потихоньку в другую сторону. За штурвалом стоял тот парень постарше – брат Адэр. Ее отец – Вейлон по крайней мере думал, что это ее отец, хотя лодка была далековато, а он видел ее старика до этого только один раз – шел к своему грузовику.
Вот если бы у Вейлона был бинокль! Когда эту штуковину поднимали, ему показалось, он различил у нее на боку какую-то обычную маркировку английскими буквами, но было слишком далеко, так что все это неточно. А теперь по-любому она под брезентом.
Вейлон начинал замерзать и слегка намок, к тому же ему хотелось проверить штаны, не обнаружится ли у него самого несанкционированного вторжения. Вейлон вздохнул – пора домой. Он всегда стремился отложить возвращение домой, потому что мать, демонстрируя беспокойство, устраивала очень бурные сцены, а если не устраивала, значит, была пьяна, и он тогда чувствовал себя просто дерьмово.
Вдруг Вейлон уловил настойчивый рокочущий звук. Потихоньку частота его снизилась, звук стал более отчетливым, похожим на стук, – и тут Вейлон увидел.
Низко над деревьями двигалось светлое пятно. Вершины стволов при его приближении раскачивались, как травинки.
– Черт побери! Черный вертолет!
Тот же самый. Вейлон видел маркировку у него на борту: «D-23».
И только он пробормотал про себя «черный вертолет», как включился поисковый прожектор. Он словно бы прорубил в чаще деревьев тонкую сверкающую колонну голубого сияния. Олениха с длинными, как у мула, ушами заметалась, убегая от рыщущего пятна света.
Вертолет изменил направление. Теперь он двигался прямо к Вейлону. Прожектор настойчиво шарил по ветвям деревьев.
– Твою мать… – пробормотал Вейлон и помчался сквозь высокие, до пояса, папоротники. Он летел по склону, и казалось, деревья несутся ему навстречу. Упал, на заднице прокатился сквозь заросли ежевики, кожа загорелась от множества мелких царапин. Вертолет грохотал над головой, деревья раскачивались от его пропеллера. Кружились и лезли в глаза листья, попавшие в этот адский поток.
Наконец он остановился у старой, поросшей мхом сосны, тяжело навалившись на нее животом, но тут же нырнул за дерево.
– Вот гадство! – прошипел он. Прожектор как раз подмел ямку, где только что стоял Вейлон, – и двинулся дальше вместе с вертолетом, который унес и ветер, и беспокойный свет в другие участки ночного неба.
Сердце бешено колотилось, во рту возник металлический вкус, но Вейлон чувствовал необыкновенный подъем. Вприпрыжку он поскакал вниз по склону, к дороге. Болела нога, в лицо впились бесчисленные иголочки ежевики, а до дома еще ох как не близко… Может, мама уже будет спать, когда он вернется?
Внезапно Вейлон остановился, кожей уловив скрытое, вороватое движение в тенистых сплетениях ниже по склону.
Может, это олень, которого он уже видел… Но все же Вейлон не двинулся с места и продолжал наблюдать.
Через несколько мгновений он различил два бледных, повернутых в его сторону лица, на которые, пробившись сквозь ветви, упал лунный свет. Больше ничего не было видно. До них было ярдов семьдесят, но Вейлону показалось, он знает, кто это. Парочка морских пехотинцев, которые явились, чтобы заменить копов. Их он уже видел, когда сидел в кустах у дороги. Сейчас они подняли головы и словно бы нюхали воздух. И прислушивались совсем как животные. Вейлону даже показалось, что они и стоят-то на всех четырех, но это, конечно, глупость, просто они, наверное, опираются руками на крутой склон выше себя.
И они взбирались вверх, прямо к нему. Двигались без малейшего усилия, крадучись, но очень спокойно, как будто выполняли тренировочное упражнение по разведке вражеского лагеря. И выглядели они так, как будто функционировали в тандеме: он – шаг, я – шаг, он – шаг, я – шаг. И быстро! Как ящерицы.
Эта штука меня задурила, в голову лезет всякая чушь, – решил Вейлон. Они лезут самым обычным образом, ищут его, потому что кто-то его видел. Суетятся, потому что думают, он видел их долбаный НЛО или что там у них было…
А если поймают? Ликвидируют, чтобы не нарушить секретность?
Паранойя, да и только. Это был спутник и все, а им просто не нужна шумиха вокруг неудачи. Хотят меня пугануть, как те охранники в «Зоне-51». Тоже ведь угрожали.
Но, несмотря на успокоительные мысли, Вейлон продолжал взбираться между деревьями вверх, а потом снова пустился вниз, на этот раз по диагонали. Чтобы сдвинуться от той парочки в сторону. Вейлон помнил – с дальней стороны старого причала есть тропинка по самому урезу воды. Наверное, там ходят китайские и испанские рыбаки, в общем, ребята, которые рыбачат в любой бухте, какую Вейлон только видел. И плевать им, что вода там совсем отравлена.
Наконец Вейлон нашел дорогу и помчался к каменистой тропе, шагнул на нее и бросился мимо небольших тополей, громадных кустов можжевельника, ступая между булыжниками и кучами бетона, оставленными здесь, чтобы разбивалась приливная волна.
Пару раз он оглянулся – не гонятся ли за ним.
Может, и гонятся. Там, за спиной, что-то трещало. В пятне лунного света показался олень, потом снова исчез. Вейлон постоял, подождал, но солдат не увидел. И двинулся дальше.
Через пятнадцать минутой оказался на небольшом пятачке, который выступал языком в крошечную бухту. На другой стороне, меньше чем в четверти мили, была ярко освещенная гавань с множеством прогулочных лодок. К причалам приткнулся ресторан типа «бифштекс и рыба».
По гальке изогнутой береговой линии Вейлон добрался до гавани. Палуба ресторана, освещенная цепочкой нарядных огней, выдавалась далеко в море. Проходя под помостом, Вейлон слышал, как болтают и пьют в ожидании столика люди. Кто-то рассуждал о том, что именно разбилось в бухте.
– Говорят, это был небольшой самолет, – заметил женский голос.
Вейлону почти захотелось рассказать им, рассказать хоть кому-нибудь о том, что он видел, про вертолет, про странных солдат, которые преследовали его в лесу.
Но он слишком устал, чтобы выдержать еще и насмешки.
Вместо этого он вылез по лодочной аппарели на дорогу, поднял большой палец, и его подбросили до Квибры вместе с компанией выпивших студентов, которые всю дорогу насмехались над царапинами от ежевики у него на лице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52