Он хотел было сообщить, что он бы «нет» не сказал, но решил, что это уж слишком.
Она посмотрела на него с раздражением и снова спросила:
– Так мы будем танцевать или что?
– Угу. Здесь?
Когда подъехала еще одна машина и встала за ними, Кол почувствовал облегчение. Оказалось, это Донни. Клео взглянула на машину, но никак не среагировала.
Донни вылез и пошел к Колу. В руке у него была цифровая камера, и время от времени он делал снимки. Клео на него посмотрела и отошла.
Кол понял, что обрадовался ее уходу. Дурацкое чувство, но так это и было.
Шоу превратилось в маленькую гонку по краю бетонной площадки; Донни и Кол молча за ним наблюдали. Наконец Кол сказал:
– Я все время думал, припрутся полицейские.
– Не думаю, что сегодня копы здесь появятся, – возразил Донни. – Они довольны, что мы заняты этой туфтой. У них другие дела.
Кол вопросительно посмотрел на Донни:
– Например, какие?
– Ты что, ничего не видел? Ничего в городе не заметил? Копы все в этом замешаны, чел. Я точно не знаю, но надо провести собрание. Я тебе скажу когда.
– Думаешь, я должен знать, о чем ты говоришь? – Кол фыркнул, но холод в животе прошептал ему: Все ты прекрасно знаешь, Кол. Все, блин, знаешь.
– Адэр рассказала мне о кое-каких штуках, черт их всех раздери, которые вы, ребята, видели. Пока самый лучший выход – это все регистрировать. И не трепаться зря. Потому что люди, которые слишком много и слишком сильно говорят… исчезают.
Кол посмотрел в сторону Клео. Она пила прямо из бутылки.
– Она и раньше так делала? Так себя вела?
Донни покачал головой.
– Это чтобы нас отвлечь. Часть плана.
Шоу все продолжалось. Моторы ревели в ночи все громче и громче, синие клубы дыма поднимались к небу, на бетонные плиты летели бутылки, кто-то выстрелил в воздух из пистолета. И даже тогда копы и не думали появляться.
– Ну, как тебе картинка? – спросил Донни, ища ракурс, чтобы поймать всю сцену в объектив цифровой камеры, а потом вернулся к своей машине.

13 декабря, позднее утро
Адэр почти лежала на парте. Начиналась вторая пара – английский. Девушка зевала, потому что ночью мало спала. Она все просыпалась, перед глазами стояла одна и та же картина: отец крутит маму в танце, как танцор, выполняющий ежедневные упражнения с безжизненным манекеном. Адэр устала до смерти, и ее жгло напряжение, изводившее больше, чем усталость.
Она взглянула на часы и удивилась: где же учительница? А мысль навязчиво вернулась к родителям. В чем дело, детка? Ты никогда не видела, как мы целуемся? Адэр покачала головой: Это у меня, блин, крыша поехала.
Может, снова поговорить с консультантом? Про маму и папу. О том, что она, Адэр, видела на месте катастрофы… Если тот военный был прав, оно могло подействовать на ее мозг. Может, ей нужно сделать анализ крови, ну, типа того? Может, многие уже сделали? Может, миссис Сентаво сумеет это устроить?
Адэр снова посмотрела на часы. Учительницы все нет.
Но с другой стороны, эти деньги на чердаке… Мой компьютер. Не может быть, чтобы они нас не обманывали.
Примерно треть учеников вообще не явилась на занятия. По крайней мере, так показалось Адэр, когда она огляделась по сторонам. И уже прошло двенадцать минут урока.
– Не думаю, что она вообще придет, – решительно заявил Донни. – Сейчас многие учителя не приходят. Ведь твоя мать тоже не ходит?
– Не ходит? – Адэр не привыкла думать о матери как о преподавателе, но что правда, то правда: она давно не видела ее в школе.
– А если спросить… – Донни пожал плечами. – Мистер Конраки говорит: «Насчет уроков не беспокойтесь, просто используйте это время для занятий в библиотеке».
Остальные ребята начинали вставать с парт. Собирались в кучки в конце класса, смеялись, шептались, сплетничали, хихикали. Некоторые выходили в холл. Донни, Адэр и Сизелла были единственными, кто еще сидел на своих местах. Донни взглянул на дверь.
– Думаю, я должен тебе сказать, а ты передашь Колу и Вейлону. Мы планируем провести собрание и обсудить все это дело.
Адэр не стала спрашивать, о чем будет собрание. Она знала.
– Мы могли бы поговорить в чате.
– Я думаю, не стоит говорить об этом в интернете. – И он снова оглянулся на дверь, желваки у него на лице задвигались. – Ты знала Роя Бельтраута?
Она покачала головой. Донни продолжал:
– Такой высокий рыжеволосый парень. Он был довольно хорошим форвардом, за две игры набрал четыре очка.
– А, помню! Молчит все время. Но он хороший парень. – И тут ей пришло в голову, что Донни говорит о нем в прошедшем времени.
Сизелла подалась к ним и зашептала немного мелодраматично:
– А Рой пропал. Пропал, и все. Исчез.
Адэр спросила:
– И что? Он, типа, сбежал или что? У некоторых это бывает. Я имею в виду, можно найти кучу причин.
Донни встал, прошел к ее парте, встал перед Адэр, наклонился к ней и зашептал:
– Рой говорил в он-лайне, в чате, что собирается сообщить, что видел насчет банка и насчет кое-чего еще. Собирался пойти в полицию, говорил, что не доверяет местным копам, хотел пойти в полицию штата. Сказал, что поедет «прямо сейчас» на машине, отключился, и с тех пор его больше никто не видел.
– Но это не значит… – начала было Адэр, но замолчала, понимая, что как раз «значит». – О'кей. Где будет собрание?
– Знаешь ту большую цистерну, ну, резервуар с водой, на Пайнкрест? Завтра вечером в девять. И вот что: не приводи никаких родителей. И не говори им.
Адэр сглотнула.
– О'кей. – Она едва расслышала собственный голос.
– Черт возьми, ясно, что миссис Доннер уже не придет, – вставая из-за парты, сказала Сизелла. – Я пошла в «Макдоналдс».
Донни тоже встал, на лице его была тревога.
– Место ничем не хуже других. Больше все равно некуда.
С рюкзаком на спине Адэр вышла в холл. Кругом бегали ученики, болтали, кидались бумажными шариками, а ведь сейчас здесь должно быть пусто. Некоторые озирались, будто испуганные, но потом снова изображали радость, что взрослые куда-то подевались.
Адэр заглянула в канцелярию и осмотрелась. Секретарей не было. Кабинет директора вроде как тоже пуст. Но миссис Сентаво оказалась на месте. Адэр видела, как она вынимает кучу папок из ящика – целую охапку – и, кажется, сует в чемодан.
Адэр толкнула маленький турникет, который вел в административную зону. Чувствуя себя незваной гостьей, она прошла внутрь, каждую секунду ожидая, что сейчас поднимется шум, потому что она проникла в святая святых без приглашения. Подойдя к кабинету миссис Сентаво, она постучала по косяку открытой двери.
Миссис Сентаво резко обернулась. Адэр слегка опешила.
– Хай, – приветливо помахала рукой она и тут же уставилась на чемодан, набитый личными делами учеников, а у стены стояли еще два чемодана. – Переезжаете в другой кабинет?
Интересно, – подумала Адэр, – почему миссис Сентаво не взяла ящики целиком, если ей все равно надо забрать все, что в них есть?
Миссис Сентаво внимательно посмотрела на Адэр, и той пришло в голову сравнение с птицей, склонившей голову набок. Потом она улыбнулась:
– Я собираюсь дома перенести их на диск. Ты что-нибудь хотела?
– Я… я просто…
– С кем я говорю? – Улыбка оставалась все такой же доброжелательной.
– Я… Адэр. – Адэр почувствовала легкую обиду, что ее, оказывается, не запомнили. – Вы мне помогали раньше. И сейчас происходит что-то странное.
– Да?
– И еще я подумала… Насчет миссис Доннер. То есть хотела узнать, занятия отменили?
– Идите в школьную библиотеку, позже вам сообщат.
– О'кей. И… вот еще что…
Адэр огляделась. Рядом никого не было, но она все равно вошла внутрь и закрыла за собой дверь. Миссис Сентаво смотрела на нее выжидательно.
Адэр колебалась, не зная, с чего начать. Сомневалась она в основном вот почему: действительно ли отец напал на маму или она, Адэр, все это придумала? Одна мысль об этом была ей невыносима. Она всю жизнь полагала, что в проблемах родителей, конечно, до какой-то степени, виновата именно она. Они всегда находили способ дать человеку это почувствовать. «Мы жертвуем для вас всем, ребята, – частенько говорила мать, – так цените же это!» И если дела шли плохо, Адэр всегда ощущала, что это из-за нее или из-за Кола, потому что «мы делаем это ради детей». И если отец сорвался, значит, дело опять в ней, ведь так? А это вынести уже невозможно.
И она вошла.
– Вы помните, о чем мы говорили? Стало еще хуже. То есть, типа, я видела, как отец сломал маме шею. То есть выглядело как будто он ее убил, а потом с ней снова все стало в порядке. Я теперь знаю, что у меня глюки. Вижу всякую ерунду. И другие тоже. Видят всякую туфту.
– И ты думаешь… о лечении? Может, пойти к врачу, где-нибудь не у нас в городе?
Вопрос застал Адэр врасплох.
– В другом городе? Ну… Нет. Просто к кому-нибудь. Ведь в Квибре есть врачи для подростков?
– Кое-кто действительно есть. – Она подошла к двери и открыла ее. – Пойдем. Я тебя познакомлю. Я как раз еду домой, это по дороге. Да и в любом случае сегодня, насколько мне известно, у вас больше не будет занятий.
Мысли Адэр путались, но она пошла следом за миссис Сентаво к ее машине. На улице в лицо ударил холодный ветер, нос сразу замерз. По стоянке носились обрывки школьной газеты, цеплялись за ноги, их приходилось стряхивать, и когда миссис Сентаво открыла дверцу машины, Адэр с радостью в нее забралась.
– Бр-р-р-р! Снова похолодало.
Миссис Сентаво включила двигатель.
– Да. Точно, похолодало. Снова похолодало. Я и сама заметила. Холодно.
Адэр бросила на нее быстрый взгляд. Что-то такое в ней было…
Но тут миссис Сентаво начала мычать про себя какой-то мотив.
Адэр молча пожала плечами и осмотрелась в крошечной машинке, пока миссис Сентаво сдавала назад с парковочной площадки и, пожалуй, слишком быстро выезжала с нее на улицу.
Адэр охватило беспокойство. Вот так, посреди учебного дня, уезжать из школы… Разве в таких случаях не требуется получить разрешение ее родителей или что там еще? Но потом она решила, что это ребячество и не стоит беспокоиться о таких вещах.
Молчание в машине продолжалось и начинало угнетать. Чтобы прервать его, Адэр сказала:
– Это ведь «приус», правда? Один из гибридов «тойоты»?
– Конечно, это «приус». Это гибрид. – И тут лицо миссис Сентаво вдруг словно бы поползло. Адэр где-то уже видела такое, вот только где?
Потом миссис Сентаво обернулась к Адэр и проговорила с почти просительной интонацией:
– Пожалуйста, Адэр, помоги мне!
– Помочь? Чем?
Лицо у миссис Сентаво наконец определилось.
– Помоги понять, что с тобой происходит. Ты не расскажешь мне, что происходит с тобой и другими ребятами? Много ли таких, кто хочет обратиться к врачу?
– Гм-м-м… Ну, они все нервничают из-за Роя. Это парень, который исчез. А вы не знаете, где он?
Миссис Сентаво бросила на нее острый взгляд и не сразу его отвела, словно бы прилипнув глазами к ее лицу, а ведь они неслись по Квибра-Вэлли-роуд в сторону пригорода.
– Почему я должна знать, где он?
Внезапно у Адэр пробежали по спине мурашки, руки словно бы закололо иголочками. Она не ожидала услышать в ответе столько враждебности.
– Просто я имела в виду, что раз вы – школьный психолог-консультант, то, может, вы знаете, нашли его или он, типа, сбежал из дому. – Адэр вдруг почувствовала, что боится смотреть на миссис Сентаво, которая, похоже, вела машину, даже не глядя на дорогу, а устремила все свое внимание на нее, Адэр. – Ну или еще что?..
Теперь и Адэр заметила, что они едут за город, а ведь там ничего нет, мили и мили лесов, пастбищ и только изредка коневодческие ранчо.
– Ясно, – отозвалась миссис Сентаво, продолжая неотрывно смотреть на Адэр. По узкой извилистой дороге она ехала безупречно и, кстати, довольно быстро – миль на пятнадцать в час превышая скорость, руки на руле машинально выполняли необходимые поправки к курсу.
В какой-то момент она, видимо, осознала, что такое вождение – не глядя на дорогу – может показаться странным, отвернулась и сквозь лобовое стекло уставилась вперед, на шоссе.
Адэр решила, что они отъехали уже мили на четыре от города. Ветер раскачивал вершины деревьев, как будто предупреждал о чем-то. Самка грифа на голой ветке дуба чистила блестящие черные перья, склонив при их появлении свою пеструю красноватую голову набок.
Машина неслась вперед, безупречно вписываясь в повороты, и Адэр вдруг поняла, что боится, боится и хочет как можно быстрее убраться из этой машины и убраться как можно дальше.
Она повернулась к миссис Сентаво, которая в этот момент вроде бы тоже почувствовала, что ведет себя странно.
– Мой протокол…
– Что? – спросила Адэр дрожащим голосом.
– Кто еще беспокоится о таких же вещах, как ты, Адэр? Я хочу знать, чтобы помочь им.
– О'кей. Скажите, пожалуйста, куда мы едем? Ведь тут нет врачей, правда?
– Конечно, есть. У врача здесь недалеко дом. Он принимает у себя на дому. На ранчо. Здесь недалеко ранчо. Там очень хорошо. У него есть арабские лошади. У него вообще есть скот. Тебе там понравится.
Они все так по-дурацки врут, – подумала Адэр. – Такое впечатление, что они только сейчас начинают учиться врать.
И тут впервые она задала себе вопрос: Кто это – «они»? А вслух сказала:
– Послушайте, я сегодня не хочу этим заниматься. Сначала мне надо поговорить с родителями. Я считаю, что не должна ничего делать без их разрешения. Думаю, они должны что-нибудь подписать. То есть я не хочу ехать. Давайте… Давайте вернемся и сначала поговорим с моей мамой.
Перед тем как ответить, миссис Сентаво вроде бы задумалась.
– У меня уже есть разрешение твоих родителей.
Даже если и так, это звучит не слишком обнадеживающе.
– Я не хочу ехать, миссис Сентаво. Я серьезно.
Миссис Сентаво ничего не ответила, а продолжала вести машину вперед, потом, почти через минуту, сказала:
– Мы почти приехали.
Адэр думала: «О'кей, вот и все, вот оно. Как, черт подери, я выберусь из этой долбаной машины?»
И как ответ на этот молчаливый вопрос из-за поворота показалась патрульная машина шерифа.
Адэр напряглась, подняла левую руку для сигнала о помощи и уже открыла рот, чтобы закричать, но миссис Сентаво перехватила ее кисть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52