На столе не было ничего, кроме двух комплектов ножей и вилок, а также солонки и перечницы. Он скоро вернулся и хлопнул на стол две тарелки, а из кухни заструился дивный аромат, едва он открыл дверцу духовки.
- Ну вот, Джим! - торжествующе вскричал Колем, внося жаровню с двумя утками. Он подцепил вилкой одну и плюхнул ее на мою тарелку, затем положил вторую себе.
Я ждал, что он принесет овощи и другой гарнир, но Колем опустился на свой стул и помахал мне вилкой.
- Наваливайтесь, Джим. Надеюсь, вам понравится.
Я посмотрел на свою тарелку. Парадный ужин по Колему - по утке на нос, и все. Он уже уписывал свою за обе щеки, и я попробовал мою, но тут же столкнулся с некоторыми трудностями: мой коллега удалил далеко не все перья, и Мне пришлось немало повозиться с обуглившимися стержнями.
Однако Колема ничто, казалось, не смущало: он стремительно расправился со своей уткой и со вздохом удовлетворения откинулся на спинку стула. Меня удивила его быстрота, но я тут же сообразил, что он, вероятно, не ел уже сутки.
Ни десерта, ни кофе - и довольно скоро он меня выпроводил.
Хелен вернулась домой около десяти.
- Ну, как прошел твой день с Колемом? - спросила она, снимая жакет.
Я потер колено. Почему-то ответить на этот вопрос было нелегко.
- Получил большое удовольствие. Было весело... увлекательно... необыкновенно... - Я никак не мог найти подходящего слова. - Совсем не то, к чему мы привыкли.
Она засмеялась.
- Ты просто охарактеризовал Колема.
- Вот именно! - Я засмеялся следом за ней. - Это был день Колема.
31

- Звонил старик Уильям Холи, - сказал Зигфрид, кладя трубку. - Голос совсем расстроенный. Теленок у него лежит замертво, вот-вот Сдохнет, а у бедняги их и так мало. Поторопимся! Я оторвался от книги вызовов.
- Но мы же должны в десять удалить опухоли у лошади полковника Фултера.
- Знаю. Но ферма Холи как раз по дороге, и мы успеем.
Такая привычная ситуация! Зигфрид предвкушает, как будет оперировать лошадь - его страсть, рядом сижу я, анестезиолог, а у нас за спиной погромыхивают на эмалированном лотке только что стерилизованные инструменты. А погода прекрасная, что очень кстати - ведь оперировать предстоит под открытым небом.
Через три мили мы свернули на узкий проселок и вскоре увидели дом Холи - по размерам немногим больше серых каменных сараев, разбросанных по верхним склонам зеленых холмов. Для меня эти приземистые крепкие сараи и нескончаемые каменные узоры стенок, разрисовывающие пастбища над нами, были своего рода символом йоркширских холмов. И глядя на них из окна машины, я снова думал, что нигде в мире ничего подобного, наверное, нет.
Фермер, чьи седые волосы выбились из-под потрепанной кепки, с тревогой смотрел на Зигфрида, нагибавшегося над теленком, неподвижно распростертым в углу коровника.
- Так что это, мистер Фарнон? - спросил он. - Я такое впервые вижу.
Мольба в его взгляде мешалась с глубокой верой. Зигфрид был его кумиром, чудотворцем, на счету которого было множество волшебных исцелений задолго до того, как я приехал в Дарроуби. Уильям Холи принадлежал к племени простодушных непритязательных фермеров, которое еще сохранялось в пятидесятых, но с тех пор давно растаяло под жгучими лучами науки и образования.
Зигфрид сказал озабоченно:
- Очень странно! Ни поноса, ни пневмонии. А малыш лежит лежмя.
Он тщательно и методично водил стетоскопом по маленькому телу, прослушивая сердце, легкие и брюшную полость. Смерил температуру, раскрыл рот, осмотрел язык и горло, проверил глаза и провел ладонью по палевой шерстке. Затем медленно выпрямился, продолжая смотреть на неподвижного теленка. Потом вдруг обернулся к старику.
- Уильям, - сказал он, - будьте добры, принесите мне кусок шпагата.
- А?
- Кусок шпагата, пожалуйста.
- Веревочку?
- Ну да. Примерно такой длины. - Зигфрид широко развел руки. - И, пожалуйста, побыстрее.
- Сейчас... сейчас принесу. Да только где же такую взять? - Он умоляюще посмотрел на меня. - Вы не подсобите, мистер Хэрриот?
- Конечно. - Я поспешил следом за ним из коровника. За дверью он вцепился в мою руку. Нетрудно было догадаться, что с собой он меня позвал, только чтобы удовлетворить свое любопытство.
- Это для чего же ему веревочка понадобилась? Я пожал плечами.
- Понятия не имею, мистер Холи.
Он радостно кивнул, словно ничего другого не ждал: откуда простому ветеринару было знать, что замыслил мистер Фарнон, легендарный маг и волшебник, который, демонстрируя свое искусство, применял неслыханные средства - клубы фиолетового дыма для излечения хромающей лошади, дырки в яремной вене, чтобы набрать целое ведро крови и тем исцелить ламенит. Старый Уильям наслышался этих историй и не сомневался, что мистер Фарнон способен поставить его теленка на ноги при помощи обрывка шпагата.
Но, к его большой тревоге, мы метались по дому и ничего подходящего не находили.
- Чтоб ему! - буркнул мистер Холи. - У меня же тут всегда висит моток бечевки, и на тебе! Запропастился куда-то. И всегда я в веревочках путаюсь, а тут вот ни единой! Что он подумает! Фермер - и ни одной веревки?
Он оглядывался в настоящей панике и вдруг увидел веревку, валявшуюся на кипе пустых мешков.
- Как она, мистер Хэрриот? Нужной длины?
- По-моему, да.
Старик схватил ее и побежал в коровник со всей быстротой, на какую были способны его ревматические ноги.
- Вот, пожалуйста, мистер Фарнон, - пропыхтел он. - Я не очень задержался? Он еще жив?
- Да, конечно. - Зигфрид взял веревочку, приподнял, определяя на глаз ее длину, а потом, пока мы взирали на него, затаив дыхание, ловко ею подпоясался.
- Большое спасибо, Уильям, - сказал он, - так куда удобнее. Я не могу работать, если этот халат распахивается, чуть я наклонюсь. Вчера две пуговицы отлетели. Корова подцепила рогом и рванула. Со мной такое постоянно случается.
- А... Но... веревка-то... - Лицо старика даже сморщилось от разочарования. - Значит, теленку моему помочь вы не можете?
- Конечно, могу. С чего вы взяли, что ему нельзя помочь?
- А... вы знаете, что с ним?
- Конечно. У него КЦН.
- А это еще что?
- Кортико-церебральный некроз. Заболевание мозга.
- Название какое-то страхолюдное. В мозгу, значит? Так дело плохо?
- Вовсе нет. Сделаю ему внутривенное вливание витамина В. Обычно это сразу ставит их на ноги. Ну-ка, подержите ему голову. Видите, как она завернута к спине? Это называется опистотонос - типичный симптом.
Зигфрид быстро сделал инъекцию и выпрямился.
- Завтра утром кто-нибудь из нас заглянет к вам по дороге на вызов. И готов об заклад побиться, что ему станет намного лучше.
На следующее утро заехал я, и, действительно, теленок уже с аппетитом ел, и Уильям Холи был очень доволен.
- Видно, мистер Фарнон дал ему сильную штуку, - сказал он.
Для старика это было еще одно чудо, но в его тоне проскользнула та же обескураженность, что и накануне, когда Зигфрид перепоясался веревочкой. Его любимый ветеринар снова себя показал, но я не сомневался - в глубине души он горько разочарован, что вылечила теленка не веревочка!
32

Зигфрид, развалившись у камина, был полон энтузиазма.
- Рад, что вы заехали, Джеймс. Всегда приятный гость. Днем у нас времени поболтать не остается, э?
Я заглянул к нему после вечернего вызова по соседству. Он вложил мне в руку рюмку и опустился в кресло, сияя радушием.
- Какие-нибудь затруднения?
- Нет-нет. Послеродовой парез у Джона Ланкастера. Когда я уезжал, корова уже поднялась.
- Чудесно, чудесно! Милый человек Джон.
- Да, очень симпатичный. Когда я хлопнул корову по крупу и она встала, он страшно обрадовался.
- Превосходно. Маленькие триумфы ветеринарной практики. У меня тоже выдался удачный день. И что может быть приятнее, чем в холодный вечер сесть у огонька и отдохнуть душой! Который час? - Он взглянул на каминную полку, где стояли часы. - Половина восьмого. До чего же приятно покончить с делами и провести часок-другой в тишине и покое.
- Вы правы, Зигфрид. Совершенно с вами согласен. До завтра вы свободны. - Я пригубил рюмку и с нежностью поглядел на моего партнера.
Он вытянул длинную ногу к камину и носком домашней туфли поправил полено на решетке.
- А вдобавок ко всему еще и телевизор. - Он указал на мерцающий экран телевизора по ту сторону камина. Звук был приглушен. - Нынче в моде снобизм наизнанку: люди называют его идиотским ящиком и приманкой для дураков, но мне многие программы доставляют истинное удовольствие. Не спорю, в холмах это новинка, но поверьте, когда сидишь тут и смотришь интересную программу, это очень взбадривает.
Он устроился в кресле поглубже и вытянул обе ноги к огню.
- Сегодня днем я заезжал к Дереку Маттоку. Они как раз закололи свинью и надарили мне всего - ребрышки, печень, кусок окорока. Очень щедрые люди.
- Ну это относится ко всем фермерам в холмах. Я постоянно получаю подарки: масло, яйца, овощи прямо с огорода.
- Совершенно верно! - Зигфрид кивнул. - Мы с Дереком долго разговаривали, и он упомянул одну вещь, которая касается вас. Недели две назад вы обещали провести обезроживание, но так и не позвонили. - Зигфрид поглядел на меня с легкой усмешкой.
- О черт! Действительно. Завтра же поеду к нему. Но вообще-то беда невелика.
Зигфрид вновь одарил меня улыбкой из глубин кресла.
- Да, мой милый, но вы же забыли, так?
- Не спорю. Но я все исправлю.
- Не сомневаюсь, Джеймс. - Он кивнул с серьезным видом и немного помолчал. - По странному совпадению выяснилось и еще кое-что в том же духе. Боб Харди пожаловался, что его стаду давно пора пройти туберкулинизацию. Вы сказали, что займетесь этим, но прошел уже месяц.
Я пожал плечами.
- Чтоб им! Действительно... Но просрочка на неделю-другую - пустяк. Займусь не откладывая.
Зигфрид в очередной раз одарил меня улыбкой и погрозил пальцем.
- Но вы же забыли, так?
- Ну ладно, ладно, я же сказал...
- Прошу прощения, Джеймс, минуточку! - Он поднял ладонь. - Вы постоянно что-то забываете. Крохотный недостаток во всех отношениях превосходного человека. Невозможно найти более добросовестного и способного ветеринара, чем вы, но забывчивость может бросить на вас тень. Вдруг люди решат, что вас их животные не заботят, что вам все равно...
- Погодите...
- Разрешите мне докончить, Джеймс. Для вашей же пользы. - Он сложил кончики пальцев. - Забывчивость - порок, с которым легко справиться, если знать, как взяться за дело. Подобных прискорбных случаев избегать очень просто: достаточно с самого начала запечатлеть в памяти то, о чем вам следует помнить.
- Господи! Это уж чересчур! А как насчет...
- Еще секунду, дорогой мой. Как я уже сказал, обещая что-нибудь, тут же сознательно запечатлейте это обещание у себя в памяти. Очень просто. Я сам постоянно применяю этот метод. Полная гарантия, что вы ничего не забудете.
Я не собирался молча снести упреки в забывчивости от самого забывчивого человека во всем Йоркшире, но тут зазвонил телефон.
Зигфрид протянул томную руку и взял трубку.
- А! Как вы себя чувствуете, Уилф, мой старый друг? - Глаза у него полузакрылись, и он совсем ушел в недра кресла.
- Я-то хорошо, мистер Фарнон, - рявкнул в трубке громовой бас. Звонил Уилф Брамли, председатель дискуссионного фермерского общества. Он принадлежал к старой гвардии и считал, что, говоря по телефону, голоса жалеть не следует, и я ясно слышал каждое его слово. - А вы-то как?
- Превосходно, Уилф, превосходно, - прожурчал Зигфрид, держа трубку на почтительном расстоянии от уха.
- Вот и хорошо. А то мы уж подумали, не случилось Ли с вами чего!
- Случилось?.. Но почему?
- Так зал же полон, люди в дверях стоят, и мы вас уже полчаса ждем. Вот и подумали, вдруг что-нибудь приключилось, когда вы возвращались с вызова.
Зигфрид внезапно выпрямился, и у него отвисла челюсть.
- Зал?..
- Ну да. Человек двести собралось, не меньше. В том году все вас прямо заслушались. Я так и знал, что народу явится пропасть. Вот сидим и ждем вас. Без докладчика-то начать никак нельзя, сами понимаете. Хе-хе-хе!
На Зигфрида больно было смотреть. За эти секунды он словно состарился на десять лет.
- Страшно сожалею, Уилф! Я...
- Да нет, мистер Фарнон, извиняться вам ни к чему. Такому-то занятому человеку! Вас ведь на части рвут. Одна нога здесь, другая там. Как тут не опоздать иной раз? - Голос Уилфа загремел еще громче. - Мы же знаем, вы ведь не перед телевизором рассиживаетесь, хе-хе-хе!
У Зигфрида выпучились глаза.
- Да, Уилф, да, конечно... разумеется. Ха-ха-ха! Какой там телевизор! Ха-ха-ха! - Смех с трудом вырывался из перекошенного рта. - Я уже совсем собрался. Буду через несколько минут.
Мой партнер швырнул трубку на рычаг и катапультировал из кресла.
- Уезжаю, Джеймс. Увидимся утром.
Он кинулся к двери, и во мне взыграло недостойное чувство.
- Зигфрид! - окликнул я.
Он остановился на пороге и посмотрел на меня диким взглядом. Я погрозил ему пальцем и ощутил, как губы складываются в ехидную усмешку.
- Вы же забыли, так?
33

Зигфрид, выскочив из аптеки, ухватил меня за руку. Вид у него был затравленный.
- Джеймс! - вскричал он. - Колему понадобилась еще одна собака! Он вам говорил?
- Совершенно верно. Сказал, что собирается обсудить с вами. По-видимому, собака эта у него уже довольно давно. Он оставил ее у матери, а теперь думает привезти в Дарроуби. По-моему, пусть.
Мой партнер выставил подбородок.
- Нет, не пусть. Он начал с барсука и собаки, теперь у него два барсука и собака, и вот он хочет держать в этой квартирке двух барсуков и двух собак! Короче говоря, я ему ответил "нет".
- Мне кажется, вы слишком жестокосердны, Зигфрид. Он, наверное, чувствует себя одиноким, и его животные заменяют ему общество.
Зигфрид тяжело вздохнул.
- Разумеется, он ссылается именно на это, но ему только дай палец! Если мы сейчас уступим, помяните мое слово, он устроит наверху чертов зверинец!
- Ну послушайте! - Я засмеялся. - Вы преувеличиваете. Этого можно не опасаться. Малый он отличный, вы же знаете, и прекрасный помощник. Мне кажется, нам следует поспособствовать тому, чтобы он почувствовал себя здесь совсем как дома, а с его стороны только естественно скучать без второй собаки.
Мой партнер снова тяжело задышал, сверля меня взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44