Такие лица были у очень многих йоркширских стариков и старух - суровые, но добрые. Я понял, что мне будет очень ее не хватать.
И остро это почувствовал, когда в следующий раз приехал на ферму Бирреллов. Кончив работу, я посмотрел на свои грязные руки и с болью подумал, что старушка уже не войдет в эту дверь никогда. Конечно, Джордж Биррелл мешковины не предложит, но все-таки как мне вымыть руки?
Пока я стоял так, дверь коровника открылась от толчка, и в нее, слегка пошатываясь, вошла маленькая Люси со знакомым сверкающим ведерком в руке. Потом она вытащила из-под мышки полотенце с мылом и положила их на доильный табурет. Полотенце было таким же белоснежным и аккуратно сложенным, а мыло - туалетным, с невскрытой оберткой, как прежде.
Чуть раскрасневшись, девочка посмотрела на меня.
- Бабуля велела мне ухаживать за вами, - сказала она застенчиво. - И объяснила, как все нужно делать.
В горле у меня поднялся комок.
- Спасибо, Люси... Это замечательно. И ты все сделала отлично. Она кивнула, очень довольная, а я покосился на ее отца - он стоял рядом, облокотившись о корову. Но его лицо оставалось непроницаемым.
Я снял обертку с мыла, начал намыливаться, и аромат лаванды перенес меня в прошлое.
Я мыл руки в полной тишине, а потом девочка сказала:
- Мистер Хэрриот, вот только... Мне уже пять, и я скоро пойду в школу. И просто не знаю, как вы будете обходиться без меня.
Слова прозвучали так знакомо! В том же возрасте моя дочка Рози страшно беспокоилась, как я буду обходиться без нее, и старалась утешить, напоминая, что по субботам и воскресеньям я могу по-прежнему на нее рассчитывать.
Я не нашелся, что ответить, но тут вмешался ее отец:
- Не переживай так, родная, - сказал он. - Я постараюсь тебя заменить, только ты меня научи, а вообще я теперь буду вызывать мистера Хэрриота только по субботам, если получится.
21

Когда я взял телефонную трубку, у меня перехватило дыхание.
- Извините, лорд Халтон, - сказал я. - Боюсь, мне придется заехать к вашей лошади попозже. У меня ночью сдуло дом.
На другом конце провода воцарилась мертвая тишина, и я почувствовал, что благодушный пэр никак не может поверить своим ушам. А потому приступил к объяснениям:
- Как вы знаете, ночью дул ураганный ветер - скорость девяносто миль в час, насколько я понял, - а у дома, который я строю, стены как раз были выведены под крышу. Рано утром я, как обычно, отправился на стройку посмотреть, что там делается, а дом сдуло. Только груды кирпича и обломки лесов. Ну и мне необходимо кое о чем распорядиться.
И снова тишина, а затем три слова:
- С ума сойти!
Я навсегда запомнил реплику эксцентричного, но очень милого маркиза Халтона, это был горький момент в моей жизни, потому что три слова, произнесенные с его обычной изысканной дикцией, убедительно выразили потрясение и сочувствие, которые он, несомненно, испытывал.
Событие это отметило еще один этап в моих попытках переселить семью в более благоустроенное жилище - попытках, начало которым положила неудача с покупкой домика миссис Драйден.
Я далеко не сразу пришел в себя после битвы на аукционе в "Гуртовщиках". Слишком уж радужными были мои надежды, и тягостное ощущение поражения не отпускало меня, потому что я вынужден был наблюдать, как моя жена по-прежнему мечется по просторам Скелдейл-Хауса. Сама Хелен, лучше умеющая приспосабливаться к обстоятельствам, только смеялась.
- Что-нибудь еще подвернется, - говорила она, весело отскребывая и полируя. Но ее безмятежность только подливала масла в огонь и укрепляла мое почти маниакальное желание вызволить ее из Скелдейл-Хауса.
Потом я наткнулся на объявление в "Дарроуби энд Холтон таймс", и тьму пронзил луч света.
- Погляди, Хелен! - воскликнул я, указывая на фотографию среди объявлений агентов по продаже недвижимости на первой странице. - Я этот дом знаю. Отличный дом.
Она заглянула через мое плечо.
- А, да. На шоссе в Деннаби. Я его помню. Очень симпатичный. - Тут она вопросительно посмотрела на меня. - Но это настоящий особнячок и будет стоить куда дороже, чем полукоттедж миссис Драйден.
- Вовсе нет! Мы с Бутлендом подняли цену домика миссис Драйден куда выше его реальной стоимости. Ведь стоил он всего две тысячи фунтов. А этот пойдет по нормальной цене, примерно за три тысячи. Думаю, такую сумму строительное > общество мне ссудит.
Обедать в этот день я явился, опьяненный успехом. Представитель общества был очень любезен - закладную несомненно можно устроить.
- Все будет чудесно, Хелен, - сказал я. - И очень хорошо, что мы не купили тот домишко. Этот во всех отношениях подходит нам куда больше. Он обширнее, но планировка компактная, фруктовый сад, огород и чудесный вид на долину. Аукцион в следующую пятницу, так что ждать недолго. Он будет наш, Хелен, можешь не сомневаться.
Моя супруга задумчиво посмотрела на меня.
- Джим, я соглашусь, только если ты обещаешь, что на аукционе будешь вести себя спокойно.
- Спокойно? О чем ты?
- Ты же прекрасно помнишь, что совсем взвинтился тогда и дошел до цены, которая нам Це по карману. Я прошу только, чтобы ты был спокоен и не впадал в неистовство, как в прошлый раз.
- Спокоен? Неистовство? Не понимаю,- произнес я надменно. Она улыбнулась терпеливой улыбкой.
- Не думаю, чтобы ты забыл. В конце тебя просто трясло, ты был белый как мел. Я даже боялась, что у тебя не хватит сил встать и уйти.
- Ты преувеличиваешь, - ответил я с достоинством. - Немного волновался, больше ничего.
Улыбка Хелен перешла в веселую усмешку.
- Ну естественно, но я пойду с тобой, только если ты дашь слово торговаться до трех тысяч фунтов. Ровно до трех! Я серьезно, Джим.
- Ну, ладно... ладно. Обещаю, если хочешь, только я в любом случае подобной глупости не допустил бы.
Я быстро забыл про эту маленькую стычку и вновь предался все тем же мечтам - Хелен без малейших усилий порхает по дому, дети в саду лазают по деревьям, рвут яблоки. Отправляясь по вызовам, я планировал маршрут так, чтобы проехаться по шоссе на Деннаби и полюбоваться домом. Мы с Хелен вместе его осмотрели и убедились, что он - само совершенство. И скоро, очень скоро он станет моим!
С облаков на землю я свалился только днем в пятницу, когда мы пересекли рыночную площадь и вошли в "Гуртовщики". Зал был битком набит, и у меня екнуло сердце - это жутко напоминало прошлый аукцион. Тот же зал, те же ряды голов, тот же аукционщик барабанит пальцами по столику перед собой и с довольной улыбкой оглядывает толпу. А когда мы протиснулись на свободные места и сели, сердце у меня уже бешено колотилось.
Вскоре аукционщик произнес вступительную речь, расписав все достоинства дома, уже известные мне. Под журчание его голоса Хелен придвинулась и, возможно уловив легкую дрожь, пробегавшую по моему телу, взяла мою руку и переплела наши пальцы.
- Легче, легче, Джим. - шепнула она. - Успокойся. Я сердито фыркнул.
- Я абсолютно спокоен, можешь поверить, - промямлил я, стараясь не замечать, как кровь загремела у меня в ушах, когда аукцион начался. Но почувствовал, что несколько глубоких вдохов могут поправить положение.
Примерно на третьем вдохе я услышал слова аукционщика:
- Предложено две тысячи девятьсот фунтов.
Как молниеносно он добрался до этой цифры! Я вскинул руку. Вокруг взлетели еще руки, и я услышал:
- Предложено три тысячи.
Хелен стиснула мою руку, как клещами. А она не из слабеньких, и я понял, стоит еще раз открыть рот, и кисть будет раздавлена в лепешку.
Впрочем, это было бы лишним, поскольку цифры уже далеко превысили мой предел. "Три тысячи и сто, и двести, и триста, и четыреста..." Я хранил молчание, а уже перевалило за четыре тысячи, и руки продолжали взлетать. Затем дело пошло медленнее, но, прежде чем я закончил свои дыхательные упражнения, молоток трижды стукнул по столу - продано мистеру такому-то за пять тысяч фунтов. Все было кончено, а я даже участия не принял!
Мы встали и в толпе побрели к выходу. Я только увидел, как какой-то седой человек жмет руку аукционщику и смеется - ужасно самодовольно, решил я. Минуту спустя мы шли по булыжнику рыночной площади.
Нахлынуло то же уныние, что и в прошлый раз. Хелен так и не выпустила мою руку. Я сумел изобразить улыбку.
- Вот опять, - пробормотал я. - Но, может быть, я не побелел, как тогда?
Жена всмотрелась в мое лицо.
- Нет... пожалуй, все же бледноват, но не до такой степени. - Она засмеялась. - Бедный старичок, тебе даже не дали времени побелеть. Все кончилось в один миг. Ну не принимай к сердцу: я часто убеждалась, что многое случается к лучшему.
- Куда ни кинь, еще одно разочарование, - сказал я. - В тот раз нас хоть миссис Драйдеи утешила. А сегодня и того нет.
Тут меня кто-то дернул за рукав. Я обернулся и увидел Берта Ролингза, чей луг граничил с только что проданным домом.
- Здравствуйте, Берт, - сказал я. - Были на аукционе?
- Был, мистер Хэрриот, и я очень рад, что вы этот дом не купили.
- А?
- Я говорю: повезло вам, что вы его не купили. Я-то хорошо его знаю и одно скажу: он совсем не такой, каким кажется.
- Неужели?
- Да, с виду-то он хорош, да только крыша течет, что твое решето.
- Не может быть!
- Еще как может. Я там на чердак лазил, так он весь заставлен ведрами, лоханями и кастрюлями, чтобы воде было куда стекать. А крышу они год за годом чинили, и все без толку.
- Боже мой!
- И балки там все от сырости прогнили.
- Господи!
Он похлопал меня по руке и засмеялся.
- Вот и выходит, что повезло вам. Я и подумал: скажу, чтобы вы к сердцу не принимали.
- Спасибо, Берт. Вы нас правда утешили. - Я помахал ему вслед, когда он заторопился куда-то, а затем обернулся к Хелен: - Странно, а? Вот нас и опять подбодрили. Ну, может, третий раз окажется удачнее.
Вопреки очередному поражению наша решимость осталась прежней. Вернее, моя решимость, потому что Хелен, как я уже говорил, словно бы не очень переживала. Но я зациклился: изучал все объявления в местной газете, задерживался перед каждой доской с надписью "продается" на садовых калитках, однако все оставалось по-прежнему, пока на вечеринке у знакомых мы не познакомились с Бобом и Элизабет Моллисонами, молодыми архитекторами, нашими ровесниками, открывшими контору в соседнем городке.
- Знаете, - сказала Элизабет, - вот вы мучаетесь в поисках подходящего дома, а ведь мы могли бы построить очень хороший дом за три тысячи фунтов - по вашему собственному плану, со всем, что вам кажется необходимым. Это и сразу облегчит задачу, и в конечном счете выйдет дешевле.
Мы с Хелен переглянулись. Нам даже в голову не приходило...
- Если вы найдете подходящий участок, мы с Бобом построим вам дом за несколько месяцев, - продолжала Элизабет. - Во всяком случае, подумайте об этом.
Мне думать было не нужно. Горизонт озарился ослепительным светом.
- Именно то, что нам надо! - сказал я поспешно, и Хелен кивнула. - Как мы прежде не сообразили! Будем строить.
Моллисоны поглядели на нас с сомнением.
- Вы совершенно уверены? Почему бы вам не подумать, не подождать несколько дней?
Я решительно мотнул головой.
- Нет-нет! Думать не о чем. Давайте чертите планы для нас, а я присмотрю подходящий участок, пока езжу по вызовам.
- Прекрасно. - Боб улыбнулся. - Но не торопитесь так. Прежде мы должны все подробно обсудить, выяснить точно, чего вы хотите. Во всех подробностях.
- Нам нужно окошко в кухонной стене, - объявил я.
- Окошко в кухонной стене? И все? А что скажете вы, Хелен?
- Окошко в кухонной стене, - категорично ответила моя жена. Перед нашими глазами проплыло небесное видение - четырехугольное отверстие в стене между кухней и столовой. После долгих лет блужданий по коридорам Скелдейл-Хауса оно возглавляло список наших вожделений.
Моллисоны долго смеялись. Но ведь эти коридоры им видеть не доводилось.
- Отлично, - еле выговорила Элизабет. - Значит, это окошко мы кладем в основу планировки?
- Всенепременно! - Новый взрыв смеха, к которому присоединились и мы с Хелен, однако для нас это было куда серьезнее.
Потом, естественно, было подробное обсуждение менее важных частностей вроде спален, ванных и тому подобного, а вскоре молодая пара представила нам просто чудесный проект.
- Замечательный дом, - повторяла Хелен, разглядывая его. - Такая уютная прихожая, и лестница, и чуланчики, и встроенные шкафы! Вы все предусмотрели.
- И в первую очередь кухонное окошко! - хором сказали Моллисоны, и опять мы все засмеялись.
Рыская по окрестностям в поисках участка, я вскоре выяснил, что это чрезвычайно грудная задача. С введением городского и сельского планирования уже нельзя было попросить знакомого фермера продать уголок луга, откуда открывался красивый вид.
Они все были очень милыми людьми и искренне хотели помочь, но ничего сделать не могли.
- Я бы с радостью, Джим, =- сказал один, - да только это запрещено. Я даже не имею права построить на собственном лугу дом для собственного сына!
Других ответов я не слышал и в конце концов убедился, что придется обойтись участком в плотной зоне застройки, прямо примыкающей к Дар-роуби. Я все больше и больше отчаивался и просто ухватился за участок между двумя домами на окраине города: во многих отношениях приятный, но узкий.
- Выход только один, - сказал Боб Моллисон. - Если вы купите этот участок, дом придется повернуть к улице боком.
Это нас огорчило.
- Какая жалость! - сказала Хелен. - Дом такой красивый. И мне особенно нравился фасад.
Боб пожал плечами.
- Боюсь, либо так, либо никак. Сейчас столько людей ищут участки для застройки, что вы можете прождать неизвестно сколько времени, если откажетесь от этого. А мы кое-что изменим, и дом все равно будет хорошо глядеться.
Вскоре Элизабет принесла измененный эскиз, и действительно, это оказался вполне приемлемый компромисс. Мы купили участок и готовы были приступить к строительству.
И немедленно столкнулись с другими непредвиденными трудностями. В начале пятидесятых годов Англия все еще оправлялась от военных невзгод. Не хватало очень многого - в том числе подрядчиков. Мы искали повсюду, но так и не смогли заключить контракт. Нам оставалось только самим нанимать плотников, каменщиков, водопроводчиков и всех прочих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44