За длинным столом сидел только один человек.
Мэтта Лэнсинга, вице-президента по финансовым вопросам компании «Виккерс», колотила дрожь. Неужели он тоже боится увольнения?
Лэнсинг несколько раз встречался с представителями комиссии по ценным бумагам и биржам, но так и не понял, чего они хотят. Майклсон дал ему с собой радиомикрофон, однако во время последнего визита агентов комиссии тот почему-то не сработал.
Майклсон вытащил жучок из своей потертой кожаной сумки.
– Я все проверил, прибор работает. Вы уверены, что он был включен?
– Уверен. Я точно следовал вашим инструкциям.
– И вы весь день носили его с собой?
– Да. Я не знал, когда они приедут, так что не расставался с ним ни на минуту.
Майклсон прищурился.
– А когда они все-таки появились, он сразу перестал работать.
– Мне очень жаль, – пожал плечами Лэнсинг. – Не понимаю, что произошло. Я вообще не хотел с ними говорить. По крайней мере, без адвоката.
– Не стоит торопиться. Мы должны узнать, что они вынюхивают, откуда получают сведения. Надо бы разобраться с этим раньше, чем нам понадобится помощь адвокатов.
– Вы правы. – Лэнсинг вытер вспотевший лоб рукавом рубашки.
– О чем вы с ними говорили?
– У них было много вопросов по слиянию компаний. Комиссия предложила мне судебный иммунитет в обмен на информацию.
– А зачем вам иммунитет?
– Я их тоже об этом спросил. Они сказали что-то насчет антиконкурентной практики.
– А конкретней?
– Не знаю. Похоже, они думали, я сам им все расскажу…
– Что еще они спрашивали?
– Их интересовало, кто еще из сотрудников может побеседовать с ними без протокола. Они хотели, чтобы я кого-нибудь порекомендовал.
– И что вы ответили?
– Сказал, что подумаю.
– Хорошо. Они задавали вопросы о каких-то конкретных людях?
– Нет.
Майклсон откинулся на спину и закинул руки за голову.
– Как вы думаете, почему выбрали именно вас?
– Понятия не имею. Я сам себя об этом спрашиваю. Возможно, потому что я моложе других. Кроме того, я занимаю достаточно высокий пост, но не вхожу в основной костяк руководства. Видимо, они считают, что я достаточно влиятелен, чтобы владеть полезной информацией, но не настолько, чтобы лично участвовать в махинациях.
Майклсон задумчиво вертел в руках микрофон.
– Если бы говорили с ними начистоту, ваши ответы были бы другими?
– Нет. Я сказал им правду. Больше мне ничего не известно.
Майклсон полез в свою сумку и достал блокнот. Он бросил его Лэнсингу:
– Запишите ваш разговор. Слово в слово. Даже если вы чихнули, я хочу, чтобы это было отмечено. Ясно?
Лэнсинг кивнул.
Майклсон вытащил еще один радиомикрофон и перекинул на другой конец стола.
– Вот вам другой жучок. Если и он не сработает, можете считать себя уволенным.

– Добрый вечер, мистер Сабини. Меня зовут Гэри Марш.
Кен придумал это имя на ходу. Он хотел сымитировать для Сабини стандартную проверку на детекторе, а это предполагало новую личность оператора. Кен подготовил Сабини к атмосфере врачебного кабинета, которая царит в офисах большинства операторов: на стенах там частенько развешаны внушительного вида дипломы, а людей нередко заставляют ждать. Делается это главным образом для того, чтобы внушить побольше уважения к оператору и к предстоящей процедуре. В некоторых кабинетах устроены специальные окошки для наблюдения за ожидающими клиентами. На подготовительных курсах Кен видел видеозаписи, где люди, сидевшие в приемной, быстро теряли хладнокровие и проявляли все признаки нервозности, от легкого волнения до полного отказа от проверки.
Он кивнул на испытательное кресло:
– Садитесь, мистер Сабини.
Кен взял листочек с аккуратно распечатанными вопросами.
– Я знаю, что в вашей компании возникли некоторые проблемы…

Каблучки Миф застучали по деревянной пристани. Кен взглянул на часы. Почти десять. Он стоял, опершись на перила в конце причала, и смотрел на солнечные блики, плясавшие на зеркальной поверхности озера Ланье. Ветер бросал ему в лицо порывы горячего воздуха, словно обдувал феном. Он не обернулся, когда Миф остановилась рядом.
– Он готов, – сказал Кен.
– Что?
– Я о Сабини. Он готов. Редко встретишь такого искусного лжеца.
– Думаете, у него получится?
– Хотите сказать – получится ли у него лгать так же хорошо, как воровать? Теперь да. Вы бы его видели. Я ему сам чуть не поверил.
Кен все еще не смотрел в ее сторону. Господи, до чего же он устал. Работа по ночам давала о себе знать. Он смотрел на воду сквозь прищуренные веки.
– В чем дело?
На его губах появилась горькая улыбка.
– Он украл деньги. И вы отлично это знаете.
– Ничего я не знаю. Не забывайте, вы сами согласились на эту работу.
– Да, да, конечно. Это было так легко. Человек не должен срываться с крючка с такой легкостью. Но все было просто. Слишком просто. – Он взглянул на Миф. – Люди делают это каждый день. Не только в своем кабинете, но и везде. И с каждым разом это становится для каждого все проще.
– Кен, вы устали. Почему бы вам не пойти и не выспаться как следует?
– Да. Пожалуй, я так и сделаю.
– К тому же Сабини все еще на крючке.

Глава 6

На прощание Кен сказал Сабини, что главное перед проверкой на детекторе – хорошенько выспаться.
Сабини совсем не мог уснуть.
Полночи он вертелся в кровати, повторяя упражнения с дыханием и прокручивая в голове весь процесс проверки. Другую половину ночи провел, расхаживая по номеру мотеля. Сабини раздумывал, не позвонить ли ему своей жене Денизе. Время от времени он позволял себе такую слабость. Если она отвечала, он тут же бросал трубку, если нет, пару дней ходил в мрачном настроении. Но сейчас он решил, что не стоит тревожить ее посреди ночи.
Сабини знал: Кен и Миф сделали все, что смогли. Окружной прокурор прислал список аккредитованных операторов, и Миф вместе с Кеном сделали выбор. Кен сразу вычеркнул одну фамилию, вспомнив, что этот человек был их инструктором на подготовительных курсах. У него слишком развито внутреннее чутье, подумал Кен. Он опасен. Им нужен человек, который больше полагается на графики.
В конце концов, остановились на Грегоре Хармоне, операторе средних лет, прошедшем подготовку в военной школе. По настоянию Миф окружной прокурор на пять лет запретил Хармону сотрудничать с прокуратурой, чтобы у того не было причин заискивать перед обвинением.
Почва была подготовлена. Сабини знал, что теперь все зависит только от него.

Подъезжая к автозаправке на Чешир-Бридж-роуд, Гэнт чувствовал, что его настроение оставляет желать лучшего. Он только что говорил с вдовой Карлоса, которая рыдала на протяжении всей беседы. До этого женщина сутки лежала, напичканная транквилизаторами, и только сегодня утром смогла ответить на его вопросы. Гэнта беспокоило не то, что он сочувствовал вдове, а наоборот – что не испытывал к ней никакого сочувствия. Полицейский психиатр часто объяснял, что это естественная защитная реакция организма и из нее еще не следует, что детектив стал бесчеловечным и жестоким. Но Гэнт не был в этом так уверен.
Плачущая женщина быстро опознала «гнилозубого», который напал на Кена Паркера вместе с Карлосом Валесом. Его звали Кевин Фаррел, и он часто мыл машины на этой автозаправочной станции.
Гэнт заглушил мотор и вышел из машины. Из-за угла появился длинный тощий юноша с чахлой бородкой.
– Помыть вам окна? – спросил он.
Один из его верхних зубов был темно-коричневого цвета. Гэнт кивнул:
– Конечно.
Он проследил, как юноша побрызгал на ветровое стекло и стал вытирать его газетой. Бумага заскрипела по стеклу.
Гэнт сунул ему под нос свою бляху.
– Меня зовут Томас Гэнт. Уголовный розыск.
Юноша перестал тереть машину.
– Я не возьму с вас денег.
– Дело не в этом. Я не против, если ты заработаешь несколько баксов. Твое имя Кевин Фаррел, верно?
Кевин кивнул и, подняв дворники, побрызгал подними.
– Хочу поговорить о твоем друге Карлосе.
– Ладно.
– Ты в курсе, что он умер?
Кевин перешел к переднему окну.
– Да.
– Его убили.
– Я слышал.
– А знаешь, кто это сделал?
– Нет.
Кевин вытер рукавом нос. Он обошел вокруг машины и стал мыть заднее стекло. Гэнт последовал за ним.
– На прошлой неделе вы с Карлосом избили одного парня.
– Ложь!
– Не глупи. Вас видели. Если дело дойдет до опознания, твой зуб выдаст тебя с головой.
Из-за угла появился мужчина с бутылкой пива.
– Кевин, тебе не стоит говорить с этим парнем.
Гэнт посмотрел на подошедшего. На нем были выцветшие джинсы и помятая рубашка, он хмуро смотрел на детектива.
– Вы его адвокат? – спросил Гэнт.
– Я его друг. Кевин иногда туго соображает, так что я за ним присматриваю.
– Все в порядке, Иисус, – сказал Кевин.
Он произносил это имя так же, как англо-американцы называют Спасителя. Старина Иисус. Гэнт полистал свой блокнот.
– Вы Хезус Миллисент?
Детектив произнес его имя на испанский манер.
– Меня зовут Иисус.
Гэнт фыркнул.
– Ладно, вы сэкономили мне время. Я хотел и с вами поговорить. Мы слышали, что вы приютили Карлоса Валеса после того, как тот избил отца. К вам пришли двое полицейских, но вы не впустили их в дом.
– Я впустил.
– Только после того, как они вернулись с ордером на обыск. Хотели дать Карлосу немного времени, верно?
– Чего вам надо? – спросил Хезус.
– Я просто общаюсь с Кевином. Если хотите вмешаться в нашу дискуссию, прошу.
– А если не хочу?
– Есть другой вариант: я арестую вас за тунеядство и за распитие спиртных напитков в неположенном месте. Конечно, это пустяки, если забыть про то, что вас освободили условно. Но ведь мы не забудем, правда?
Хезус хмуро взглянул на Гэнта.
– Думаете, это я убил Карлоса? – спросил Кевин.
– А что, есть причины, по которым я должен так думать?
– Нет. Он был моим другом.
– Что произошло на прошлой неделе?
– Я того парня не трогал. Просто за руки держал. Честно говоря, я не знал, что Карлос так на него взъярится.
– Ладно, расскажите, как все было.
Кевин подробно изложил Гэнту всю историю, начиная с того, как Карлос взбеленился из-за потерянной работы, и кончая их дракой с Кеном Паркером.
– Я слышал, у Карлоса был вспыльчивый характер, – заметил Гэнт. – У него были какие-то враги? Люди, которые могли желать ему смерти?
Хезус шагнул вперед.
– Если бы Карлос отделал меня так же, как того парня, я бы точно стал его врагом.
Гэнт посмотрел на Кевина.
– Я не знаю, кто это сделал, – сказал Кевин.
Гэнт дал Кевину и Хезусу свою визитку и попросил позвонить, если они что-нибудь вспомнят. Он посмотрел на свою машину. Давно у него уже не было таких чистых стекол. Гэнт покопался в бумажнике – там лежало всего пять долларов. Он отдал банкноту Кевину.

– Доброе утро, мистер Сабини. Меня зовут Грегор Хармон. Как вы себя чувствуете?
Сабини пожал руку оператору, почувствовав, что его собственная рука совсем не вспотела. Пока все шло нормально.
– Спасибо, хорошо, – ответил он с улыбкой. Сабини оглядел офис. Как и предупреждал Кен, на одной из стен висели большие солидные дипломы. Помещение выглядело чистым, почти стерильным, не то что захламленная каморка Кена. Сабини заметил установленное перед креслом высокое зеркало. Очевидно, сквозь него наблюдали за клиентом.
Эксперт сделал приглашающий жест.
– Присаживайтесь. Кресло.
Увидев его, Сабини застыл на месте. Вот черт. То самое сиденье Рейда, о котором говорил ему Кен. Значит, фокус с «сжиманием» не пройдет. Сабини молча сел и попытался расслабиться.
Оператор взял папку с вопросами и устроился напротив.
– Приступим, мистер Сабини. Я слышал, в вашей компании пропала крупная сумма денег. Не расскажете ли мне об этом поподробней?
Сабини спокойно кивнул. Он знал, что оператор в курсе всех обстоятельств дела – иначе как бы он составил список вопросов? Кен объяснил ему, для чего это делается. Пока Сабини излагает суть проблемы, эксперт будет следить за его голосом и выражением лица, пытаясь уловить малейшие признаки виновности. Направление взгляда, манера говорить, характерные жесты – все было очень важно.
– Все началось, когда один из владельцев нашей компании решил развестись с женой. – Сабини откинулся в кресле и говорил небрежным тоном. – Его супруга, вернее, ее адвокаты потребовали устроить аудиторскую проверку фирмы. После этого мы обнаружили недостачу в двенадцать миллионов. – Он покачал головой, словно с трудом мог в это поверить. – Перерыли всю отчетность и выяснили, что деньги перевели по электронной системе в четыре швейцарских банка, а потом сняли их со счетов. Однако кто это сделал, мы не знаем. Похоже, кое-кто склонен винить во всем меня, поскольку я заведую финансами компании. Но я тут абсолютно ни при чем, – заявил он твердо. – Между мной и пропажей денег нет ни малейшей связи. Это просто стечение обстоятельств.
Оператор кивнул.
– Хорошо. Сейчас я перечислю свои вопросы. Если вам что-то будет непонятно или потребуются комментарии, просто скажите.
Сабини слушал, пока эксперт зачитывал весь список. Уже на третьем вопросе он понял, что ему предстоит стандартная процедура проверки. Отлично.
Оператор был мужчина строгий и сухой, чей суровый взгляд, казалось, заранее изобличал преступника. Говорил Хармон с легким южным акцентом, но речь звучала ясно и отчетливо. Он был в рубашке с короткими рукавами и в галстуке старомодного фасона, каких Сабини давно уже не носил.
Покончив с перечнем вопросов, оператор подключил к Сабини датчики. Его полиграф был потоньше и выглядел изящнее, чем у Кена, и на конце каждой иглы холодно поблескивали серебряные наконечники. Сабини заметил, как эксперт нажал ногой на какую-то педаль – видимо, привел в действие сиденье Рейда.
Оператор встал:
– Я сейчас вернусь.
Он вышел в дверь, расположенную рядом с зеркалом, и закрыл ее за собой.
Сабини с трудом удержался от улыбки, не сомневаясь, что сейчас его будут разглядывать сквозь зеркало. Они не раз проигрывали эту ситуацию с Кеном. Сабини откинулся в кресло, рассеянно оглядел офис. Затем остановил взгляд на стене с выражением глубокой скуки.
Оператор появился через несколько минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33