Он плашмя растянулся в коридоре. Пламя жадно бросилось за ним.
Кен вскочил на ноги, корчась в клубах дыма. Он кричал от боли. Горела вся спина.
Он снова рухнул на пол и начал кататься по коридору. Послышалось громкое шипение. Откуда-то полетели снежные хлопья.
Хлопья?
Над ним стоял мужчина с огнетушителем. Бухгалтер с нижнего этажа.
Он бросился к огню, пытаясь загнать пламя обратно в комнату. Из-за угла выскочил еще один человек, вооруженный огнетушителем.
– Назад! – заорал он Кену. – Бегите отсюда!
Вдвоем они начали бороться с пожаром, отступая по мере того, как пламя набирало силу.
Включилась пожарная тревога. Резкий вой разрывал уши. Из офисов повалили арендаторы, любопытство которых быстро сменилось паникой. Все бросились к лестницам.
Кен с трудом поднялся на ноги, задыхаясь от пепла и дыма. Спину обжигало болью.
Шатаясь, он побрел к ближайшей лестнице. Мимо бежали люди. Господи, как много ступенек…
Он почти не мог дышать. Глаза саднило. Кен вцепился в перила и брел все вниз, вниз, вниз…
Первый этаж. Наконец-то.
Он оказался на стоянке и закашлялся от сажи, которая хлопьями сыпалась на стоявшие вокруг автомобили. Потом оглянулся и посмотрел на здание.
Пламя уже охватило соседний кабинет и собиралось перекинуться на следующий.
Он стянул с себя рубашку. Ветер обдувал сожженную кожу. Кен медленно опустился на асфальт, нагнувшись навстречу ветру. На него накатили головокружение и тошнота.
Он был на грани обморока.
Кен заставил себя ровно и глубоко дышать. Тошнота отступила. Он поднял голову и по лицам стоявших вокруг людей понял, что его спина выглядит ужасно.
– Забыл помазаться солнцезащитным кремом, – пробормотал он.
Пожарная команда приехала через несколько минут и быстро потушила пламя. Три офиса выгорело дотла, еще пять пострадали от действия воды.
Кен позволил смазать и перевязать свои раны, которые медики определили как ожоги первой и второй степени. Пока он объяснял, что не собирается ложиться в больницу, появился инспектор по противопожарной безопасности.
Кен подробно рассказал о том, что произошло. Инспектор аккуратно записал его показания и обещал перезвонить. Кажется, его гораздо больше интересовал характер огня, чем личность поджигателя.
Кен перезвонил Марго с платного телефона на стоянке, извинившись, что их прервали. О пожаре не стал говорить ни слова. Она и так слишком сильно за него переживала.
Затем подошел к своей машине, открыл багажник, взял валявшуюся там футболку, которую когда-то испачкал в траве. Кен натянул ее через голову и вернулся к офисному зданию. У него еще першило в горле от стоявшей в воздухе гари. Этот запах выветрится только через несколько недель.
Входные двери были распахнуты настежь, и первое, что он увидел внутри, оказался полиграф. Кто-то перетащил аппарат вниз. Кен провел рукой по виниловой крышке, стряхнув с нее лужицы воды. Он пощупал те места, где винил расплавился от огня, надежно защитив металлическую начинку. Потом с трудом откинул крышку. С прибором было все в порядке.
Эту чертову штуку невозможно уничтожить.
– Ты спалил мой дом, ублюдок.
Кен обернулся и увидел Дауни. Похоже, управдом не шутил.
– Это невозможно, – ответил Кен. – Он из стопроцентного асбеста.
– Очень смешно. Я посмеюсь потом, когда тебя вышвырнут отсюда вверх тормашками. Может быть, и в тюрьму посадят.
– Долго придется ждать. Кстати, мне нужен новый офис. Мой придется ремонтировать.
– Какая жалость. У меня нет свободных помещений.
– Тогда продолжим разговор в суде. Я подам на вас жалобу.
– Жалобу? На что?
– На то, что вы превратили этот дом в чертову ловушку, где я чуть не сгорел! Сколько правил безопасности вы нарушили?
Кен сразу получил маленький кабинет в коротком крыле L-образного строения. Открыв дверь, Дауни швырнул ему ключи и потопал прочь. Кен вкатил полиграф в пустую комнату. Повернул выключатель. На потолке загудели и замигали ядовито-голубые лампы дневного света.
Кен огляделся по сторонам. Это был тусклый, унылый офис с облупившейся краской на зеленых стенах. Точь-в-точь как его прежний кабинет. Он погасил свет и вышел.
Сев в машину, Кен добрался до ближайшего газетного киоска и купил «Криэйтив лоуфинг», крупный городской еженедельник. Вернувшись в салон, развернул газету на разделе торговой рекламы. Пока Кен читал, спину снова начало саднить, и чувство жжения усиливалось по мере того, как слабело действие местной анестезии. Он начал ерзать на месте – не только от боли, но и от неприятных мыслей.
Его глаза бегали по рубрике «Огнестрельное оружие».
У Кена никогда не было пистолета, но во время учебы в колледже он занимался стрельбой и даже сдавал какие-то нормативы. После двух покушений на его жизнь было вполне разумно позаботиться о защите. Кен решил приобрести подержанное оружие, чтобы избежать испытательного срока. Пять дней в его ситуации – слишком долго.
Он выбрал пару подходящих вариантов, подошел к телефону и позвонил.
Никто не брал трубку.
Кен набрал другой номер, и ему ответил дружелюбный парень из соседней Смирны. Они договорились встретиться после обеда.

Гончая не хотела уходить из больницы. Прошел час после операции, и она решила остаться до тех пор, пока Марк не придет в сознание.
Но полиция заставила ее вернуться в трейлер и составить список пропавших вещей. Копы сказали, что это поможет им найти преступника.
Гончая с быстротой молнии домчалась до трейлера и отшила соседей-доброхотов, желавших узнать подробности ночного происшествия. Осмотрела перевернутый вверх дном прицеп. Фотографии и документы были разбросаны по комнате, все ящики выдвинуты и брошены на пол. Ей стало дурно, когда она увидела на линолеуме красные пятна. Кровь Марка.
Собственное бессилие сводило ее с ума. Когда приходилось что-то делать, куда-то мчаться, Гончая действовала быстро и решительно. Но сейчас оставалось только ждать и надеяться, и девушка понимала, что ей это не по силам. Пассивность была не в ее характере.
Если бы только Марк был рядом… например, занимался бы с ней любовью или просто делал обычную домашнюю работу. Она нашла на полу одну из его футболок с эмблемой «Джорджия буддогз». Гончая сняла свою тенниску и натянула на себя одежду Марка. Трикотаж приятно льнул к телу. Футболка хранила его запах.
Гончая отыскала его спортивную сумку и собрала кое-какие вещи, прихватив заодно записную книжку Марка. Надо будет позвонить его родственникам и друзьям.
Потом еще раз оглядела трейлер. Она не могла определить, что пропало, но было ясно – взломщик что-то искал.
Что?
Гончей не хотелось думать, что это как-то связано с Миф Дэниелс: выходило, что Марк пострадал по ее вине. А она не могла смириться с такой мыслью.
Но тогда почему вор ничего не взял? Было очевидно, что взломщик долго обыскивал помещение. За это время он мог бы вывезти телевизор, стереосистему и серебряные подсвечники, подаренные Марку его матерью. Однако бандит ничего не тронул.
Его интересовали только снимки и бумаги.
Что, если Кен прав?
Гончая подошла к своей импровизированной фотолаборатории, откинула холстину и заглянула под стол. Фотографии, которые она сделала на месте убийства Сабини, и полученный по факсу снимок Мадлен Уолтон лежали на том же месте, куда она сунула их вчера вечером.
Гончая взяла фото, убрала в сумку и вышла из трейлера.

Глава 15

Кен тщательно прицелился из «смит-вессона» сорок четвертого калибра. Когда он нажал на спусковой крючок, револьвер дернулся в руке и по холмам разнеслось громкое эхо.
Кен стоял на мусорной свалке за чертой города, куда местные жители свозили старые морозилки, водонагреватели и прочее барахло. Он упражнялся в стрельбе по пивным банкам, выстроив их в ряд на сломанном холодильнике в сорока футах от себя. Первый выстрел не попал в цель.
Небо хмурилось, а потом и вовсе заморосил дождь. Целясь, Кен щурил один глаз, хотя на занятиях в университете его лишили бы за это баллов. Настоящий стрелок всегда смотрит в оба глаза. Ладно, может, в другой раз.
Кен выстрелил и сбил вторую банку. Он быстро прицелился в следующую, спустил курок и снова попал.
Кен перехватил рукоятку револьвера, взялся поудобнее. У этого оружия была самая тяжелая отдача, с какой ему приходилось иметь дело. Продавец, у которого он купил «смит-вессон», был маленький, щуплый паренек, очень гордившийся тем, что учился в одной школе с Джулией Робертс. Револьвер он отдал за двести двадцать пять долларов. Кен понятия не имел, хорошая это цена или нет.
Он снова прицелился, нажал на спусковой крючок и подрезал очередную банку, заставив ее волчком завертеться на холодильнике.
Потом попытался стрелять навскидку. Кен не только промазал по банкам, но не попал бы и в стену амбара, даже если бы тот стоял прямо перед ним.
– Малыша Санденса из меня не выйдет, – произнес он вслух, чувствуя, как зловеще звучит его голос в пустынном месте.
Пока Кен продолжал практиковаться, у него возникло странное чувство. Он надеялся, что огнестрельное оружие придаст ему больше уверенности и силы. На самом деле получилось наоборот: чем больше он полагался на свой револьвер, тем слабее и уязвимее чувствовал себя. Может быть, просто не привык к оружию.
Через полчаса Кен решил, что достаточно набил руку в стрельбе. По крайней мере, теперь он смог бы продырявить несколько пивных банок. А как насчет живой цели?
В сумерках Кен поднялся по лестнице к своей квартире. Он тащил под мышкой картонную коробку с револьвером и мечтал поскорее добраться до постели. У него по-прежнему болела правая нога и жгло спину. День выдался тяжелый.
Кен открыл дверь, шагнул в дверь и замер.
Он что-то услышал. Шепот. Тихую возню.
Кен присмотрелся и разглядел на фоне окна темные фигуры. Они двигались к нему.
Он опустился на колено и сунул руку в коробку, пытаясь нащупать рукоятку револьвера. Его пальцы лихорадочно отрывали упаковочный материал, мелкими кусочками летевший из-под ногтей. Силуэты приближались. Он схватил оружие, вскинул.
– Назад! Не двигайтесь, или я вышибу ваши чертовы мозги. Ясно? Я вооружен!
На полированном стволе револьвера блеснул свет, слабо проникавший в комнату.
Фигуры продолжали надвигаться, и Кен прицелился в ту, что была поближе. Крепче сжал рукоятку, и…
Вспыхнул свет.
– Какого черта…
Вся комната была увешана цветными лентами и воздушными шарами.
Первой он заметил Марго. Она вышла из кухни с утыканным свечками тортом.
Оглядевшись, Кен увидел практически всех своих знакомых. Двадцать пять друзей в карнавальных шляпах и с пищалками в руках. Товарищи по школьной команде, их жены, приятели из «Элвудса».
– С днем рождения, – запели все хором и умолкли, увидев Кена на одном колене и с револьвером в руке.
Наступила мертвая тишина.
Кто-то из гостей начал смеяться. Сначала это было просто хихиканье, потом оно превратилось в общий громовой хохот.
Вперед вышел Колби, который почти никогда не бывал у Кена.
– Как ты узнал? – простонал он. – Вот дерьмо. Билл проболтался, верно?
Кен пожал плечами и посмотрел на Билла.
– Ты никогда не умел хранить секреты.
Билл шагнул вперед.
– Я был нем, как рыба. – Он оглянулся на своих друзей и умело передразнил Кена: – «Не двигайтесь, или я вышибу ваши чертовы мозги»!
Снова раздался хохот.
Кен встал и оглянулся на Марго. Она была единственной, кто не смеялся.
Через пару часов вечеринка была в полном разгаре. Гостей прибавилось, холодильник наполнился пивом и вином, а грохочущая музыка грозила вызвать гнев соседей. Кен пытался взбодрить себя пивом и «Ягермайстером». Это был единственный способ продержаться остаток вечера. Меньше всего ему хотелось сейчас праздника, особенно устроенного в собственную честь.
Марго его избегала и даже отводила глаза, когда Кен смотрел на нее через комнату.
Наконец Билл отвел его в уголок.
– Это был отличный номер.
Кен расплылся в улыбке. Он давно так не напивался.
– Ты же ничего не знал про вечеринку, – прошептал Билл. – Никто о ней и слова не сказал. Что происходит, черт возьми?
– Кто-то проник ко мне в дом. Я не знал кто. Просто хотел защитить себя.
– Когда ты обзавелся револьвером?
– Вчера. Подарил себе на день рождения.
– Зачем?
Кен не ответил. Он допил бокал и оглянулся на веселящихся гостей.
– Это жестоко. Ты ведь знаешь, я ненавижу дни рождения.
– Давай поговорим. Пока ты окончательно не напился.
– Слишком поздно.
– Ты принимаешь наркотики? Или что-то в этом роде?
– Господи, конечно, нет.
– Тогда что? Все еще не можешь прийти в себя после того случая на озере?
Кен взглянул поверх толпы на Марго.
– Твоя жена меня избегает. Чувствует, что-то неладно.
– Ерунда. Она приняла твой фокус с револьвером за шутку, как и остальные.
– Нет. Марго не поверила.
– Еще как поверила. Иначе подошла бы к тебе поговорить, так же как и я.
Кен покачал головой:
– Она не хочет со мной говорить, потому что ей надоела моя ложь. Знаешь, Билл, именно поэтому я ее и потерял.
– Ты ей лгал?
– Нет. Я лгал себе. Все время. Это плохая привычка.
Кен прислонился к стене, стараясь удержаться на ногах. Он выдавил из себя улыбку.
– Привычка, с которой мне пора расстаться… чтобы выжить.

Вжик.
Кен проснулся на диване с дикой головной болью. Откуда на его лице вода?
Вжик.
О, черт. Все тело болело. Голова после вчерашнего раскалывалась на части.
Солнце слепило глаза, хотя окна были зашторены.
Вжик.
Он поднял голову и увидел Гончую, которая стояла над ним с бутылкой воды и целилась ему в лицо из пульверизатора.
– Проснулся? – спросила она.
– Нет.
Вжик.
– Хватит. Пожалуйста.
– Проснулся? – повторила она.
– Да.
– Молодец.
Кен сел. Оглядел комнату. Вокруг было удивительно чисто, если учесть, что вечерника закончилась всего несколько часов назад. Наверное, Марго убралась.
Он повернулся к Гончей:
– Как ты сюда попала?
– Постучала и услышала: «Войдите»! Дверь была не заперта.
– Я еще не совсем проснулся. – Он провел руками по лицу. – Вчера тут была вечеринка в честь дня рождения, и я немного перебрал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33