Ахилл побежал к морю, а я продолжал наблюдать, как вождь вождей в ярости мечется по своему шатру и посылает стражника за Менелаем и Нестором.

Реалити-шоу «Троя»
Побережье Троады
Ахилл
Неуязвимый Пелид отбегает в сторону от лагеря, останавливается на безлюдном берегу, поворачивается лицом к морю и орет:
– Мама!
Глотка у героя луженая, крик разносится далеко над морской гладью.
– Мама!
Рокочут волны. Лунная дорожка молчит.
– Мама!
Пелид падает на песок на колени, рвет на груди хитон, а из груди его исторгается один и тот же вопль:
– Мама!
И мама услышала.
Волны расступаются перед героем, и из моря выходит неземной красоты женщина, одетая в прозрачные одежды цвета морской волны. Ее волосы водопадом ниспадают с головы, ее глаза полны синевы моря, ее движения плавны и изящны, словно она сама и есть вода, перетекающая, меняющаяся, не имеющая формы.
– Ты звал меня, сын, – говорит она. – Что случилось?
И Ахилл жалуется матери на плохого дядю Агамемнона, который хочет забрать себе всю славу и не желает делиться. Фетида Глубинная слушает. Слушает внимательно, временами сочувственно кивая.
– И что ты хочешь, сын? Чем я могу помочь твоей беде?
– Отправляйся на Олимп, мама. И упроси Зевса, чтобы на время он отвернул свой взор от ахейцев, и пусть троянцы возьмут верх. До тех пор пока Агамемнон не приползет ко мне, умоляя жениться на его дочери.
– Я сделаю все, как ты хочешь, сын, – говорит Фетида. – Зевс послушает меня. Он у меня в долгу.

Полковник Трэвис
– Требования Ахиллеса немыслимы, – сказал Агамемнон.
Менелай молчал, но всем своим видом давал понять, что полностью поддерживает брата. Как всегда.
– Не понимаю, почему ты не согласился, – говорит Нестор. Он выглядит недовольным, но, похоже, только из-за того, что его пригласили к начальству в неурочное время. – Ты ничем не рискуешь. Все знают, что Ахиллес не переживет эту войну, ведь он выбрал славный и короткий путь. Кроме того, ты – мужчина в полном расцвете сил, однако даже в случае твоей смерти твоим прямым наследником будет твой сын Орест. И лишь после него на трон может сесть Пелид. При условии, что к тому времени у Ореста не будет своих детей. И еще есть Менелай.
– Если я соглашусь отдать за него Ифигению, – сказал Агамемнон, – следующим, что он потребует, будет свадьба, сыгранная здесь же, на которую я должен буду пригласить всю свою семью. А здесь идет война, которая все спишет. И смерть Ореста, и нашу с Менелаем гибель в бою.
– Боги не допустят этого, – говорит Менелай. – Тебе ведь благоволит сам Зевс.
Агамемнон не так уж и не прав. Если то, что говорил Гермес, соответствует истине (а я склонен ему верить), Зевсу с самой вершины Олимпа должно быть начхать, кто будет его земным наместником в грядущей империи. Агамемнон, Ахилл – какая ему разница? Лишь бы все подданные верили в него, Зевса.
А Агамемнон опытный интриган. Он способен просчитывать действия соперника на несколько ходов вперед.
– Без Ахиллеса мы не возьмем Трою, – сказал Нестор.
– Он должен быть на нашей стороне, – сказал Агамемнон. – Но это не значит, что он должен биться в первых рядах. Я знаю гаденыша. Я хорошо его изучил.
Интересно, когда? – подумал я.
– Он никуда не уплывет, – уверенно говорит Агамемнон. – Он останется в лагере и будет надеяться на чудо.
И не только надеяться, подумал я. Он приложит все усилия к тому, чтобы чудо свершилось.
Чудеса – вещь достаточно пакостная. Их не ждешь, а они свершаются.

Дэн
Передать весточку полковнику Трэвису технически достаточно просто. Надо только связаться с заброшенным в прошлое компьютером и оставить сообщение для Алекса. Когда он в очередной раз свяжется с терминалом, то получит эту весточку.
А ответ может просто надиктовать на камеру.
Передать ему весточку можно, только вот что ему сказать? Береги Энея?
Изменит ли это хоть что-нибудь?
Находясь на проекте, мне хотелось вырваться из него. Теперь же, когда я был дома, меня нестерпимо тянуло обратно. Я хотел быть в курсе событий, узнавать новости из первых рук.
Но я все же честно провел ночь в собственной постели, ни разу не включив телевизор.
Мне опять снились кошмары.
Утром я запер квартиру на ключ и вышел на улицу ловить такси. Когда таксист, бородатый негр, явно не столь давно приплывший с Ямайки, услышал названный мною адрес, он расплылся в широченной улыбке и принялся рассказывать мне, как он со своими друзьями пристально следит за развитием событий на нашем проекте.
Мне хотелось дать ему в глаз.
– Клянусь Зевсом, ребята, вы умеете делать свое дело, – сказал он, останавливаясь у кромки тротуара и беря просунутые мной в окошечко деньги. – Так интересно мне еще никогда не было.
Дожили, подумал я. Таксисты негритянского происхождения уже клянутся Зевсом. Хорошо хоть не Алексом, сыном Виктора.

– Какие новости? – поинтересовался я у Макса, заходя в режиссерский зал.
– Полковник Трэвис опять выпадал из эфира, – сказал Макс. Раньше его это удивляло, теперь же он говорил об этом как о чем-то привычном. – Сразу после этого он навестил Киборга и натравил его на Тирана. Они колоссально поцапались, в смысле Тиран с Киборгом, и последний теперь отказывается драться. Зато Ахилл побежал и нажаловался маме.
– Маме?
– Ага. Клевая такая тетка, явилась прямо из воды, – сказал Макс. – Выслушала и говорит: все будет, как ты хочешь. Типа Зевс у нее в долгу.
– Должно быть, очень удобно, когда у тебя в долгу верховное божество местного пантеона.
– И я о том же. Короче, она булькнула обратно в море, Киборг вернулся в лагерь и нажрался до потери пульса. Алкаша переплюнуть хочет, наверное.

Полковник Трэвис
И был бой.
Ахилла на поле не было, равно как и Патрокла. Зато там были все остальные. И Гектор вывел из-под надежной зашиты стен лучшие силы своего войска.
Рубка была жаркая. Я принимал в ней участие в рядах аргосской пехоты. По мнению Одиссея, так было для меня безопаснее.
Гетайры по приказу Диомеда прикрывали меня со всех сторон, так что я опять был лишь наблюдателем – с той разницей, что на этот раз наблюдал бой из самой его сердцевины.
В тот день я не убил ни одного троянца, что меня несказанно радовало. Не моя война.
Терпеть не могу неоправданного насилия.
Несмотря на двукратное численное превосходство ахейцев, бой был ровный, на протяжении нескольких часов воины месили грязь на одном и том же месте, орошая поле своей и чужой кровью. Троянцы бились за свой дом и не желали уступать.
Трижды Менелай бросал спартанцев в прорыв, и трижды они откатывались назад, упираясь в стену копий и щитов отряда воеводы Циклопа. Неистовый Гектор схлестнулся в битве с царем Крита и вынудил раненого Идоменея отступить.
Ахейцы демонстрировали чудеса отваги, троянцы демонстрировали чудеса стойкости, и чаша весов не склонялась ни в одну сторону.
А над полем боя сгущались тучи.
Еще до того как первая молния ударила в ряды ахейцев, испепеляя людей и плавя доспехи, среди троянцев обнаружилось заметное оживление, и над полем боя разнесся их ликующий клич:
– Эниалий! Эниалий с нами!
Эниалий. Одно из прозвищ бога войны Ареса. Того самого Ареса, что поклялся свести со мной счеты за искалеченную челюсть брата.
Воин в сверкающих доспехах и шлеме, на котором колыхалась конская грива, был выше остальных на две головы Даже Аякс, до того момента самый крупный из встреченных мною… личностей, дышал бы новоявленному воину в подбородок. Если не в плечо.
Щит Ареса был высотой в человеческий рост, а копье больше напоминало гарпун китобоя. Он нанизывал ахейцев по несколько человек за каждый удар, словно шашлык на шампур.
Милые у местных ребят боги.
Симпатичные.

Дэн
– Мы уже видели Аполлона и Фетиду, – сказал Макс. – Теперь имеем счастье лицезреть самого Ареса, бога войны.
– Думаю, этот бой грекам не выиграть, – сказал я.
– Подожди, – сказал Макс. – Не загадывай наперед. Кто знает, может быть, полковник Трэвис свернет челюсть и ему.

Полковник Трэвис
Полковник Трэвис никогда не был трусом.
Но сейчас, глядя вот на ЭТО, мне хотелось только одного: бежать. А идея Гермеса спровоцировать бога войны выступить на стороне троянцев, приняв бой в числе воинов Агамемнона, не нравилась мне с самого начала.
Слишком она отдавала самоубийством.
Лишь глядя на немую мольбу в глазах Лаэртида, я согласился с предложением его прадеда. Похоже, что зря.
Бог войны.
Арес был идеальным солдатом, символом насильственной смерти, хаоса битвы и разрушения городов. Он дрался, точнее не дрался, а убивал ахейцев на фланге Диомеда, и он шел вперед с неотвратимостью танка. А противотанковых гранат у меня с собой не было.
Мыслимо ли идти с мечом на бога, символом которого является этот самый меч?
Я решил, что немыслимо, и принялся расталкивать гетайров локтями, пробираясь поближе к схватке. Полковник Трэвис никогда и никому не позволит усомниться в своей храбрости.
Даже самому себе.
Дурак он, этот полковник. На какой-то миг даже начал думать о себе в третьем лице.

Подобраться к богу вплотную мне не удалось.
Арес шел, прорубая ряды гетайров, элитной воинской силы Аргоса, с той же легкостью, с какой косарь прокладывает себе дорогу меж колосьев косой. Когда он увидел меня, на лице его загорелась яростная улыбка, он заспешил, и тут дорогу ему заступил впавший в боевое безумие Диомед.
Диомед в отличие от меня верил в богов, но сейчас ему было абсолютно наплевать, кто стоит перед ним. Он видел силу, перед которой не могли устоять его люди, и, как истинный герой, которым по большому счету не должен быть хороший полководец, решил закрыть амбразуру своим телом.
Одиссей говорил мне, что Диомеду нет равных в бою на копьях. Интересно, имел ли он в виду Ареса?
Копье бога было в полтора раза длиннее копья аргосца, и удар его был быстр, как бросок змеи. Диомед закрылся щитом, который был продырявлен, как бумажный, тут же выпустил его из рук, спрыгнул с колесницы и ударил бога.
Копье отскочило от доспеха Ареса. Арес захохотал.
В Диомеде он не видел равного себе, а потому не ждал никакой опасности. И позволил себе замешкаться со следующим выпадом.
Удивление его было поистине безмерно, когда знаменитое копье ванакта Аргоса продырявило его доспехи и вонзилось в божеский бок.
Аполлон был удивлен примерно так же, подумал я.
Арес взревел, как стадо одновременно раненных буйволов, запрокинул голову к небесам, взревел еще раз и исчез.
И в тот же миг ударил гром.

Реалити-шоу «Троя»
Долина Скамандра
Гектор и Эней
Гектор и Эней стоят на вершине небольшого холма и наблюдают за беспорядочно отступающей армией ахейцев. Гектор в бою потерял шлем, его щит буквально изрублен на части, а доспех полностью залит кровью. Эней выглядит не лучше, при этом он еще и ранен в плечо, а потому морщится при каждом движении правой руки.
Ахейцы уже не отступают, они бегут к своим кораблям, а с затянутого тучами неба бьют молнии. И бьют они прямо по ахейцам.
Люди горят заживо, доспехи плавятся, вспыхивают и сгорают луки и древки копий. На поле битвы царит паника.
Троянцы держат ряды, стреляют вдогонку из луков, но не делают и шага по направлению к ахейскому лагерю. Ярость Зевса изумила их самих не меньше, чем их врагов.
– Почему мы не развиваем успех, Гектор? – спрашивает Эней. – Бросим людей в прорыв, сожжем их корабли!
– Это не наш успех, – говорит Гектор.
– Боги благоволят нам.
– Боги слишком переменчивы в своих желаниях, – говорит Гектор. – Утром они благоволят нам, а вечером поворачиваются к нам спиной. Ахейцы чем-то прогневали Зевса, но не думаю, что это надолго.
– Тем более нам надо преследовать их. Пользоваться моментом.
– Нет, – говорит Гектор. – Они бегут сейчас, потому что им еще есть куда бежать. А если мы пойдем за ними, зажмем их между нами и морем, они перестанут бежать и будут драться. А их по-прежнему больше, чем нас.
– Пусть плывут домой.
– Они не успеют погрузиться на корабли. Мы возвращаемся в город.
– Праздновать победу?
– Это не наша победа, – говорит Гектор. – И я не уверен, победа ли это вообще.

Дэн
В общем, сегодня ничего противоречащего Гомеру не случилось. Абсолютно ничего, что могло бы поставить под сомнение сказание гениального слепца. Правда, случившееся противоречило общепринятым взглядам на мир, но к этому все уже привыкли.
Диомед ранил Ареса, правда, у Гомера он заодно загарпунил и Афродиту, но тут слепой мог и приврать, Зевс, вняв мольбам Фетиды, отвернулся от армии Агамемнона и обратился против нее. Все это было и в «Илиаде». Единственное, чего в «Илиаде» не было и быть не могло, так это полковника Трэвиса, участвующего в бою. И мне почему-то казалось, что Арес шел прямо на него, когда на пути бога встал Диомед.
После сегодняшнего язык не поворачивался именовать его Алкашом.
Я выключил компьютер и закурил.
Боги существуют, подумал я. По крайней мере, существовали раньше. Не всемогущие, не всезнающие, не вездесущие и уж никак не добрые и милосердные. Боги греков были очень похожи на людей, правда, с небольшой поправкой. Этакие сверхлюди, обладающие нечеловеческими способностями, но, судя по всему, весьма человеческим нравом. Боги, с которыми можно договориться, с которыми можно сойтись в бою, которых можно ранить и заставить отступить.
Когда-то боги были. Теперь их нет, по крайней мере, мы их не видим, мы в них не верим, а они не вмешиваются в наши дела.
Почему?


Часть третья
КОНЕЦ ВОЙНЫ И ПОСЛЕДСТВИЯ

ГЛАВА 15

Полковник Трэвис
Эней подошел ко мне первым, поздоровался, бросил замечание о погоде. Никого это не удивило.
Был третий день очередного перемирия, выпрошенного ахейскими вождями.
Народ не хотел драться.
Прошло уже два месяца после ультиматума Ахилла, а Агамемнон так и не созрел, чтобы выдать за него свою дочь. Соответственно Ахилл не выходил на бой, боги поддерживали троянцев, ахейцы гибли пачками, и боевой дух воинов неизменно падал.
Арес появлялся на поле боя еще трижды. Ко мне он больше не лез, так как рядом все время был неистовый Диомед, но все равно за каждый его визит на поле ахейцы платили сотнями трупов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42