Тевкр пожимает плечами.
– Убийца Гектора обретет славу в веках, – говорит Аякс.
– Я уверен, что это будешь ты. А я убью Париса.
– Парис – лучник, как и ты.
– Вот именно. Я уверен, что его не будет в самой гуще боя, с мечом или с копьем до него не добраться. Это будет поединок лучников.
– Тут у тебя есть соперник.
– Ты говоришь об Одиссее?
– Конечно. Я помню, на состязаниях он выигрывал у тебя.
– То были состязания, – говорит Тевкр. – Одиссей хитер, но не слишком храбр. Я застрелю Париса, и Одиссей мне не помеха. А ты смотри, чтобы тебя не опередил Диомед.
– Он так заливает глаза перед боем, что не отличит копья от лопаты.
– Аргосец страшен в битве, – говорит Тевкр.
– Особенно с похмелья.

Реалити-шоу «Троя»
Берег Авлиды. Три недели перед отплытием ахейского флота
Калхант-прорицатель и Нестор, Конник Геренский
Пока на берегу слуги разбивают шатер для Нестора, сам старец принимает приглашение пророка Калханта. Они отправляются в палатку прорицателя, слуги приносят им закуски, фрукты, наливают вино.
Когда Нестор и Калхант остаются одни, между ними завязывается беседа.
– Как прошло плавание, богоравный?
– Посейдон благословил наш путь. Мы не встретили ни единого облака на пути сюда.
– Потому что эта война угодна богам, – говорит Калхант. – Участь Трои предрешена, город падет.
– Были знамения?
– Предостаточно, богоравный. Агамемнон пользуется расположением самого Зевса.
– Это достоверный факт? – спрашивает Нестор.
Калхант пожимает плечами.
– Одиссей с Диомедом еще не прибыли?
– Пока нет.
– Как ты думаешь, они уговорили Ахилла?
– Я видел будущее, – говорит Калхант. – Ахиллес примет участие в войне и покроет себя славой.
Нестор хмурится:
– Он переживет войну?
– Нет. Ты же знаешь пророчество, богоравный. У сына Пелея есть два жребия – либо он остается дома, проживает долгую и счастливую жизнь, умирает, окруженный любящими внуками, и остается безвестным. Либо он отправляется на войну и добывает славу, которая останется жить в веках, но умирает молодым.
– Богоравный Калхант, я хочу знать, кто переживет эту войну.
– Ты, богоравный.
– Кто еще?
– Я не могу говорить про всех. Будущее лишь частично открыто мне, а часть его закрывает туман.
– О ком ты знаешь, прорицатель? Кто выживет и будет пировать на руинах Трои?
– Агамемнон с Менелаем, это точно.
– Еще.
– Бешеный аргосец.
– Диомед? Смерть обходит его, потому что не может вынести запаха вина. Еще.
– Лаэртид.
– Этот змей может обмануть даже Танатоса. Скажи, выживут ли Аяксы?
– Этого я не знаю.
– А критянин?
– В его будущем тоже полно тумана.
– А Паламед с Эвбеи?
– Точно не выживет.
– Выбор небогат.
– А почему ты спрашиваешь, богоравный?
– Просто любопытно, пророк.
– Тевкр выживет.
– Тевкр мне неинтересен.
– А троянцы?
– Троянцы тоже. А что, среди них будут выжившие?
– Среди вождей только один.
– Кто?
– Анхисид.
– Эней… Ему, должно быть, крупно повезет.
– Наверное. Я не знаю, как ему это удастся, но он переживет падение Трои. А Гектор и Парис падут на поле битвы.
– А Приам?
– Погибнет.
– Война продолжится и после Трои?
– Это мне неизвестно.

Дэн
Что-то Нестор мудрит. В то время как остальные хвастаются, кто кого убьет и унесет больше добычи, он интересуется, кто переживет войну. Простое любопытство? Тогда почему его интересуют только вожди, а судьба того же Тевкра ему неинтересна?
Какие планы могут быть у этого старика?
Рейтинг нашего сериала рос по мере приближения войны. Конечно, мы еще не охватили пятьдесят процентов аудитории, как этого желал мистер Картрайт, но дело к тому шло. Что касается прогнозов относительно собственного бизнеса, нашему шефу не было равных.
Сообщение о том, что на самом деле «Троя» не сериал, а реалити-шоу, вызовет фурор. Рейтинг подскочит до небес, вне всякого сомнения.
Сейчас больше всего зрителей интересуют два вопроса. Где проходят крупномасштабные съемки, и откуда мы выкопали столько никому не известных артистов.
Мне доподлинно известно, что некоторые спутники-шпионы наших конкурентов прочесывают весь земной шар в поисках древнегреческих декораций. Их тоже ожидает большой сюрприз.
Стоит только кому-то из сотрудников нашего проекта выйти в город, его тут же осаждают толпы репортеров и зевак. Всех интересуют подробности.
Интернет просто кипит от всевозможных домыслов и догадок. Самая любопытная из них – съемки идут под землей.
Но даже самая безумная из догадок далека от правды.

ГЛАВА 8

Полковник Трэвис
Лагерь ахейцев в Авлиде поражал воображение и даже издалека так ударял в нос, что я трижды пожалел о невозможности протащить сюда сигары. Когда семьдесят тысяч человек, а именно столько воинов насчитывало войско Агамемнона, живут, едят и гадят на одном участке земли, вонь поднимается до небес.
Насколько хватало глаз береговая линия была забита кораблями. Диомед сказал мне, что сейчас их уже около тысячи двухсот и ожидаются еще.
Берег был переполнен шатрами, палатками, всевозможными навесами и хибарами. Горели костры, над лагерем стояла плотная дымовая завеса от тысячи походных кухонь. Дышать поначалу было трудно, но потом я привык.
Мы прибыли на участок, занятый воинами Аргоса. Дюжие молодцы вытащили корабль на берег, гребцы с нашего судна тут же разбрелись по палаткам, дабы обсудить последние новости. Диомед, даже не переодевшись после путешествия, велел запрягать колесницу. Он спешил с докладом к вождю вождей.
Лагерь итакца был расположен поблизости, и я отметил, что народу у Лаэртида немного. Двадцать кораблей против сотни с лишним судов Диомеда. Все-таки Итака была не слишком большим островом.
Одиссей сказал, что саламинцев под предводительством Аякса Крупного еще меньше, да и Ахилл не может похвастаться большим количеством своих мирмидонян.
Одиссею было наплевать, сколько народу находится под его командованием. Он не горел особым желанием драться и, уважая подобное нежелание своих подданных, забрал со своего острова только тех, кто добровольно последовал за ним.
Наверное, он был хорошим правителем.
За ним все-таки пошло много людей.

Дэн
Когда корабль, привезший Алекса в Авлиду, причаливал к берегу, небольшой флот Ахиллеса преодолел уже больше половины пути.
Конечно, с Киборгом были его неизменные спутники. Черт побери, Ахиллес еще ни разу не спал с Патроклом. Откуда же такие нежности?
Может быть, они станут любовниками только в Троаде?
Или не станут вовсе. Может быть, их действительно не связывает ничего, кроме крепкой мужской дружбы. Коя никак не может объяснить ту неистовую ярость, в которую приведет Ахиллеса смерть Патрокла. На мой взгляд, так переживают только смерть возлюбленных.
Может, я чего-то не понимаю. Реальный Ахилл вообще не похож на человека, способного испытывать такие эмоции, как любовь.
Алекс прекрасно проводил время в ставке Одиссея. Сын Лаэрта даже предоставил полковнику отдельный шатер и личного ординарца. За что такие почести? Только ли за дар видеть на расстоянии?
Хотя все мы люди взрослые и прекрасно понимаем, как ценен такой дар в условиях войны. Все равно как если бы одна из сторон заполучила в свое распоряжение сеть орбитальных спутников-шпионов.
Тем временем флот Илиона готовился к выходу из бухты. Гектор прощался с женой.
Гомер, видишь ли ты это? Не могу понять, как великий слепой упустил такую важную деталь.
Или флот не выйдет?
Раньше мне казалось, что я знаю все происходящее наперед. Гомер, Овидий, Вергилий, Софокл, Эврипид… Но чем дальше мы смотрели реалити-шоу «Троя», тем больше находили расхождений с «Илиадой».
Троя осталась без союзников.
Ее флот готов выйти навстречу ахейскому.
Что дальше пойдет не так?
Я вспомнил старый фильм, в котором Троянская война продолжается около месяца, на второй день после высадки Гектор убивает сначала Менелая, а потом и Крупного Аякса, Ахилл гибнет уже при штурме города, а Парис остается в живых и спасается вместе с Энеем Основателем и Еленой Прекрасной. Где Брисеида, виновница раздора между Агамемноном и Ахиллом, оказывается дочерью Приама и закалывает Агамемнона в миг его триумфа, предвосхищая заговор Клитемнестры.
Надеюсь, такого мы не увидим. А то нас попросту обвинят в плагиате.

Вчера ко мне заходил наш гениальный телеведущий и генеральный продюсер шоу собственной персоной – большая шишка по имени Джон Мур.
– Есть какие-то новости об интересующей нас зоне?
– Мы запустили в проект несколько образцов нового следящего оборудования, так называемых «орлов». Три из них были отправлены в окрестности Олимпа, и они потеряны для нас так же, как и «насекомые» до них. Я склоняюсь к версии локальной электромагнитной аномалии.
– Быть может. Но, насколько я знаю, в Греции нет зон локальных электромагнитных аномалий.
– Сейчас нет, – согласился я. – Но с тех пор прошло почти три с половиной тысячи лет, многое могло измениться.
– Это точно. Что с Ахиллесом? И как поживает наш полковник?
– Первичный контакт с Ахиллесом им уже установлен. Но, учитывая обстоятельства их встречи, вызвать Ахилла на бой и проверить его неуязвимость было бы крайне неразумно. Поэтому мы ждем.
– Мистер Картрайт никогда не ошибается. Если он посчитал нужным отправить в прошлое полковника Трэвиса, значит, так нужно. Вскоре мы узнаем о его правоте.
– Конечно, – сказал я.
Мур жил по принципу: «Нет Бога, кроме мистера Картрайта, и мистер Картрайт сам себе пророк». Его право. У каждого свои тараканы в голове.
– Больше ничего сверхъестественного не происходило?
– Нет. Правда, Калхант разразился серией предсказаний о том, кто переживет, а кто не переживет Троянскую войну, и даже пару раз угадал правильно, но это, скорее всего, обычный здравый смысл. Он записал в выжившие только тех, кто особо не лезет на рожон. Единственный любопытный факт – он оставил в живых Итальян… Энея, на что у него вроде бы нет никаких оснований. Мое мнение – он просто угадал.
– Продолжайте наблюдение.
– Я только и делаю, что наблюдаю, – сказал я. – Уже не помню, когда выбирался отсюда.
– Ваша работа будет достойно вознаграждена, – напророчил мистер Мур и оставил меня в покое.

Полковник Трэвис
И приплыл Ахилл, и была радость великая в стане ахейцев, и радовались воины, видя неуязвимого, аки малые дети…
Малые и неразумные. Они слишком неуверенны в себе. Им мало, что их семьдесят тысяч человек против неполных двадцати. Им в своем стане полубоги нужны. И благоприятствующие знамения. А то, не ровен час, троянцы возьмут и победят. Гомеру назло.
Слишком много условий для взятия одного города.
Троя не падет, если в рядах ахейцев не будет Ахилла.
Троя не падет, пока из нее не выкрадут священный палладий.
Троя не падет, если один из сыновей Приама, молодой Троил, доживет до двадцати лет.
Семьдесят тысяч суеверных людей.
На берегу яблоку некуда было упасть, но для надежды Ахайи изыскали свободное местечко, и вскоре шатры Ахилловой свиты красовались неподалеку от шатров братьев Атридов.
Близким соседством Агамемнон демонстрировал герою свое уважение.
Вечером того же дня ванакт ванактов назначил военный совет. Одиссей пообещал взять меня с собой.
До этого я поделился с сыном Лаэрта информацией о готовящемся к отплытию флоте Гектора. Одиссей поблагодарил меня, загадочно улыбаясь.

Ахейские вожди собрались на последний военный совет в шатре вождя вождей. Народу в него набилось довольно много, и я узнавал далеко не всех, ибо на экране дэновского компьютера вожди и герои выглядели не совсем так, как в жизни. Все равно что опознавать труп по фотографии, сделанной пару лет назад.
То ли подразумевая, что с моим даром я и так всех знаю в лицо, то ли не желая терять время, но Одиссей не стал меня никому представлять и ни с кем знакомить, и мы просто сели на отведенные нам места, обменявшись с соседями, а ими были Диомед и Мелкий Аякс, дежурными фразами приветствия.
Последним на собрание явился харизматический лидер, вождь вождей и отец народов, старший брат и любящий муж, камрад Агамемнон.
– Радуйтесь, богоравные, – сказал он, и гул в шатре сразу стих. – Я здесь собрал всех вас, чтоб обсудить нашу войну в последний раз перед отплытием. Такого соцветия героев я еще не видел в одном месте. Вас много здесь, все доблестны, могучи, но, может, кто-то с кем-то незнаком. Поэтому прошу: пред тем как слово молвить, назовитесь.
Меня, мягко говоря, сразу несколько удивила странная манера вождя вождей разговаривать. Он использовал и не нормальный человеческий язык, но и не язык, принятый среди поэтов того времени. Он не говорил и не слагал песнь о самом себе. Он вещал.
Немного поводив взглядом по шатру, я нашел причину красноречия вождя вождей. В дальнем углу шатра притаились несколько бродячих рапсодов, ловивших каждое слово оратора, очевидно, дабы сохранить его для потомков. Учитывая концентрацию героев в шатре, от «насекомых» тоже было не продохнуть.
Агамемнон чувствует себя главным стручком на этой грядке. Думает, что каждое его слово войдет в историю. А вот и войдет. Дэн и его парни все пишут. И рапсоды в углу стилосами скрипят.
– Я – Менелай, брат Агамемнона, царь Спарты.
Тот факт, что парень сначала назвался братом главной шишки, а уж во вторую очередь царем собственного города, прекрасно его характеризует. Как я уже говорил, бледная, жалкая копия старшего брата. Хитрость вместо ума, надменность вместо гордости, уверенности в себе явно не хватает. Еще и рогоносец.
– Под покровом ночи Парис украл мою жену, я обесчещен. Я должен отомстить. Мое копье сразит врага, что хлеб вкушал под моим кровом, а после мне так подло отплатил.
Ага, и этот предпочитает вещание обычному разговору. Что ж, похоже, стиль сегодняшней беседе уже задан. Теперь все попытаются соответствовать.
– К драке я готов. – Двухметровый гигант продемонстрировал свою готовность к драке уже тем, что даже на собрание притащил с собой огромный боевой молот, явно позаимствованный у викингов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42