– Хозяйка не велела мне беспокоить его сиятельство. Она довела себя до такого состояния, что не хочет, чтобы кто-то другой, кроме вас, успокаивал ее.
– Состояние? Из-за чего?
– У нее пропало бриллиантовое колье. Она вытащила меня из постели и заявила, что я украла его! – Марта ухватилась за руку Кэтрин. – Но я не брала его, миссис Кэтрин. Как на маминой могиле, клянусь, не брала.
Кэтрин вспомнила совет Берка не покидать своей комнаты. Но как она могла оставаться равнодушной при виде заплаканного лица горничной? Кто-то должен защитить ее перед Лореной.
– Пойдем. – Кэтрин перешагнула через порог, и они пошли по полутемному коридору.
– А что вы сделаете? – спросила Марта дрожащим голосом.
– Я заставлю ее поверить тебе. Без сомнения, она сама куда-то положила его. Или одна из сестер без разрешения взяла его поносить.
– Она уже спрашивала мисс Присциллу и мисс Пруденс. Они не брали. – Марта горестно вздохнула. – А вдруг мистер Фабиан поверит ей? Вдруг он подумает, что я воровка?
– Он справедливый человек. Он выслушает тебя.
Когда они завернули за угол, свет упал на лицо Марты и осветил пятно на щеке. Кэтрин ахнула:
– Это синяк! Как это случилось?
Марта прикрыла щеку рукой.
– Пустяки.
– Кто-то ударил тебя?
Прикусив пухлую нижнюю губу, горничная опустила глаза. И Кэтрин догадалась.
– Это Лорена, правда?
Девушка неохотно кивнула.
– Это не важно.
В душе Кэтрин вспыхнул гнев. Она и раньше была свидетельницей приступов ярости Лорены, но обычно свекровь старалась сдерживаться. Как смела она поднять руку на беззащитную девушку?!
Вдохновленная желанием высказаться, Кэтрин подошла к комнатам Лорены и постучала. Свекровь мгновенно распахнула дверь, как будто все время стояла за нею в ожидании.
– Слава Богу, ты здесь.
Белая ночная рубашка за ее спиной раздувалась как парус. Бордовый тюрбан, покрывавший волосы, подчеркивал бледность лица. Она сжала кружевной платочек и указала пальцем на Марту:
– Вот она, маленькая воровка! Ты вернулась, чтобы украсть и остальные мои драгоценности?
Служанка попятилась в темный коридор.
– Я ничего не брала! Я уже вам говорила.
– Лгунья. Я утром вызову судью. Тебя вышлют за твое преступление. Только Богу известно, не украла ли ты и драгоценности леди Боуфорт.
Марта, рыдая, упала на колени.
– Вы не можете меня выслать. Я не сделала ничего плохого. Пожалуйста, мне некуда больше идти!
– Никто тебя не накажет. Беги к себе и ложись спать. – Кэтрин помогла Марте подняться и подтолкнула к лестнице, ведущей в комнаты слуг. Затем повернулась к Лорене. – Издевательство над слугами не поможет вам найти колье, – резко заметила она. – Как и ложные обвинения.
– Вот как! Откуда ты знаешь, что они ложные? Такое колье большой соблазн для девушки ее положения.
– Марта уже два года с нами и ни разу не была замечена в чем-либо нечестном. – Кэтрин стало больно от мысли, что, когда она уедет, некому будет заступиться за слуг. Она подошла ближе к свекрови. – Если вы хотите иметь хороших слуг, то не должны бить их. Ни один слуга не останется в доме, где хозяйка может ударить.
Тяжело вздохнув, Лорена опустила голову.
– Ты права, конечно. Если ты так уверена в этой девчонке, то мне этого достаточно. А теперь помоги мне.
Кэтрин не раздумывая подала свекрови руку, и Лорена тяжело привалилась к ее здоровому боку. Поразительно, как быстро перестроилась свекровь. Однако приятно было думать, что она осознала свою ошибку.
Войдя в комнату, Кэтрин застыла на месте. В свете мигающих ламп она увидела в комнате полный разгром. Все ящики были выдвинуты. Одежда разбросана по ковру и огромной кровати под шелковым балдахином.
– Что это? – вырвалось у нее. – Что случилось?
– Я хотела найти колье, – раздраженно ответила Лорена. – Мой дорогой Генри подарил мне его в день свадьбы. Это фамильная драгоценность Сноу. – Она всей тяжестью опустилась в кресло и принялась сморкаться в носовой платок.
У свекрови был действительно расстроенный вид, и это невольно вызвало у Кэтрин сочувствие.
– Не могло ли оно завалиться за туалетный столик?
– Мне не пришло в голову посмотреть там. – Лорена шумно прочистила нос. – Ты всегда была хорошей помощницей. Не знаю, как я буду обходиться без тебя.
Подавляя слабое чувство вины, Кэтрин скрупулезно осмотрела спальню и будуар, проверила шкафы и шкатулку с драгоценностями, даже отодвигала мебель. Наконец в отчаянии развела руками:
– Боюсь, что я тоже не могу его найти.
Лорена обмахивала лицо, на котором не было обычного слоя ночного крема.
– Что же мне делать? Колье должно перейти к Присцилле при ее замужестве. А теперь оно исчезло. Исчезло!
– Оно найдется, – Кэтрин незаметно прижала рукой повязку на боку. – Мы обе устали. Поищем утром, когда будет светло.
– Значит, ты уезжаешь. Оставляешь меня.
Кэтрин преодолела себя.
– Мои планы немного изменились. Я не сразу уеду.
Лорена уставилась на невестку из-под кружевного платка:
– Это почему же?
– Мы отменили нашу помолвку.
Вот и все. Она сказала. Кэтрин убеждала себя, что ей будет от этого легче. Но на душе стало холодно, как будто ее коснулся зимний ветер с пустошей и болот.
С трудом выпрямившись в кресле, Лорена сказала:
– Моя дорогая девочка. Мне ужасно жаль. Ты можешь жить здесь сколько захочешь.
– Я ценю это, – искренне ответила Кэтрин. – Но я вскоре перееду в собственный дом.
– Бросишь меня. После всего, что я для тебя сделала. – Лорена схватилась руками за голову. – О, у меня вдруг закружилась голова! Как будто я… упаду в обморок.
Ее голова затряслась, а глаза закатились. Ахнув, Кэтрин бросилась к ней.
– У вас есть нашатырь?
Лорена слабо взмахнула рукой:
– Не надо этого, ужасного запаха. Хорошая чашка горячего ячменного отвара помогла бы мне. Да, но ты устала. Я бы никогда тебя не попросила…
Шнур звонка был проведен в кухню, но в это ночное время все слуги спали наверху. Кэтрин вздохнула. Как бы ни болела рана, ей придется пойти самой.
– Лежите спокойно, – сказала она свекрови. – Я постараюсь вернуться как можно скорее.
– Спасибо тебе, моя дорогая. Ты так добра.
Кэтрин взяла одну из ламп и пошла по темному коридору. Проходя мимо комнаты Берка, она заметила, что из-под двери не виднелось света. Должно быть, он спал. Если бы она могла проскользнуть внутрь и лечь рядом с ним! Если бы она могла найти покой и блаженство в его объятиях, теплый приют от одиночества, уже поселившегося в ее душе!
Но та же любовь заставляла ее не поддаваться искушению. Она должна быть тверда в своем решении. Ради него.
Где-то вдалеке часы пробили час или два. Зловещий звук эхом прокатился по дому. Кэтрин спускалась по черной лестнице, свет лампы отбрасывал на стены причудливые тени. Холодок пробежал по спине и рукам. Вероятно, следовало бы прислушаться к предупреждению Берка.
Глупости! В доме она в безопасности. Кто может напасть на нее здесь? Не Лорена же, которая лежала, ослабев после нервного припадка.
Кэтрин спустилась с последних ступенек и вошла в кухню. Погруженная в темноту огромная комната вызывала страх, в дальнем углу массивная плита казалась присевшим на корточки великаном. Каменный пол холодил ее босые ноги. Странно было видеть это место пустым. Ни звука, только шум ветра за окнами.
Кэтрин вздохнула; в кухне приятно пахло ростбифом и луком, который готовили к обеду, и неизменным слабым дымком. Ей придется разжечь уголь, согреть воду и принести травы из кладовки.
Поставив лампу на стол, она подошла к груде щепок, приготовленных для растопки. Из темноты на Кэтрин смотрели два желтых глаза.
У нее перехватило дыхание. Она замерла, и только сердце громко стучало. Затем она рассмеялась и, наклонившись, подняла маленькое теплое тельце.
– Тигрица. Кто тебя впустил?
Котенок уцепился когтями за ее рубашку и попытался забраться на плечо. Его сердечко бешено колотилось.
Поглаживая мягкую шерстку, Кэтрин подошла к задней двери.
– Тебе нечего бояться, дорогая. Но ты не можешь здесь оставаться. У Лорены снова будет припадок, если она узнает, что ты бродишь по дому. Беги обратно на конюшню.
Она выпустила кошку за дверь, и Тигрица скрылась в темном саду. В лунном свете деревья раскачивались как призрачные танцоры. Кэтрин вздрогнула. От порыва ветра рубашка облепила ее ноги. Как напугано было животное! Еще более странным было то, что дверь оказалась открытой.
Хэмфри, отвечавший за безопасность дома, проверял замки каждый вечер. После того как ограбили леди Боуфорт, Лорена дала дворецкому подробные указания. Старый слуга был слишком педантичным. Не поддаваясь страху, Кэтрин повернула ключ и решила утром поговорить с ним.
Через несколько минут огонь уже горел и над ним висел медный котелок. Она открыла дверь в кладовку, и на нее из темноты пахнуло ароматом трав. Хороший отвар для Лорены получится из мяты, подумала она, вместе со щепоткой ромашки.
Когда она протянула руку к шкафчику со специями, в глубине кладовки раздался негромкий звук.
Удивленная, она повернулась и увидела надвигающуюся на нее черную тень. Кэтрин не успела крикнуть, чья-то рука зажала ей рот. Другая схватила за талию. Она потеряла равновесие и почувствовала удар.
Глава 20
Берк проснулся от леденящего холода. В темной спальне пахло пролитым бренди. Несколько часов назад он вернулся из комнаты Кэтрин с непреодолимым желанием напиться. Затем, с горечью поняв, что таким образом не уймет боль в сердце, отшвырнул графин.
Он сидел неподвижно в кресле и дрожал от холода. Огонь давно погас, но не этим объяснялся необычный холод, царящий в комнате. Должно быть, с севера дул предвестник зимы. Завывания ветра походили на человеческие голоса, и его охватил необъяснимый ужас, почему-то заставивший повернуться.
И тогда он это увидел.
Среди темных теней блистал огонек. Берк смотрел на него, и огонек затрепетал и стал расти, пока голубоватое сияние не приняло облик человека.
Альфреда.
Берк протер глаза и вновь взглянул на него. Призрак шевельнулся. Рука, бледная как туман, сделала жест, зовущий его. Затем светящаяся фигура подплыла к двери и исчезла, пройдя сквозь деревянную панель.
«Кэтрин. Поторопись».
Слова возникли в голове Берка, как будто призрак вслух произнес их. Его сердце рвалось из груди. Не осознавая, что делает, Берк пошел за привидением.
«Кэтрин. Поторопись».
Гришем распахнул дверь. Коридор был погружен в темноту, и… странно, в нем было теплее. Призрак Альфреда растаял в дали коридора.
Призрак? Нет, безумие! Берк затряс головой, стремясь избавиться от привидевшегося словно во сне образа. Это его собственный мозг создал эту неземную фигуру.
Но тревожное предчувствие не покидало его, опутывая, как липкая паутина.
«Кэтрин. Поторопись».
Она в опасности. Уверенность в этом взволновала Берка.
Он вбежал в спальню и зажег свечу от тлеющих углей в камине. Затем бросился бежать по лабиринту коридоров.
«Ты был прав, называя любовь бесполезным чувством. Я наслаждалась нашим маленьким романом, пока он длился. Но теперь он закончился. Навсегда».
К черту ее желания! Нравится ей это или нет, он не должен был оставлять ее одну. Ему безумно хотелось прижать Кэтрин к груди, чтобы ее тепло разогнало холод в его душе.
Это была его собственная вина, ибо он не решился признаться, что любит ее. Он оказался трусом, скрывая это. Даже если пострадает его гордость, даже если уже поздно вернуть ее любовь, он все равно скажет правду.
Без сомнения, он увидит, что она спокойно спит – ангел с черными волосами, разметавшимися по подушке, – и легкая ночная рубашка прикрывает ее тело. Он разбудит ее – постепенно, нежными ласками, совсем как в их первую ночь. Только на этот раз он раскроет перед ней свои истинные чувства. Он обнажит перед ней душу, и Кэтрин снова примет его. Он хотел провести остаток ночи с ней – и затем каждую ночь всей их жизни.
Дверь в ее комнату была приоткрыта. Все мечты вылетели из головы. Берк вбежал в комнату и застыл на месте. Дрожащий свет свечи упал на откинутое покрывало и на след ее головы, оставшийся на подушке.
Кэтрин не было.
В углу стоял дорожный сундук. Пистолет лежал там же, где он его оставил.
Опершись на спинку кровати, он судорожно соображал. Куда она могла исчезнуть в такой поздний час? Помочь одной из близнецов? Оказать помощь прислуге? Или ее позвала Лорена?
Да. Кэтрин могли заманить в спальню Лорены под каким-то предлогом. Она упорно не хотела верить, что эта женщина может причинить ей вред.
Но Берк опасался обратного.
Моля Бога, он схватил пистолет и выбежал из комнаты.
В темной кладовой Кэтрин отчаянно сопротивлялась напавшему на нее человеку. От страха у нее звенело в ушах. Она не видела его лица. Но чувствовала запах его мыла, железную твердость мускулов.
Она ударила его голой пяткой, и удар пришелся по голени. Он заворчал, и его локоть уперся в ее рану. Боль пронзила бок словно огненная молния. Дыхание перехватило. Он слегка ослабил хватку, пытаясь затолкнуть кляп в ее рот.
Кэтрин отвернулась. А когда он сделал вторую попытку, она со всей силой укусила его за палец, ощутив соленый вкус крови.
Неизвестный выругался, и как только отдернул руку, она закричала. Громко и пронзительно. Так, что звук вырывался за пределы кладовки.
– Сука!
Он ударил ее в ухо. Искры брызнули из глаз. Кэтрин не успела прийти в себя, как он заткнул ей рот и прижал стальной нож к горлу.
Господи! Он собирался убить ее.
– Тихо, дорогая, или прольется твоя кровь. На этот раз я не промахнусь.
Эзикиел Ньюберри!
Узнав его голос, Кэтрин похолодела от ужаса. Берк оказался прав: Ньюберри стрелял в нее.
Ему нужны деньги? Если бы он вынул этот кляп, она отдала бы ему две тысячи фунтов, все, до последнего пенни. Стоило отказаться от Джилли-Грейндж хотя бы ради того, чтобы сказать Берку о своей любви. Кэтрин никогда не откажется от него.
Ньюберри вытащил ее из кладовки в кухню. Лампа освещала желтым светом длинный стол, но углы комнаты скрывала темнота. Кэтрин смогла разглядеть, что Зик приставил к ее горлу не нож, а острое лезвие рапиры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39