Неужели Берку так нужна ее любовь? Или он подразумевал только плотское влечение?
Она могла только чувствовать, а не думать. Слияние их тел вовлекало ее в бездумную глубину блаженства, в их соитии было что-то мистическое. Тихое безумие. Наконец ее тело содрогнулось, достигнув вершины восторженного экстаза. Берк торжествующе вскрикнул.
Расслабленная, она прижалась щекой к его плечу, слушая, как бьется его сердце. Ее поражала полнота того удовлетворения, которое приносила подлинная любовь и которое она никогда не испытывала до этого момента. Что бы ни таило в себе будущее, она никогда не пожалеет об этом божественном мгновении.
Где-то за окном запела птица. Кэтрин открыла глаза и увидела пылинки, кружившиеся в луче солнца. Ряды книжных полок тянулись к потолку в ожидании книг, которые она купит. Какое великолепное крещение для ее будущей библиотеки!
Сквозь дремоту прорвалось осознание реальности. Кэтрин резко приподнялась, опираясь на грудь Берка.
– Который час? Мистер Харвуд вот-вот вернется.
– Я бы об этом не беспокоился. Он не вернется так скоро.
Уверенный тон вызвал у нее подозрения.
– Что ты сделал с ключом от дома?
– Кто? Я? – Для человека, только что доказавшего свою завидную мужественность, он выглядел как невинный мальчик.
– Да, ты. – На нем все еще был жилет, и Кэтрин сунула руку во внутренний карман, – Так где же ты спрятал ключ? Если он был у тебя, когда ты заставлял меня лезть в это проклятое окно, то тебя ждут большие неприятности.
Усмехнувшись, Берк прижал ее ладонь к своей теплой груди.
– У меня его не было. Клянусь, не было.
– Тогда где же он? – спросила она, подражая тону школьной учительницы.
Гришем опустил голову, как провинившийся ученик.
– Ключ в кустах около дома Харвуда. Мне удалось вытащить его у него из кармана, когда мы уезжали.
В душе Кэтрин была счастлива, что Берк пошел на хитрость, чтобы побыть с ней.
– Так ты заранее обдумал это совращение?
Веселые морщинки в уголках его глаз сразу же исчезли. Он поднял руку и отвел прядь волос с ее лба.
– Ты не довольна?
Когда он смотрел на нее с такой неуверенностью и нежностью, ей казалось, что ее сердце взлетает на крыльях надежды.
– Нет, – с горячностью возразила Кэтрин, – я рада. Очень, очень рада.
И она подтвердила свое признание поцелуем. Берк обнял ее и приник к ее губам с такой страстью, что вновь возбудил в ней желание. В этот момент острого прозрения она поняла, что любит его. И будет любить всегда.
Когда Кэтрин наконец оторвалась от него, она решила не омрачать эту минуту вопросами о будущем.
– Теперь я понимаю, почему тебе хотелось, чтобы в доме была мебель, – поддразнила она. – Должно быть, тебе неудобно лежать на полу.
Берк без улыбки наблюдал за Кэтрин. Полузакрытые глаза скрывали его мысли.
– Потом ты можешь поцеловать все мои синяки.
– Приходи ко мне в комнату сегодня ночью, и я сделаю это на настоящей постели.
Ей очень хотелось подольше полежать рядом с ним, но потерянный ключ мог быть найден. Поднявшись на колени, Кэтрин привела в порядок сорочку и лиф платья. Прикосновение ткани к ее коже вызывало легкую дрожь, и она наслаждалась ее чувствительностью как почетной наградой. Слишком долго она всего боялась – воспоминаний Берка, гибели своей репутации, страданий, которые приносит любовь.
Настало время познать жизнь во всей ее полноте. Она будет любить, и к черту все опасения.
Берк тоже встал и начал одеваться.
– Кэтрин, я хочу кое о чем спросить тебя… А, черт! Берк замолчал и склонил голову набок, прислушиваясь.
С улицы донесся стук копыт. Кэтрин ахнула:
– Мистер Харвуд!
Она бросилась к своим панталонам и стала поспешно натягивать их, едва не падая. Берк поддержал ее, затем застегнул на спине платье, предательские мятые складки которого Кэтрин безуспешно пыталась разгладить.
– О Боже, он поймет, чем мы тут занимались! – Со стоном сказала Кэтрин, хватая шляпку и водружая ее на голову.
– Он только увидит, что ты выглядишь прекрасно, как всегда. – Берк подобрал цветок и сунул его ей за корсаж. – Сияешь, по правде говоря, как удовлетворенная женщина.
– Это успокаивает.
Ухмыльнувшись, он завязал ленты под ее подбородком.
– Перестань волноваться и предоставь объяснения мне.
С небрежной уверенностью опытного повесы Берк повел Кэтрин в вестибюль. Они вошли туда как раз в тот момент, когда в замке повернулся ключ и появился мистер Харвуд.
К счастью, он не заметил, как она тайком пыталась натянуть перчатки; он был слишком занят, глядя на часы.
– Я ошибся всего на пятнадцать минут. Клянусь, я никогда раньше не терял ключей.
– Мы все делаем ошибки. – Берк обнял толстяка за плечи и вывел из дома, объясняя по пути, что они забрались в дом через окно и миссис Сноу сообщит о своем решений завтра.
Через несколько минут Кэтрин уже сидела рядом с Берком в фаэтоне, мчавшемся по дубовой аллее. Она повернула голову, чтобы в последний раз с сожалением взглянуть на дом с остроконечной крышей. Он уже казался ей собственным домом, ибо с ним навсегда будут связаны воспоминания о свидании с Берком.
– Мне следовало сказать мистеру Харвуду, чтобы он подготовил бумаги о продаже. Что, если за это время кто-то другой купит дом?
Берк накрыл ладонью ее руку.
– Это маловероятно. Я бы заплатил этому покупателю, чтобы он отказался от своего предложения.
Теплое чувство в одночасье покинуло Кэтрин. Он заставлял ее чувствовать себя содержанкой.
– Дом – это мое дело. Ты не должен платить деньги вместо меня.
Гришем бросил на нее недовольный взгляд и сосредоточил внимание на лошадях и вожжах.
– А что, если бы я сказал, что хочу заботиться о тебе? Всегда!
Холодок пробежал по ее сердцу. Кэтрин радовали и одновременно обижали его слова.
– Я бы отказалась. Я счастлива, если мы будем по взаимному согласию продолжать наши отношения, но никогда не буду твоей содержанкой.
– Я не предлагаю тебе быть моей любовницей, – сдержанно, почти небрежно произнес он. – Я прошу тебя быть моей женой.
Конечно, она ослышалась. Стук колес заглушил его слова. Кэтрин взглянула на чеканный профиль Гришема. Он не мог сделать такое предложение!
Или мог? Мог ли Берк Гришем, пресловутый распутник, убежденный холостяк, желать жениться на ней?
Кэтрин заглянула ему в глаза, то наткнулась на непроницаемое выражение.
Боже, он хотел стать ее мужем.
– Так что же? – поторопил Берк. – Если ты думаешь, что просить женщин выйти за меня замуж входит в мои привычки, ты ошибаешься. Я делаю это впервые в жизни.
– Я не думала об этом, – шепотом ответила она. – Просто не знаю, что сказать.
Он поднес к губам ее затянутую в перчатку руку и поцеловал.
– Это очень просто. Повтори за мной: «Да. Да, милорд, я выйду за вас замуж».
Кэтрин повернулась к нему, влекомая мечтой о счастье, исполнении заветных желаний. Но жестокая реальность остановила ее. Как она может снова быть такой глупой?!
Она неохотно отняла свою руку.
– У тебя, должно быть, были романы с сотнями женщин. Почему ты делаешь предложение мне?
Гришем снова перевел взгляд на дорогу.
– Я обещал Альфреду заботиться о тебе. И кажется, брак идеально подходит для этого.
Сердце екнуло. Она не удержалась и спросила:
– А как же любовь?
– Давай не будем впадать в сентиментальность. – Берк бросил на Кэтрин быстрый пронзительный взгляд. – Мы взрослые люди. Мы прекрасно ладим, и это достаточно надежное основание для брака.
В его устах это звучало так просто, так разумно. Сможет ли она когда-нибудь покорить его сердце? В медленных, причиняющих боль ударах собственного сердца таилась надежда. Никогда, даже в самых смелых мечтах, Кэтрин не позволяла себе думать, что проживет всю оставшуюся жизнь с Берком.
– Но я хочу открыть школу.
– Дети в моем имении нуждаются в образовании. Ты могла бы учить их. – Улыбка смягчила выражение его лица. – И моя библиотека в три раза больше той, которую мы только что видели. Она до потолка забита книгами – столько книг ты не прочитаешь и за всю жизнь.
Он знал, чем соблазнить ее.
– Тебе нужно, чтобы рядом с тобой была женщина твоего класса. Я не могу стать графиней. Я не знаю как.
– Кэтрин, ты в большей степени леди, чем любая другая светская дама. Ты можешь давать уроки благородства нашей аристократии. – Твердая, уверенная рука снова опустилась на ее ладонь. – Скажи «да». Мне уже пора жениться и иметь наследника. Только подумай, мы можем создать собственную семью.
Острая боль пронзила сердце Кэтрин, и краткий миг надежды на счастье сменился мраком. Чувствуя, как к глазам подступают слезы, она отвернулась и смотрела на дубы и каштаны, затеняющие дорогу. Боже! Он не знал. Он не помнил ее ссоры с Альфредом или того ужасного момента, когда доктор сказал, что она бесплодна.
Как бы ужаснулся Берк. Все мужчины хотят иметь наследника, доказательство их мужской силы, продолжение старинного и почетного имени. Этого хотел и Альфред, и ее неспособность иметь детей вносила напряженность в их супружеские отношения.
Она слышала отдаленный лай собаки, стук колес, топот копыт – фаэтон преодолел подъем и теперь спускался по лесистому склону.
Бесплодна! Ей было страшно произнести вслух это слово.
Но надо. Через несколько минут они подъедут к Сноу-Мэнор.
Кэтрин заставила себя взглянуть на Берка. Он смотрел на нее с нескрываемой нежностью, от которой разрывалось сердце. Она должна сказать правду. Должна открыть самую мучительную тайну – она не полноценная женщина. Только тогда он поймет и смирится с ее отказом.
– Я не могу выйти за тебя, ни сейчас, ни когда-либо. Видишь ли, я…
Гром выстрела потряс воздух. Что-то со страшной силой ударило ее в грудь. Она почувствовала, что падает на землю.
Голос Берка, кричащего ее имя, доносился словно из глубины длинного тоннеля. Затем темнота поглотила ее.
Глава 17
– Кэтрин!
Берк успел подхватить ее прежде, чем она выпала из фаэтона. Другой рукой он сжимал вожжи, удерживая испуганных лошадей. Деревья и поля кружились перед его глазами, сливаясь в зелено-бурые пятна.
Он прижимал ее обмякшее тело к своей груди. Ее глаза были закрыты. Сбоку на платье зияло отверстие. Кровь расплывалась красным пятном на бледно-желтой ткани.
Выстрел. В нее стреляли.
Кровь застучала в висках. Только не это! Только не Кэтрин!
Подавив панику, Берк опустил Кэтрин на свои колени. Непослушными пальцами он сорвал шейный платок и прижал к ране. Одной рукой дернул вожжи, и фаэтон покатился по проселочной дороге.
Кэтрин лежала неподвижно. Как мертвая.
Страх перенес Берка в прошлое, на поле сражения Ватерлоо. Он слышал, как свистели пули. Чувствовал запах крови и дыма. Ощущал, как к горлу подступает тошнота. Видел агонию умирающих солдат.
Нет!
Думай! Откуда раздался выстрел? Он не заметил никакого охотника, который прятался бы среди деревьев. Было ли это нападение намеренным?
Гнев закипал в жилах. Но Гришем не мог вернуться и броситься в погоню за стрелком. Он должен отвезти Кэтрин в безопасное место, где ей помогут.
Ему хотелось встряхнуть ее, но он не решался.
– Кэтрин, ты слышишь меня?
Она не отвечала. С удивительной ясностью ее милое лицо запечатлелось в его памяти. Темные ресницы, изящный подбородок и скулы. Тонкий профиль камеи в обрамлении этой дурацкой шляпки.
Час назад они пережили сладостные минуты блаженства, неведомого ему раньше. Сейчас Берк был готов отказаться от этих бесценных воспоминаний, лишь бы Кэтрин открыла глаза. Он отдал бы за это свою жизнь.
Гришем чувствовал на своей руке ее горячую кровь. Не умирает ли она? Невольно Берк представил, как ее душа покидает тело, устремляясь к сияющему тоннелю, притягиваемая сиянием и блаженством покоя.
Потеряна для него.
Берк молился. Пусть она живет. Пожалуйста, Боже, позволь ей жить!
Казалось, прошла целая вечность, пока он не увидел в конце длинной извилистой аллеи каменную коробку Сноу-Мэнор. Как только они остановились, Берк прижал к себе Кэтрин и соскочил на землю. Он широкими шагами подошел к дверям и ударом ноги распахнул их.
– Хэмфри! – загремел его голос, эхом разносясь по холлу.
Из дальнего коридора важной походкой вышел мрачный дворецкий.
– Милорд? – Подобострастное выражение его лица сменилось испугом при виде Кэтрин. – Миссис Сноу? Что случилось?
– Пошли за доктором. Сейчас же!
– Сию минуту, милорд. – Забыв о чувстве собственного достоинства, Хэмфри вприпрыжку побежал назад по коридору.
Берк внес раненую в гостиную и дрожащими руками уложил на кушетку. Ее бледность пугала. Прижав ухо к груди Кэтрин, он с радостью услышал слабое биение сердца. Слава Богу, она жива.
– Мой дорогой лорд! Это вы так кричали? А это Кэтрин? Что это вы делаете?
Лорена влетела в комнату. Не обращая на нее внимания, Берк осторожно приподнял Кэтрин и расстегнул платье на спине. Затем освободил руки из рукавов и опустил лиф.
– Сейчас же прекратите это безобразие! – закричала Лорена. – Вы совсем утратили понятие о приличиях? О! – Она вскрикнула, подойдя ближе и увидев Кэтрин. Ее золотистая шаль соскользнула с плеч и упала на ковер. – Что случилось? Почему она в крови?
– В нее стреляли. – Берк замолчал, стараясь успокоиться и погасить гнев, пылавший, в его глазах. – Принесите мне полотенца. Побыстрее!
Лорена стояла, уставившись на Кэтрин.
– Вы говорите, стреляли? Вы уверены?
– Да, черт побери! Я там был. Это случилось на дороге из Уэст-Скрафтона.
– Вы видели… вы видели, кто стрелял?
– Нет. А теперь идите!
Лорена потрясла головой, как будто освобождаясь от оцепенения.
– Конечно.
Она дернула за шнур звонка, висевшего у камина, но, не дожидаясь слуги, выбежала из комнаты.
Берк осторожно опустил окровавленную сорочку Кэтрин и увидел ужасную рану на боку. Из нее сочилась небольшим ручейком кровь.
Глубокий вздох вырвался из его груди. Пуля прошла по касательной. Рана не смертельна. Здоровое молодое тело справится с этим. Однако она была намного слабее, чем закаленный в боях солдат.
Гришем сложил шаль Лорены и приложил ее к ране, чтобы остановить кровь. Кэтрин застонала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39