– Пожалуйста, садитесь в машину, богиня.
Из машины раздались ее тихий смех и приглушенный голос:
– Значит, вы внимательно меня слушали. Я не была в этом уверена. Вы выглядели скучающим.
Хорошо, что она не умеет читать чужие мысли.
– Богиня? – с удивлением спросил Мэнни.
– Я объясню тебе все позже, – пробурчал Мэтт.
– Буду с нетерпением ждать, – откликнулся Мэнни, поглаживая свою эспаньолку.
В отеле, выйдя из лифта, Мэтт увидел полицейских и охранников отеля, столпившихся в холле рядом с номером Лили.
– Что случилось? – спросил он у офицера полиции, который, по его мнению, был начальником.
– Попытка проникновения в номер мисс Кавано, – ответил офицер, глядя мимо него на Лили.
Мэтт обернулся и увидел, что все краски исчезли с лица Лили.
– Проводи ее в комнату, – приказал он Мэнни.
Вместе с Далом, следовавшим вплотную за ними, Мэнни повел Лили в номер, слегка поддерживая за спину. Прежде чем войти в комнату, Лили бросила на Мэтта тревожный взгляд.
– Расскажите мне поточнее, что произошло, – приказал Мэтт, едва сдерживая приступ злости.
– Какой-то парень в одежде ремонтника вышел из лифта и сказал, что получил вызов по поводу ремонта термостата в номере мисс Кавано, – ответил охранник отеля. – Вы ничего не сказали мне об этом утром, поэтому у меня возникли подозрения. Когда я стал задавать ему вопросы, он сбежал.
– И вы не поймали его?
– Я пытался, но потерял его на лестнице. Мы обыскали все здание, но так и не нашли его.
– Как он узнал, в каком номере живет мисс Кавано? Я же приказал никому не называть номер ее комнаты.
– Я не знаю. – Охранник недоуменно пожал плечами. – В регистратуре клянутся, что никто не справлялся о мисс Кавано.
– Черт! – Мэтт поскреб по затылку. Фотографии Лили были опубликованы во всех местных газетах. Любой без труда мог выследить ее. – Вполне возможно, что кто-то знал номер ее комнаты еще до ее приезда сюда.
– Возможно, – согласился полицейский.
Мэтту все это очень не нравилось. Инстинкт подсказывал ему, что это не был обыкновенный грабитель.
– Вы ведь его хорошо рассмотрели? – спросил он охранника.
– У нас уже есть его словесный портрет, – ответил вместо него полицейский. – Белый мужчина лет тридцати, с каштановыми волосами и голубыми глазами. На подбородке большой шрам. Его описание будет разослано по всем постам. Мы уже позвонили Майку Пейтону.
Майк Пейтон был детективом, который расследовал случай нападения на Лили. После короткого разговора с ним на следующий день после нападения Мэтт пришел к заключению, что он человек компетентный и толковый.
– Когда это случилось?
– Около получаса назад.
– Черт! – снова выругался Мэтт и посмотрел на охранника, который явно чувствовал себя виноватым. – Вы не сделали ничего плохого, и вы не дали ему проникнуть в номер. А это сейчас главное. Сомневаюсь, что он сделает новую попытку, но я хочу в целях безопасности, чтобы охрану у лифта усилили.
Через несколько минут, обменявшись мнениями с офицерами полиции, Мэтт вернулся в номер Лили. Она ходила взад-вперед вдоль окна, а Мэнни и Дал молча стояли неподалеку.
Как только Мэтт вошел в номер, Лили бросилась к нему с вопросами:
– Кто-то пытался проникнуть в мой номер?
– Похоже на то, но охранник прекрасно справился со своей работой. У него возникли подозрения, он начал расспрашивать парня, и тот скрылся.
– О Господи, – испуганно прошептала Лили. – Значит, все это правда… Этот ублюдок не оставит меня в покое, ведь так?
– Я думаю, что вам лучше сесть, Лили, – сказал Мэтт, бросив быстрый взгляд на Мэнни и Дала. Лили села, и он добавил: – У нас есть словесный портрет этого человека. Его покажут во всех новостях, напечатают в газетах. Возможно, это напугает парня, или он совершит какую-нибудь оплошность, что поможет полиции поймать его. Вам не следует волноваться. Я усилил охрану у лифта.
Закрыв глаза, Лили откинулась в кресле:
– Я собираюсь отменить свою встречу за ленчем.
– Не позволяйте ему запугивать вас, – посоветовал Мэтт. – Это поможет ему достичь главного – иметь власть над вами.
– Но я его не боюсь, – невнятно проговорила Лили и открыла глаза. Мэтт увидел в них слезы, но сама Лили выглядела скорее злой, чем напуганной.
Теперь Мэтт твердо знал, что она будет держать себя в руках. В ней оказалось больше силы воли, чем она сама могла предположить, возможно, потому, что впервые в жизни была вынуждена сама за себя постоять. Мама с папой с их деньгами не могли избавить ее от неприятностей.
Некоторым людям надо попасть в беду, чтобы осознать свою силу воли. Лили была из их числа.
– Я знаю, что вы напуганы, – продолжил Мэтт, – но позвольте мне и моей команде позаботиться о вас. Продолжайте жить своей обычной жизнью. Отправляйтесь на встречу. Не позволяйте страху управлять вами.
– Вы заставляете меня идти туда? – озабоченно спросила Лили.
– Я могу только советовать. Знаю, что вам хочется спрятаться, но это не выход из положения. Я буду охранять вас.
– Обещаете? – спросила Лили после непродолжительного раздумья.
– Обещаю. И не позволю, чтобы с вашей головы упал хоть один волосок.
Лили улыбнулась и, прежде чем Мэтт успел что-либо сообразить, поцеловала его в щеку, обдав запахом духов, свежестью и теплотой.
– Спасибо, – с чувством произнесла она.
Глава 6
Лили взглянула на черно-белую фотографию Хэмфри Богарта, который смотрел со стены с выражением невыносимой скуки на лице.
– Я не знаю, – произнесла Лили, вздохнув. – Коктейль с шоколадным ликером «Годива» – это звучит заманчиво.
– Читай дальше, Лил, будь смелее. – Пиппа Даулинг закатила глаза. – Попробуй этот с мартини. Или вот этот… одна сотая процента картофельной водки, подается охлажденным.
– Картофельная водка… фу…
Лили и Пиппа сидели в баре «Редхед пияно», просматривая карту вин и коктейлей. Красные, наподобие бордельных, стены выглядели мрачными в тусклом из-за табачного дыма свете, а на толпу, заполнявшую зал, с фотографий на стенах смотрели киносирены с выражением усталости на лицах, слащавые киноидолы и лениво улыбающиеся певцы. Пианист тихо наигрывал песню Фрэнка Синатры «Унеси меня на луну», завсегдатаи бара, собравшиеся вокруг пианино, подпевали.
– Эй, посмотри! – вдруг хихикнула Пиппа. – Здесь есть мартини «Джеймс Бонд». Может, закажем парочку для тех двоих головорезов?
– Они не головорезы, а мои телохранители, – ответила Лили. – К тому же они не будут пить на работе.
Лили посмотрела на Мэтта и Мэнни, сидевших от нее за несколько столиков и потягивавших что-то темное и явно безалкогольное. Возможно, пиво. Они не выделялись среди прочей публики, так как в баре не предъявлялось особых требований к одежде, и большинство посетителей, как мужчин, так и женщин, были в костюмах.
– Этот латинский парнишка весьма симпатичный. Меня всегда привлекали их темная красота и жизнерадостность. – Но второй парень… брр…
– Мэтт? Почему? – удивленно спросила Лили.
– Не знаю. Возможно, из-за его глаз. Он кажется мне опасным.
– Ему и полагается выглядеть опасным. Только так он может отпугивать парня, который меня преследует.
– Что происходит? Хочешь поговорить об этом?
Наклонившись ближе, Лили пересказала Пиппе последнее заключение полиции.
– Мэтт считает, что он меня преследует. Причем делает это с упорным постоянством. Он даже пытался проникнуть в мой номер в «Дрейке». Охранник отеля помешал ему.
Пиппа сделала испуганное лицо:
– О Господи! Представляю, в каком ужасе ты живешь!
– Временами, – согласилась Лили. – А иногда мне кажется, что это похоже на телевизионный сериал.
– Что будет, когда ты вернешься обратно в Нью-Йорк?
– Мэтт говорит, что я должна усилить охрану. У него там есть знакомые профессионалы в делах охраны, которые мне помогут.
– Ты думаешь, что это необходимо?
– Я не знаю… Мне никогда не приходилось с этим сталкиваться, пока я не приехала в Чикаго. Никаких телефонных звонков с угрозами, никакого преследования, поэтому мне с трудом верится, что у меня возникнут проблемы, когда я вернусь домой. Я продолжаю надеяться, что это какой-то местный псих.
– Кто-нибудь может сказать, почему этот парень преследует тебя?
– Нет. – Лили нахмурилась. – Мэтт предполагает, что это, возможно, из-за меня самой.
– И что, черт возьми, это значит?
– Он говорит, что я крикливая и привлекаю внимание. Так оно и есть на самом деле. Просто я никогда раньше не рассматривала этот факт в негативном плане.
Пиппа перегнулась через стол и пожала руку Лили:
– Мне кажется, что нам лучше не говорить об этом сейчас. Мы здесь, чтобы повеселиться, расслабиться, вспомнить былые времена. Давай закажем еще по коктейлю. Я возьму с джином и клюквенным соком.
Пиппа была права – они не виделись почти год, так зачем же терять время, разговаривая об этом ублюдке? Мэтт тоже прав – она не должна позволять страху завладеть ею.
– А я не стану заказывать «Годиву», – сказала Лили. – В этом есть что-то декадентское.
В этом баре, с его прошлым, было трудно не ощущать декадентство. К тому же на ней было сверкающее нейлоновое платье, расшитое золотыми блестками, с большим круглым вырезом и бахромой по подолу, закрывавшей колени. На ногах золотистого цвета кожаные туфли на толстых каблуках и никаких украшений, кроме тонкого золотого браслета на лодыжке.
Лили выглядела эффектно, и ее мальчики в черных костюмах высказали ей свои комплименты.
Вспомнив это, Лили улыбнулась и, после того как Пиппа заказала коктейли, сказала:
– Буду переходить на мартини. Ты же знаешь, я не очень люблю ликеры.
– Я высчитала, – сказала Пиппа, – что с каждым коктейлем убавляется пять лет нашего возраста, а так как мы сейчас выпьем по второму, то можно считать, что нам с тобой сейчас по двадцать с небольшим, а это значит, что мы и вести себя должны как двадцатилетние.
– Я наделала много глупостей, когда мне было двадцать с небольшим. Помнишь Бьерна?
– Как я могу забыть? – Пиппа рассмеялась, заправляя длинную светлую прядь за ухо.
– А как идет твой бизнес в галерее? – спросила Лили.
– Неплохо, но мой бизнес никогда не сделает меня богатой, а мой адвокат стоит мне с каждым днем все дороже и дороже.
– Мне кажется, что тебе надо иметь мужчину, который бы тебя поддерживал. Место смотрится грандиозно, и мне понравилась твоя недавняя выставка скульптуры.
– Спасибо. Во всяком случае, мне всегда есть что делать. – Пиппа подняла бокал с мартини. – Не понимаю, как тебе удается со всем справляться… преподавание, поездки, конструирование туфель. Я просто поражена.
– Ты права, я несколько перегружена. – Лили вставила соломинку в свой коктейль. – От чего-то придется отказаться, и очень скоро. Возможно, от преподавания, несмотря на то что я очень люблю это дело. Мои модели наконец начали привлекать серьезное внимание, но еще предстоит много работы, и Джаред настаивает, чтобы я вкладывала капитал в различные предприятия.
– А какие сейчас отношения между Джаредом и Оливией? – спросила Пиппа.
– Как обычно. Как только он начинает разговоры о женитьбе, она упирается. Это его чертовски раздражает.
– Твоя сестра сумасбродка.
– Я знаю.
– Джаред все еще помогает тебе?
– Пока да, но с каждым днем ему становится все труднее это делать, так как у него своя постоянная работа. К тому же он специалист в области инвестиций, а не профессиональный бизнес-менеджер. Возможно, в ближайшее время мне придется кого-то нанять вместо него.
– Почему бы тебе не делать это самой? Если ты откажешься от преподавания, разве у тебя не будет больше времени?
Лили отпила мартини.
– Рутинная работа не является одной из моих сильных сторон. Меня больше привлекает творчество.
Сколько Лили себя помнила, ее родители, сестры и друзья всегда говорили одно и то же: «У Лили чудесные воображение и видение, но она не очень хороша в практике». Каждый раз, когда она планирует поездки, намечает грандиозные планы или пытается воплотить их в жизнь, находится кто-то, кто настаивает на том, чтобы позаботиться о деталях, и она всегда, не протестуя, позволяет это делать.
– Я не знаю… возможно, мне стоит многое пересмотреть в своем бизнесе. То, что я не делала раньше, вовсе не означает, что я не способна это делать.
– Тебе не повредит, если ты попытаешься, – согласилась Пиппа. – Ты можешь нанять себе кого-то в помощь, но мне кажется, что будет гораздо лучше, если ты сама будешь глубже вникать в свой бизнес. Ты должна быть более информированной, чтобы люди не обманывали тебя. Ты всегда была слишком доверчивой, Лил.
Лили перевела взгляд на соседний столик. Мэтт с непроницаемым выражением лица наблюдал за ней, в то время как Мэнни внимательно рассматривал шумную группу пожилых подвыпивших бизнесменов. Лили улыбнулась Мэтту, и он в ответ кивнул.
Лили посмотрела на свои руки и заметила, что непроизвольно барабанит пальцами по столу. Убрав руки со стола, она продолжила:
– Мне тридцать один год. Может, настало время носить юбки подлиннее, а каблуки пониже? Возможно, стоит остепениться?
– Я плохая советчица. Мне кажется, что если тебе захочется носить мини-юбки в девяносто лет, ты непременно это сделаешь. Твоя семья и друзья знают, что ты безнадежный романтик с большим стажем, Лил, и мы тебя за это любим. – Пиппа посмотрела на Мэтта: – Не он ли является причиной того, что тебя внезапно потянуло к перемене?
– Возможно, – ответила Лили, слегка покраснев.
– Ты не должна менять себя из-за кого-то.
Лили согласно кивнула, хотя сомнение не покидало ее.
– Мне совсем не хочется, чтобы люди смотрели на меня как на яркую побрякушку.
«Особенно Мэтт».
– Тебя беспокоит чье-то мнение? Ты становишься глупой. Ты всегда глупеешь, когда выпьешь.
– Вовсе нет. Я говорю серьезно. – Лили вздохнула. – Просто я несколько нервничаю в его присутствии. У него такой сексуальный голос. Господи, я вся дрожу, когда слышу, как он говорит.
– Ты не шутишь? – спросила Пиппа, потрясенная неожиданным признанием подруги.
– Нет. Он заставляет меня почувствовать, что я женщина, и мне хочется делать те же глупости, что и всем женщинам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38