Господи, ничего ей так не хотелось, как броситься в объятия Мэтта и крепко прижать к себе. Она соскучилась по его ласкам, по его силе, по ощущению его плоти в себе.
– Ты хорошо выглядишь, – сказала Лили нарочито-спокойным тоном, снимая с вешалки пальто.
Мэтт помог ей одеться, расправил воротник пальто и… притянул к себе.
– Ты тоже, – сказал он, взяв Лили за подбородок. – Я соскучился по тебе, Лили.
– Я тоже соскучилась, – прошептала она в ответ.
– Ты изменила цвет волос.
– Хотелось перемен, – беспечным тоном проговорила Лили, не зная, поймет ли Мэтт, зачем ей надо было сменить цвет волос.
– Как называется этот цвет – красный или…
– Темно-бордовый, – подсказала Лили.
– Пожалуй.
Лили улыбнулась, чувствуя, как зарделись ее щеки.
– Здесь рядом маленький итальянский ресторанчик. Не высшего класса, но еда в нем хорошая.
– Мне подходит, – ответил Мэтт, открыв дверь офиса и согнув локоть, приглашая Лили взять его под руку.
Она стояла в нерешительности. Мэтт это заметил, но ничего не сказал, молча ожидая ее решения. По глубоким складкам у рта, по беспокойному выражению его серых глаз Лили поняла, что он не был так спокоен, как хотел казаться. Она взяла Мэтта под руку, удивившись про себя его старомодности.
Они молча шли в ресторан по шумной, запруженной людьми улице. В ресторане было тепло, пахло томатами и чесноком. Одна семья содержала его вот уже три поколения, и еда там была такой же вкусной, как в доме старых друзей. Хозяйка усадила Мэтта и Лили за дальний столик и, положив меню на белую скатерть, оставила их. Они смотрели друг на друга поверх розы, стоявшей в стеклянной вазе в середине стола.
Как неловко и как странно. Лили делила постель с этим мужчиной, доверяла ему свои секреты, занималась с ним любовью. Стоило ей закрыть глаза, и она видела его тело во всех подробностях, – а сейчас они вели себя как два незнакомых человека, не знали, что сказать и что делать.
– Как твоя рука? – спросила Лили скорее для того, чтобы исправить неловкое молчание.
– Как новенькая. Тебе удалось забрать туфли из полиции?
– Пока нет. Один человек из Лас-Вегаса предлагает мне за них кучу денег. Я могла бы продать их ему.
– Может пройти много времени, прежде чем кто-то снова увидит их или ту сумку, которую выкопали из грязи. Фактически кольцо и драгоценности принадлежали Тони Грациано, но не думаю, что он в таком положении, чтобы требовать их обратно.
– А как дела у Мэнни и Дала?
– Мэнни чувствует себя прекрасно. Его недавно выписали из госпиталя, но он все еще проходит курс терапии и передавал тебе привет. Дал тоже идет на поправку.
– Приятно это слышать.
Снова наступило неловкое молчание. Лили ерзала на стуле, не зная, что еще сказать.
– Чему ты улыбаешься? – спросила она, заметив улыбку на лице Мэтта.
– Глядя на тебя, – ответил он. – Ты чувствуешь себя не в своей тарелке.
– Не знаю, что сказать. Я счастлива, что ты здесь, но не представляю, что все это значит.
– Я же сказал тебе: ищу работу, пытаюсь, во всяком случае. С моей биографией это не так-то просто. Особенно если учесть, что эта работа не будет связана с охранным бизнесом.
– Я думала, ты откроешь свое собственное агентство.
– Я передумал. После того, что случилось, я не могу больше заниматься такого рода работой.
– Ты попал в беду? У тебя отобрали лицензию?
– Нет. – Мэтт внимательно посмотрел на Лили и отвел взгляд. – Я убил человека, Лили. Он был скотиной и одним из тех, кто стрелял в Дала, к тому же я стрелял, защищаясь. Но сколько бы я ни оправдывал себя, я не могу это забыть. И Джоуи Манкусо… то, что он сказал мне, потрясло меня до глубины души.
– Мэтт… – попыталась что-то сказать Лили, но Мэтт предостерегающе поднял руку.
– Дай мне закончить, – торопливо проговорил он. – Я много размышлял над его словами и пришел к выводу, что мне не нравится тот человек, каким я стал.
Лили взяла Мэтта за руку и сочувственно пожала ее.
– Правда дается нелегко, особенно когда я был так уверен, что прав. Но я ошибался, и мне нет дороги назад. Я сказал боссу, что могу вести семинары в его школе телохранителей. Буду получать за это хорошие деньги и уверен, что скоро найду другую работу.
К столу подошла официантка, чтобы принять заказ. Когда женщина ушла, Лили, которая не могла себя больше сдерживать, с надеждой спросила:
– Ты приехал в Нью-Йорк ради меня, Мэтт?
– Я приехал в Нью-Йорк ради нас.
Лили так давно хотела услышать эти слова, а услышав, почувствовала, как радостно забилось ее сердце. Она едва не разрыдалась от избытка чувств.
– Я долго уговаривал себя, что это будет ошибкой. Мы слишком разные, и такой парень, как я, не подходит такой женщине, как ты. Но мне нравится то, чем ты отличаешься от меня, к тому же у меня нет уверенности, что я все еще тот самый парень.
– Да, я знаю. – Мэтт удивленно поднял брови, а Лили улыбнулась и добавила: – Ты мой тип парня.
Широкая улыбка озарила лицо Мэтта. Именно из-за такой улыбки Лили когда-то влюбилась в сидящего перед ней мужчину. В ней было столько сердечности, тепла и откровенности, что она могла взять за душу даже самого черствого из людей.
И тут Лили осенила блестящая идея. Она пристально посмотрела на Мэтта и сказала:
– Мэтт, я отказалась от услуг Джареда, моего менеджера.
– Молодец. И как он это принял?
– Думаю, что с облегчением, хотя открыто не сказал мне об этом. Он учит меня, как вести бизнес. Я уверена, что справлюсь, но нужен человек, который бы помог мне. Как ты говоришь, иногда бывает трудно посмотреть правде в глаза, но дело в том, что моя голова плохо устроена для бизнеса. Ты не мог бы начать работать на меня?
– Я? Ты хочешь, чтобы я работал на тебя? – воскликнул Мэтт.
– А почему нет? – вопросом на вопрос ответила Лили, удивленная тоном его голоса, словно сделала ему самое невероятное предложение.
– Лили, я ни черта не понимаю в дамских туфлях.
– Тебе и не надо в них что-либо понимать. Джаред тоже не понимал. Все, что тебе придется делать, – это заниматься разными мелочами, и у тебя это хорошо получится. Я изучаю состояние рынка, вероятную прибыль, финансовые отчеты, все то, что ты хорошо знаешь. Я могу это понять, но, говоря откровенно, Мэтт, это не мое. Ты должен уметь анализировать как стратег, видеть картину целиком, уметь предвидеть все возможности и проблемы. Мне нужен кто-то с твоими мозгами, потому что мое дело – это цвет и форма, дизайн и функциональность дамской обуви, а прибыль, финансы – это не мое.
– Наконец-то женщине понадобились мои мозги, а не мое тело, – сказал Мэтт, улыбаясь. – Хорошо, я возьмусь за эту работу, но при одном условии: ты должна выйти за меня замуж.
От неожиданности Лили вздрогнула и чуть не опрокинула стакан.
– Выйти за тебя замуж?
– Не сейчас, – поспешил успокоить ее Мэтт. – Нам надо время, чтобы получше узнать друг друга.
– Это правда, – согласилась Лили.
– Но те две недели были просто незабываемыми.
Мэтт и Лили посмотрели друг другу в глаза. Да, те дни и ночи вдвоем забыть невозможно. Мэтт заерзал на стуле и смущенно почесал в затылке. Глядя на него, Лили так захотелось броситься ему на шею и зацеловать до смерти.
Но она осталась сидеть на месте, скромно положив руки на колени и выжидая.
– Я не могу представить свою жизнь без тебя, – тихо проговорил Мэтт. – Просто не могу.
У Лили от счастья на глазах появились слезы.
– О, Мэтт, еще ни один мужчина никогда не говорил мне такого.
– Правда?
Лили молча кивнула.
– Так что ты на это скажешь, любимая? Наша сделка состоялась? – попытался пошутить Мэтт.
– Ты хочешь обменяться рукопожатием?
– Разве не так скрепляются деловые сделки?
Отбросив салфетку, Лили встала:
– Только не в моем бизнесе.
Она влезла обоими коленями на стол и потянулась к Мэтту.
Он сидел совершенно ошарашенный.
Лили уперлась одной рукой в стол, а другой притянула его голову к себе и крепко поцеловала его в губы. Мэтт издал неясный звук удивления, затем взял лицо Лили в свои ладони и жадно поцеловал. Вокруг раздались голоса одобрения и аплодисменты. Прервав поцелуй, Лили оглядела посетителей и служащих ресторана, с удивлением смотревших на занятную парочку.
– Сделка совершена, – сказала она Мэтту. – И скреплена поцелуем.
– Знаешь что, Лили?
– Что?
– Ты не перестаешь меня удивлять.
– Это хорошо?
– Да, это очень хорошо. – Мэтт рассмеялся, снял Лили со стола, посадил к себе на колени и снова поцеловал долгим страстным поцелуем.
Эпилог
«Сахарные и пряные, капризные и прекрасные: туфли для девушек, которым просто хочется повеселиться».
Арманд Браунли. Фотографии Лиз Лумис, «Харперс базар».
«После пяти лет кропотливой работы торговая марка Лили Кавано триумфально вышла в большой мир от-кутюр. Продолжая создавать свадебную обувь, Кавано представила и новую линию в осенне-зимней коллекции – обувь, сделанную по специальному заказу.
«Работа над свадебными туфлями позволяет мне делать все, начиная от ретро – а я говорю о средневековье или еще более раннем периоде – до футуризма, от эротического до непорочно-игривого, – говорит Кавано. – Здесь нет ограничений, за исключением того, что туфли должны отличаться изысканной женственностью. Тот же подход у меня и к новой линии. Женственность и сексуальность – вот ее отличительные черты».
«Изысканная женственность» – именно так я назвала бы модели туфель, чертежи которых развешаны по всему домашнему офису дизайнера Лили Кавано на Лонг-Бич, Нью-Джерси, с потрясающим видом на Атлантический океан, открывающимся с балкона на втором этаже дома.
Когда смотришь оттуда на океан, то на ум невольно приходят мысли о лихих капитанах, стоящих на палубе какого-то старинного корабля, об изящных женщинах в шелках и кринолинах, медленно прогуливающихся по площадкам с перильцами на крышах домов. Когда по кромке воды прошла хорошенькая женщина в бикини, такая сексуальная, мне захотелось бить себя в грудь и кричать, как Тарзан.
Жизнь здесь имеет мягкие очертания, и Кавано предпочитает жизнь на побережье, а не в Нью-Йорке, а ее менеджер и муж, Мэтт Хокинс, разрывается между Нью-Йорком и домом. Несколько месяцев в году яхта служит им домом.
Сидя здесь с Кавано, очарованный ее страстной натурой и индивидуальностью, я не счел странным, что в ее недавнем прошлом есть эпизоды, которые можно встретить только в фильмах. Среди ее коллег все еще можно услышать сплетни, что ее муж в прошлом был ее телохранителем и спас Лили от похищения. Хокинс оказался достаточно умным, чтобы влюбиться в Лили и жениться на ней. Теперь он мозг компании, его продуманное и энергичное управление позволило поднять яркие модели его жены на вершину индустрии.
«Он приземляет меня, а я свожу его с ума, – шутит Кавано. – Наш брак заключен на небесах».
Дочь Лили и Мэтта, трехлетняя Мегги, бегает по офису матери в ярко-розовом купальнике, испачканном в песке. У нее такие же, как у матери, вьющиеся рыжеватые волосы. Голые ножки девочки оставляют мокрые следы на полированном полу.
«Не могу заставить этого ребенка носить туфли, – говорит Кавано. – Вы можете в это поверить? Должно быть, это генетическое отклонение».
Мы купаемся в лучах солнечного света, слушаем шум прибоя и говорим о туфлях. Кавано – сгусток энергии, она вся в движении, показывает мне свои модели, рассказывает о коллекции исторической обуви, делится планами на будущее, а иногда, когда она говорит о запуске новой коллекции, в ее голосе слышатся тревожные нотки.
Однако, судя по ее успеху, я прихожу к заключению, что она напрасно волнуется.
Приходит Хокинс, чтобы забрать Мегги. Он несет на руках сына Алека, рожденного десять недель назад. В Хокинсе чувствуется большая физическая сила, а в глазах светится ум. Мне кажется, что он видит меня насквозь. В нем есть что-то такое, чего нет в других людях из мира моды, и это наводит меня на мысль, что он побывал в таких переделках, которые большинству из нас даже трудно вообразить. Этого человека нельзя недооценивать.
Общаясь с этой удивительной парой, вы не можете не почувствовать ту любовь и взаимное влечение, которые существуют между ними. И тут мне подумалось, что, возможно, именно это и является причиной того, почему туфли Кавано пользуются таким успехом. Они рождены талантом и трудом влюбленных друг в друга людей.
Хокинс уходит, уводя с собой громко протестующую дочь, а Лили показывает мне еще один рисунок. В ее голосе чувствуется волнение, когда она рассказывает мне о модели. Это старая модель Кавано – с орнаментом из фальшивых бриллиантов, из ярко-красной кожи, инкрустированная бисером, очень оригинальная, как игрушечная; глядя на нее, вспоминаются далекие тридцатые годы – времена незаконной торговли спиртным, «сухого закона» – и женщины, открывшие миру свои колени впервые за тысячу лет.
«Я назову эту модель «Роуз», – говорит Кавано. – Это немного личное. Разве не прекрасны эти туфли?»
Я согласился и высказал желание купить пару таких туфель и начать давать уроки танца джиттербаг.
Каждая женщина должна иметь пару туфель от Лили Кавано, потому что любой женщине не помешает немного элегантности, веселья и романтики в ее жизни».
– Итак, – Лили придвинулась ближе к теплому обнаженному телу мужа, – что ты об этом думаешь?
За окном свистит ветер и доносится шум прибоя.
– Я думаю, что это чертовски хорошо, – лениво отметил Мэтт, наматывая локон ее волос на палец.
– Мне хотелось бы, чтобы это было подлиннее.
– Вполне достаточно. А фотографии туфель просто великолепны.
– Я немного ревную. Он больше очарован тобой, чем мной.
«Индивидуальность» – так выразился журналист и попал в точку. Возможно, поэтому Мэтт все еще не порвал с охранным бизнесом, проводя семинары несколько раз в году и время от времени консультируя местных охранников. Если он иногда казался не на месте в мире моды, то на семинарах по безопасности он, бывший телохранитель, чувствовал себя в своей стихии.
Немного помолчав, Лили добавила:
– Думаю, ему не следовало вспоминать прошлое.
Они с Мэттом редко говорили о той ночи, когда погиб Джоуи Манкусо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38