https://wodolei.ru/catalog/leyki_shlangi_dushi/izliv/
Когда он приедет в Фивы, мы сможем продолжить.
Это объяснение не удовлетворило Моиса. Что, кроме тяжелой болезни, могло помешать Сети явиться в Фивы, чтобы заняться столь важным делом?
Уход Сети… Кто это сказал? Рамзес, наверное, в отчаянии.
Моис с первым же кораблем отправится в Мемфис.
— Подойди, Рамзес.
Сети лежал на кровати из золоченого дерева под окном, через которое в комнату проникал свет заходящего солнца, освещая лицо правителя, строгость которого озадачила его регента.
Вновь появилась надежда! Сети опять почувствовал в себе силы принять Рамзеса, следы страданий стали исчезать. Он, конечно, даст бой смерти и одолеет ее!
— Фараон — представитель творца, который создал сам себя, — объявил Сети, — он делает все, чтобы Маат занимала положенное ей место. Жертвуй богам, будь хорошим пастырем своему народу, даруй жизнь людям, как малым, так и большим, будь бдительным днем и ночью, ищи любую возможность принести пользу.
— Это ваша роль, отец, и вы еще долго будете выполнять ее на счастье всем нам.
— Я видел свою смерть, она близко; ее лицо — лицо богини Запада, юной и улыбающейся. Это не поражение, Рамзес, это еще один путь. Дорога в необъятное пространство вселенной, путь, к которому я подготовился и к которому ты тоже должен готовить себя с первого дня твоего царствования.
— Не уходите, умоляю!
— Ты рожден для того, чтобы повелевать, а не умолять. Для меня настал час пережить смерть и пройти испытание перехода в мир иной. Если моя жизнь была праведной, небо примет меня.
— Египет нуждается в вас.
— С незапамятных времен Египет был единственным чадом света, сын Египта восседает на троне света. Твоя очередь сменить меня, Рамзес, продолжить начатое мною и пойти дальше, тебе, имя которому Сын Солнца.
— Мне еще столько надо у вас спросить, многому научиться…
— С момента первой встречи с диким буйволом я начал готовить тебя, ибо никому не ведомы мгновения, когда судьба нанесет тебе решительный удар; но тебе придется разгадать ее тайны, ибо ты должен будешь вести за собой свой народ.
— Я не готов.
— Никто никогда не бывает готов. Когда твой предок, первый Рамзес, покинул эту землю, чтобы отправиться к солнцу, я был столь же напуган и потерян, как и ты сейчас. Тот, кто желает царствовать — безумец или никчемный человек; только перст божий может указать на человека, выбирая его вершителем судеб. Став фараоном, ты будешь первым слугой своего народа, слугой, у которого больше не будет права на покой и спокойную радость жизни, дарованную простым смертным. Ты будешь один, не безнадежно одинокий, как изгнанник, но в одиночестве, подобно капитану корабля, который должен выбрать правильный путь, постигнув замысел тайных сил, которые его окружают. Возлюби Египет больше себя самого, и путь откроется тебе.
Золото заката обагрило спокойное лицо Сети, тело фараона источало лучистое сияние, будто струившееся из его сердца.
— Твой путь будет усеян трудностями, — предсказал правитель, — тебе придется столкнуться с опасными противниками, так как человечество предпочитает зло гармонии, но воля к победе пребудет в твоем сердце, если оно будет открытым. Чары Нефертари уберегут тебя, ибо сердце ее — сердце великой царской супруги. Будь ястребом, парящим высоко в небе, сын мой, смотри на людей своим пронзающим оком.
Голос Сети умолк, глаза смотрели вверх, туда, в другой мир, в другую вселенную, которую только он мог разглядеть.
Шенар еще медлил, не давая команды своим союзникам. То, что Сети обречен, было известно каждому, но надо было дождаться официального объявления о его кончине. Любая спешка могла навредить его замыслам; покуда фараон жив, никакой мятеж не имел оправдания. Затем, пока в течение семидесяти дней, на время мумификации, место верховной власти будет свободно, Шенар сможет выступить, но уже не против царя, а против Рамзеса. Сети уже не будет здесь, чтобы назначить своего преемника.
Менелас и его греки кипели от нетерпения. Долент и Сари, заручившись поддержкой красавицы Исет, сумели завоевать расположение верховного жреца Амона и горячую поддержку многих фиванских сановников. Меба, министр иностранных дел, хорошо поработал при дворе, ратуя за царствование Шенара.
Пропасть разверзалась под ногами у Рамзеса. Юный двадцатитрехлетний регент ошибался, полагая, что единственно слова его отца будет достаточно, чтобы обеспечить ему место на троне.
Какую участь готовил ему Шенар? Если он будет вести себя разумно, получит какой-нибудь почетный пост в оазисах Нубии, но, может быть, он станет искать себе союзников, пусть самых никчемных, и попытается устроить бунт против установившейся власти? Зная его пылкий нрав, нельзя рассчитывать, что он смирится со своей ссылкой. Нет, следовало извести его навсегда. Смерть была бы лучшим выходом, но Шенару претило лишать жизни собственного брата.
Самым разумным было предоставить его Менеласу, который мог забрать его с собой в Грецию под тем предлогом, что бывший регент, отказавшись стать фараоном, захотел попутешествовать. Царь Лакедемона будет держать его у себя, в том далеком краю, где Рамзес зачахнет, забытый всеми. Что же касается Нефертари, согласно ее изначальному предназначению, она отправится в один из храмов в провинции.
Шенар увидел, что пришел его парикмахер, мастера по маникюру и педикюру. Будущий правитель Египта должен был выглядеть безупречно.
Великая царская супруга сама объявила двору о кончине Сети. На пятнадцатом году своего правления фараон повернул свой лик к загробному миру, к своей небесной матери, которая будет воспроизводить его каждую ночь, чтобы на заре он возрождался новым солнцем; его божественные братья встретят его в раю, или, спасшись от смерти, он обратится в Маат.
Начался период траура.
Храмы были закрыты, и обрядов больше не служили, за исключением похоронных песнопений по утрам и вечерам. В течение семидесяти дней мужчины не должны были бриться, женщинам надлежало распустить волосы. Никто не ел мяса и не пил вина. Кабинеты писцов были пусты, управление всеми делами замерло.
Фараон скончался, трон опустел, Египет впал в небытие. Все опасались этого смутного времени, полного всяких опасностей, когда Маат могла покинуть их навсегда. Несмотря на присутствие царицы и регента, верховная власть не принадлежала никому. Привлеченные этим, силы мрака должны были проявить себя во всем многообразии, чтобы лишить Египет живого дыхания и поглотить его.
Армия на границе была приведена в боевую готовность: весть о смерти Сети быстро облетит зарубежье и непременно вызовет неправомерные притязания. Возможно, хетты и другие воинственные народы нахлынут в Дельту или станут готовить обширное вторжение, о котором давно мечтали и пираты, и бедуины. Одним своим присутствием Сети делал их бессильными, но теперь, когда его нет, сумеет ли Египет защитить себя?
В день изъятия внутренностей тело Сети было перенесено в зал очищения на западном берегу Нила. Великая царская супруга возглавила суд, которому предстояло судить почившего царя. Она сама, ее сыновья, визирь, члены совета мудрецов, главные сановники, служители царского дома — все объявили, поклявшись говорить только правду, что Сети был справедливым царем и что у них не было никаких жалоб на него.
Живые вынесли свой вердикт. Душа Сети могла отправиться на встречу с перевозчиком, пересечь реку мертвых и пристать к берегу звезд. Еще надо было предать его мертвое тело Осирису и мумифицировать его согласно царским обрядам.
Как только служители закончат изъятие внутренностей и дегидратацию тканей с помощью соды и солнечных лучей, тело покойного царя обернут повязками, и Сети отправится в Долину Царей, где было устроено его вечное жилище.
Амени, Сетау и Моис были обеспокоены: Рамзес ушел в себя и ни с кем не разговаривал. Поблагодарив друзей за их поддержку, он заперся у себя. Только Нефертари удавалось обменяться с ним парой слов, однако вырвать его из этого отчаяния не могла даже она.
Амени был тем более напуган, что Шенар, продемонстрировав свою печаль с нужным надрывом, стал развивать активную деятельность, встречаясь с ответственными лицами из разных министерств и беря на себя управление страной. Он уже успел засвидетельствовать визирю свое бескорыстие и заботу о продолжении процветания государства, несмотря на период траура.
Туйе следовало бы одернуть своего старшего сына, но царица не отходила от мужа. Воплощая богиню Исиду, она выполняла свою магическую роль, необходимую для воскрешения. Пока Осирис-Сети, владыка жизни, не будет положен в свой саркофаг, великая царская супруга не станет заниматься делами этого света.
Шенару была предоставлена свобода действий.
Лев и желтый пес жались к своему хозяину, будто пытаясь облегчить его страдания.
В присутствии Сети будущее улыбалось регенту; достаточно было слушать его советы, подчиняться ему и следовать его примеру. Выполняя его указания, так легко и весело было править! Ни на мгновение Рамзес не задумывался, что когда-нибудь останется один, без отца, взгляд которого рассеивал мрак.
Пятнадцать лет царствования. Как быстро пролетело время, слишком быстро! Абидос, Карнак, Мемфис, Гелиополис, Гурнах, храмы, которые вечно будут петь славу их строителю, достойному фараонов Древнего Царства. Но его больше не было здесь, и его двадцать три года казались Рамзесу одновременно слишком незначительными, чтобы править, и слишком тяжелыми, чтобы нести их груз.
Заслуживал ли он на самом деле называться этим значительным именем Сына Солнца?
Christian Jacq
RAMSES
Le Fils de la lumiere
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Это объяснение не удовлетворило Моиса. Что, кроме тяжелой болезни, могло помешать Сети явиться в Фивы, чтобы заняться столь важным делом?
Уход Сети… Кто это сказал? Рамзес, наверное, в отчаянии.
Моис с первым же кораблем отправится в Мемфис.
— Подойди, Рамзес.
Сети лежал на кровати из золоченого дерева под окном, через которое в комнату проникал свет заходящего солнца, освещая лицо правителя, строгость которого озадачила его регента.
Вновь появилась надежда! Сети опять почувствовал в себе силы принять Рамзеса, следы страданий стали исчезать. Он, конечно, даст бой смерти и одолеет ее!
— Фараон — представитель творца, который создал сам себя, — объявил Сети, — он делает все, чтобы Маат занимала положенное ей место. Жертвуй богам, будь хорошим пастырем своему народу, даруй жизнь людям, как малым, так и большим, будь бдительным днем и ночью, ищи любую возможность принести пользу.
— Это ваша роль, отец, и вы еще долго будете выполнять ее на счастье всем нам.
— Я видел свою смерть, она близко; ее лицо — лицо богини Запада, юной и улыбающейся. Это не поражение, Рамзес, это еще один путь. Дорога в необъятное пространство вселенной, путь, к которому я подготовился и к которому ты тоже должен готовить себя с первого дня твоего царствования.
— Не уходите, умоляю!
— Ты рожден для того, чтобы повелевать, а не умолять. Для меня настал час пережить смерть и пройти испытание перехода в мир иной. Если моя жизнь была праведной, небо примет меня.
— Египет нуждается в вас.
— С незапамятных времен Египет был единственным чадом света, сын Египта восседает на троне света. Твоя очередь сменить меня, Рамзес, продолжить начатое мною и пойти дальше, тебе, имя которому Сын Солнца.
— Мне еще столько надо у вас спросить, многому научиться…
— С момента первой встречи с диким буйволом я начал готовить тебя, ибо никому не ведомы мгновения, когда судьба нанесет тебе решительный удар; но тебе придется разгадать ее тайны, ибо ты должен будешь вести за собой свой народ.
— Я не готов.
— Никто никогда не бывает готов. Когда твой предок, первый Рамзес, покинул эту землю, чтобы отправиться к солнцу, я был столь же напуган и потерян, как и ты сейчас. Тот, кто желает царствовать — безумец или никчемный человек; только перст божий может указать на человека, выбирая его вершителем судеб. Став фараоном, ты будешь первым слугой своего народа, слугой, у которого больше не будет права на покой и спокойную радость жизни, дарованную простым смертным. Ты будешь один, не безнадежно одинокий, как изгнанник, но в одиночестве, подобно капитану корабля, который должен выбрать правильный путь, постигнув замысел тайных сил, которые его окружают. Возлюби Египет больше себя самого, и путь откроется тебе.
Золото заката обагрило спокойное лицо Сети, тело фараона источало лучистое сияние, будто струившееся из его сердца.
— Твой путь будет усеян трудностями, — предсказал правитель, — тебе придется столкнуться с опасными противниками, так как человечество предпочитает зло гармонии, но воля к победе пребудет в твоем сердце, если оно будет открытым. Чары Нефертари уберегут тебя, ибо сердце ее — сердце великой царской супруги. Будь ястребом, парящим высоко в небе, сын мой, смотри на людей своим пронзающим оком.
Голос Сети умолк, глаза смотрели вверх, туда, в другой мир, в другую вселенную, которую только он мог разглядеть.
Шенар еще медлил, не давая команды своим союзникам. То, что Сети обречен, было известно каждому, но надо было дождаться официального объявления о его кончине. Любая спешка могла навредить его замыслам; покуда фараон жив, никакой мятеж не имел оправдания. Затем, пока в течение семидесяти дней, на время мумификации, место верховной власти будет свободно, Шенар сможет выступить, но уже не против царя, а против Рамзеса. Сети уже не будет здесь, чтобы назначить своего преемника.
Менелас и его греки кипели от нетерпения. Долент и Сари, заручившись поддержкой красавицы Исет, сумели завоевать расположение верховного жреца Амона и горячую поддержку многих фиванских сановников. Меба, министр иностранных дел, хорошо поработал при дворе, ратуя за царствование Шенара.
Пропасть разверзалась под ногами у Рамзеса. Юный двадцатитрехлетний регент ошибался, полагая, что единственно слова его отца будет достаточно, чтобы обеспечить ему место на троне.
Какую участь готовил ему Шенар? Если он будет вести себя разумно, получит какой-нибудь почетный пост в оазисах Нубии, но, может быть, он станет искать себе союзников, пусть самых никчемных, и попытается устроить бунт против установившейся власти? Зная его пылкий нрав, нельзя рассчитывать, что он смирится со своей ссылкой. Нет, следовало извести его навсегда. Смерть была бы лучшим выходом, но Шенару претило лишать жизни собственного брата.
Самым разумным было предоставить его Менеласу, который мог забрать его с собой в Грецию под тем предлогом, что бывший регент, отказавшись стать фараоном, захотел попутешествовать. Царь Лакедемона будет держать его у себя, в том далеком краю, где Рамзес зачахнет, забытый всеми. Что же касается Нефертари, согласно ее изначальному предназначению, она отправится в один из храмов в провинции.
Шенар увидел, что пришел его парикмахер, мастера по маникюру и педикюру. Будущий правитель Египта должен был выглядеть безупречно.
Великая царская супруга сама объявила двору о кончине Сети. На пятнадцатом году своего правления фараон повернул свой лик к загробному миру, к своей небесной матери, которая будет воспроизводить его каждую ночь, чтобы на заре он возрождался новым солнцем; его божественные братья встретят его в раю, или, спасшись от смерти, он обратится в Маат.
Начался период траура.
Храмы были закрыты, и обрядов больше не служили, за исключением похоронных песнопений по утрам и вечерам. В течение семидесяти дней мужчины не должны были бриться, женщинам надлежало распустить волосы. Никто не ел мяса и не пил вина. Кабинеты писцов были пусты, управление всеми делами замерло.
Фараон скончался, трон опустел, Египет впал в небытие. Все опасались этого смутного времени, полного всяких опасностей, когда Маат могла покинуть их навсегда. Несмотря на присутствие царицы и регента, верховная власть не принадлежала никому. Привлеченные этим, силы мрака должны были проявить себя во всем многообразии, чтобы лишить Египет живого дыхания и поглотить его.
Армия на границе была приведена в боевую готовность: весть о смерти Сети быстро облетит зарубежье и непременно вызовет неправомерные притязания. Возможно, хетты и другие воинственные народы нахлынут в Дельту или станут готовить обширное вторжение, о котором давно мечтали и пираты, и бедуины. Одним своим присутствием Сети делал их бессильными, но теперь, когда его нет, сумеет ли Египет защитить себя?
В день изъятия внутренностей тело Сети было перенесено в зал очищения на западном берегу Нила. Великая царская супруга возглавила суд, которому предстояло судить почившего царя. Она сама, ее сыновья, визирь, члены совета мудрецов, главные сановники, служители царского дома — все объявили, поклявшись говорить только правду, что Сети был справедливым царем и что у них не было никаких жалоб на него.
Живые вынесли свой вердикт. Душа Сети могла отправиться на встречу с перевозчиком, пересечь реку мертвых и пристать к берегу звезд. Еще надо было предать его мертвое тело Осирису и мумифицировать его согласно царским обрядам.
Как только служители закончат изъятие внутренностей и дегидратацию тканей с помощью соды и солнечных лучей, тело покойного царя обернут повязками, и Сети отправится в Долину Царей, где было устроено его вечное жилище.
Амени, Сетау и Моис были обеспокоены: Рамзес ушел в себя и ни с кем не разговаривал. Поблагодарив друзей за их поддержку, он заперся у себя. Только Нефертари удавалось обменяться с ним парой слов, однако вырвать его из этого отчаяния не могла даже она.
Амени был тем более напуган, что Шенар, продемонстрировав свою печаль с нужным надрывом, стал развивать активную деятельность, встречаясь с ответственными лицами из разных министерств и беря на себя управление страной. Он уже успел засвидетельствовать визирю свое бескорыстие и заботу о продолжении процветания государства, несмотря на период траура.
Туйе следовало бы одернуть своего старшего сына, но царица не отходила от мужа. Воплощая богиню Исиду, она выполняла свою магическую роль, необходимую для воскрешения. Пока Осирис-Сети, владыка жизни, не будет положен в свой саркофаг, великая царская супруга не станет заниматься делами этого света.
Шенару была предоставлена свобода действий.
Лев и желтый пес жались к своему хозяину, будто пытаясь облегчить его страдания.
В присутствии Сети будущее улыбалось регенту; достаточно было слушать его советы, подчиняться ему и следовать его примеру. Выполняя его указания, так легко и весело было править! Ни на мгновение Рамзес не задумывался, что когда-нибудь останется один, без отца, взгляд которого рассеивал мрак.
Пятнадцать лет царствования. Как быстро пролетело время, слишком быстро! Абидос, Карнак, Мемфис, Гелиополис, Гурнах, храмы, которые вечно будут петь славу их строителю, достойному фараонов Древнего Царства. Но его больше не было здесь, и его двадцать три года казались Рамзесу одновременно слишком незначительными, чтобы править, и слишком тяжелыми, чтобы нести их груз.
Заслуживал ли он на самом деле называться этим значительным именем Сына Солнца?
Christian Jacq
RAMSES
Le Fils de la lumiere
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42