К женщине, которой она всю жизнь завидовала, над которой всегда мечтала взять верх. К женщине, которая едва не отняла у нее сына. Из-за жадности Алекса и Марлы, из-за их неуемного стремления заполучить все и сразу погибла Памела, умер Чарлз Биггс, испустил дух Алекс, раньше, чем было отмерено ему судьбой, ушел из жизни Конрад Эмхерст. По их вине Ник сейчас боролся за жизнь.– Да. Теперь, когда погиб ее муж, она заговорила, хотя и требует адвоката. Призналась в том, что инсценировала беременность, и во всем остальном. Говорит, им очень повезло, что вы потеряли память. В противном случае они собирались держать вас на наркотиках, чтобы вы ничего не вспомнили.– А кольцо с рубином?– Упомянула она и об этом. Когда вы начали расспрашивать о кольце, Алекс потихоньку подложил его в шкатулку с драгоценностями.– А я думала, что схожу с ума!– Марла не может понять, как вы пробрались в кабинет Алекса.– Стащила ключи у свекрови... да, а она знала?– Ничего не подозревала. Сейчас она в шоке. Она, разумеется, видела, что у Алекса с Марлой не все гладко, но понятия не имела, что дело зашло так далеко. Сейчас за ней присматривает Том.– Хорошо. А доктор Робертсон?– Его допрашивают. Похоже, он увяз в этом деле по горло – одной потерей лицензии не отделается. Кстати, Алекс времени зря не терял – уже сегодня он заявил о своих правах на опеку над состоянием Конрада Эмхерста. Но теперь это дело прошлое. Как бы ни были хороши адвокаты «Кейхилл Лимитед», а эту битву они проиграют.– Скорее бы закончился этот кошмар! – вздохнула Кайли. – Все скоро кончится, – успокоил ее детектив. – Алекс запутался в денежных делах. Он привык жить на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая, и никак не мог взять в толк, что из-за его мотовства компания катится ко дну. К тому же в последнее время на него свалились непредвиденные расходы. Сначала – плата за молчание Джули Делакруа и преподобному Фавьеру.– Потом – доктору Робертсону и Монти. Все эти «благотворительные выплаты» на самом деле шли на то, чтобы заткнуть рот шантажистам. Единственный шанс выкарабкаться из трясины Алекс видел в том, чтобы заполучить состояние Конрада. Когда ты объявила, что не отдашь ему сына, страх разориться заставил его пойти на отчаянные меры. Он нанял Монти и поручил ему убить «Марлу». У Монти были свои причины желать ей смерти – пару лет назад она завела с ним интрижку, а как только он ей наскучил, бросила. Алекс одурачил даже Монти – тот до последнего момента не подозревал, что вы на самом деле не Марла.– Где он сейчас?– В другой больнице. Под охраной. Правой рукой работать больше не сможет – но, думаю, там, где ему предстоит провести остаток жизни, это не будет иметь особого значения. С ним сестра. Потрясена, но горячо молится за его душу, – Патерно усмехнулся. – Немало молитв придется ей прочесть, чтобы грязная душонка Монти обрела прощение!Они спустились в подземный гараж. Патерно подвел Кайли к полицейской машине с пуленепробиваемыми стеклами. Взглянув в окно автомобиля, Кайли встретилась взглядом со своей сестрой.– До чего же вы похожи! – пробормотал Патерно.– Прошли времена, когда я радовалась этому сходству. Глаза Марлы сузились в молчаливой ярости. Если бы взгляды могли убивать, Кайли уже лежала бы в могиле.– Хотите что-нибудь ей сказать? Кайли покачала головой.– Все уже сказано. – Это была правда: ее давняя зависть и ненависть к Марле исчезла без следа, сменившись... нет, даже не презрением. Брезгливой жалостью. – Мне нужно вернуться к Нику.– Я только подумал, что вы, возможно, захотите высказать все, что накипело на душе. – Позже. В суде.Губы Марлы зашевелились. Сквозь толстое стекло Кайли не могла ничего расслышать, но по движениям губ прочла по крайней мере одно слово: «...ублюдок...»Когда-то это слово ее задевало. Давным-давно.– Везите ее в участок, – приказал Патерно полицейскому шоферу.
Он не может шевельнуться, не может открыть глаза, не в силах шевельнуть рукой. Веки, кажется, весят тысячу тонн; они намертво склеены над глазами, пылающими страшной, ослепительной болью.– Ник! – Прохладные пальцы осторожно касаются его руки. – Ник, ты меня слышишь?Ласковый женский голос доносится откуда-то из дальнего далека с обратной стороны боли.Голос Марлы. Нет, не Марлы – Кайли.Он с усилием приподнял веки и встретился взглядом с парой глаз, зеленых, как лесная чаща на восходе солнца. Слезы Кайли капали ему на лицо.– Знаешь, Кейхилл, ты меня до смерти напугал! – Она шмыгнула носом.– Как ты?– А ты? – Она всмотрелась в его лицо. – Знаешь, выглядишь ты просто кошмарно.– А чувствую себя еще хуже.Она рассмеялась и переплела пальцы с его пальцами.– Слава богу, что ты у нас крепкий орешек.– Как я рад, что вернулся... Марла.В тот же миг улыбка исчезла с ее лица. Она недобро прищурилась.– Это не смешно!– А по-моему, очень смешно... Кайли.– Не знаю, куда делось твое чувство юмора, – проворчала она.Не без труда Ник протянул непослушную руку и, обняв Кайли за шею, притянул к себе.– Милая моя! – прошептал он, вдыхая сладкий запах ее духов. – Об этом не тревожься. Я ведь изгой, помнишь? Паршивая овца. У меня все не как у людей.– Как я могу забыть?– Конечно, не можешь, – усмехнулся он. – Как только выберусь из больницы, мы с тобой возьмем малыша и Сисси и поедем в Орегон. И маму с собой пригласим – только, боюсь, она не захочет.– Я думала, ты меня презираешь, – прошептала Кайли, из последних сил сдерживая слезы.– Так оно и было. Но с тех пор я о многом успел подумать. И понял, что нас с тобой ждет прекрасное... нет, замечательное будущее.– Когда это, интересно, ты думал? Во время операции?– Это не заняло много времени. – Ник подмигнул ей – и сердце ее растаяло. – Чертовски неприятно это признавать, но я вел себя как последний кретин, когда говорил, что ты еще хуже Марлы. Мне давно пора было понять, что ты не такая.– Ты действительно так думаешь? – прошептала она, боясь поверить своему счастью.Он с трудом улыбнулся.– Конечно. Я долго боролся с собой, убеждал, что ты меня дурачишь.– Да разве тебя можно одурачить? – удивилась Кайли.– К несчастью, в прошлом такое случалось. Но сейчас я хочу сказать одно: я люблю тебя, Кайли Пэрис. Да, ты не безгрешна и в прошлом совершила немало такого, о чем стоит сожалеть. Но свою вину ты искупила сполна. И еще мне кажется, что после рождения Джеймса ты стала другим человеком.– Ты серьезно? – Голос ее дрогнул.– Абсолютно. Ты стала той женщиной, которую я полюбил.– Но откуда ты знаешь, что любишь меня, а не Марлу?– Потому что мои чувства к тебе совсем другие. И ты другая. Ты добрая, любящая и в то же время очень сильная. Ты не та, за кого я тебя принимал, – поэтому-то я и люблю тебя!Глубокий, искренний взгляд его синих глаз проникал ей в самое сердце. На этот раз она ему поверила.– И я тебя люблю, – прошептала она.– Знаю, милая. И никогда, уж поверь, не позволю тебе об этом забыть!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49