– обратилась она к Патерно, смело взглянув ему в глаза.Лучше выслушать правду как она есть, – подумалось ей, – чем приукрашенную и подслащенную версию, какую наверняка преподнесут ей родные.– Я хочу услышать факты.– «Факты, только факты и ничего, кроме фактов»? Да что он, издевается над ней? Марла пожала плечами.– Ну... да.– Это тоже из старого детективного сериала, – объяснил он.Марла поняла, что детектив хотел увидеть ее реакцию. Понять, что она помнит, а что нет. Выходит, действительно ей не верит? Но зачем ей симулировать амнезию? Может быть, в прошлом Марлы – забытом прошлом – кроется что-то такое, что заставляет его подозревать ее во лжи?Патерно опустился в единственное пластиковое кресло, сиротливо стоящее в углу палаты.– Судя по следам на дороге, вы вели «Мерседес» Памелы Делакруа на юг. Предположительно – в Сайта-Крус, где учится в университете ее дочь Джули. Дорога в этом месте взбирается на холм, а затем делает крутой поворот. Грузовик ехал вам навстречу. Оба вы одновременно затормозили и круто повернули, как будто внезапно что-то увидели и пытались объехать. Он проломил ограждение и вылетел с одной стороны, вы – с другой. Памела не была пристегнута; ее вышвырнуло из машины. Она умерла мгновенно. – Марла похолодела от ужаса и чувства вины. – Грузовик покатился вниз по холму, врезался в дерево и взорвался. Кто-то заметил взрыв и позвонил по 911 еще до того, как подъехали первые свидетели – пожилая пара.Марла закрыла глаза. Под веками рождались ужасные картины, вызывающие дрожь и тошноту.– Извините, – слабо пробормотала она.– И вы меня извините.Впрочем, в голосе его не слышалось ни сожаления, ни сочувствия. А решившись наконец открыть глаза, Марла наткнулась на тот же холодный, жесткий, изучающий взгляд.Поднявшись, детектив порылся в кармане и извлек оттуда визитную карточку, затем выключил и убрал диктофон.– На сегодня хватит. Если что-нибудь вспомните, позвоните мне.– Обязательно, – пообещала Марла.Только сейчас она заметила какое-то движение у двери. Они были не одни в палате: на пороге стоял Ник. «Давно ли он здесь? Много ли успел услышать?»– Мне казалось, беседа с полицией должна проходить в присутствии адвоката, – заметил Ник, входя в палату.На его темных волосах блестели капли дождя. На миг он встретился взглядом с Марлой, затем скользнул взглядом в сторону детектива, убирающего блокнот. – Этот вопрос мы с миссис Кейхилл уже обсудили. Я ни в чем ее не обвиняю.– Алекс что-то говорил о непредумышленном убийстве.Кровь застыла у нее в жилах. В голове загудело. Что это значит? Тюрьма?– Пока что мы не предъявляем никаких обвинений, – почесывая подбородок, повторил детектив. – А вы... вы ведь, кажется, не муж?– Нет, – резко ответил Ник и бросил в сторону Марлы быстрый взгляд, исполненный непонятного для нее значения. – Брат мужа. Ник Кейхилл.Мужчины обменялись рукопожатием. Рука детектива почти исчезла в широкой ладони Ника.– Из Орегона, правильно? – проявил свою осведомленность Патерно.– Из Чертовой Бухты, – уточнил Ник. – Откуда такое название – не спрашивайте. Наверно, придумал по пьянке какой-нибудь матрос.– Приехали навестить родных?– Меня просили приехать. По делу.– Не из-за несчастного случая?– Это связано с несчастным случаем, – холодно ответил Ник. Застывшее лицо его ничего не выражало, на подбородке, выбритом с утра, уже проступала темная щетина.Патерно повернулся к Марле и постучал пухлым пальцем по карточке.– Значит, поняли – как только что-то вспомните, сразу ко мне!– Конечно, – искренне пообещала Марла. Ничего она так не желала, как избавиться от пытки неизвестностью, узнать правду– как бы та ни была горька.Патерно вышел. Ник прикрыл за ним дверь, и в палате наступила тишина.– Что ты делаешь? – спросила Марла.– Слежу, чтобы нас не подслушали. – Глаза его были темны, смуглая кожа туго обтянула скулы.И снова при взгляде на него сердце Марлы забилось часто и тревожно.– Ты так себя ведешь, словно я преступница. – Она откинула со лба прядь волос, с отвращением ощутив под пальцами выбритый череп. – Или ты преступник.Он скользнул по ней холодным острым взглядом, и безликая больничная палата внезапно показалась Марле слишком тесной. Слишком интимной.– Просто хочу, чтобы ты была осторожна.– Послушай, Ник, я ценю твою заботу, но оставь эти театральные приемы. Мне скрывать нечего.«Откуда тебе знать?» Он не сказал этого вслух, но Марла прочла вопрос в его глазах.Она смертельно устала. Голова раскалывалась. Ее тошнило от всего этого – от больницы, вопросов, неизвестности, боли и чертовой проволоки, постоянно напоминающей о себе. Но больше всего – от того, что она не видела вокруг ни одного знакомого лица.– Так я и думал. – Прислонившись к стене, Ник снова уставился на нее этим проклятым загадочным взглядом. – Алекс сказал, тебя сегодня выписывают. У тебя есть все, что нужно?Марла покачала головой.– Мне нужен аспирин. Таблетка величиной со штат Монтана.– Я спрошу у медсестры, – предложил он и направился к двери.– Подожди! – взмолилась она, вдруг испугавшись, что снова останется наедине с сотней нерешенных загадок.Ник остановился на пороге.– Почему мне кажется... не знаю... как будто ты мне не доверяешь или знаешь обо мне что-то такое, что... – Она помолчала. – Конечно, все вы знаете обо мне больше, чем я сама. Но с тобой как-то по-другому.Ник медленно повернулся. Теперь от его взгляда веяло арктическим холодом.– О чем это ты?– Сам скажи, – предложила Марла. – Ты знаешь, а я – нет.Он задумчиво почесал отросшую за день щетину. «Собирается солгать, – поняла Марла, – или не верит мне».– Я зашел узнать, как ты себя чувствуешь, – заговорил он наконец. – И только потому, что Алекс попросил. Не думаю, что нам с тобой стоит вести задушевные беседы.– Почему?– Потому что это ни к чему не приведет.– Позволь мне об этом судить!Плотно сжав губы, он холодно, испытующе смотрел ей в лицо.– Хорошо, Марла. Если ты хочешь знать, отвечу. – Последовала небольшая пауза. – Мы с тобой были любовниками.– Что?! – ахнула она.«Нет, нет! Не может быть! Интрижка с братом мужа?!. Ни за что!» И однако в глубине души Марла признавала, что Ник очень привлекателен, даже сексуален.– Да не волнуйся так. Это старая история. Ты бросила меня ради Алекса.– Давно? – прошептала она, бессильно откинувшись на подушку.– Пятнадцать лет назад.– И за это время...– Ничего.Она выдохнула воздух сквозь стиснутые зубы.– Ты сама спросила, – напомнил Ник.– Да... да, знаю, – прошептала Марла, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Господи, что же она за человек?В первый раз после пробуждения она спросила себя, хочет ли знать правду.
– Сто тысяч! – кричал он в трубку телефона-автомата. Желтые фонари за стеклом расплывались в косых струях ливня. Асфальт блестел, как зеркало. В воздухе пахло морем и дождем.– Ты обещал сто штук! А не двадцать пять!– Я обещал сто тысяч за ее смерть, – холодно ответил голос в трубке. – Она не умерла.– Еще ты говорил, что в машине больше никого не будет! – напомнил убийца. – Я хочу получить все, что мне причитается!Мимо, блестя фарами, проносились машины. Из открытых окон доносился скрежет и визг тяжелой музыки.– Деньги ты получишь. Но сначала она должна умереть. От несчастного случая, как договаривались.– Я ведь могу пойти в полицию. – Попробуй. Интересно, кто тебе поверит?Черт бы побрал этого ублюдка – спокоен, словно беседует о погоде с партнером по висту!Мимо, разбрызгивая грязь, проехал полицейский автомобиль. Убийца инстинктивно отвернулся, спрятал лицо. Холод и сырость осеннего Сан-Франциско пробирали его до костей.– Ты получишь деньги, как только выполнишь работу. И выполнишь как следует. Больше никакой халтуры. Ясно?– Ясно, ясно.Спорить нет смысла – он завяз по уши. И потом, у него в этом деле свой интерес. Он убьет эту суку – так или иначе, но убьет.– По какому номеру мне с тобой связаться?– Я сам с тобой свяжусь.– Но...Связь прервалась.– Ах ты, сукин сын! Ублюдок! – заорал убийца и шмякнул трубку о рычаг.Засунув руки глубоко в карманы, он захромал к джипу. Чертова нога – та, что он подвернул в ту ночь, – от сырости опять разболелась. Но сильнее боли в ноге, холода и разочарования была надежда, что этот сучий выродок рано или поздно получит свое.Мигающая реклама «Будвайзера» приглашала зайти па огонек. Убийца поколебался перед дверью, потом подумал, что заслужил выпивку. И женщину. Любую. Хоть распоследнюю уличную шлюху.Общение с богатыми ублюдками всегда пробуждало в нем жажду и похоть. Глава 5 – Я помню это место! – прошептала Марла, когда «Бентли» съехал с шоссе и принялся взбираться по крутому подъему, змеящемуся к вершине Маунт-Сутро.Едва впереди показался дом, сердце ее отчаянно забилось. «Да, да, да! Сомнений нет: она была здесь, она все это видела!»Марла покидала больницу в дурном настроении: однако все переменилось, когда перед внутренним взором ее замелькали обрывки прошлого. Кольцо, не то, что на ней сейчас, – попроще, без бриллиантов... пляж... лошади... Воспоминания вспыхивали на миг и исчезали, не складываясь в целостную картину; однако сомнений не было – они реальны. Марла потихоньку вспоминала свою жизнь.Меньше получаса назад со смешанным чувством облегчения и тревоги перед будущим она покинула больничные стены. Санитар подвез Марлу на кресле-каталке к поджидавшему автомобилю, а Алекс помог устроиться на мягком кожаном сиденье. Дверцу ей открыл шофер – рослый блондин с холодными голубыми глазами и странной, как будто механической улыбкой. Ларс Андерсон. «Он уже много лет с нами», – объяснил Алекс. Марле в этом великане-скандинаве почудилось что-то неприятное; он напоминал лощеного красавца-злодея из фильмов о Джеймсе Бонде. Огромные руки Ларса легли на руль, и машина мягко тронулась. Позади осталась пышная зелень парка «Золотые Ворота», викторианские особняки Хейт-Эшбери и наконец впереди вырос особняк Кейхиллов – настоящая крепость!«Вот я и дома».Ворота с электронным управлением распахнулись, и машина двинулась к дому, сияющему в сумерках дюжинами узких окон. И эти окна-бойницы, прорезанные в беленых кирпичных стенах, и черепичная крыша, и мощеные дорожки, и кусты рододендронов и азалий, застывшие вдоль подъезда, словно молчаливые часовые, – все это было Марле определенно знакомо!От облегчения на глаза ее навернулись слезы.– Я все это помню! – прошептала она, чувствуя себя на редкость глупо.– Правда? – Алекс широко улыбнулся, но серые глаза смотрели холодно, как будто он ей не верил.– Думаешь, я тебя обманываю?– Что ты, конечно, нет. – Откинувшись на сиденье, он сжал ее руку, переплетя ее пальцы со своими.Однако чувство узнавания исчезло, как только Ларс свернул в сторону и завел машину в подземный гараж. Здесь Марла увидела серебристый «Ягуар» и пустое место для еще одной машины.– А где... – Твоего «Порше» здесь нет, – с полуслова понял ее Алекс.– Я водила «Порше»?– Да, и будешь водить снова, как только немного окрепнешь. Думается, тебе не стоит спешить садиться за руль.Марла невольно вздрогнула. Ах, если бы повернуть время назад!– Что толку плакать о пролитом молоке? – пробормотала она.– Прости, что ты сказала?– Да ничего, просто поговорка. Ее часто повторяла моя мать...Мать? Перед глазами всплыл и тут же растаял смутный образ женщины... ее матери!– Ты ее помнишь?– Д-да... нет, пока еще нет. Но вспомню. Алекс полез в карман за сигаретой.– Ты говорил, она умерла.– Да, несколько лет назад.«Не повезло, – подумала Марла. – Как раз сейчас мне очень не хватает матери. Как и моим детям! Почему я совсем о них не думаю?» При мысли о малыше на сердце у нее потеплело. Захотелось прижать его к груди, взглянуть в милое личико. Которого она даже не помнит. М-да, хороша мамаша!Она отогнала прочь эту неприятную мысль. Тем временем Ларс заглушил мотор, вышел и открыл дверцу с ее стороны. Марла ощутила слабый запах бензина и машинного масла и пыли. Ларс протянул ей руку, и она вышла из машины, чувствуя странную неловкость, как будто никогда прежде не принимала его помощи.Возможно, так оно и есть. Ведь раньше она водила машину сама.– Спасибо, – машинально пробормотала она и заметила, что в глазах Ларса блеснуло удивление.– Теперь сюда, на лифт, – напомнил ей Алекс. Марла растерянно оглядывалась кругом – ничто не навевало воспоминаний. Более того – как ни глупо это звучало, Марла была почти уверена, что она здесь впервые.«Но ведь сам дом я помню! – возразила она себе. – Так что не о чем беспокоиться».– Хочешь подняться наверх и прилечь? – поинтересовался Алекс.Марла покачала головой.– Сейчас я хочу одного – увидеть сына.Алекс двинулся к лифту. За ним струился сигаретный дымок.– Джеймс, наверно, сейчас спит.– Я просто посмотрю на него. Мне это нужно. – Она подняла глаза на мужа. – Ты понимаешь меня, правда?– Конечно. Но, мне казалось, ты захочешь сначала освоиться в доме, вспомнить, где у нас что и...Двери лифта растворились. Алекс швырнул недокуренную сигарету в мусорный бак, вошел и нажал кнопку третьего этажа.– Что «и»?– Ничего. – Он плотно сжал губы, словно разозлившись на себя.– Нет, ты хотел что-то еще сказать! – настаивала Марла, чувствуя, как нарастает тупая боль в висках.– Видишь ли, – заговорил он медленно и очень отчетливо, словно обращался к ребенку, – если ты его не узнаешь, или он испугается тебя – для тебя это будет очень тяжело. Я думаю только о твоем самочувствии.– С моим самочувствием все в порядке, – отрезала Марла, раздраженная тем, что все обращаются с ней, словно с нежным тепличным цветком.Впрочем, здоровой и сильной ее сейчас никак не назовешь. Марла не так уж много знала о себе, но в одном уверена: она никогда не была рохлей и плаксой!– Пойдем взглянем на нашего сына.– Хорошо, если ты уверена, что сможешь выдержать…– Алекс, – раздраженно прервала она, – заткнись и покажи мне дорогу!Он промолчал. Старинный лифт плавно полз вверх. Прислонившись к стене, Марла мысленно выругала себя за то, что нагрубила мужу. В конце концов, он о ней же заботится. И он не виноват, что память ее разлетелась на тысячи осколков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49