– Какая же ты дура!Нервно барабаня пальцами по столику, она взглянула в распахнутую шкатулку с драгоценностями. Ту самую, в которой недоставало кольца. Кажется, в ее жизни многого недостает. И определенно есть кое-что лишнее.Она сбросила плащ и расстегнула «молнию» на спортивном костюме, когда послышался осторожный стук, и в дверь просунулась голова Алекса.– Я взглянул на детей, – сообщил он.Марла подавила желание застегнуть «молнию» до самого верха. Алекс скользнул взглядом по ее лифчику и голому животу, но промолчал.– Оба спокойно спят.– Хорошо, – ответила она, чувствуя, что краснеет до ушей. Под его пристальным взглядом она чувствовала себя голой.– Тебе что-нибудь нужно?– Пока нет.«Мне нужно одно – чтобы ты ушел», – хотелось сказать ей.– Я скажу Тому, что тебе выписали новое лекарство. Он проследит, чтобы ты регулярно принимала таблетки.Марла замотала головой.– Не надо беспокоить Тома. Сама справлюсь. Оставь мне таблетки, я буду принимать их всякий раз, как почувствую боль.Спокойствие Алекса вмиг сменилось раздражением.– Может быть, на сегодня хватит споров? – язвительно осведомился он. – Тем более насчет Тома. Он профессионал. Он знает, что делает.Марла хотела ответить резкостью, но прикусила язык. Алекс прав: на сегодня хватит. Она устала. Чертовски устала. Выяснение отношений лучше отложить на завтра.– Хорошо.– Вот и умница, – заметил Алекс. Голос его смягчился, едва он понял, что Марла не намерена затевать спор. – А теперь спокойной ночи.– Подожди! – окликнула она. Ее поразила внезапная мысль.Алекс обернулся.– Ты не видел моего кольца?– Ты о нем вспомнила? – недоверчиво спросил он.– Если бы! О нем мне рассказала Джоанна. Может быть, ты знаешь, где оно может быть?– Где-то здесь, должно быть. – Он обвел неуверенным жестом спальню.– Здесь нет. Я все перерыла. Сверху донизу. Странно, правда? Джоанна говорит, я никогда его не снимала! Она предположила, что его могли украсть в больнице.– Сомневаюсь. Поищи еще. – Алекс переступил с ноги на ногу и покосился на часы. – Не стоит так беспокоиться о какой-то безделушке. У тебя сейчас и без этого забот хватает.– Джоанна сказала, это отцовский подарок.– Конрад многое тебе дарил.– Вот как?Это ее удивило. Всякий раз, как Марла видела на фотографиях неулыбчивое лицо Конрада Эмхерста или старалась вызвать образ этого человека в памяти, ее не покидало ощущение, что они с отцом не были близки – скорее наоборот. По всему чувствовалось, что Конрад – сухой, эгоистичный человек, едва ли способный на нежную привязанность к дочери. Пусть она его и не помнила, какое-то смутное чувство подсказывало ей, что отец ее не любил, что она была для него не близким, дорогим человеком, а досадной обузой.Может быть, это потому, что она родилась девочкой? Предпочтение сыновей дочерям, казалось, вышло прямиком из Темных Веков – но Марла понимала, что во многих семьях этот предрассудок еще жив и силен. Пример тому – ее собственный сын: отец и бабушка обращаются с ним, как с принцем, а сестра его страдает от недостатка внимания.– Отец осыпал тебя подарками, – ответил Алекс. Он сунул руки в карманы и прислонился к дверному косяку.– Какими, например?– Боже, Марла, да какими угодно! Машины, драгоценности. Стоило тебе на что-то указать пальцем – он покупал эту вещь и преподносил тебе.– Я хочу навестить отца, – напомнила Марла.– Знаю, знаю! – огрызнулся Алекс. – Хватит меня пилить! Через пару дней, обещаю, ты съездишь к старику. Но давай не будем строить планов сейчас. Поговорим об этом завтра.– Имей в виду, я не отстану.– Да уж, такой милости от тебя не дождешься, – без улыбки ответил Алекс и вышел из комнаты.Марла слишком устала, чтобы придумывать ответ. Едва за ним закрылась дверь, она сорвала с себя одежду, бросила ее прямо на пол и нырнула в кровать. Несмотря на все ужасы этого вечера, несмотря на противоречивые чувства к Нику, несмотря на неотступное ощущение, что в этом доме что-то очень и очень неладно, она уснула, едва коснувшись головой подушки.
Ник прикончил свой скотч, разделся, лег в постель и приказал себе спать. Но перед глазами его упрямо вставали образы Марлы: прежней – и новой, повзрослевшей, смягчившейся, утратившей и память, и прошлое, но сохранившей влечение к нему.Неужели и вправду кто-то пытался ее убить? Но кто? Почему? И почему Алекс так старается заманить брата в дом? На взгляд Ника, все это напоминало тщательно расставленный капкан.Почему Марла так похожа на таинственную Пэм Делакруа – подругу, знакомую или кто она там?За стеной хлопнула дверь, и послышались торопливые шаги. Ничего особенного – должно быть, Алекс решил выпить перед сном, как совсем недавно он сам. И все же Ник сел на кровати; его вдруг охватило беспокойство. Марла говорила; что кто-то пробрался к ней в спальню, угрожал убить. Ник бесшумно вскочил на ноги, пересек спальню и отворил дверь в тот самый миг, когда закрылись двери лифта. Он прокрался в незапертую спальню и остановился у постели спокойно спящей Марлы. До боли сжав челюсти, поборол желание коснуться ее щеки. За окном послышался шум автомобиля, выезжающего из гаража. Кто-то уезжает? В этот глухой ночной час?Подбежав к окну комнаты, Ник успел увидеть, как блеснули у ворот фары «Ягуара». Машина Алекса вырвалась на дорогу и понеслась вниз по склону. Ник взглянул на часы. Половина второго.Куда, интересно, отправился братец?На встречу с кем-то.Но с кем? И зачем?
Следующие несколько дней прошли в тумане. Ныла челюсть, все время хотелось спать. Стоило мыслям немного проясниться, как в дверях появлялся Том с измельченной едой и таблетками на подносе. Свет в комнате был притушен, горела только одна лампа, и в минуты просветления Марле казалось, что ее спальня напоминает покойницкую.Она потеряла счет дням. Не было сил ни говорить, ни двигаться.Но даже в тяжелом медикаментозном тумане она чувствовала: происходит что-то неладное. Едва мысли начинали проясняться, а силы – восстанавливаться, как новая пилюля отправляла ее в плавание по чернильному морю забытья. И неразлучным спутником ее в этом плавании стало блеклое, беспросветное отчаяние.– Больше никаких таблеток, – сумела выговорить непослушным языком она, кажется, на третий день. – Я... с меня хватит.– Но это предписания врача, – невозмутимо ответил Том, поднося к ее губам ложку супа-пюре.– Нет... что-то не так.Но Том не желал ее слушать. Когда же Марла пожаловалась Алексу, тот погладил ее по голове и заметил, что ей уже гораздо лучше. Лучше – при том, что она спит целыми днями, ничего не соображает и встает с постели только в туалет!– Мне это не нравится, – заметила Юджиния, когда зашла к Марле вместе с малышом. Марла умирала от желания взять на руки маленького Джеймса, но не было сил ни сесть, ни протянуть руки. – Ты бы позвонил доктору Робертсону.– С Филом я уже говорил, – ответил Алекс. – Все нормально.– Мне так не кажется. – Юджиния покачала безупречно причесанной головой.Марла хотела что-то сказать, но язык лежал во рту, как чужой, а глаза против воли слипались.– Марла переутомилась, ей нужно отдохнуть. Фил выписал ей болеутоляющее и легкое успокоительное, чтобы она восстановила силы.– Но...– Тише. Дай ей поспать. – И Алекс вывел мать из комнаты. Марла слышала, как он говорил в дверях: – Фил считает, что ее реакция в пределах нормы, но, если нас это беспокоит, он готов сменить болеутоляющее на что-нибудь другое, не вызывающее такой сонливости.Эта мысль согрела Марле сердце, но совсем чуть-чуть. Ей было все равно. Даже тогда, когда, открыв глаза, она увидела над собой Сисси – встревоженную и растерянную.– Мама! Мама, что с тобой?– Все хорошо, – пробормотала Марла вялым, непослушным языком. – Все... будет... хорошо...С этими словами она вновь провалилась в сон и спала, должно быть, несколько минут… или часов... или дней... пока не услышала над собой другой голос – голос Ника:– Это ненормально!Приоткрыв один глаз, Марла увидела его обеспокоенное лицо.– Я отвезу ее к врачу.В комнате был кто-то еще. И скоро Марла поняла, кто. Из темного угла выступил Том.– Мистер Кейхилл отдал строгий приказ не беспокоить больную.Ник смерил его уничтожающим взглядом и молча двинулся к кровати.– Но я за нее отвечаю! – заволновался Том.– Я запомню.Ник подхватил Марлу на руки и. не слушая ее слабых протестов, понес к лифту.– Вы не можете, не смеете. – не отставал от него Том.– Как видите, могу. И смею.Двери лифта отворились, и Ник со своей ношей вошел внутрь. Перед глазами у Марлы мелькнуло лицо «сиделки» – перекошенное, искаженное яростью, с побелевшими губами. Двери закрылись.– Тебе не обязательно меня нести, – пробормотала она.– Черта с два!Он вынес Марлу на улицу. В морозном воздухе чувствовалось дыхание зимы. На ступенях парадного входа путь Нику преградил Ларс.– Что выделаете? – требовательно спросил он.– Везу миссис Кейхилл к врачу, – ответил Ник и отодвинул его плечом.Марла попыталась высвободиться из его объятий и встать на ноги, но Ник держал ее крепко.– А мистер Кейхилл об этом знает? – подозрительно осведомился Ларе.– Надеюсь, узнает, – резко ответил Ник. Глаза его сверкали, на лице застыла маска холодной ярости. – Надеюсь, кто-нибудь из вас наберется духу доложить этому ублюдку, что я везу его жену в больницу.– Отпусти! Я могу идти сама, – бормотала Марла, хоть и подозревала, что ослабевшие ноги ее не удержат, а затуманенный мозг не сможет подсказать дорогу.– Что-то не похоже.– Нет, правда!Но в следующий миг голова ее бессильно упала ему на плечо.– Я... я не вернусь в больницу.– Думаю, настало время обратиться к другому доктору.От свежего воздуха в голове у Марлы немного прояснилось. Ник усадил ее в «Додж», достал из кармана ее домашние туфли и поставил на пол.– И не спорь!– приказал он, захлопывая дверь.– Я думала, что имею право сама принимать решения, – слабо возразила Марла, приоткрывая окно, чтобы впустить в машину свежий морозный воздух.В этот миг послышался рев мотора, и из тумана вынырнул «Ягуар» Алекса.– Так я и знала, – пробормотала она, глядя, как Алекс с перекошенным от ярости лицом выскакивает из машины, бросает окурок в грязь и спешит к «Доджу».– Что здесь происходит? – взревел он.Ник стоял у пикапа, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Он молчал.– Что это ты делаешь, черт тебя побери? – бушевал Алекс.– Везу твою жену к врачу.– Незачем. Фил уже едет.– Едет? – недоверчиво повторил Ник. – Ты вызвал его сюда?– Да, сюда, а что такое с Марлой? – Алекс хотел обойти машину, но Ник схватил его за руку и заставил остановиться.– Ничего такого, чего не могли бы исправить приличный врач и лекарства.Алекс вырвал руку. Ноздри его раздувались от гнева.– Фил – хороший врач!– Черта с два! Это он травит ее таблетками! Это его вина!– Нет, моя! – гневно ответил Алекс. – Я хотел, чтобы Марла отдохнула. Перестала изводить себя. Фил только исполнил мою просьбу.– Тебе не кажется, что такие решения Марла должна принимать сама?– Может быть, но сейчас она, прости, за себя не отвечает. Ты вспомни, что она рассказывала – как ей примерещился незнакомец в спальне! Нет, ей нужно отдохнуть и прийти в себя. Я позвонил Филу, он выпишет другой рецепт, и наутро в голове у нее прояснится.– Лучше помолись, чтобы так и вышло! – прорычал Ник.– А иначе что? Ник, не надо мне угрожать. Я сделал ошибку. Но теперь все позади. – Обойдя брата, он подошел к машине с другой стороны. – Послушай, Марла, извини. Ты слышала мои слова. Я совершил ошибку.– И очень большую, – ответила она, взглянув ему в глаза. Ярость вспыхнула в ее мозгу, разгоняя остатки дурмана.– Я же извинился! Фил сейчас будет здесь. Осмотрит тебя, отменит успокоительное. Доверься мне, дорогая.«Никогда! – мысленно ответила Марла. – Никогда, пока жива, тебе не доверюсь!»В этот миг в воротах показался «Кадиллак» с Филом Робертсоном за рулем.Ник сразу же обернулся на доктора с обвинениями:– Так это вы выписали Марле рецепт по указке ее мужа?Алекс схватил брата за рукав.– Погоди, Ник, что ж ты так сразу за глотку.Марла сунула ноги в тапочки, открыла дверь и выскользнула наружу. Каждое движение давалось ей с огромным усилием.– Я хочу знать, откуда эта сонливость, туман в голове, почему я никак не могу толком проснуться?– Надо было вызвать меня раньше. – Фил Робертсон поджал губы.– Сколько прошло с тех пор, как я была в клинике? – спросила Марла.– Пять дней. – Доктор поправил воротник.– Пять дней. – не веря своим ушам, прошептала она.– Пойдемте в дом, я вас осмотрю и выпишу какое-нибудь другое болеутоляющее, которое не вызовет сонливости и потери ориентации.– Мне ничего не нужно, – твердо ответила Марла.В этом доме что-то нечисто, и, чтобы во всем разобраться, ей необходима трезвая голова! Нельзя же все время ждать помощи от Ника!– Со мной все будет в порядке и без таблеток. Алекс по-хозяйски обнял ее за плечи.– Лучше послушайся Фила. Доктор медицины здесь он, а не ты.Марла стряхнула его руку.– Нет уж, спасибо! – Заныла челюсть – видимо, действие лекарства прекращалось. – Я взрослая женщина и сама буду решать, что делать с собой и со своим телом!– Я же заботился о тебе, – вздохнул Алекс.Но в глазах его не было тепла, а рука непроизвольно сжалась в кулак. Заметив, что Марла на нее смотрит, Алекс быстро сунул руку в карман. – Да неужели? Что-то не верится! Запомни раз и навсегда: прекрати обращаться со мной, словно с тепличным цветком!Она сбросила пальто Ника – тот подхватил его на лету – и в одной пижаме и тапочках двинулась к дому. С каждым шагом, казалось, у нее прибавлялось сил.Не без труда взобравшись по ступеням, она обернулась. Один взгляд на троицу у машины сказал ей все, что Марла хотела знать. Алекс, кусая губы от ярости, шарил по карманам в поисках сигарет. Фил Робертсон озабоченно качал головой. А Ник смотрел ей вслед, и в синих глазах его бушевал все тот же неукротимый огонь, что поразил ее и в их самую первую встречу.Вот единственный человек, которому она может доверять.
Никогда в жизни Ник не заводил романов с замужними женщинами. Ему такое и на ум не приходило. А сейчас он лежал на кровати, смотрел в потолок и изо всех сил старался выкинуть из головы Марлу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49